Правило игры

Живот скручивало от голода, но Мелисса даже не пыталась думать об ужине. Она случайно нашла большой, белый и очень облезлый камень за центральным школьным двором. Он практически идеально подходил ей по росту, и Мелисса, вымотавшись после насыщенного дня, не находила в себе сил сопротивляться волшебной притягательности этого булыжника.

Экзамены, из-за которых она переживала, уже остались позади, но сами переживания до сих пор витали в воздухе. И где то вдалеке, прямо за закатом, маячило новое обстоятельство — дом.

Это уже стало привычкой — думать о Поместье как об обстоятельстве. Но по другому она не могла. Мелисса не хотела думать, что обитает там намного больше времени, чем ей кажется. Она не воспринимала дом как место. Но перед летними каникулами приходится сдвигать эту парадигму, ведь как она собирается жить в этом «обстоятельстве»?

Сейчас, пока она в Хогвартсе, ей не верится, что уже послезавтра она поедет домой. Ей не хочется. Она, словно паук, облетала это место сетью, вновь делая его своим, а теперь солнечные лучи прожгли тонкие ниточки, заставляя сменить место обитания.

Мелисса пыталась заставить себя забыть об этом переходе, но мысли уже тянулись к той кровавой точке вдалеке.

Невинный желтый цвет превратился в причастно-малиновый оттенок, точно рожа болотного фонарника, которую она видела сегодня в магическом шаре. Очертания леса, который был так нужен ей сейчас, затмились, превратившись в одно сплошное темно-зеленое пятно.

Мелисса вперилась взглядом в Хижину Хагрида, где через несколько часов (или уже через час?) ей предстоит лицезреть казнь невинного существа.

В котором виновна я, — упорно продолжала считать она, цепляясь за эту спасительную мысль, которая, однако, не приносила ей ни крошки удовольствия.

Завтра я уже забуду об этом, а послезавтра я уже буду не здесь. Этого не будет, когда я приеду домой. Когда я приеду домой уже ничего не будет.

За спиной что то шелохнулось, и Мелисса поднялась. В ногах заломило, глаза захлопнулись. Поплыли черные точки. Мелиссе показалось, что она упала с края, что был прямо у ног. Но что то снова дернулось за каменной стеной, и Мелисса дернулась в ответ, обходя стену с портфелем в руках.

Она поморгала и вгляделась. Перед ней всплыла Грейнджер, держащая в руках непонятного вида мантию. Она также ошарашенно глядела на Мелиссу в ответ. Заправив прядь волос, выпавшую из основной копны, Гермиона сказала:

— Мы на казнь собираемся. — Сначала Мелиссе показалось, что под местоимение «мы» она имеет ввиду себя и мантию, но через мгновение в голову приходит понимание, что она говорит про своих излюбленных друзей. — Ты собиралась с нами.

— Собиралась, — немедленно ответила Мелисса, делая несколько резких шагов. — Ну пошли, — быстро произносит она, не вынося медлительности приятельницы.

Обе они бегом поднимаются по лестнице, в темп стуку сердец.

— Гермиона, что с тобой творится в последнее время? Ударила Малфоя, поскандалила с профессором Трелони... — услышала Мелисса сквозь головокружение, пока Грейнджер отдавала мантию Поттеру. Мелисса присела на край кресла, постепенно понимая, что они собираются сделать.

Польщённая улыбка до сих пор играла на лице Гермионы, когда та повернулась к Мелиссе.

— Она идет с нами, — точно приговор произнесла Грейнджер.

— Ты ударила Драко? — озадаченно спросила Мелисса. Лично она не припомнит, чтобы он получал какие то дополнительные ранения в ближайшие несколько дней.

В ответ Гермиона зарделась, теряя былую улыбку.

— Нет, ты не подумай, — поспешно пролепетала Мелисса. — Я даже рада.

Грейнджер снова снисходительно улыбнулась, оборачиваясь обратно к друзьям.

Поттер сунул плащ под мантию и шел, прижав руки к животу, чтобы прикрыть образовавшийся бугор. Мелисса, в свою очередь, прикрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться. Рональд недовольно зыркнул на неё. Троица и Мелисса прокрались в чулан, примыкавший к холлу, и затаились, ожидая, когда холл опустеет. Вот донесся звук шагов, хлопнула дверь... Грейнджер осторожно выглянула.

— Порядок, — шепнула она. — Никого. Надеваем мантию...

Тесно прижавшись друг к другу, они миновали холл и спустились на лужайку. Мелисса изо всех сил старалась, чтобы нога или рука не выглянули за пределы мантии. Ведь в голове витала безопасная причастность к чему то, озаренная холодком летнего вечера.

Солнце покрыло верхушки деревьев приятной синевой, и Мелисса сквозь волю расслабилась.

Добравшись до Хижины, Поттер постучал в дверь. Тишина. Мелисса даже вздрогнула, когда дверь наконец то отворилась. Лесничий устало огляделся, пытаясь найти гостя, но по взгляду становилось ясно, что ему сейчас совершенно не до этого.

— Это мы, — шепотом произнес Поттер, — под мантией–невидимкой.

— Эх, не след бы вам приходить, — вздохнул Хагрид, но все же посторонился, и они оказались внутри. Лесничий тут же захлопнул дверь, и Гарри сбросил мантию.

Мелисса ощутила, как свежий воздух обжег своим холодом теплые руки и ноги без колготок. Она вздохнула.

Предстоящая казнь словно бы прожгла Хагрида насквозь, оставив лишь бездушный взгляд. Ни слезинки не скатилось с его глаз, пока Мелисса наблюдала за ним.

Он бегло предложил чаю.

Мелисса не ответила, переведя взгляд на неровный интерьер.

Грейнджер что то спросила у него, но Мелисса не слушала. Она очнулась только тогда, когда кувшин разбился об пол и перед её глазами проскользнули белые осколки.

— Ой, я сейчас всё уберу! — не понимая, что говорит, Мелисса бросилась наводить порядок. Аккуратно сортируя осколки в кучку, она прислушалась.

— Да что ж такое, — шикнула Гермиона, перехватывая осколок перед рукой Мелиссы.

— Неужели никто ничего не может сделать? — голос Поттера сорвался в крик. — А Дамблдор?..

— Он пытался, — ответил Хагрид. — Но против Комиссии нет... это... он им не объяснит. Он сказал: Клювик не взбесился, но их там застращал этот... как его... А этот палач... как его... Макнейр... они с Малфоем... старые дружки... Но вроде все будет быстро... и сразу начисто... И я буду рядом... Это, кувшин там, в шкафу...

Он даже ни вздохнул. Лесничий сидел смирно. Мелисса, вслед за Гермионой, поднялась. Она сложила руки за спиной и проводила взглядом дрожащую Грейнджер, которая обошла Хагрида и принялась рыться в шкафу.

— Дамблдор хочет сам прийти... ну, то есть присутствовать на этом... этой... прислал сегодня утром письмо. Говорит, хочет быть со мной... в это время... Великий человек... — неровно продолжил лесничий.

— Мы тоже останемся с тобой, Хагрид, — заговорила Грейнджер, вернувшись к столу с найденным кувшином. — Мы тоже должны быть с тобой...

Она всхлипнула.

Хагрид принялся яростно отрицать подобную возможность, но Мелисса не смотрела на него. По лицу Гермионы потекли слезы, и в какой то момент одна из них скатилась в кружку с чаем. Она заправила прядь волос за ухо и снова сдавленно всхлипнула.

Мелисса чувствовала распространяющейся голод. Усталость холодком пробежала по рукам, и она аккуратно взяла чашку с чаем. Именно ту, в которую упала слезинка.

Чай из слез.

Тело пронзило жгучей теплотой, стоило пальцам ухватить неровную поверхность самодельной чашки. Мелисса сделала глоток. Надежда, что боль в животе пропадет, улетела вместе с напитком в желудок, там же растворившись. Нет, стало только хуже. Тошнота подступила к горлу.

Гермиона взяла бутыль с молоком, чтобы добавить его в свой чай.

— Рон! Гляди! Это короста! — вскрикнула она, заглянув внутрь.

— Чего? — Рон непонимающе посмотрел на неё. У Мелиссы пальцы окоченели.

Гермиона перевернула кувшин над столом, и оттуда выпала жирная крыса, непрерывно пища и дергаясь.

— Короста... — растерянно произнес Роннальд. — Короста, что ты здесь делаешь?

Он пригнулся над столом, нежно поглаживая бедное создание. Несмотря на свою полноту, крыса и впрямь была ужасна: шерсть клочьями облезла на боках; уши сморщились и вяло повисли, словно листья. Мелисса чуть было не фыркнула. Тошнота усилилась.

Уизли взял на руки отчаянно сопротивляющуюся Короста, тихо приговаривая:

— Всё в порядке, Коросточка, всё в порядке...

В тщетной надежде унять ещё бо‌льшее головокружение, Мелисса сделала очередной глоток. Теплота снова разлилась по горлу, и она почувствовала, что больше пить это не может.

Хагрид внезапно вскочил, табуретка жалобно скрипнула.

— Идут...

Мелисса обернулась к окну. К Хижине, прямо по лужайке, спускалось несколько человек. Она, не разглядывая их, сразу качнулась к двери.

— Уходите скорее, — прошептал Хагрид. Мелисса дернула ручку. — Нет! Через черную дверь. Не должны они, это, видеть вас... Уходите.

Они быстро выскользнули через заднюю дверь. Лесничий потопал за ними.

— Мы не уйдем! — начал было Рон, набрасывая на себя мантию.

— Идите! — взревел Хагрид. — Хватает бед и без ваших неприятностей!..

Мелисса взглянула на Клювокрыла, который непонимающе оглядывал их своим печальным взором. И тебя погубил мой брат... Или я, наверное, — подумала Мелисса, прежде чем Гермиона укрыла её мантией. Позади затрещали голоса.

Медленно они обогнули Хижину, дружно вздрогнув, когда передняя дверь с треском захлопнулась.

— Пожалуйста, пойдемте скорее! — торопливо прошептала Гермиона, ускоряя шаг. Мелисса поспешила за ней.

Лужайка и лес, окружавший их, окрасились темнотой. Солнце больше не блистало на горизонте, лишь синева осталось после него. Поразительно громко пели сверчки, прячась где то в кустах. Мелиссе тоже захотелось спрятаться.

Уизли резко остановился.

— Пожалуйста, Рон! — взмолилась Грейнджер.

— Я не могу! Это короста... Да сиди же ты...

Он весь сжался, стараясь удержать крысу в кармане, но та упрямо вырывалась, словно обезумев — громко пища, она кусала и дергала карман. Мелисса опасалась, что он просто-напросто треснет.

— Короста, блять, это же я, Рон, дура ты эдакая!

Со стороны Хижины донесся громкий дверной скрип и звонкие голоса людей.

— Рон, быстрее! Они вот-вот... — Грейнджер потянула Уизли за рукав, делая шаг вперед

— Да идем же вы! — раздраженно прошипела Мелисса, пихая Рона под бок.

— Да сейчас! Короста, сидеть!

Их хрупка конструкция, под название «невидимые школьники», посыпалась, стоило им перейти на бег. Лишь бы не слышать голосов за спиной.

Но Рональд снова остановился, отчаянно сжимая руки на кармане.

— Заткнись, Короста! Нас могут услышать!

Мышиный писк резал воздух.

Но как бы громко крыса не визжала, Мелисса всё равно слышала голоса в огороде: мешанина смеха, тишина, в которой, она задержала дыхание, и тонко — словно птичье пение на заре — свист и глухой удар топора.

Мелисса выдохнула.

Это закончилось.

Грейнджер пошатнулась.

— Не... не может быть! — беззвучно выдохнула она. — Как они посмели...

Мелиссе показалось, что с деревьев, недовольно гогоча, слетели вороны. Стало темнее, ещё прохладнее и грязнее, чем было мгновение назад. Но она чувствовала в себе осколок под название «кровные узы», который мешал проникнуться общим ошеломлением. Ей становилось стыдно, стоило только посягнуть на это чувство. Она знала о казни заранее. Это она виновата.

Мелисса не понимала, почему собственное равнодушие кажется ей таким отчаянным, ведь теперь это и не равнодушие вовсе.

В горле скатывался комок из страха, что её разоблачат. А зачем позвали тогда? Мелисса не знала.

В ушах зазвенело, стоило дикому вою разлететься над травой.

— Это Хагрид, — просипел Поттер и шагнул назад. Его схватили за руки.

— Нет, нельзя. Ещё хуже сделаем. — прошептал в ответ Рон. Веснушки, словно цветы, пестрили на его белом от ярости лице. Он сильнее зажал карман с крысой, не отрывая взгляда от друга.

— Как... они... могли... Как?.. — ловя ртом воздух, Гермиона говорила громче всех.

— Пойдемте, — выдавила из себя Мелисса, ощущая как ноги начинают коченеть.

Они осторожно побрели дальше, стараясь снова укутаться в мантию-невидимку. Но с каждым шагом нужда в ней уменьшалась, поскольку даже легкие отголоски Солнца уже сходили на нет. Становилось слишком темно.

— Короста, сиди спокойно, — приговаривал Рон, придерживая нагрудный карман. Крыса сопротивлялась, отчаянно царапаясь наглыми ноготками. — Да что с тобой, Коросточка? Сиди тихо! Ай! Она меня укусила! — его возгласы перешли в глухой вой.

— Рон, прошу, тише, — зашипела не него Гермиона. — Через минуту здесь уже...

— Ну не хочет она... сидеть в кармане!..

Мелисса сжала губы от тошноты. Она торопливо огляделась. Мрак был слишком могучим. Почему то, находясь в компании своих сверстников, она ощущала себя ещё более уязвимой. Они шли медленнее, чем минут двадцать назад. Кусты словно злились на их медлительность, и потому выставили свои ветви в опасном жесте. Точно иглы.

Но вдруг Мелисса поняла, что это вовсе не кусты.

Где то в темноте блеснули серебристые коготки, и из темноты, призраком, вышел Живоглот. Его желтые глаза были хищно прикованы к крысе, которая забрыкалась ещё сильнее.

Мелисса не успела и пискнуть, как кот задрал хвост и приготовился к прыжку.

— Глотик!

— Короста! Стой!

Крыса вывернулась из стиснутых пальцев Рона, соскочила на землю и припустила во весь дух. Живоглот совершил грандиозный прыжок, чуть не повалив их всех, но Мелисса успела увернуться. Однако запутавшись в полах мантии, она всё равно упала на землю. Незащищенные ноги обожгло вечерней прохладой, спину немножко перекорежило и пронзило сводящей болью. Мелисса зашипела, позабыв все ругательства.

Где то впереди, с громкими возгласами «Коросточка, стой!», бежал Рональд. Следом за ним скакал Живоглот. Завершали процессию ошеломленные Поттер и Грейнджер.

Мелисса не дала себе время на обдумывание, но в голове всё равно возникло возмущение. Она поднялась и побежала следом.

Дыхание свернулось от количества действий.

Непрекращающиеся возгласы сменил глухой стук падения.

Она притормозила.

— Коросточка! Брысь, чертов кот!

Рон растянулся на земле. Гермиона сняла кота с его спины. Короста была поймана, и хозяин прижимал её к себе обоими руками. Он поднялся, весь измазанный землей.

— Рон... лезь... мантию... — тяжело дышала Гермиона. — Дамблдор... Министр... Они через минуту возвращаются...

Но не успел никто и шагу ступить, как послышался новый, тяжелый топот. Мягкие лапы медленно, но уверенно ступали по земле. Прямо на них из темноты шел огромный черный пес, которого Мелисса не сразу узнала. Волк?! — пролетело в голове, когда взгляд метнулся на палочку Поттера, но животное, сделав прыжок, ударило его в грудь. Оно перекатилось через него, едва ли не сбив с ног Мелиссу. Она отступила, случайно столкнувшись с Грейнджер. Они обе опрокинулись. Мелисса зажала уши ладонями.

Мерлин, что за безумие!

Гермиона столкнула её с себя, и Мелисса услышала только глухой крик:

— Рон!

Слезы покатились из глаз, но она всё таки подняла голову. Сквозь мокрую пелену Мелисса разглядела большую фигуру животного, тащившею громко орущую тень Рональда. Она не поняла, почему они так резко пропали из поля её зрения, но одна из волшебных палочек засветилась, и бледное свечение озарило корявый ствол Дремучей ивы, чьи ветви, с громким свистом, начинали опасно раскачиваться.

Рон скрылся из вида.

Мелисса поднялась.

Не успела она протереть глаза и достать палочку, как грубым ударом её отбросило назад.

Она перекатилась, уворачиваясь от нового удара. Чуть привстав, Мелисса прополза на безопасное расстояние. Раскатистый свист резал слух, не давая мыслям сойтись на чем то конкретном.

Она не могла сосредоточиться. Боль галдела в спине, словно сводило и выворачивало наизнанку кости. Но ей было страшно шевелиться. Хоть движение — и ива дотянется до неё, изуродует и уничтожит до конца.

— Если смог пес, сможем и мы, — пропыхтел Поттер, пытаясь забежать то с одной, то с другой стороны, ища путь между злобных, раздирающих воздух веток, но не мог приблизиться к корням ни на шаг.

Мелисса взглянула на него. Из-за резких движений, которые он совершал, кровь из разбитого носа текла быстрее. Она тонкой струйкой капала на школьную рубашку, красными пятнами расцветая на мятой ткани. Мантия-невидимка, точно подбитое знамя, качалось у него в руках.

— На помощь, на помощь, — отчаянно шептала Гермиона, переступая с ноги на ногу.

— На помощь, — вторила Мелисса шепотом, пытаясь подняться.

Между ветвями блеснула рыжая шерсть. Ива умиротворённо остановилась. Ветви последний раз дрогнули и дерево, наклонившись набок, застыло.

Мелисса привстала, бросив невидящий взгляд на Грейнджер.

— Он?!..

— Они с той собачкой друзья, — буркнул Поттер. — Я видел их вместе. Идемте. Держим палочки наготове.

Живоглот по лисьи скользнул под корни. Поттер оживленно побежал за ним. Грейнджер, съежившись, зашагала следом. Мелисса остолбенела.

— Вы куда? — крикнула она.

— За ним. Ты можешь не идти. — Мелисса видела, что Поттер еле удерживается, чтобы не перейти на бег. Ему хочется броситься в этот злосчастный проход. Ему нужно туда бежать.

Мелиссе стало холоднее. Взгляд затуманился. Она приобняла себя, пряча глаза. Она не знает даже. А нужна ли она там, нужна ли она им? Она не хочет мешать. Но и стоят здесь тоже нельзя.

Мелисса против воли шагнула, не обращая внимания на боль в спине.

В считанные секунды она была у ствола Ивы.

Ноги заскользили по крутому склону, и она провалилась в земляной туннель.

— Где Рон? — запинаясь, спросила Грейнджер.

— Идем, — напомнил Поттер.

— Куда? — с легким вызовом спросила Мелисса, не надеясь, впрочем, на ответ.

— По туннелю, куда ещё? Он отмечен на Карте Мародеров, но Фред с Джорджем говорили, что им никто никогда не пользовался. Он ведет за пределы Карты, но кончается, скорее всего, в Хогсмиде...

Они спешили, хотя двигаться было очень тяжело — тело скрючилось в маленьком проходе. Воздух был затхлым и Мелисса ощущала, как тугая поверхность цепляется за колени, повреждая их.

Единственной опорой были руки, через которые ускользала холодная земля.

Мелисса ощущала себя беззащитно, хотя от внешнего мира была уже далеко. Впервые закрытое пространство не помогло ей почувствовать себя лучше. Словно ничего уже не поможет.

Дыхание то учащалось, то восстанавливалось. Глаза уже измотались от бледного свечения палочки. Но нужно было ползти.

Мелисса уже была готова повернуть назад, но проход пошел наверх. Сердце застучало. Туннель свернул влево, и за неуклюжими телами своих спутников она увидела широкую черную дыру, к которой, словно мостик, была приставлена деревяшка. Выход.

Поттер секунду колебался, но поднял палочку и пролез наружу. Он пригладил свои беспорядочные волосы и подал Гермионе руку. Мелисса быстро пролезла следом.

Голова закружилась от такого безумия.

— Гарри, по моему мы в Визжащей хижине... — прошептала Гермиона, чей взгляд выражал почти такое же отчаянное удивление, которое ощутила Мелисса.

Взгляд беспорядочно заметался, надеясь найти хотя бы намек на реальность происходящего. Она же была здесь, с псом. Была! С псом... Это чудовище — тот пес?!

Он узнал её и решил отомстить? Зачем? Что она сделала?

— Чего?.. — выдохнула Мелисса, стараясь совладать со своими мыслями. Хотя её ли это мысли?..

Двое её спутников повернули в сторону, к лестнице. Мелисса неуверенно пошла за ними. В голове металось ужасное предчувствие, ржавчиной расходясь по непониманию.

Резкий скрип эхом раздался в голове, возвращая воспоминания. Ну сейчас же она не одна? Её смогут защитить?

Темнота граничила с отчуждённостью. Мелиссе было страшно прикасаться к перилам, она не хотела оставлять здесь свой след. Как будто её никогда и не было, ведь она не оставила и намека на свое присутствие.

Она не слушала, о чем тихо говорят Поттер и Грейнджер. Она не хотела слышать.

— Это не приведения натворили, — в голос произносит Гарри, бегло оглядывая второй этаж. Это Мелисса услышала. Она могла бы с ним поспорить, ведь под бледным светом палочки кресло без подлокотников, дыры в потолке, грязная ткань — всё это говорило о сверхъестественном вмешательстве. — Нокс, — погас свет.

Её передернуло.

Прямо перед их носом очутилась дверь, слегка приоткрытая. Мелисса заколебалась, но изнутри вдруг раздался жалостный скрип старой мебели, и её словно током шибануло.

Она неожиданным движением распахнула дверь, и в миг упала на пол.

По телу пробежал холодок, прежде чем, вместе с глухим стуком, заболела голова. Зазвучал быстрый топот.

— Рон, как ты? — бросились к нему приятели. — Люмос!

Мелисса нехотя поднялась, присев на край кровати, у которой сидел Рональд. Она пригляделась, сжав губы от вида ноги, которая была вывернута под слишком уж неестественным углом. Ткань джинс местами окрасилась в багрово-красный, ярко сияли следы собачих зубов. Его бледная рука изо всех сил сжала коленку, словно стараясь сдержать боль.

— Где пес?

— Это вообще не пес, Гарри... — выдохнул Уизли. — Это он...

— Что?

— Это он, анимаг...

Мелисса вопросительно огляделась. Глаза слепило ярким светом, который маячил прямо под носом, но она все таки увидела. Взгляд упал на тень за дверью, которая была настолько черной, что выделялась на фоне остального мрака. Она на секунду застыла, но черный человек громко захлопнул дверь, и в голове замаячило осознание. Нет!

Она в миг пожалела обо всем. Она не хотела видеть это лицо. Самое ужасное, что она его помнит. Помнит его имя, которое всегда было таким странным. Застывшим в родословной. Оно и должно там остаться! Оно не может быть здесь, с ней!

Грязные черные пряди сползли на лицо, заслоняя отвратительную улыбку, которую Мелисса сразу же возненавидела. Глаза глубоко блистали в белом свете палочек.

Все слилось — голоса и движения. Всё бессмысленно! Запредельно бессмысленно! Слишком жестоко по отношению к ней...

— Экспеллиармус, — проговорил Блэк, направив на них палочку Рональда. Палочки Поттера и Грейнджер взмылись в воздух, перелетев в его руки. Мелисса не доставала свою палочку, та так и осталась лежать в кармане юбки.

Свет теперь горел в руках Блэка. Он озарил его острые скулы, неровную щетину и нос с легкой горбинкой, который был знаком Мелиссе. Она видела Вальбургу на колдографии. Мелисса помнит и острые скулы с тех же снимков. Ещё вчера для неё это было слишком чужим и ненастоящим, чтобы сегодня стать реальностью.

Живот снова заныл. Мелисса вспомнила, что ничего толком не ела. Эта мысль приободрила её, ведь незаметная тошнота вместе с головокружением снова подступали к горлу. Ей не хотелось показывать свою слабость.

Взгляд застыл, успев зацепится за торчащие из деревяшек гвозди. Блэк что то надтреснуто забормотал. Поттер рванулся с места, но Грейнджер шустро ухватила его, сказав:

— Гарри, не надо! — голос её заплетался от страха.

Мелисса старалась только слушать, потому что голоса этого человека она не знала. Он не будет встряхивать память.

— Что, Гарри, собираешься убить меня? — безобразно осклабился Блэк. — Ну уж нет, только один умрет этой ночью!

— И это будешь ты! — воскликнул Поттер, вновь набрасываясь на Блэка. На этот раз Гермиона не успела. И Блэк тоже. Палочка выпала у него из рук, стоило Поттеру напрыгнуть на него. Они упали. Мелисса бегло пробежала взглядом по лицам спутников. Все молчали. Гермиона сжала кулаки. Мелисса знала, что ей страшно, но Грейнджер стояла смирно, понимая, что Поттер имеет полное право накинутся на Блэка.

Мелисса не знала, что предпринять конкретно ей. Наверное, стоит что то сделать, потому что она единственная, у кого осталась палочка. Взмахнуть и всё закончится. Потом она побежит в Замок, чтобы больше не видеть этих лиц, поест и придет в себя, сбежит с места преступления и никогда больше сюда не вернется... Но всё это потом, а сейчас нужно просто достать палочку из кармана.

Но внезапно Грейнджер стукнула Блэка ногой по руке, оклемавшись. Рональд плюхнулся, схватив того за ногу. Что то упало на пол, и Мелисса увидела, как из спутавшихся тел выкатилась чужая волшебная палочка.

Она бросилась за ней. Пальцы уже почувствовали гладкую, деревянную поверхность, но за спиной раздалось возмутительной громкости мяуканье, и что то вцепилось ей в запястье, нагло раздирая кожу.

Ладонь разжалась, быстро стряхивая Живоглота с руки. Мелисса зажмурилась, сжав кровоточащие запястье ладонью другой руки.

— Гермиона! — зашипела она, словно это Грейнджер нанесла ей увечье.

— Глотик! — воскликнула та, захватывая своего питомца на руки, но тот резво спрыгнул с хозяйки, запрыгивая на Блэка.

— Отойдите, — говорит Поттер, и Рональд отползает к краю кровати, Грейнджер делает несколько шагов назад, а Мелисса снова садится на кровать.

Живоглот комочком свернулся на тяжело вздывамшийся груди Блэка. Он лежал, оперившись на здоровую руку. Голубые глаза неотрывно следили за Поттером. Под левым глазом расплылось багровое пятно. По губам размазана кровь.

Мелисса стала понимать Уизли, который отчаянно сжимал свою сломанную ногу, если теперь это вообще можно назвать ногой. Она изо-всех сил вцепилась в правое запястье. Случайно в памяти, беспорядочно и слишком быстро, всплывали отрывки с Рождества. Ведь это та же самая рука.

Нет, нет! Сейчас она точно не хочет об этом думать. Но она не могла заставить себя не ощущать этого физически. Тело помнит.

Гарри медленно поднял руку, направив палочку прямо Блэку в грудь.

— Ты убил моих родителей, — прохрипел Поттер.

— Я и не спорю, — почти шепотом сказал мужчина. — Но если бы ты знал всю историю...

— Всю историю? — воскликнул Гарри. — Всю историю?! Ты продал их — всё, что мне нужно знать!

А вот Мелисса ничего не хочет знать. Ей достаточно. Ей нужно только уйти. Сейчас же.

— Я пойду и приведу кого нибудь, — говорит она, поднимаясь с кровати. Грейнджер отрешенно кивнула. Мелисса мигом вышла из комнаты, бегом спустилась по ступенькам и выбежала на улицу.

Дверь заскрипела.

Непроглядная темень, которую не хочется нарушать. Мелисса огляделась. Стало совсем темно. Очертания деревьев исчезли в сплошном мраке, и только там, где то за забором, на фоне чистого неба, виднелись их верхушки. Они словно великаны окружили Мелиссу. Их фигуры покачивались под неясным ветерком.

Мелисса разжала ладонь, и кровь покапала на землю.

Она медленно зашагала.

Трава ровно зашуршала под ногами. Мелиссу поразила подобная тишина. Она даже не сразу поняла, что находится сейчас не у Гремучей ивы.

Сейчас она... Рядом с Хогсмидом? А она сможет выйти к Замку? Сейчас поздний вечер, слишком поздний, чтобы пройти незаметно. И она не готова сейчас объяснится перед местными жителями, которые примут её за воришку.

Лучше идти через затхлый туннель. Ей всё равно, что здесь быстрее, ведь она и не собиралась спешить. Мелисса хотела только уйти.

Она повернула назад. И застыла. На черном небе светилась луна, полная луна. Даже трава затихла от такой красоты.

Может, вообще никуда не идти?

Нет. Надо помочь.

А кому она сейчас помогает — себе или им? Она сейчас вообще помогает?

Нет. Под светом луны не стоит никому помогать.

Мелисса и не будет. Она просто пойдет в Замок и ляжет спать. Она повернет сейчас в сторону туннеля, но ради себя. Не ради их. Не ради ареста его. Ей всё равно, что с ним будет, пусть даже он собственноручно, пока Мелисса будет спать, перережет ей глотку. Мелиссе должно быть наплевать.

Она зашуршала обратно.

Дверь вновь заскрипела.

Мелисса снова очутилась здесь.

Луна гладко просвечивала сквозь заколоченные окна. Она даже здесь нашла Мелиссу. Но, несмотря на лунный свет и дыры в потолке, здесь было гораздо темнее, чем там, снаружи. Мелисса потянулась за палочкой.

Руки беспорядочно ощупали ткань юбки. В карманах ничего...

— Блять, блять, блять! — оторопело шептала Мелисса. Она также быстро взметнулась вверх по лестнице, уже готовая распахнуть дверь, но та уже оказалась открыта. В комнате стало больше голосов. Мелисса это чувствует. Больше напряжения.

Мелисса прижала ладонь ко лбу. Я не должна здесь быть.

Но я здесь.

Она медленно проходит в комнату, ощущая как все присутствующие замирают. Мелисса пошатнулась, увидев этого худощавого человека. А ведь только сегодня она сдавала у него экзамен... Боже, это всё один день?

Она суетливо отошла в ту часть комнаты, к кровати. Мелисса судорожно и как можно более внимательно осмотрела саму кровать и, опустившись на колени, заглянула под неё.

— Что ещё?! — раздался сверху вопрос. Мелисса выглянула. Волосы Грейнджер снова взмылись вверх, лицо покраснело. Она сложила руки на груди, пристально всматриваясь в Мелиссу. — Ты, вроде бы, ушла за помощью.

— Я потеряла палочку, я без неё не могу — там темно! — терпеливо, но напряженно, она бросила последний взгляд на приятельницу, и вновь скрылась под кроватью.

— Давно ты узнала? — ровным тоном произносит профессор Люпин.

— Давно. — Тут то Мелисса и обнаружила пропажу, которая закатилась за одну из ножек кровати. Она быстро ухватила извилистую палочку. — Когда писала реферат для профессора Снегга, — продолжала в тот момент Грейнджер.

— Вот и всё. — Мелисса встала и покрутила в руках свою палочку. — Вот теперь я могу идти.

Но не успела она и шагу ступить, как её настрой резко оборвали:

— Нет, ты тоже останешься здесь, — медленно проговорил Люпин. Мелисса и вопроса задать не успела, как он снова глянул на Гермиону и продолжил: — Профессор Снегг будет в восторге. Он и затеял этот реферат, потому что понимал, кто-нибудь да додумается. Моя болезнь... Ты, наверное, проследила по лунному календарю, что я заболеваю всегда в полнолуние? Или обратила внимание на то, что, увидев меня, боггарт превращался в луну? Верно?

Мелисса не поняла.

— Верно.

— Для своих лет ты исключительная умна, Гермиона.

— Вовсе я не умна. — На её глазах выступили слезы. — Если бы я была так умна, как вы считаете, все уже давно бы знали о вас!

— Да что такое?! — Мелисса похолодела от этой неясности.

— Профессор Люпин — оборотень, — резво сказала Грейнджер, указав на него пальцем.

Палочка выпала у Мелиссы из рук и покатилась в неизвестном ей направлении.

— Что? — выговорила она. — Он... Что?!

— Они уже знают, — почти что успокаивающе прошептала Гермиона, кивнув в сторону двух своих друзей.

— Преподаватели тоже знают? — спросил из угла Рональд.

— Да. Хотя многие были против.

— Дамблдор принял вас на должность, зная, что вы оборотень?!

У Мелиссы заныла голова.

О-оборо-отень?

Этот странный преподаватель, в обносках и с легкой сединой на волосах, человек, прошлое, да и настоящее которого так и оставалось Мелиссе неизвестным, является самым бесчеловечным, непредсказуемым и ужасающим существом, которое она только может себе представить?

Он на протяжении всего этого времени был им, всё то время, когда Мелисса рассуждала о его милосердии, всё это время, когда она считала его самым способным, после МакГоногал, профессором?

Мелисса испытала запоздалый шок.

Ноги подкосились и она порывисто присела на кровать.

Информация тяжелым грузом ложилась в голове, и в ушах упрямо зазвенело. Она ничего об этом человеке, кроме имени и фамилии, не знала. Ну ладно, она слышала что то, ещё осенью, что то о том, что он дружил, ну или хотя бы общался с Сириусом Блэком, Джеймсом Поттером и этим странным Петтигрю. Но... Всё это так странно ложиться на его спокойный образ! И то, и это — всё ему противоречит. Кто он вообще такой?!

Мелисса захотела рассмеяться, но вспомнила, какими оборотни бывают в полнолуние. Она попыталась припомнить ещё хоть что нибудь, из учебников, хоть крошечную деталь — на всякий случай! Но в голове продолжало упрямо звенеть.

Что то объясняя Поттеру, Люпин пригнулся, только сейчас заметив палочку, что не так давно прикатилась к его ногам.

— Твоя? — указав на Мелиссу, спросил он. Она быстро кивнула. Люпин подкинул палочку, и Мелисса поймала. Как можно крепче вцепившись в деревяшку, она зачем то взглянула на Блэка. Он тоже смотрел на неё.

Его глаза встрепыхнулись, но Мелисса увидела в них не поведение, которое сродни безумию, а слова, звучащие подобно столкновению. В этом взгляде борьба, но борьба не двух разных сторон, а единой личности, которая трескается пополам. Которая уже треснула.

Внезапно Блэк отвел взгляд и провел руками по черным волосам, тяжело вдыхая воздух. Его пошатнуло, и он подошел к кровати.

Его взгляд потускнел. Синяки пол глазами, казалось, стали ещё больше и темнее. Живоглот скользнул меж его ног, и запрыгнул на кровать, усевшись рядом. Блэк спрятал лицо в ладони.

Рональд, придерживая ногу, отодвинулся.

— Я не помогал Сириусу, — настойчиво повторил Люпин. — И, если вы, наконец, дадите мне возможность, я всё объясню.

Он подкинул Грейнджер и Поттеру их палочки, которые до этого держал в руках. Вздохнул и произнес:

— Ну что, теперь то вы готовы слушать?

Мелисса сама виновата, что не возразила, не ушла. Ведь если её это не касается, тогда почему она сидит здесь и слушает?

Глухой вопрос витал в голове, пока Мелисса обдумывала значение услышанных слов.

Она строила в голове трагичные сцены, времена, в которые происходила та война. Война, к которой был причастен её отец. Мелисса это знала.

Он не говорил об этом. И сейчас Мелисса поняла, почему.

Может, это первый рассказ о предательстве и чести, который Мелисса слышала вживую?

Она медленно погружалась в то, что ей неведомо. Но Мелисса знает, что это важно, ведь война касается всех. Наверное, всех.

Но рассказ резко оборвался — пора переходить от теории к практике.

Мантия плавно соскользнула с сальных волос, послушно опустившись на пол:

— Совершенно верно, — в комнате проявился новый голос, на сей раз холодный и безучастный.

Это жест привел всех в движение, но Мелисса не шевельнулась. Снегг постарался заострить на ней своя взгляд, словно её присутствие являлось чем то предсказуемым и входило в его план. Мелисса дернулась. Мысленно поставив над ней галочку, он продолжил:

— Я нашел это около Гремучей ивой, — сказал он, отбрасывая мантию подальше от себя. Палочка четко смотрела в грудь Люпина. — Очень хорошая вещь, Поттер, большое спасибо...

Он явно потешался над изумлением присутствующих. Глаза засияли торжеством.

— Возможно, вас удивляет, как я узнал, что вы здесь? Я как раз шел в ваш кабинет, Люпин. Вы забыли вечером принять свое зелье, но лично я очень пунктуален, и пришел к вашему кабинету в четко назначенный час. Вы — к счастью для меня, разумеется — забыли запереть дверь. Пройдя в ваш кабинет, я увидел на столе некую Карту. Я взглянул на нее и сразу все понял. Вы бежали известным мне туннелем и далее исчезли...

— Северус... — воззвал Люпин, но Снегга было не остановить.

Мелисса снова ощутила тошноту, подходящею к горлу. Ей хотелось спать. Пыль, толстым слоем лежащая на мебели, встрепенулась, стоило Снеггу запустить в Люпина заклинание, которое обвязало его тело веревкой. Он пошатнулся и свалился на пол. Блэк, неожиданно оклемавшись, набросился на Снегга, но тот направил палочку ему в нос, и Сириусу пришлось притормозить.

— Только дай мне повод, — прошипел Северус, — и, клянусь, я прикончу тебя.

Мелисса так и не поняла, что делать. На секунду она словно разучилась думать. Словно по голове ударили тяжелой палкой, и мысли, в болевом шоке, повалились с ног.

Ей так захотелось что то сделать — импульсивное и нелепое — как во сне, где тебе дозволено всё.

Только сейчас она ощутила, что это значит. Сон — это действие, которое тебе дозволено делать. Это твоя голов и твои действия, которых бояться после будешь только ты.

Но лучше сон, чем жизнь. Чем её жизнь.

Но рука не успела взметнуться. Мелисса опоздала.

— Экспеллиармус! — прокричали трое голосов. Голубая вспышка отправила Снегга в стену. Он сполз на пол. По лбу побежала струйка крови, которая плавно сползала к полуприкрытым глазам.

Двоякое чувство пробрало Мелиссу.

— Зря ты это сделал, — сказал Блэк, наблюдая за Живоглотом, который с шипеньем отпрыгнул от палочки Снегга, что прилетела ему в ухо. — Надо было предоставить его мне. — Он взглянул на крестника.

Вспыхнула белое свечение. Мелисса видела, что палочки дрожат в руках мужчин, но так и не поняла от чего, — от силы заклинания или от страха.

Чернота летучей мышью пронеслась вокруг тельца упавшей крысы. Мелисса хотела уже то ли зевнуть, то ли выдохнуть, но жирное тело начало округляться ещё больше, и изумление перекрыло всё иное.

Из жирных складок образовалась одежда, сыпчатая шерсть начала приобретать текстуру человеческой кожи. Перед ними сформировался человек, хотя скорее человечек.

Он походил на сырое тесто, в которое уже успели заползти тараканы, которое покрылось плесенью и провоняло тухлятиной. Пиджак выцвел. Волосы водорослями лежали на круглом лице. Глаза непонятного забегали.

— С-с-сириус... Р-р-римус... — он раскинул руки в преведственном жесте. — Мои с-старые друзья...

— Мы тут, Питер, беседовали о том, как погибли Джеймс и Лили. И вообще о той ночи. Боюсь, ты пропустил кое–какие подробности, пока визжал на кровати...

Мелисса аккуратно поднялась с кровати. Ей стало тягостно. Мысли упали ещё ниже, оттягивания сердце. Этот непонятный человек вызвал не просто отвращение, он вызывал жуткую отрешенность.

Десять лет в теле крысы! Крысы Рона! — бессмысленно металось в голове.

Он даже руки держал, точно лапы, а пальцы согнул, словно коготки. Он за это время, хоть на миг, превращался в человека?! Как?!

Насколько сильным должен быть страх разоблачения, чтобы превратиться в животное? Это точно страх, не безумие?

Мелисса шагнула подальше к стенке.

Непонятный человек отвечал давним знакомым, стараясь отвертеться. И Мелисса была готова ему поверить. Лишь бы он снова превратился в крысу.

— Значит, это Волан-Де-Морт меня кое чему научил?

Человек вздрогнул.

— Что, страшно слышать имя старого хозяина? — продолжал издеваться Блэк. — Не виню тебя, Питер. Его команда не очень-то была тобой довольна! Верно говорю?

— Не понимаю тебя, Сириус, — промямлил непонятный, дыша всё чаще. Струйка пота сверкнула на его лице. Он пробежался взглядом по комнате, пытаясь найти спасение. — Вот, вот кому стоит бояться его имени! — он ткнул острым ногтем в сторону Мелиссы.

И Мелиссе стал понятен этот человек. Это Питер Петтигрю, лжец в теле крысы, преступник с хитростью ребенка. Жуть пропала. Осталось ничего.

Все устремили на неё взгляд. Она пожалела, что встала — сидеть сейчас было бы легче. Весь это вечер шел к этому моменту. Вот только она этого не учла. Никогда не учитывала.

Её пнули, отбросили на год назад.

Теперь ей не хотелось верить этому Питеру.

Он видит только глаза, глаза отца, он не знает, какая я!

Но он видит.

Он видит, какая она.

Мелисса вдруг поняла, почему Блэк так пристально смотрел на неё. Он тоже это увидел. Он увидел в ней его.

Они продолжали «беседу». Всё приходило к воодушевляющему итогу — злодея заковали в кандалы и ведут на суд праведный. Обстановка стала душевной, даже беспомощное тело Снегга, парящее в воздухе, не переменило её.

Всё произошло быстро.

Она уже ползла в узком туннеле. Даже земля ей показалось не такой рыхлой. Места словно стало больше и подземный воздух стал более благоприятным.

Но всё же он не сравнится со свежестью лунной ночи, когда трава дрожит от прозрачного ветерка. Ветер сильнее, чем думают многие, потому что он достает прямо до сердца.

Как бы Мелисса не пыталась скрыться от дурной славы, спрятаться от ночи она не могла. Мрак, окутывал, успокаивал, лунный свет баюкал и без того уставшие глаза. Но сонный настрой отъехал в сторону, потому что веревка, которой Питер был привязан к Профессору Люпину и Рональду, развязалась, точно змея пыталась уползти от непредвиденного врага. Ещё бы, от Петтигрю воняло так, что даже животное без обоняния ускакало бы.

Мелисса еле стояла на ногах. Она только погрузилась в молчание, в то молчание, где не так уж и хотелось спать, когда её дернули за плечо. Она невидяще взглянула на косматые волосы, высохшие после стольких лет глаза, уже представляя, какой вопрос ей предстоит.

— Ты — Малфой? — с возбуждение прохрипел Блэк.

— Да, — только и ответила она. Мелисса могла сказать нечто большее, но мозг отказывался соображать. Зрачки мужчины дрогнули, и затем он быстро оглядел её.

— У тебя её лицо. Я даже тогда, зимой, принял тебя за призрака. Я запомнил твою мать ещё ребенком. — Блэк сплюнул. — А волосы у тебя твоей тетки. — Он не называл имени, но Мелисса поняла, о ком он говорит. Он бесцеремонно сжал прядь её распушенных волос. — И на ощупь такие же. — Он скривился, но Мелисса даже не шелохнулась. Блэк неотрывно смотрел на сжатые в своих ладонях белые, волнообразные волосы.

Он пытался сохранить спокойствие, но Мелисса заметила дрожь, которая прошлась по его рукам.

— Что ты делаешь рядом с моим крестником? — тихо произносит он. Мелисса не поняла, вопрос ли это, ведь он даже не поднял взгляда.

— Я... — начала она торопливо.

Но не дав ей договорить, он отпустил прядь и отошел помочь затянуть громозкую веревку.

Мелисса не смотрела вслед. Это черный человек, это грязный и страшный человек, но против воли она поняла его. Он противен ей также, как она ему. И оба они понимают, почему. Но от этого он становился ещё чернее в глазах Мелисы.

Она не хотела вспоминать ничего знакомого. Ничего, что вернет её назад.

Что то происходило там, сзади, но Мелисса не хотела этого знать. Видимо, ей придется утратить и это, ведь только так она станет свободной.

А к свободе ли она тянется?

Какой смысл в свободе, если нет самого главного — места, в которое можно вернуться?

За спиной раздался визг. Мелисса обернулась. Сначала она не поняла, что случилось, лишь выражение ужаса на лицах отражали это. Профессор Люпин скорчился, и только когда его нос вытянулся, раскрывая широкие клыки, Мелисса поняла.

— Бегите! — осторожно прокричал Блэк. — Бегите!

Мелисса рванулась с места, но запуталась в веревке, которая непонятным образом скользнула на траву. Она почувствовала под ногой что то мягкое. Легкий укус в щиколотку. Крыса скользнула в сторону Люпина, но Мелисса слишком поздно поняла, чего хотел Петтигрю. Он снова обернулся человеком и быстро ухватил палочку, что лежала на траве.

Мелисса попыталась перехватить его руку, но грязный ботинок ударил её в живот. И только блеклый свет блеснул перед закрывающимися веками.

Мелисса не успела.