ПРОЕКТ СМЕРТИ

Полк специального назначения Службы Ликвидации Нарушителей имени Карстена Майера - именно так звучит полное название формирования Санитаров Европы, что прибыли в центр Парижа. Причиной создания этого полка стала месть за ядерный удар по городам Европейского Альянса. Карстен Майер желал крови, крови миллионов граждан Франции, но понимал, что далеко не каждый солдат Германии осмелится поднять руку на безоружных и беззащитных людей. Он считал, что гибели Марка Жюльена и всего французского правительства недостаточно, был уверен, что для устрашения всего мира необходимы более жестокие меры, такие, с которыми больше никто бы не посмел перейти дорогу свободному и независимому Альянсу. Тогда Канцлер Германии решил сформировать свой личный полк, который станет подчиняться только ему и не будет зависеть от Бундесвера и его руководства. Такой полк, ответственность за злодеяния которого полностью легли бы на самого Карстена Майера и помогли бы избежать наказания другим, не причастным к мести силам армии Альянса. Для такого полка нужны были только самые преданные и отверженные солдаты и военачальники. Такие, как например, защитники Кёльна в 2045 году. Карстен Майер был хорошо знаком со всеми участниками обороны своего родного города и решил сформировать полк вокруг былых героев. На пост генерала он назначил тогда еще полковника Кёльнской полиции Виктора Ципсера. В его обязанности вошло руководство деятельностью полка, разработка плана и подготовка к исполнению мести. Также новому генералу было поручено сформировать личный состав полка из добровольцев со всех силовых структур страны с боевым опытом. По предложению Карстена Майера Виктор назначил на пост второго руководителя полковника Генриха Гаусса, который вместе со своими солдатами в тот момент находился в Реймсе. В обязанности полковника вошло руководство непосредственно солдатами полка, который состоял из трех батальонов.
Высшее руководство сформировано, теперь дело за командирами батальонов. Руководителем первого батальона был назначен майор Гюнтер Линдерман, полицейский из Кёльна и хороший друг генерала. А командирами двух остальных батальонов стали гаутманы Эрих Кляйн и Эмиль Собакен, два русых солдата арийских кровей, что сражались в рядах Бундесвера под руководством полковника Гаусса. Не забыли и про медицинское отделение полка, начальником которого назначили опытного хирурга и ассистенц-арцта Монику Шлиффен. Ну и последним шагом в создании специального полка стали рядовые бойцы. Их набрали из добровольцев среди Бундесвера, полиции Кёльна и местных палачей из Службы Ликвидации Нарушителей. Могучая машина для убийства готова - около трех тысяч бессовестных палачей, которыми двигала кровавая пропаганда Карстена Майера. Жажда мести затмила их разум.
В ноябре 2048 года созданный полк провел свои учения в Реймсе. Санитары Европы готовились к основной работе в Париже. За неделю они уничтожили несколько тысяч мирных граждан, артиллерия сносила жилые районы, солдаты безжалостно вырезали женщин и детей. Все это не прошло без следа. Многие бойцы стали жаловаться на проблемы с психикой. Кто-то полностью терял рассудок и становился настоящим зверем, кто-то, наоборот, больше не мог брать в руки оружие и вздрагивал от бесконечных галлюцинаций. Но обратного пути уже не было, никто, кроме них, не мог исполнить приказ Карстена Майера, никто, кроме них, не мог отомстить за немецкую кровь, никто, кроме них, не мог посеять во всем мире ужас и страх. В иерархии вооруженных сил Европейского Альянса специальный полк Карстена стоял на самой вершине. Он стал самым элитным подразделением Германии. Теперь именно им по необходимости подчинялись иные силовые структуры, а Генерал Ципсер по своему статусу теперь стоял наравне с министром обороны.
Полк Карстена получал все самые лучшие привилегии, имел лучшее вооружение и броню, питался не хуже королевских семей. Организовать для Эмили Рэй немецкое гражданство было для них совсем не трудным, но весьма рискованным делом. Никто не знал, как может отреагировать Карстен Майер, которого Виктор Ципсер очень боялся подвести. Но в тоже время он крайне уважал майора Гюнтера Линдермана и просто не мог себе позволить огорчить своего давнего друга. Ципсер попытался усидеть на двух стульях.

Елисейский Госпиталь. 24 февраля,19:00

На изучение присяги Европейскому Альянсу Эмили оставалось всего меньше часа. Линдерман помогал француженке как можно лучше запомнить чуждые ей немецкие слова. Время подошло к концу, наступило время ужина.
Майор вместе с парижанкой стоял у запертых дверей столовой. Внутри гремела посуда, раздавался топот, сквозь дверные проемы веял аппетитный аромат. Эмили была напугана вновь. Она переживала, не могла представить себе, что произойдет с минуты на минуту. Даже предвкушение долгожданной и здоровой трапезы не могло перебить ее страх неизвестности.
- Все будет хорошо, - успокаивал майор, крепка держа ее под руку. Она смотрела в его одинокий карий глаз и с дрожью кивала головой. Наконец, двери открылись, и Линдерман медленно завел робкую Эмили в зал. В центре был накрыт длинный стол, на нем стояли самые шикарные блюда, о которых голодная француженка могла только мечтать. Глаза разбегались от одной тарелки к другой, здесь было все, на любой вкус и цвет. От драгоценного для неё куска хлеба до немыслимого мясного ассорти. От увиденного парижанка начала захлебываться слюной. Теперь ей хотелось поскорее дать клятву и сесть за стол. Запах не смог ослабить ее страх, но вот вид горячих блюда смог полностью победить его. Дрожь отходила, а крепкая рука немецкого офицера прибавляла уверенности.

В углу зала стоял ещё один стол. Он был накрыт красной скатертью, а на краю лежал документ в зелёной обложке. У стены стояли три флага - Германии, Франции и Европейского Альянса. Знамя посередине было голубого цвета, а на нем изображён герб в виде четырех соединённых между собой мечей в виде ровного креста. Олицетворение Европейского Альянса, четыре государства основателей нерушимого союза. За столом уже стояли два начальника в парадной форме. Это были генерал и полковник. Рядом стоял ещё и третий стул, который подготовили для майора. Линдерман подвёл парижанку к столу и, пожелав удачи, отошёл к военачальникам. Девушка осталась лицом к лицу с высшим руководством самого элитного подразделения Европейского Альянса, даже не понимая их статуса.

Устроить церемонию клятвы было личной прихотью генерала. Присяга в стенах штаба не имела никакой силы, ничего не документируется, Эмили не получает гражданство. Ципсер организовал это отчасти ради того, чтобы подготовить парижанку к будущей присяге в Германии, когда закончится операция в Париже. Но по большей части ему просто нравились подобные церемонии. Генерала вдохновляют пламенные речи и гордые знамена. Одним из плюсов такой присяги была психология. Он считал эту клятву священной, дав которую человек хотя бы частично подтверждает свою преданность и верность Альянсу. Он надеялся на совесть девушки. Заодно данная процедура поможет майору получше узнать парижанку.
Церемония была организована по всем правилам, даже установили почетный караул. Лейтенант Холль и гауптман Кляйн были также при полном параде, на поясах ножны, в которых хранятся боевые мачете. Четкая выправка и безупречный внешний вид. Именно они отворили двери для Эмили. Они стояли у входа, держа блестящие ножи у своих плеч.
Теперь, когда Эмили была готова к клятве, они закрыли за собой двери и строевым шагом направились к знаменам Альянса. Их движения были синхронны, шагали нога в ногу, грохот их сапог ритмично раздавался по залу, пока те не встали по краям стола. Перед Эмили стояли пять немецких солдат. Все они как один были одеты в черные, словно мгла, одеяния. Белый орел - герб Германии, на красных повязках их левых рукавов. На воротниках красовались немецкие ордена железного креста, такие же, как когда-то носили солдаты Третьего Рейха. На белых ремнях блестели бляшки с изображением четырех мечей. Громоздкие ордена затмевали грудь военачальников.

Генерал Ципсер не знал французский язык и дал слово своему товарищу - полковнику Гауссу. Тот, поправив свой парадный китель, монотонно начал торжественную церемонию:
- Эмили Рэй! Добро пожаловать на церемонию присяги. Ты находишься на пороге новой жизни. Перед тобой открывается дверь в независимое и свободное от американского диктата общество. Общество, в котором каждому гражданину Европейского Альянса присущи такие понятия, как гордость и честь, справедливость и добродетель. Отдавая клятву, ты берешь на себя серьезную ответственность. Любое нарушение или отступление от клятвы согласно закону гражданства Проекта Майера карается смертной казнью. Эмили Рэй, вы готовы к торжественной присяге на немецком языке?

Парижанка выслушав слова полковника, тяжело вздохнула и едва проронила на немецком языке: "Да..."
- Внимание! - произнес полковник, офицеры с серьёзными лицами уставились на рыжеволосую девушку. Генерал взял ее руку и положил ладонь на зелёный документ с подписью "Проект Майера". Вторую руку поручили приложить к сердцу. Лишь караул смотрел только вперед, будто в пустоту, не обращая внимания на происходящее. Они были похожи на неподвижные статуи, казалось, даже перестали дышать. Француженка глядела только на Линдермана, его вид успокаивал ее, с ним она чувствовала полную безопасность даже в присутствии высших чинов. Собравшись с мыслями, она начала свою выученную наизусть присягу:
- Я, Эмили Рэй, клянусь перед лицом своих граждан Федеративной Республики Германии выполнять и соблюдать законы моего государства.
Клянусь быть стойкой и решительной в борьбе за Проект Майера и Европейский Альянс. Клянусь до последнего дыхания быть преданным и честным гражданином своей Родины. Клянусь, пока бьётся моё сердце, чтить и уважать моего Канцлера. Я всегда готова встать на защиту Германии и Европейского Альянса, мужественно, с достоинством защищать их культурно-исторические ценности до последней капли крови. Если я нарушу свою клятву, то пусть меня постигнет самая суровая кара моего народа и государства.

Поражению присутствующих не было предела. Француженка произнесла речь на немецком языке без запинки, без единой ошибки. Французский акцент имел место быть, но для человека, впервые говорящем на немецком языке, это настоящий нонсенс. Полковник пристально посмотрел на генерала, генерал на майора.
- Великолепно... - с удивлением прокомментировал Линдерман, глядя на растерявшуюся Эмили.
- Прекрасно! - добавил генерал. - Отличная работа, майор!
Кельнские товарищи начали аплодировать, на лице парижанки появилась искренняя улыбка. "Получилось!"- думала она, уже мечтая о дальнейшей жизни без войны, но её мысли перебил полковник. Они теперь говорили на немецком языке, Эмили казалось, что все говорят о ней хорошо, но лицо полковника было совсем не радостным
- Это невозможно! - Гаусс не верил услышанному и пытался вразумить Ципсера. – Герр генерал, перед нами стоит, я даже не знаю, кем ее назвать! Невинная душа, по вашему мнению, ничего не знающий и не понимающий белый ангелок, но я уверяю вас! Никто, никогда в ее положении не смог бы выучить и без запинки рассказать немецкую клятву!
- Что вы имеете ввиду? - спросил генерал, но в диалог вмешался майор.
- Талант, герр полковник, настоящий талант!
Полковник начал активно жестикулировать кулаками, Эмили больше не видела между ними добродушной беседы:
- А вас, майор, я бы ещё как следует допросил! Жаль только, генерал не позволит! Перед нами явно стоит либо шпион, либо хитрый лгун. Однозначно, что-то здесь не чисто!
- Не несите бред, полковник, - отмахивался генерал. - Вам всюду чудятся шпионы, вы подрываете доверие внутри полка.
- Нет, это вы подрываете доверие! Мне уже не один солдат высказывался об этой парижанке. О вас начинают ходить дурные слухи! И прошу заметить, в отличие от вас, я несколько лет проработал на поле боя и шпионов чую за версту! Это вам не в полицейском штабе сидеть да протесты разгонять!
Ципсера возмутили слова полковника, и тот внезапно отчитал его:
- Молчать! Как вы разговариваете со старшим по званию?! Приказываю вам воспрепятствовать распространению дурных слухов среди полка! Это входит в ваши прямые обязанности!
Полковник сразу успокоился и смиренно ответил по уставу: "Так точно, герр Генерал!"
Ципсер улыбнулся и спокойно продолжил:
- То-то же. И к тому же Эмили Рэй осмотрели с ног до головы, при ней не было совершено ничего, что могло бы вызвать подозрение в шпионаже.
Полковник стал рассуждать:
- Ей легко могли всадить под кожу какой-нибудь чип, да даже волосы. Посмотрите, там можно целую пушку спрятать.
Генерал обратил внимание на пышные рыжие волосы девушки. И вправду, в них можно было спрятать что угодно.
- Ей явно кто-то подсказывал! Кто знает, что могли придумать американцы. Какая-нибудь сверхсекретная разработка, которую, допустим, устанавливают в мозг!
Генерал и майор пытались сдержать смех, но в итоге залились диким хохотом. Слова полковника они совсем не принимали всерьёз, считали, что Гаусс уже совсем сошел с ума.
- Довольно глупостей! Продолжим церемонию! - скомандовал генерал, едва успокоившись от смеха. Вторая часть присяги весьма затянулась. Полковник достал из-под стола небольшую беспроводную колонку, которую конфисковал у одного из солдат полка. Эмили наблюдала за действиями Гаусса, тот все никак не мог настроить музыкальный девайс. Она не понимала, зачем им нужна колонка, и молча глядела на майора. Линдерман гордо смотрел в ее глаза, он думал, что теперь она точно останется с ним, что никакой угрозы для нее больше нет. Что он ее герой, которому она будет благодарна до конца своих дней, что одиночество закончилось, и в будущем предстоит спокойная и уютная жизнь, о которой он так давно мечтал. Только вот Эмили снова никто не спросил, всё уже решили за неё.

Наконец, полковник разобрался с девайсом, поставив его на стол, военачальники встали по стойке «смирно» и слегка приподняли головы. Зазвучала мелодия, караул скинул мачете с плеч и выставил у себя перед носом, приложив ладонь одной из рук в белых перчатках к холодному лезвию. Генерал, отдавая честь, коснулся кончиками пальцев края козырька своей фуражки.
Эмили поняла: играет гимн Германии, но как вести себя в таком случае, не имела никакого понятия. Все стояли гордо и неподвижно, лейтенант караула напевал себе под нос: "Германия, Германия, превыше всего..."
Это были слова старого гимна, которые до окончания второй мировой войны пели жители Веймарской Республики и Третьего Рейха. После падения Гитлеровской Германии эта песня была запрещена, а к старой мелодии написали новый текст, ставший гимном ФРГ.
Эмили не знала как поступить и, растерявшись, решила повторить жест Моники, который увидела в кабинете майора. Она приложила ладонь к сердцу и затем вытянула руку перед собой, прямо напротив французского флага.
- Ты что? Это другой гимн! - возмущенно сквозь мелодию проговорил майор, жестом приказывая опустить руку.
Римский салют давно запрещен в Германии, а для немцев этот жест является настоящим оскорблением, но не для Холля и Кляйна. Солдаты караула, заметив жест, улыбнулись, а военачальники решили не обращать внимания на это недоразумение, посчитав, что Эмили действительно не понимает, что к чему.

Спустя минуту мелодия утихла, караул положил свои мачете обратно в ножны, а генерал опустил руку от виска и протянул ее Эмили:
- Поздравляю с вступлением в Европейский Альянс!
Не понимая немецких слов, Эмили с улыбкой пожала руку Виктору Ципсеру. На лице полковника сохранялось возмущение и недоверие, а майор был горд за свою девушку. Она не ударила в грязь лицом, церемония прошла успешно.
Убирая боевой нож в ножны, лейтенант Холль обратил внимание на лезвие. Среди едва заметных разводов крови он прочитал выгравированный девиз специального полка, приговаривая:
- Месть - дело чести... А честь моя зовется верность!

Полк Карстена имел особый статус в вооружённых силах Бундесвера. Такой же, как в свое время имели войска СС, Третьего Рейха. Во время своего восхождения к власти Гитлер сформировал специальные силы для личной охраны. Эти силы вскоре стали движущей во всей Второй мировой войне. Войска СС выполняли особые приказы Гитлера, и именно они выполняли самые зверские и кровавые преступления. Существование СС обеспечивало полную безопасность гитлеровского режима внутри страны, а солдаты его охраны были самыми верными и преданными своему фюреру. Так и родился девиз СС: "Честь моя зовётся верность!" Этот девиз впоследствии вытачивали на ножах и пряжках ремней солдат охраны Гитлера.

Церемония присяги закончилась, пришло время долгожданного ужина.
Генерал пригласил всех присутствующих за стол. Караул сняли, лейтенант поспешил удалиться из зала. Гауптман, полковник и генерал направились к своим местам, а Линдерман, подойдя к парижанке, радостно обнял ее:
- Ты молодец, Эмили, я горд за тебя!
Девушка лишь смущённо улыбалась, майор не стал ее мучить и поскорее повел к столу за остальными. Ципсер сел по центру, справа от него Гаусс, а слева - Линдерман и его спутница. Гаутпман сел рядом с полковником, осталось ещё три свободных места.
Ещё никто не прикоснулся к еде, немцы смиренно ждали остальных. Генерал, сняв белые перчатки, потирал свои руки, как вдруг заметил, что у него из-под носа жадно отобрали тарелку с мясом. Даже майор не углядел, голодная парижанка, забыв о любом этикете, стала набирать со стола в свою тарелку все, что только могло только уместиться. Салаты, мясо, нарезки, картошку, черную икру.
- Эмили! - возразил Линдерман, со стыдом взглянув на генерала.
Парижанка уже подносила ложку ко рту, но вдруг испуганно остановилась.
- Отставить, майор!- генерал вдруг заступился за девушку и разрешил ей кушать все, что она захочет. - Еды на всех хватит.
Линдерман выдохнул с облегчением, а Эмили после небольшой паузы начала поедать все, что попадало ей в руки. Гаутпман и полковник наблюдали за этим с отвращением, генерал - с сочувствием.
Майор решил перейти на французский и тихо начал говорить Эмили на ухо:
- Давай я познакомлю тебя с офицерами.
Девушка совсем не обращала внимание на его слова, запивая еду горячим чаем.
- Генерал Виктор Ципсер, ты его уже встречала не раз. Как я уже рассказывал, мы с ним работали в полиции Кёльна. Добрый друг, совсем не похож на палача. Единственное, что я могу сказать о нем отрицательного - то, что он всегда пытается угодить Карстену Майеру, вот кто настоящий злодей. Именно благодаря дружбе с канцлером полковник получил свой высокий пост. Он ещё один заложник кровавых приказов, которые необходимо исполнять.
Эмили краем глаза обращала внимание на каждого, о ком говорил майор.
- Полковник Генрих Гаусс, помощник генерала и довольно мрачный человек. Он всю жизнь прослужил в армии, и как я знаю, никогда не интересовался, кому и когда служить. Какой партии или какому вождю. Он постоянно видит вокруг предателей и шпионов, хотя по сути сам может им стать в любой момент, только дай приказ свыше. В наш полк его взяли как раз потому, что для него не имеет значения, какой приказ исполнять, он его получил и выполнит любой ценой. В общем, военный - военным.
Гаусс расслышал слова о себе на французском языке, высокомерно взглянул на парочку напротив. Он ничего не ответил и решил следовать приказу генерала. Сказано не лезть к майору - сделано.
- А вот тот солдат, блондин, с ним ещё постоянно его боевой товарищ, тоже блондин, они служили у Гаусса и тоже были на обороне в Кёльне - Эрих Кляйн и Эмиль Собакен. Только не пойму, где второй, в общем, не важно. У них там большая армейская компания.
Двери столовой открылись, и в зал вошёл бородатый лейтенант вместе с главным врачом полка. Они уселись в конце стола, теперь пустым осталось только одно место.
- Вот, кстати, Моника Шлиффен и Тим Холль, их ты уже знаешь. Они вместе с этими блондинами всегда были. А теперь запомни.
Эмили наконец оторвалась от еды и обратила внимание на майора. Он с серьезным лицом дал ей наставление:
- Никогда не повторяй за ними ничего. Эти четверо полные отморозки. Они нацисты и убийцы, и до сих пор считают, что существует Третий Рейх. Они сумасшедшие, кидают римский салют и ведут себя как СС-овцы. В современной Германии это неприемлемо и оскорбительно!
Эмили решила задать вопрос, чавкая куском хлеба:
- Но ты же говорил, что Моника никого не обидит, и тогда почему их до сих пор не наказали?
Линдерман искренне ответил:
- Если бы не мой приказ, Моника бы тебя на месте съела. Они помешаны на службе, поголовно все. Только прикажи. Они готовы отойти от своих моральных принципов, лишь бы исполнить приказ. Именно поэтому их и не наказывают. Они выполняют свою работу.

Эмили наелась до отвала ещё до начала ужина. Она доела последний ломтик картофеля и, тихо откинувшись на спинку стула, с удовольствием проговорила, не обращая внимания на рассказы офицера:
- Приказы, приказы. Вы на роботов больше похожи, чем на людей.
Линдерман с испугом спросил:
- Я тоже похож на робота?
Эмили задумалась и опровергла свои же слова:
- Ты нет, ты добрый. Хочешь помочь. И генерал добрый. Грустно, что идет война. А самое главное, за что?
Линдерман опечаленно ответил:
- Я тоже задаюсь таким вопросом...

Эмили почувствовала себя в раю по сравнению с тем, что сейчас переживают остальные парижане, невзирая на вражеское логово, штаб Санитаров Европы для нее стал чуть ли не новым домом. О ней заботятся и защищают от самих себя.
- Где же Собакен?- спросил арийский гауптман у генерала, наблюдая за последним пустым местом за столом.
Ципсер посмотрел на блондина сквозь брови и сказал четко и ясно:
- Гауптман Собакен мертв.
Кляйн совершенно спокойно смотрел на генерала, будто не поверил с первого слова. Холль с тревогой посмотрел на Монику, а та - на генерала.
- На его машину напали французские партизаны. Живого места от него не оставили. Череп разбит в труху, как и у половины его солдат.
Кляйн ухмыльнулся и продолжал сохранять спокойствие:
- Как? Как партизаны с камнем и палкой смогли уничтожить отряд в полном обмундировании, в бронированном джипе? Да их даже ракетой убить невозможно."
- Откуда мне знать? - отвечал генерал. - Я ответил на твой вопрос, подробности мне неизвестны. Никто расследование не проводил.
Монику вновь охватила злоба, она крепко держала в руке кухонный нож и проговорила:
- За каждого убитого немца мы будем вырезать три французских города!
Кляйн с чувством потери потёр лоб и спросил:
- А что с его батальоном?
Генерал холодно ответил:
- Я уже назначил нового командира. Пришлось внести некоторые коррективы в сегодняшние планы.
Кляйн продолжал докучать вопросами:
- Значит, мы ждем новичка?
- Нет. Скоро к нам придет специальный гость. Информатор из метро.
Кляйн с иронией задал последний вопрос:
- Ещё один француз среди нас?
Но генерал с довольным лицом заметил:
- Нет. Он-то как раз немец.

Незнакомец оказался легок на помине. Двери столовой распахнулись, в зал зашел человек в черном пиджаке, на шее был повязан красный платок.
- Как прекрасен родной немецкий язык! - успело раздаться с порога, как сразу на гостя обратила внимание Эмили. Она была шокирована его появлением так же, как и он. Заметив парижанку, человек с красным платком бросил на неё загадочный взгляд.
- Ты его знаешь? - задал вопрос майор, заметив интригу между ними.
- Да, я видела его в метро. Это же советник мэра! - прошептала Эмили, провожая Франсуа Жонсьера за немецкий стол.

Советник мэра Парижа оказался совсем не тем, за кого себя выдает. Франсуа Жонсьер, или же Рейн Фишер, на самом деле был уроженцем Германии и прибыл во Францию с поддельными документами в качестве информатора незадолго до начала третьей мировой войны. Он отлично знал французский язык, что сыграло на руку Бундесверу. Карстен Майер отправлял в страны Европы тысячи безобидных наблюдателей, задача которых состояла в простой разведке о происходящем за кулисами новостей. Рейн Фишер на удивление самому себе смог довольно высоко подняться. Он познакомился с дочерью мэра Парижа, между ними завязались любовные отношения. После начала войны Франсуа Жонсьер женился на дочери Адрена Лефевра, стал его зятем и получил пост советника. Через него проходило не так много информации, в основном та, которая и так была известна Германии. Такие наблюдатели не пользовались особой популярностью у немецких спецслужб, им не выдавали серьезных заданий и считали мелкими игроками. Именно такая позиция разведки привела к цепочке ужасных трагедий в Европе.

- Фишер! Проходи, садись! - радостно воскликнул генерал Ципсер, приглашая информатора за последнее свободное место за столом. - Оголодал, поди, за три месяца блокады?
Теперь все были в сборе, офицеры приступили к трапезе. Советник мэра, подобно голодной Эмили, дрожащими руками начал сгребать себе в тарелку все возможные блюда, что находились на столе.
- Не то слово! - утверждал информатор. - Пусть сами свою человечину жрут, а меня родная Германия накормит!

"Шестерки" - именно так назывались информаторы среди шпионских сетей немецких спецслужб. Их считали ненадежными людьми, которых враги легко могли перевербовать на свою сторону. Германии от них не нужно было ничего, кроме информации. 24 октября 2048 года Франсуа Жонсьер узнал от Адрена Лефевра о готовящемся на Европейском Альянсе ядерном ударе. Мэр Парижа предупредил молодую семейную пару и хотел подготовить своих родных к эвакуации из Франции при неудачном повороте событий. Рейн Фишер сразу же сообщил о ядерной угрозе в Германию, но никаких доказательств у него не было. Бундестаг не поверил информатору и посчитал, что ядерное оружие уже давно ликвидировали все страны мира, по договору 2042 года. Трагедии избежать не удалось, даже при помощи России. Два европейских города были стёрты с лица земли. После этого события отношение разведки к Франсуа Жонсьеру изменилось. Он не стал покидать город вместе со своей женой, так как немецкие спецслужбы начали с ним активное сотрудничество. Чуть позже его жена вместе с правительством Франции погибла в авиакатастрофе, но и здесь оказалось не все так просто. Через некоторое время Рейн Фишер узнал подробности крушения самолета. Это оказалось делом рук далеко не Европейского Альянса, а ЦРУ, американской разведки. Несогласованным с Белым Домом ядерным ударом Марк Жюльен подставил всех своих западных союзников под агрессию Альянса. США в надежде замять ситуацию решили ликвидировать всех причастных к ядерному удару и сбить самолет правительства за городом. Эвакуация стала для них ловушкой. Однако даже это не остановило Карстена Майера, и Франции не удалось избежать кровавой мести. В последние дни войны информатор активно сотрудничал с Санитарами Европы и уже смог донести им много полезной информации. О том, что в метро бушует хиндивирус и людоедство, о том, сколько солдат резервной армии находится в бомбоубежище, какое у них вооружение, и о том, где находятся линии обороны НАТО.

- Появилась какая-нибудь новая информация? - спрашивал генерал, накладывая в свою тарелку остатки разграбленного парижанкой салата.
Между делом Фишер отвечал, стараясь не подавиться, набросившись на еду:
- Появилась. Миссия Жизни окончательно развалилась, в живых осталось буквально пять человек, и те дети. Партизаны больше не станут вам докучать. В метро спустились выжившие американские солдаты, их можно по пальцам пересчитать, около двадцати человек, без оружия и боеприпасов. С каждым днём от хиндивируса в изоляторе погибает все больше людей, ещё месяц-два, и там в живых никого не останется. Адрен Лефевр и Морис Жоли опустили руки, надеются придумать план, но у них все равно ничего не получится. Уже попросту нечем обороняться.
Виктор Ципсер одобрительно кивал головой: "Хорошо, хорошо."
Пользуясь случаем, к информатору обратился полковник:
- Слушай, советник мэра. Ты знаешь эту парижанку?
Гаусс внезапно указал пальцем на Эмили, весь офицерский состав насторожился. Рейн Фишер, попивая слегка остывший чай, пристально смотрел на рыжеволосую француженку и приговаривал:
- Такую девушку трудно не заметить...
Словно специально он стал оттягивать своей ответ, подогревая интригу у публики. Все задавались вопросом, что за человек сидит с ними за одним столом. Действительно ли это безобидная девушка или подлый шпион НАТО.
Информатор бегал глазами по офицерами, играл с Эмили взглядом и, допив свой чай, завершил: "Видел ее в метро, но лично не знаком."
Полковник, не получив подробной информации о чужестранке, уныло вздохнул. Внешний вид девушки привлекал не только одноглазого майора. Образ рыжеволосой красотки запомнился советнику мэра, каждый раз, расхаживая по бомбоубежищу, он обращал на нее свое внимание.

Ужин подошел к концу, немцы доели последние блюда, на столе совсем ничего не осталось. Протирая свое лицо бумажной салфеткой, генерал Ципсер решил сделать объявление:
- Офицеры, внимание! У меня есть важная новость.
Санитары Европы наелись «до отвала» и лениво перевели своё внимание на военачальника. Он поднялся со стула и не торопливо проговорил:
- Утром 26 февраля в Париж с визитом приезжает правительство Европейского Альянса! Здесь будут главные руководители союза: Карстен Майер, Ласло Бакош, Катерина Муссолини и Королева Леонор. Канцлер хочет лично проинспектировать выполненную нами работу и показать нашу эффективность всему миру!

Моника была поражена больше всех. Она не могла поверить, что Канцлер собственной персоной явится к ним в Париж, и у нее появится шанс встретиться со своим кумиром вживую. Генерал продолжил:
- В связи с этим, мы должны выполнить наши планы в строго указанный срок. Мы не должны оплошать перед правительством, Германия положилась на нас, и мы обязаны исполнить свой долг любой ценой. Финальная стадия мести почти завершена, давайте обсудим предстоящую операцию.
Генерал вновь уселся на стул, а полковник с сомнением осмотрел присутствующих. Вот так взять и выдать все предстоящие планы перед шестеркой и до сих пор неизвестной парижанкой было полным безумием. Но предрекая ответ Ципсера, Гаусс решил промолчать. Военный офицер зачастую перекладывал ответственность на вышестоящих по званию, старался не лезть в чужие дела. Его дело - выполнять приказы, а не читать мораль.
- Итак. Что у нас есть? - начал генерал. - По данным Рейна Фишера, почти все население Парижа находится в бомбоубежище под площадью Бастилии. От половины до одного миллиона человек. В метро имеется небольшая группировка французских солдат в размере одной роты, вооружены как следует. Плюс к ним прибыли уцелевшие американские солдаты без оружия и боеприпасов. Силы партизан уничтожены и больше не представляют никакой угрозы, на поверхности выживших почти не осталось. В общем и целом, сегодня предстоит легкая прогулка. Население Парижа болеет и голодает, а французская резервная рота не сравнится с нашим полком. Наша задача на сегодняшнюю ночь - полностью зачистить бомбоубежище. Вы должны уложиться до рассвета.

Гауптман Кляйн задал вопрос:
- Герр генерал, а что, если мы не справимся до утра? Полмиллиона голодных парижан представляют ещё большую угрозу, чем сытые и здоровые. Они могут просто - напросто взять нас количеством, затоптать, например, или устроить засады?

Генерал с довольной улыбкой ответил:
- Не беспокойся, я позаботился об этом. В наших руках есть козырь, который обеспечит нам безоговорочный успех. У метро просто не будет шансов.
Ципсер начал перебирать пальцами и с ехидным лицом раскрыл свой коварный план:
- Мы будем использовать химическое оружие! И Рейн Фишер, как советник мэра, нам в этом поможет!
В конце стола опешила вся немецкая компания. Моника восхитилась размахом готовящейся операции, немецкий информатор обрадовался, что он наконец поучаствует в серьезном задании. Майору такой расклад был не по нраву:
- Герр Генерал, разве химическое оружие не запрещено конвенцией?
Ципсер задал встречный вопрос:
- Майор, почему-то когда на Альянс запускали ракеты, никто и не вспомнил про конвенции и договоры. Это война, здесь нет никаких правил.
Линдермана разочаровывали слова военачальника:
- Это выходит за любые рамки. Скажите, это вы придумали, или приказ Карстена Майера?
- Это моя идея. Канцлер одобрил инициативу и предоставил нам все необходимое.
После этих слов Моника подскочила с места и начала громко аплодировать генералу. Следом ее поддержали и другие. Овации охватили всю столовую. Они считали это смелым и решительным поступком и оценили его по достоинству. Эмили, не понимая происходящего, повторила за остальными, лишь Линдерман опустошено смотрел на своего друга.
- Спасибо, спасибо! Всё, прошу тишины!- генерал был польщён и просил всех успокоиться... - Теперь непосредственно о плане действий.
Рейн Фишер с нетерпением ждал подробностей от военачальника и внимательно прислушивался к каждому его слову. Эмили, не прислушиваясь к Ципсеру, осматривала столовую. Изучала каждый угол зала, обратила внимание на окно, из которого открывался вид на недобитое артиллерией жилое здание.
- Господа офицеры! Перед каждым батальоном поставлена особая задача.
Начнем с первого батальона, майор Линдерман!
Одноглазый солдат устало прислушался.
- Твоя задача - встретить и сопроводить грузовик с химическим оружием от Триумфальной Арки до площади Бастилии. Твои солдаты должны обеспечить абсолютную безопасность для груза, выстави своих солдат на каждом перекрестке по пути к метро. После того, как грузовик прибудет к метро, в игру вступает второй батальон - гаутпман Кляйн, Рейн Фишер!
Немецкий информатор переглянулся с блондином.
- Рихард Кляйн вместе с солдатами должны разгрузить химическое оружие из грузовика и ожидать команды от Рейна Фишера. Задача информатора - добраться до вентиляционных шахт и встретить второй батальон. В случае угрозы своевременно уведомить либо меня, либо непосредственно герра Кляйна. После того как оружие будет доставлено в шахты, Рейн Фишер должен организовать распыление химии по всей вентиляции метро. Ты же знаешь, как это провернуть?

Информатор от предвкушения миссии разминал пальцы на руках:
- Конечно, умею. Я три месяца сижу за пультом управления метро. Могу и свет отрубить, и гермодвери запереть.

Генерал продолжил:
- Свет выключать не нужно. Это будет только на руку французам. В общем, после применения химического оружия останется лишь подождать пару часов. В это время первый и второй батальон должны подготовиться к штурму подземелья. Противогазы выдадут, дело останется за малым. Добить всех, кто пережил химическую атаку. Теперь добавьте к голодным и больным французам ещё слабость и агонию. Никто нас даже пальцем не тронет. Потерь среди полка быть не должно в принципе.

Кляйн задал очередной вопрос: "А что будет делать третий батальон?"
Генерал ответил:
- У бывшего батальона Собакена самая скучная работа. На протяжении всей ночи они должны патрулировать улицы города на поверхности и искать среди руин и подвалов выживших парижан. В целом на сегодня это всё. Если операцию удастся закончить к утру, завтра будет объявлен выходной. А к вечеру подготовимся к визиту правительства. Вопросы?

- Имеются!- возгласила Моника, подняв свою руку вверх. Генерал уже понимал, чего она хочет, и начал закатывать глаза. - Возьмите меня на задание со вторым батальоном!
Моника давно мечтала поучаствовать в боевых действиях. Просилась на штурмовые операции в Кельне и Реймсе. Ответ генерала не изменился:
- Нет, герр ассистенц-арцт. Вы начальник медицинского отделения, в первую очень врач, а не солдат.
Моника начала гнуть свою линию:
- Я тоже хочу поучаствовать в честной мести! Драться и стрелять умею, просто снимите меня с должности и выдайте нож!
Генерал стоял на своем:
- Всё, это не обсуждается. Вы лучший медик едва ли не во всем Европейском Альянсе, это не комплимент, а констатация факта! Мы не можем себе позволить потерять вас в бою. Одна шальная пуля, один безумный француз, и пиши «пропало». Я уверяю вас, в госпитале вы принесёте Альянсу больше пользы чем в бою. Мы ведь можем положиться на вас?

Генерал вновь выиграл спор, Моника сдалась и с легкой досадой ответила:
- Так точно, герр генерал!

Теперь взор Ципсера перешёл на парижанку:
- Ну а Эмили отправится на задание вместе с майором Линдерманом.
Одноглазый офицер возразил: "Герр генерал! Она ведь девушка!"
Генерал заметил:
- Да, девушка, давшая присягу Европейскому Альянсу. Она поклялась встать на защиту Германии, и быть верной нашему Канцлеру. Мы должны убедиться в ее верности, поэтому, приказ. Эмили отправляется с тобой."
Майор сжимая кулаки пытался переубедить Ципсера:
- Вы отправляете ее на верную смерть! А как же помощь? Сначала вы приютили ее, а теперь отправляете в самое пекло?!
Генерал зловеще засмеялся:
- Друг мой, мы живём в такое время, когда выживает сильнейший. Альянс дал ей шанс, теперь все зависит только от нее.
- Я тебя совершенно не узнаю, Виктор! - заявил майор, как сразу получил выговор.
- Обращайтесь согласно уставу, герр майор. Это я вас не узнаю. После вашего больничного вас будто подменили. Я не забываю нашу дружбу, но не стоит перегибать палку. Мой приказ таков: Эмили идет на задание с первым батальоном. Обеспечьте ее снаряжением и оружием. А что касается вас, майор, я надеюсь, вы также не отступите от клятвы и исполните приказ Карстена Майера!

Линдерман прислушался к словам Ципсера, и неуверенно ответил:
- Так точно, герр генерал!
- Отлично! - ответил военачальник и упёрся руками в стол. Поднимаясь со стула, он дал свои крайние указания:
- Операция начнется, как только химическое оружие прибудет к Триумфальной Арке, грузовик уже на подъезде к Парижу. Собирайте полк, готовьте солдат. Последний удар начинается через считанные часы!