XVIII
С раннего детства Уильям слышал истории о некой девушке, что была неуловима, словно ветер, и прекрасна, словно неземная Богиня. Знал он о ней совсем немного, лишь то, что она была подобна бабочке, живущей лишь один день—такой красоте не суждено было вынести жестокость реальности. Так она вырывалась из кокона и ослепляла мир своей неосязаемой красотой, пока та не угасала под его темнотой и нещадностью.
О великолепии её ходили слухи. Твердили они, что тот, обладающий властью над этим созданием, всегда будет славен и всесилен, что дарит бабочка самое бесценное богатство—власть.
Многие пытались поймать её, пытались укротить её жажду к жизни и сохранить великолепие лика на веки, дабы оно приносило им удачу, как твердили легенды. Но в конце каждого дня, под тоскливым светом луны, бабочка непременно погибала, оставляя глупых, корыстных охотников в ожидании, пока она вновь восстанет с первыми лучами солнца.
Приносила она удачу, говорили они. Приведет она к сокровищам, говорили они. Но Уильяма в этих историях никогда не интересовали сокровища. Ему было жаль бабочку, обреченную проживать каждую секунду своей жизни в поисках чего-то, чего ей никогда не достигнуть, ведь день так короток, а мир так необъятен. И он бы никогда не подумал, что когда-нибудь эта бабочка окажется прямо у него в руках.
-Уильям,-голос отца звучал словно за сотни миль, хотя он шёл совсем рядом,-всё в порядке?
По лицу Филиппа было сложно определить, был ли он искренен или же делал вид, что ему не все равно, но так как Уильям не привык к отцовской заботе, он склонялся ко второму варианту.
-Если я скажу «нет», это что-то изменит?
Филипп ответил говорящим за себя молчанием, позволяя напряжению вновь повиснуть в сыром воздухе катакомб. Они неторопливо ступали по извилистым коридорам, которые были освещены совсем недавно зажженными канделябрами. Так делалось каждый раз, когда здесь собирались все представители Ордена. И сегодня был именно такой день.
Уильям был на подобных собраниях лишь дважды: в день своего посвящения и сразу после возвращения в Англию, по наставлению семьи. Сразу же после первого из них он решил, что не хочет быть частью всего этого, и под натиском других, более весомых обстоятельств, решил покинуть Англию и Орден, оставив его в прошлом.
Но Орден никогда не отпускает.
-Сегодня на собрании будет сам Магистр,-тихо напомнил Филипп, не желая, чтобы другие подслушали их разговор.
Впереди вальяжно ступали представители других семей, к которым Уильям не испытывал ничего, кроме призрения и ненависти. Они все были неизменно схожи в лицемерии и необъятном эго, а потому в какой-то степени так же недолюбливали друг друга. Их редкие встречи ограничивались официальными приемами и подобными собраниями, на которых каждый держался холодно и высокомерно, подлизываясь к английскому приору, кем был никто иной, как Дэниэл Калторпе.
-Его сенашель?-безучастно спросил Уильям, проходя в открытую для них дверь зала.
-И он тоже.
Несмотря на явное безразличие Уильяма к Ордену и ко всему, что было с ним связано, он не мог отрицать его могущество и почти тысячу лет кровавой, поражающей своей насыщенностью истории. Главный зал Английского Капитула был одним из её ярчайших проявлений—каждый угол этого помещения напоминал о том или ином событии, о предках, что отдавали свои жизни во имя Высшей цели.
Зал представлял собой большой круг, в центре которого находилось нечто, похожее на алтарь: лепчатый крест, из четырех концов которого исходили углубленные ответвления, ведущие в крытые коридоры. Уильям не хотел думать об их предназначении, но каждый раз глядя побагровевший оттенок камня, он не мог отбросить от себя ужасные мысли и картины, что тут же появлялись в голове. По обе стороны высоких и могучих каменных стен полумесяцем располагались десять трибун—по одной на каждую из десяти семей Основателей, а на отдаленной платформе, возвышенной над всеми остальными, было место Английского приора.
Атмосфера зала Капитула имела некую схожесть с церковной, ведь это место было Святыней для каждого представителя Ордена—никто не выходил отсюда без молитвы у своеобразного святилища, что сам Уильям находил неким актом богохульства, учитывая, какие ужасные вещи происходили в этом месте. И тем не менее оно оставалось сакральным, храня в себя века истории и наследия, которым так гордился Орден. «Наследие»,-с усмешкой думал Уильям, словно впервые разглядывая стены, увешанные семейными гербами и старыми гобеленами, изображавшими кровавые битвы былых дней. Среди них мелькали древние мечи, когда-то принадлежащие воистину храбрым войнам, ещё до Истребления, когда Орден действительно следовал своей Высшей цели.
-Этот меч принадлежал Берару Тома.
Уильям косо поглядел на говорящего, и удивился, встретившись со стеклянным взглядом Коула Калторпе. На нём был обычный черный смокинг, чистота которого совсем не соответствовала его уставшему лицу и красным глазам. Уилл давно не видел этого парня, но мог поспорить, что Коул однозначно наслаждался своей жизнью.
-Эй, не смотри так на меня. Мне не могло быть больше наплевать на все эти бредни. Но этот чувак типа пра пра пра пра пра пра в кубе моей матери, ну ты понял. Короче, наш предок, или что-то вроде того,-хрипота в его голосе говорила о явном пристрастии к курению. И судя по тому, как нервно он покачивался на ногах, засунув руки в карманы брюк, ему очень хотелось сделать это прямо сейчас.
-Коул, неужели это ты?-усмехнулся Уильям,-где же идиотская челка и приставка? Честно, я едва тебя узнал.
-Серьезно, Уиллс, поработай над своими шутками, это жалко. А что до приставок...скажем так: я нашёл более интересные игрушки, если ты понимаешь о чём я,-недвусмысленно намекнул Коул,-Кстати, слышал ты надрал задницу Мэтта на вечеринке Ти. Чувак, ты мой герой!-он похлопал Уильяма по плечу.
-Ти?
-Тэсса,-объяснил Коул,-твоя горячая кузина.
-Г-горячая?
Недоумение Уилла явно веселило его собеседника.
-Брось, это не секрет.
-Что не секрет?-эта ситуация стала заметно его напрягать.
-Остынь чувак, я конечно понимаю, ты как бы её Фрэнк, а она твоя Рейчел...
-Ты серьезно только что сделал отсылку к «Телохранителю», Коул?-скептично проговорил Уильям.
-Классика,-довольно протянул парень.
-Твой брат уже здесь?
-Ещё нет. Наверное, занимается флагелланством (1) в тёмном подвале под песни Дэвида Боуи,-спокойно проговорил Коул.
-Отлично.
-Уильям,-неожиданно подкрался к сыну Филипп и только тогда заметил стоящего рядом с ним юношу,-Коул? Я думал, ты на реабилитации.
-О, нет, Мистер д'Эвуар, моя матушка предпочитает называть это «пансионом в Альпах»,-с явной иронией внес поправку парень,-и я взял небольшой перерыв.
-Разе так можно?-спросил Уильям.
-Не думаю,-лениво ответил Коул.
-Уильям, нам нужно идти,-Филипп оглядел людей, собравшихся в зале,-похоже, все уже прибыли.
-Что ж, рад был увидеться, Коул.
-Ага, удачи,-пробубнил парень и полез в карман за телефоном, отчаянно пытаясь поймать связь,-чертовы катакомбы,-донесся его возмущенный голос до Уильяма, когда они с отцом уже присоединились к остальным.
-Филипп, Уильям,-поприветствовал их Эдвард.
Он прибыл раньше всех, и с ним не были ни жены ни дочери, что сразу отметил Уилл. «Значит с ней Элеонора»-сделал вывод он, и при мысли о Тэсс, в растерянности ступающей по ужасным катакомбам, ему захотелось вырваться из этого проклятого зала и увезти её подальше от всего. Но куда бы они уехали? Париж? Рим? Ведь глаза Ордена были повсюду—им было бы попросту негде скрыться.
-Как ты?-спросил у брата Филипп.
Но ответ был и так очевиден—он таился в его пустых голубых глазах и сером от усталости лице. Эдвард выглядел настолько печально, что на долю секунды Уильям всё эе почувствовал к жалость к своему дяде, но стоило ему вспомнить, через что тот заставил пройти Тэсс, как её просто не стало.
-Господа, прошу вас занять свои места,-прозвучал властный голос приора Калторпе, когда тот вошёл в зал. Уильям сразу заметил Мэттью, словно тень гордо ступающего за отцом, будто весь мир был у его ног. Не без удовлетворения Уилл также отметил яркое напоминание о недавнем инциденте, фиолетовым цветом сиявшее на довольном лице Мэтта.
-Пошли, сынок,-рука Филиппа легла на плечо сына, призывая идти следом.
Но Уильям всё буравил Мэттью презрительным взглядом, пока тот не заметил и не ответил ему мерзкой самодовольной ухмылкой.
-Уже иду.
Главы семейств прошли за отведенные им трибуны, оживленно что-то обсуждая. Уильям отлично знал, что они обсуждали, знал и без отрывков отдельных фраз, которые до него доносились. Он уехал из Англии, чтобы избежать этого дня, а теперь вынужден был сидеть и ждать, пока произойдет то, что он безуспешно пытался предотвратить.
-Рад приветствовать вас на очередном Капитуле, дорогие друзья,-раздался голос Дэниэла по всему залу, притягивая к себе взгляды присутствующих.-Сегодня мы встречаем важный день. Важный не только для нас, но и для наших предков, служивших во имя Высшей цели, как сейчас делаем и мы,-его речь сопровождалась ярой поддержкой слушателей, что придавало Дэниэлу пущей уверенности, которой, казалось, ему и так было не занимать.-Их мудрость и наставления привели нас сюда,-торжественно произнес он, слегка поднимая голос,-в этот самым момент, когда мы вновь ступим на путь, нам предназначенный.
Каждый в этом зале смотрел на него с не скрытым восхищением, слово он был пророком, а они его слепыми последователями, ловящими каждое его слово, словно небесный дар. Мельком взглянув на своего отца и дядю, Уильям с неким спокойствием заметил, что они, как и он, относятся к этому выступлению со скептичностью, а на лице Эдварда и вовсе читается злость. «Слишком поздно»-подумал Уилл,-«сейчас уже ничего не изменить».
-...сам Великий Магистр изъявил желание посетить наш Капитул, и сейчас он здесь.
Несмотря на то, что прибытие Магистра не было не для кого секретом, по залу прошлась волна удивленных вздохов.
-Дамы и господа, Великий Магистр Ордена—Франсуа де Краон третий и его сенашель Джованни Фабрицци,-триумфально объявил Дэниэл, и двери зала тут же раскрылись, заставляя все головы повернуться, дабы увидеть новых гостей.
Магистр де Краон величественно ступал впереди, с достоинством кивая своим подданым, а вслед за ним с неменьшей важностью следовал его правая рука—итальянский интриган Джованни, которого Уильям не переносил даже больше, чем Мэттью, если это вообще было возможно.
Уиллу не посчастливилось познакомиться с ним пару лет назад во Вене, куда Джованни был послан по важным делам Ордена, что окончились громким международным скандалом. Поэтому, спустя некоторое время после того происшествия, Уильям был удивлен, услышав, что Фабрицци назначили новым сенашелем. Ведь он был глуп, неопытен, а также чрезмерно амбициозен, что с глупой наивностью поощрял де Краон. Все твердили, что тот пригрел на груди змею, но никто не был достаточно смел, чтобы сказать ему это лично. Но Уильяму что-то подсказывало, что Магистр и так знал, что делает. В конце концов, он стал главой Ордена не благодаря своей наивности, а благодаря хитрости и мудрости, которая так же гласит: «держи друзей близко, а врагов ещё ближе».
-Успокойся, Уильям,-тихо сказал Филипп, не отрывая глаз от процессии,-с такими успехами ты прожжёшь в нем дыру.
-Как скоро они здесь будут?-резко спросил Уилл, проигнорировав наставление отца.
Филипп сразу понял, о ком идет речь.
-В любую минуту.
Де Кроан достиг высшей трибуны и занял место Дэниэла Калторпе, которое тот услужливо уступил, отойдя в сторону. Магистр не был разговорчивым—без особых речей он лишь удобно устроился на своём новом месте и принялся ждать, а вместе с ним в безмолвии ждали и другие.
В молчании, что воцарилось в зале с появлением Магистра, было легко услышать приближающиеся шаги. Уильям чувствовал каждый удар собственного сердца, отдававшийся в голове оглушающими пульсациями. Через считанные секунды всё изменится. Через считанные секунды он потеряет её навсегда.
Дверь стала медленно открываться—она была слишком тяжелой для хрупкой девушки. Магистр сидел всё с тем же безучастным видом, наблюдая за тем, как нечто светлое, отличное от мрака этого места, входит в зал. Уильям отчаянно пытался не смотреть в её сторону, но он не мог сделать этого—ни морально ни физически.
Тэсса не сразу поняла, где находится. Её глаза лихорадочно бегали по большому залу, а затем по людям, что сидели у своих трибун, обратив на девушку хищные взоры. И тут её взгляд упал на Уильяма, от его глубины по телу парня невольно пробежали мурашки. Большие серые глаза в немом молчании просили объяснить, что здесь происходит, но Уилл лишь сидел и смотрел на Тэссу взглядом, полным сожаления.
Он не мог ей помочь.
-М-мама?-её голос звучал так тихо, что даже она едва могла его расслышать,-мама, что происходит?
-Всё хорошо, дорогая, просто...просто стой здесь.
Элеонора всячески избегала взгляда дочери. Закрыв дверь, она прошептала нечто неразборчивое и отошла в сторону, оставляя Тэсс на растерзание словно стрел устремленных в неё взоров.
-Уильям?
Тэсса сделала шаг, дабы подойти к нему, но её остановил властный голос:
-Тереза д'Эвуар,-произнес мужчина, привлекая к себя взгляд Тэсс,-ты даже не представляешь, какая это для меня честь.
Он, словно король, восседал на возвышенной трибуне. С такого расстояния Тэсса не могла разглядеть его лицо, но мужчина явно был пожилого возраста, судя по седым волосам и некой хрипоте в голосе.
-Подойди ближе, дитя,-просьба была пропитана обманчивой нежностью и заботой,-Что же ты, не бойся меня,-засмеялся мужчина, заметив колебания и страх на лице Тэсс,-ну же, я тебя не трону.
И она прошла вперед, стараясь смотреть лишь перед собой, и не в коем случае по сторонам, где сидели люди, которых она знала с детства, и которые сейчас смотрели на неё совсем другими глазами. «Что происходит?»-думала Тэсса, медленно ступая по каменному полу, когда заметила крест в самом его центре. Она не раз натыкалась на него в книгах по истории во время изучения Крестовых походов.
-Присаживайся,-предложил мужчина, указав на место рядом с ним, когда Тэсс с опаской поднялась на трибуну.
Отсюда открывался прекрасный вид на весь зал, и ей стало не по себе от того, что здесь она была как на ладони перед всеми этими людьми, половина из которых была ей даже незнакома.
-Меня зовут Франсуа, Франсуа де Кроан,-представился мужчина.
Вблизи он был не таким устрашающим, каким казался, восседая на своём троне. Сейчас он выглядел крайне дружелюбно, на его слегка морщинистом лице играла дружелюбная полуулыбка. Но внимание Тэсс привлекло нечто, не соответствовавшее его современному костюму—красная бархатная стола с изображением креста, который она видела ранее.
-И я очень давно мечтал с тобой познакомиться, мой дорогая Тереза.
-Что...
-Что здесь происходит?-закончил за неё Франсуа.
Тэсса робко кивнула.
-О, дитя,-тяжело вздохнул мужчина, в глазах его читалось сострадание, что лишь больше её озадачило.-То, что ты сейчас услышишь, принесет тебе боль и страдания, за что я раскаиваюсь.
-Кто вы?-не удержалась от вопроса Тэсса.
-Франсуа де Кроан, дорогая.
-Нет,-дрожащим голосом произнесла она,-кто вы? И...и что это за место?
-Мы находимся в Капитуле, Тереза. Я—Магистр Ордена,-Франсуа старался говорить мягко и разборчиво.
-О-ордена?-ошеломленно переспросила Тэсс,-какого ещё Ордена, о чём вы говорите?
-Ты умная девушка, Тереза. Уверен, ты уже и так всё поняла.
-Нет, это не может быть,-уверено произнесла она,-всех тамплиеров истребили в 14 веке, это...
-Это Возрождение, Тереза,-спокойно объяснил мужчина,-Наши предки не могли позволить Ордену просто исчезнуть, поэтому, ради сохранения наследия, нам пришлось скрываться в тени все эти века.
-Но мои родители...
-Д'Эвуары были одной из многих семей, что пожертвовали всем ради спасения Ордена.
Взгляд Тэссы переметнулся на родителей, чья трибуна находилась в самом конце зала. Но даже на таком расстоянии она видела, как усердно Элеонора смотрит в пол, а отец не отводит взгляд от дочери, дабы всем своим нутром выказать ей своё сожаление.
Но был тот единственный взгляд, от которого Тэсс теряла дар речи, который заставлял её сердце биться чаще, а щеки покрываться нежеланным румянцем и который сейчас вызывал в ней лишь разочарование—Уильям смотрел прямо перед собой, внимательно разглядывая пустоту.
-Я понимаю, что принять это нелегко, ты...
-Почему сейчас?
Магистр был удивлен столь неожиданным вопросом.
-Зачем рассказывать это сейчас, а не продолжать держать в неведении, как было всю мою жизнь?
-Потому что пришло время,-коротко ответил он.
-Я не понимаю...
-Пройдем со мной, дитя,-сказал Франсуа, протянув руку.
Тэсса отнеслась к этому жесту с опаской, недоверчиво взглянув на мужчину.
-Зачем?
-Я хочу что-то тебе показать.
Была ли то забота в его голосе или же доброта в глазах, но Тэсс неуверенно вложила свою руку в его грубую ладонь. И пока они медленно шли в неизвестном для неё направлении, Тэсса старательно избегала людские взгляды, устремив глаза в пол.
Франсуа завел её в один из четырех коридоров, что разветвлялись по кругу зала в разных направлениях, и тогда выпустил её руку из своей.
-Этим катакомбам сотни лет,-говорил он, ступая по освещенным проходам,-столько истории, частью которой нам выпала честь стать.
-Куда вы меня ведете?
-Не казалось ли вам когда-нибудь,-оставив вопрос Тэсс без внимания, сказал Франсуа,-что время скрывает от нас слишком многое?
Эти слова молнией отдались в её воспоминаниях. «Не считаете ли вы, что время скрывает от нас слишком многое?»-раздался в голосе голос Мэттью. Теперь всё становилось на свои места: его странное поведение, «Наследие», скрытность. Но вместе с этим к Тэсс также пришло осознание того, что всё это время её обманывал единственный человек, от которого она меньше всего этого ожидала—Лилиан. Тэсса никогда не думала, что дружба с ней столько для неё значила, но теперь, когда стало понятно, что ничего из этого не было настоящим, она чувствовала пустоту и боль от предательства.
-Нет,-решительно ответила Тэсс.
-Что ж, вы будете удивлены, узнав, как мало вы знаете об этом мире,-произнес Франсуа и прошёл в комнату, что находилась в конце коридора.
Тэсса вошла следом и еле сдержала вздох восхищения. Под высокими каменными потолками покоились века забытой истории. Здесь было всё: с одежд и доспехов до древних артефактов и оружия—и всё скрыто от глаз людей под землёй.
-Я рад, что тебе здесь нравится,-сказал Франсуа, заметив восхищение на лице Тэсс.
-Как вам удавалось скрывать это?-не веря своим глазам, произнесла она.
-То, что ты видишь—лишь малая часть того, что у нас было до Истребления. Церковь отобрала всё,-в его голосе слышалась не скрытая ненависть,-она предала нас, и нам пришлось бежать.
Тэсса отлично знала все истории, знала о сожжении и грабежах, о полном истреблении и изгнании, но никогда не смотрела на это со стороны жертв. Жертв, среди которых она жила всё это время.
-Но из всех богатств, которыми мы обладали, было лишь одно, с потерей которого мы не могли смириться,-тихо сказал Франсуа, подойдя к одному из застекленных стендов.
-Что же это было?-интерес взял вверх, и Тэсса уже не могла угомонить своё любопытство.
-На этих страницах изложена история одного из крестовых походов, устроенного против альбигойцев в начале 13 века,-рассказывал Магистр, указав на одну из ветхих книг, чудесным образом сохранившуюся до наших времен,-Орден долгое время держал нейтралитет, не желая вступать в конфликт с папой, но, видя, какие ужасы творила церковь с невинными людьми, решил вступиться за катаров.
-Тамплиеры сражались за альбигойцев?
-Как я и сказал, дитя—история таит многое. Но это ещё не всё,-добавил он и продолжил,-на самом деле причиной того похода были не религиозные разногласия.
-Что же тогда?
Франсуа неторопливо подошёл к гобелену, что украшал одну из стен помещения. Это была неизвестная для Тэсс картина в Библейском стиле, изображавшая распятие Христа и некий светящийся сосуд, поднесенный к его ране одним из последователей.
-Это ведь Иосиф Арифмеский?-спросила Тэсса, указывая на мужчину, держащего сосуд.
-Да,-ответил Франсуа,-а вот это,-указал он на подношение,-та причина, по которой церковь открыла охоту на альбигойцев.
Тэсса присмотрелась к сосуду, чтобы убедиться в своей правоте, но этим лишь больше себя запутала.
-Грааль?
-Как волнующе осознать, насколько мы были слепы, не правда ли?
-Это...это безумие. Грааль—лишь выдумка, его не существует...
-Ты можешь убеждать себя в этом сколько угодно, Тереза, но он от этого существовать не перестанет,-спокойно произнес Франсуа.
-Как вы можете утверждать, что это правда?-воскликнула Тэсс,-разве вы никогда не полагали, что это лишь очередные истории на ночь?
-Мы можем быть уверены в его существовании, потому что у нас есть его часть.
-Ч-что?-от ошеломления Тэсса потеряла дар речи.
-В том походе альбигойцы были загнаны в угол, и попросили наших рыцарей унести Грааль с собой и спрятать его частицы. Но они были потеряны во времена Истребления, когда рыцари папы разграбили все наши святилища,-взгляд Франсуа застыл на слегка поблекшем со временем полотне,-но нам быстро удалось отыскать одну из четырёх частиц.
-Но как?
Мужчина перевёл взгляд с картины на Тэсс, прибывающую в наивном неведении.
-Благодаря тебе.
-Мне?-с её губ слетел нервный смешок,-не хочу вас огорчать, Месье де Кроан, но я такого не помню.
-Конечно не помнишь, ведь тогда тебя звали иначе.
Франсуа следил за тем, как медленно меняется выражение Тэсс от недоумения к страху.
-Что вы имеете в виду?
-Говорит ли тебе о чем-то имя Симонетта? Симонетта Веспуччи?
Тэсса застыла на месте, словно не могла пошевелиться—так её сковал страх и ошеломление. Она хотела что-то сказать, но ни единый звук не покидал её рта.
-Вижу, что да,-сделал вывод мужчина.-Она ведь снится тебе, не так ли? Ты видишь её жизнь, каждую её деталь, чувствуешь то, что чувствует она. Ты живёшь её эмоциями, Тереза. Разве ты не замечаешь, как начинаешь меняться?
Каждое его слово находило в ней отклик. Страстная любовь Симонетты будоражила её собственное сердце, ещё никогда Тэсса не была столь жизнерадостной и рискованной, не доверяла незнакомцам и не была столь острой на язык. Она явно изменилась, но ей и в голову не приходило, что всем этим она была обязана той девушке, что завладела её сознанием.
-А теперь представь, что её жизнь—это твои воспоминания,-вкрадчиво говорил Франсуа,-каждый её поступок—твой поступок, всё, что чувствовала она, чувствовала и ты.
-Что?
-Что она—это ты, Тереза.
-Нет...-Тэсс попятилась назад, запуская пальцы в волосы, чтобы убрать их с лица.
-Ты не сходишь с ума,-продолжал говорить Франсуа, а Тэсса продолжала просить его прекратить,-это лишь воспоминания...
-Хватит!-вскрикнула она,-хватит!-горячие слёзы одна за другой скатывались по её щекам.
-Не сопротивляйся этому,-всё повторял мужчина,-прими то, кем ты являешься.
-Довольно, я ухожу,-дрожащим голосом произнесла Тэсс и направилась прочь.
-Ты можешь уйти из этой комнаты, но от собственной судьбы тебе скрыться не удасться, Тереза.
Ей было всё равно. Тэсса бежала по длинному коридору, словно за ней гнались тысячи волков, в любой момент способные схватить и утащить её в темноту.
-Тэсса!-послышался крик матери, когда Тэсс вновь оказалась в зале Капитула.
Проигнорировав её оклики, Тэсса ринулась к двери и, еле открыв её, вырвалась из удушающего помещения в лабиринт катакомб, из которого не знала выхода.
Но она не собиралась сдаваться. «Нельзя останавливаться»-прозвучал в голове предостерегающий голос Симонетты. Только теперь её слова обрели смысл, и Тэсс, следуя наставлению девушки, бежала и бежала, встречая лишь одинаковые коридоры. Казалось, отсюда и вовсе не было выхода.
«-Смогу ли я когда-нибудь выбраться из этого водоворота?»
Голос Симонетты звучал всё ближе, он заполнял весь разум Тэсс, заглушая пульсирующее биение сердца.
«Словно душой моей завладел Дьявол, я так же беспокойна и опасна. Мои мысли больше не мои, и я потеряна, отец. Что мне делать?»
-Нет!-из последних сил прокричала Тэсс, чувствуя резкую боль, пронзившую всё её тело. Ноги больше ей не подчинялись, и она резко повалилась на землю.
«Что мне делать, отец?».
1. движение «бичующихся», возникшее в XIII веке. Флагелланты в качестве одного из средств умерщвления плоти использовали самобичевание, которое могло быть как публичным, так и келейным.