«Oh baby, baby»
День тянулся бесконечно, как и следующие несколько за ним. Иногда я не понимала, в чем заключается моя должность: все выполняла Эльвира, лишь изредка с недоверием поручая мне стопки бумаг на проверку, пересчет и сортировку. Весь ее вид говорил: «Я не уверена, что ты и с этим справишься. Так что большего и не жди, чертова бывшая подстилка начальства». Тем более, сейчас – когда соглашение было подписано, и на работе возникло некое подобие затишья перед бурей. Хоть снаружи и продолжали митинговать недовольные.
С каждым днем я все больше осознавала, что причина моего присутствия на заводе – это Селена, но никак не мое образование и не срочная потребность в сотруднике. Поэтому я все больше времени слонялась без дела, пару раз даже спускалась в курилку, но так и не нашла никакого компромата на Марка. Хотя если честно, я и не особо его искала. Вероника пока тоже не появлялась. Может, это даже к лучшему. Мне было сложно представить, как я говорю ей, что поддерживаю Марка, что верю ему, и что скоро все наладится. Я старалась не думать много на эту тему и всякий раз прятала лицо от стыда, когда проезжала мимо протестующих.
Сегодня перед выходом я опять спустилась в курилку. Теперь у меня появилась собственная пачка сигарет, суперлегких. Такие курили только я и охранник. Меня смешил этот факт, ведь выглядел Давид весьма сурово, а стоял и потягивал тонкие, выкуривая сразу пару за раз.
– Зачастила ты сюда, – произнес Виктор.
– И кто в этом виноват? Разве уже забыл, кто дал мне сигарету? – Возмутилась я.
– Да, точно.
– Хорошо выглядишь сегодня.
Виктор был сегодня другой: чистые волосы, побрит, и пахло от него в этот раз не только табаком, но и одеколоном. Явно с перебором.
– Спасибо. Сегодня с друзьями идем в бар.
К нам подошел Давид и хлопнул моего собеседника по плечу:
– Ну что, именинник? Уже готов к бурной ночи?
– Именинник? У тебя день рождения? – Удивленно воскликнула я.
– Именно, тридцать три как-никак. Ох, и отметим сегодня! Жду тебя у входа. И никаких автобусов, я вызвал такси! – Заявил Давид и вышел из курилки, оставив смущенного Виктора со мной наедине.
– Тридцать три? Красивая цифра, – подметила я.
– Ненавижу свой день рождения, – с досадой произнес Виктор.
– Почему же?
– Все напьются, и я в том числе, а потом еще долго будут вспоминать пьяные выходки. А они будут. – Мы начали выходить из курилки, и Виктор приоткрыл мне дверь, продолжая свой рассказ: – Давид в позапрошлом году не удержался, решил, что будет смешно заказать для меня стриптизера. Не стриптизершу, не девушку, а именно мужчину. – Я хихикнула. – Да, очень смешно. А все из-за того, что у меня нет девушки. Это видео до сих пор не дает мне покоя.
– А есть видео?
– К моему сожалению.
– Я бы очень хотела взглянуть на него! – Я засмеялась, когда представила, как накачанный и обтертый маслом мужик танцует для Виктора. – Прости.
Мы вышли на улицу.
– Я смотрю, тебе очень весело. – Виктор расцвел на моих глазах.
– Не то слово.
– Поехали с нами? Я буду рад твоему присутствию.
– Прости, но я не могу. – Сегодня мне предстояла встреча с Марком, чтобы подписать разрешение для поездки Селены за границу. – У меня дела, – произнесла я с сожалением и крепко обняла Виктора, за его спиной увидев черный мерседес, из которого вышел Марк и направился в мою сторону. – Но, во всяком случае, хорошо вам провести время!
– Очень жаль, но спасибо. – Виктор развернулся, чтобы уйти, но случайно столкнулся с Марком лицом к лицу и поприветствовал его.
– Еще раз с днем рождения! – Выкрикнула я.
– Готова ехать? – Сухо произнес Марк и, после моего согласия, предложил заехать в ресторан и поужинать. Я была не против.
Разрешение было подписано. Мы сидели все в том же ресторане в рабочем городке, откуда я сбежала в прошлый раз. Да и особого выбора у нас не было. В Таймуне я признавала только «Кафе на туманном берегу»: там было вкусное меню, на стенах висели неоновые вывески, стоял музыкальный вендинговый автомат, который давно не обновляли, поэтому на нем не было той же Бритни, что играла буквально отовсюду. Перед новым годом мы с Селеной заходили туда, чтобы выпить какао, украшенное взбитыми сливками и засахаренной вишней, и спеть в компании Френка Синатры:
«Oh the weather outside is frightful
But the fire is so delightful
Since we've no place to go
Let it snow, let it snow, let it snow».
Все остальные заведения были больше похожи на пресловутые забегаловки для дальнобойщиков и алкашей, что каждое утро стоят у входа, дожидаясь открытия бара. Не знаю, возможно, я была так разбалована своим пребыванием в Гристоуне, а затем обеспеченной жизнью в Блиссаде, что и на пушечный выстрел не подходила к ним. Но в «Кафе на туманном берегу» все было иначе: оно и вправду стояло на берегу реки и даже иногда терялось из вида, когда утром по реке спускался туман, отчего кафе полностью оправдывало свое название. У него была своя атмосфера. Таким я видела Таймун – ярким светом неоновых лампочек среди туманности жизни, хотя, скорее так я ощущала себя в нем, когда приходила.
Но ресторан, в котором мы ужинали, с названием, что я не в силах выговорить, совершенно отличался от всего мною описанного. Минимализм, панорамные окна, столешницы, выполненные из среза дерева, живые цветы на столах, стоящие в керамических вазах, явно произведенных в Таймуне, приглушенный свет. Все будто бы говорило: «Вот она – новая жизнь. Будущее не за горами. Таймун обеспечивает себя сам и вполне может отмыться от звания маленького промышленного города». Вот только создатели не учли тот факт, что кирпич пылит, город наполняют грязные рабочие, и чем больше завод, тем больше неумытых лиц на улицах. Хотя я могу ошибаться. И все в одно мгновение станут обеспеченными, сытыми и чистыми.
– Мне вот интересно, для кого построили данное заведение? – Не сдержавшись, спросила я.
– Тебе не нравится? По-моему, очень мило, – с недоумением ответил Марк.
– Нравится, даже очень. Но тебе не кажется, что подобный ресторан не вписывается в окружающую среду? Прямо представляю, как мои родители на годовщину, опустошив свои карманы, приходят сюда и заказывают из меню лишь бутылку самого дешевого вина и салат. Ну серьезно, кто будет ходить сюда? Может быть, Селена приведет сюда друзей на свой день рождения и разорит свою мать, оставив тут ее месячную зарплату?
– Вот только не надо, ты хорошо зарабатываешь. Ты вообще успеваешь тратить деньги? – И вправду, за пару месяцев работы на заводе мне удалось скопить приличную сумму, ведь на жизненные нужды нам хватало лишь четверти жалования. И это притом, что я помогала деньгами родителям.
– И все же. Не всем так повезло, – возразила я.
– Таймун изменится, вот увидишь. Да и Селена вполне может позволить себе провести здесь свой день рождения, не потратив ни копейки.
– Ага, как же. – Марк посмотрел на меня и загадочно улыбнулся. – Стой! Это твой ресторан? – Он просиял, увидев мое удивление, явно пребывая в восторге, прежде всего, от самого себя.
– Так ты решил основательно здесь обустроиться?
– Не знаю, время покажет. Думаю, что на первое время да. Может на год, пока полностью не передам управление. И мне нужно что-то есть.
– Предусмотрительно и очень эгоистично построить ресторан только для того, чтобы год есть в нем. А Алиса тебе не готовит? – Колко подметила я.
– Нет, Алиса – творческая душа, все время проводит в студии, что я снял ей в Гристоуне. – Я вопросительно взглянула на него. – Она художник. Пишет пейзажи, в основном горы, – уточнил Марк.
– Так она у тебя не только на сноуборде катается?
– Она влюблена во все, что связано с горами.
А ты влюблен в нее, я все поняла. Отчего на душе стало так холодно? Словно ее выкинули где-то на вершине Эвереста. Интересно, а на него она тоже залезет? Ведь вскарабкаться на Марка у нее хорошо получилось.
– Я думаю, что мне пора. Спасибо за ужин. – Я встала двинулась в сторону выхода.
– Подожди! – Марк догнал меня. – Я подвезу тебя. – После чего, получив мое пальто в гардеробе, вежливо накинул его на мои плечи.
– Было бы кстати. – Вспомнив прошлый раз, я просто не могла отказать ему.
В машине играло радио, опять чертова Бритни, к несчастью, прекрасно подходившая для ситуации:
«Cause to lose all my senses
That is just so typically me
Oh baby, baby
Oops... I did it again
I played with your heart
And got lost in the game (oh baby baby»)
Ехали мы молча. Оказавшись на месте, я еще долго не могла заставить себя выйти из машины. Казалось, что и Марк не хотел расставаться. Мы оба понимали, что сегодня был последний вечер, который мы провели вместе так непринужденно. Через три дня Марк заедет за Селеной, тогда я в последний раз увижу его все еще своим бывшим мужем, любовником, единственным, кого я по-настоящему любила. Пока на его пальце не было кольца, я без зазрения совести позволяла себе подобные мысли.
– Ты же знаешь, что я любила тебя? Иногда мне кажется, что и до сих пор люблю. – Не знаю, зачем я произнесла эти слова, но мне хотелось. Мне так хотелось, чтобы он знал про мою любовь. Хотелось, чтобы он помнил. Марк положил свою руку на мою. Я немного дернула ею от неожиданности, но все же оставила так, как есть.
– Мы так изменились. Ты изменилась, – сказал он.
– Мы стали лучше и мудрее, хотя иногда мне так не кажется.
– Встретились бы мы сейчас... – Марк сжал мою руку.
Это была странная картина: бывшие муж и жена сидели на передних сидениях мерседеса, держали друг друга за руки, прожигая взглядом лобовое стекло, а на фоне играла Бритни на повторе по запросу слушателя:
«Oops! I did it again to your heart
Got lost in this game, oh baby
Oops you!... think that I'm sent from above
I'm not that innocent...»
– Просто мы встретились в неподходящий момент, – вымолвила я. – И уже ничего не изменишь. «Think that I'm sent from above, I'm not that innocent...» – Я почувствовала, как Марк улыбнулся. – Надеюсь, что Алиса достойна тебя.
– Более чем. Скорее, я не достоин ее. Она похожа на тебя...
– Все, хватит! – Я отдернула свою руку и вышла на улицу. Марк вышел следом.
– Оливия! – Он дернул меня за руку с такой силой, что я отлетела и врезалась в машину.
– Ну уж нет! С меня хватит! Зачем ты снова появился? – Марк обнимал меня. Хотя, наверное, правильнее сказать – сдерживал, а я вырывалась, била его кулаками в грудь. – Давай, ударь меня! Снова сделай больно!
– Я не стану, – дрожащим голосом произнес Марк. Его сердце колотилось, я буквально слышала его – удар за ударом. Он чувствовал больше, чем показывал.
– Давай! Алисе ты тоже делаешь больно? – В считанные минуты на моей шее оказались его руки. Лицо Марка пылало от ярости, ведь я надавила на больное. – Давай же! – повторяю я хриплым голосом.
Он рядом, я чувствую его дыхание – оно сбито. Или сбито мое, сложно было разобрать. Бессознательно мои губы тянутся к нему, и мы сливаемся в поцелуе – таком желанном, страстном и запретном. И я не стала противиться ему. Разорвав поцелуй, мы оба осознали, что совершили ошибку. Я больше не та Оливия, а он не тот мужчина, которого я полюбила когда-то. Мы тянулись друг к другу по инерции. И за время поцелуя оба поняли, что наступил конец.
– Нам нужно было попрощаться, – сказала я. – И прости...
– Это ты прости меня, и прощай. – Марк сел в машину и уехал.
Я проводила авто взглядом, пока огни фар не скрылись за поворотом.
– Браво, Оливия! – Раздался голос за моей спиной. – Я полагаю, что миссия провалена?
– Ты видела это?
– К несчастью своему, да.
– Мне нужно выпить. – Я достала ключи из сумочки и скорее направилась к двери. – Вероника, ты идешь? Что встала, как вкопанная?
– Извини, я пытаюсь прийти в себя от увиденного. Ты права. Выпить нужно обязательно.
Малышка Жаклин
– Ты же сказала, что все кончено. – Я вопросительно взглянула на Веронику. – Ну, у вас с Марком. – Ее голос скривился при упоминании его имени.
– Все кончено. Теперь точно, – уверяла я, наполняя бокал красным сухим.
– Мне так не показалось.
– Вероника, скажи, зачем ты здесь? Что ты делала в ограде моего дома? – Голова шла кругом, и я как-то упустила этот момент. Приняла как должное и впустила ее в дом. Опять.
– Пришла узнать, что тебе удалось выяснить. Но увидела то, что увидела. Готовится большой проект, и теперь я уже не уверена, что стоит тебя втягивать.
– Проект? Слушай, все так запуталось в последние дни. – Я сделала большой глоток вина. – С Марком правда все. Через три дня он улетает в Италию, забирает с собой Селену и, в конце концов, женится. Нас больше не связывает ничего, кроме дочери.
– Ну, ты что-нибудь узнала?
– Я поговорила с ним.
– Ну нееет, – разочарованно протянула Вероника, – я же говорила, что это плохая идея. Что он тебе наплел?
– Я поговорила с Марком и поддерживаю его выбор.
Вероника смотрела на меня, недоумевая:
– Ты с ума сошла? Еще и отпускаешь с этим жестоким человеком свою дочь за границу.
– Ты совсем его не знаешь. И он ее отец! – Возмутилась я. – Послушай, перед ним стоял сложный выбор. Китайское соглашение – это новые рабочие места для города, многие семьи улучшат свой финансовый статус. – На ее лице постепенно начала появляться нервная улыбка. – Новая жизнь! – Теперь она рассмеялась. – Нечистоты перестанут литься в реку. Будет установлено новое оборудование. Разве ты не этого добиваешься?
– Я добиваюсь, чтобы город остался прежним. Пусть и с его пьяницами, безработицей, но он будет жить. Леса не сравняют с землей, не зальют поля бетоном, чтобы по ним удобнее было ездить машинам. Река больше не будет грязной. Мы пили из Туманной, когда я была ребенком. Ты должна это помнить.
– Помню. – Сделав глоток, я продолжила: – Я была в возрасте Селены. Тогда приехала бабуля. Кажется, это был мамин день рождения, но могу ошибаться. В общем, был какой-то важный повод, чтобы собраться. Бабушка подарила мне платье небесно-голубого цвета: с плиссированной юбкой и верхом-рубашкой. Вдобавок к платью шел жакет в цвет, выполненный из твида. Мы собирались на пикник, и лучше было не надевать мне этот наряд, но когда я его примерила, то ощутила себя вылитой Жаклин Кеннеди, так и отправилась к реке.
Я расплылась в ностальгической улыбке. Мне было приятно отвлечься от насущных мыслей. Хоть и воспоминаниями, которые были на самом деле не такими радужными.
– Кристина тогда была еще совсем малышкой. Сначала мы играли в камешки: делили их на круглые и овальные. А после перебрались ближе к берегу, где над рекой склонилось наполовину упавшее дерево. Дальше я практически ничего не помню, помню лишь, как Кристина оступилась и беззвучно упала под воду. Плюх! И тишина. Я бросилась к ней в попытке спасти. Помню, как мы обе ушли под воду: такую чистую, через которую завивающимися в воронки разводами просачивался солнечный свет. Я помню силуэт отца, появившийся из ниоткуда. – На какое-то время я замолчала, как и Вероника. Она ждала конца истории, но это и был конец. – Не знаю, почему я вспомнила именно этот момент из своей жизни и решила рассказать тебе его.
– И что случилось с малышкой Жаклин Кеннеди?
– Платье порвалось, жакет не отстирался от крови. Я тогда содрала себе руки о дерево, когда падала с него в воду. Вроде он так и лежит в подарочной коробке на чердаке родительского дома.
– Ты сохранила это воспоминание? Такое грустное?
– Все живы. Не стало только малышки Жаклин. – И добавила: – Но знаешь, я никогда не забуду тот свет, что касался моих глаз сквозь толщу воды. Было так красиво, пугающе и завораживающе одновременно.
– Может, ты хранишь это воспоминание неспроста? Может, оно явилось к тебе как раз в подходящий момент? Подсознательно тебя тревожит то, что происходит. Но отчего ты противишься этим чувствам?
– Потому что это разумно, и я верю Марку. И да, наверное, ты права, и меня не нужно втягивать в ваш так называемый «проект». – Слово «проект» я выделила в кавычки и увидела в глазах Вероники разочарование. – Так что я бесполезна. Можешь идти.
Мне не хотелось, чтобы она ушла, но на эмоциях я почему-то пыталась прогнать ее. Своим разочарованным взглядом она выворачивала мою душу. У меня в кои-то веки появился человек, с которым можно было поговорить. Даже если этот человек, похоже, безнадежно двинут на экологии и сражается по другую сторону баррикад. Мне было все равно.
– Время все расставит по своим местам. Я надеюсь, что обещание Марка стоит того чувства вины, что ждет тебя.
– Да что же это! – Я обхватила голову руками.
– Все в порядке?
– Да ни черта не в порядке! Вероника, ты можешь идти, правда! За сегодня произошло слишком много. Я не выдерживаю.
– Ты смеешься? Я никуда не уйду. Что произошло между вами? – Я поправила ворот на водолазке, как делала в прошлом, скрывая следы удушения. – Почему он так жесток с тобой? Почему ты позволила ему это сделать?
— За всю свою жизнь я так и не смогла найти ответ на этот вопрос. Ему нравилось, а я была не то чтобы против. Со временем я стала привыкать, порой даже возбуждалась. У меня тоже были свои пороки. Возможно, принимая его жестокость, я так наказывала себя.
– Все мы не без греха. Но это не оправдывает его поступок.
– Тебе не понять. – Хотя и мне тоже. – Ты можешь остаться сегодня? Мне хочется отвлечься, а с тобой у меня это хоть немного, но получается.
– Конечно. А где Селена?
– Черт! – Я сорвалась с места, вспомнив, что еще час назад должна была забрать ее у мамы. – Ты можешь подбросить меня к родителям? На обратном пути заедем в магазин, купим еще вина.
– Может Селене сегодня лучше остаться у бабушки с дедушкой? Мы выпили. Да и тебе не мешало бы отдохнуть.
– Ты не понимаешь, о чем говоришь. Раз выпили, тогда прогуляемся. Тут недалеко.
– Да, я знаю. – Вероника набросила пальто и вышла за мной следом.
Слова из песни – «Let it snow» :
«Погода на улице ужасна,
Но огонь в камине так восхитителен!
И так как нам некуда пойти,
Пусть идет снег, пусть идет снег, пусть идет снег!»
Слова из песни Britney Spears – «Oops!...I did it again»:
Ведь терять все свои чувства –
Это так похоже на меня.
О, милый...
Ой... я сделала это опять,
Я играла с твоим сердцем
И проиграла в этой игре.
Слова из песни Britney Spears – «Oops!...I did it again»:
«Ой, я опять сделала это с твоим сердцем,
я проиграла в этой игре, милый.
Ой... ты думаешь, что я послана свыше,
а я не настолько невинна...»
«Ты думаешь, что я послана свыше, а я не настолько невинна...»