XIX
В трепетном мраке исповедальни Симонетта нервно перебирала в руках старые чётки, которые ей подарила на свадьбу бабушка. Голос её дрожал при каждом слове, но шепот всё же отчетливо доносился до священника сквозь небольшое решетчатое оконце.
-Ты не грешна, дитя,-сказал он,-ты лишь запуталась, и это не порок. Ведь все мы только люди.
-Но могу ли я заблуждаться настолько, святой отец? Или же...мог ли мною завладеть дух, желая что-то сказать?-и без того испуганный голос девушки пронзил ужас.
-Единственный дух, тобою завладевший—твой страх. Чего ты так боишься, дитя?
-Я...я не знаю,-задумчиво проговорила Симонетта,-страх этот необъясним. Мне нет причин чего-либо бояться, но сердце моё всякий раз сжимается, предчувствуя беду. Бывает ночами, а то и среди дня, я вижу сны, Святой отец. Сны эти пугают меня. Не схожу ли я с ума?-взмолилась она.
-Лишь разумный человек способен признать своё безумие, безумец же стремиться доказать, что он—разумный человек,-тихо произнес священник,-В молитвах ты найдешь покой, дитя. Позволь Господу вывести себя из этой темноты.
-Но я молюсь,-прошептала Симонетта, почти отчаянно,-молюсь каждый день.
-Значит молитвы твои будут услышаны.
Симонетта всегда отличалась своей религиозностью. Будучи совсем маленькой, она завороженно наблюдала за старыми монахинями в церкви Святого Петра, когда их семья ещё жила в Портовенере–они вызывали у неё приятное чувство спокойствия и защищенности. Симонетта восхищалась их преданности церкви, они казались ей самыми невесомыми и чистыми созданиями, находившимися под покровительством самого Господа. Тогда она спросила свою маму, любит ли Бог и её, на что та ответила, что Бог любит каждое своё творение. Именно тогда Симонетта почувствовала неосязаемое присутствие, словно ангела, следовавшего за ней, куда бы она не пошла. Но теперь за спиной бродил лишь холод, и была потеряна.
-Благодарю вас, Святой отец.
Поднявшись с деревянной скамейки, Симонетта произнесла короткую молитву и, перекрестившись, вырвалась из тьмы кабинки навстречу мягкому церковному свету. Не смотря под ноги, она спешно направилась к выходу, шорох юбок раздавался в сакральной тишине. Голова её кружилась, а грудь сковало, словно от нехватки воздуха—она не могла дышать. Симонетта стремительно раскрыла двери церкви и сморщилась от уличного шума. Каждый миллиметр кожи горел, словно тело её опалили пламенем; платье затянули слишком туго, ей нужно было сорвать с себя это нелепое одеяние.
-Сеньора Веспуччи?-раздался голос вдалеке,-Вы в порядке?
Паника медленно прекращала свою атаку, оставляя Симонетту в слабости переносить её последствия.
-Сеньор де Медичи?
Сбивчивость её дыхания не ускользнула от внимания Джулиано.
-Не напугал ли я вас? Вы выглядите довольно ошарашено.
-Нет, что вы, я...я задумалась,-спешно ответила Симонетта, смущаясь его внимательного взгляда.
В зените Флорентийского солнца Джулиано выглядел ещё прекрасней, чем в свете праздничных огней: его кудрявые каштановые волосы переливались золотом, а шоколадные глаза были как никогда теплы.
-Какие страшные мысли витают в вашей голове,-улыбнулся он,-я бы сказал, что вы напуганы.
Симонетта опустила глаза, не давая Джулиано шанса прочесть в них что-либо ещё.
-Я лишь обдумывала слова Святого отца,-тихо сказала она, пройдя вперед.
Джулиано двинулся следом, сравнявшись с девушкой у базара.
-Он раскрыл вам тайну бытия?
Шутливость в его голосе слегка оскорбила Симонетту, но она не подала виду.
-Сеньор де Медичи...
-Джулиано,-мягко поправил парень,-прошу, зовите меня Джулиано.
Симонетту встревожила его неподобающая фамильярность, но она не стала возражать. Не стала возражать оттого, что это было бы грубо. Или же потому, что ей это нравилось.
-Разве вы не верите в Бога, Джулиано?-взгляд Симонетты успел скользнуть по его мужественному профилю в тот редкий момент, когда взгляд парня был направлен на суматошную толпу, а не на неё.
-Медичи не верят ни во что, любовь моя,-вздохнул Джулиано и повернулся к девушке.
Как бы Симонетта не старалась, она не успела вовремя отвести глаза и попалась на своём преступлении. Взгляд Джулиано был настолько пленительным, что девушка даже не обратила внимание на его нежное обращение.
-Как же вы тогда живете?-завороженно произнесла она.
-Лишь деньгами и ложной славой.
Пустота, что почувствовала Симонетта, стоило Джулиано прервать зрительный контакт, вызвала в ней слишком сильное разочарование. И хоть его слова и были произнесены с очередной улыбкой, в ней девушка почувствовала некую горечь.
-Ваша семья столько сделала для этого города, Сеньор...Джулиано. Жители Флоренции боготворят вас, считают вас своими покровителями.
-Дай им в руки вилы, и они не раздумывая пойдут против нас,-усмехнулся Джулиано,-народу Флоренции чужда верность. Ему нужны перевороты и скандалы, ему нужна анархия и власть. Моему деду Козимо удалось установить порядок, но сеньория всегда строит козни. Кто знает, что за интриги они плетут за нашими спинами сейчас.
-Что бы это ни было, ваш брат мудрый правитель. Он не даст республику в обиду.
-Лишь бы республика не дала в обиду и его,-тихо проговорил Джулиано.
Они остановились у небольшого фонтана в центре площади. Джулиано глубоко вдохнул горячий воздух, слегка откинув голову назад, словно обращая взор к безоблачному голубому небу. Симонетта смотрела на него в лёгком замешательстве, тайно наслаждаясь свободой и беспечностью, что сопровождали каждое его действие. А затем он посмотрел прямо на неё, вновь застав Симонетту врасплох.
-Я рискую показаться самонадеянным грубияном,-неуверенно произнес Джулиано,-но мне чужды даже самые оскорбительные обвинения, пока я могу наслаждаться вашей красотой в этом свете. Вы похожи на древнюю Богиню, красотой своей лукаво манящую глупых людей.
-Вы находите меня коварной?
-О, вы опасны,-с драматичным ужасом почти прошептал Джулиано,-к сожалению, я понял это слишком поздно.
Симонетта понимала, что всё, что сейчас происходит—неправильно. Она должна была откланяться и вернуться к своей колеснице, но глаза Джулиано крепко удерживали её в своих объятиях.
-Вы уже поразили моё сердце.
Симонетта застыла в ошеломлении. Её глаза вопрошающе глядели на Джулиано, пытаясь найти в его словах хоть долю той привычной для него шутливости, но он был предельно серьезен и искренен. И это её пугало.
-Я...-только она успела раскрыла рот, как по улице раздалось громкое лошадиное ржание, сопровождавшееся стуком копыт о камень,-рада была увидеться, сеньор де Медичи,-неловко пролепетала Симонетта и, приложив все усилия с тому, чтобы отвернуться от пристального взгляда Джулиано, направилась к колеснице.
Подхватив юбки, дабы не испачкать их в базарной грязи, Симонетта скрылась в толпе, проталкивая путь вперед и изо всех сил стараясь не оборачиваться. Она чувствовала на себя взгляд Джулиано, как он призывает её вернуться, и от этого шла ещё быстрее, пока чья-то рука не схватила её за запястье.
Симонетта резко обернулась. Перед ней стояла очень пожилая женщина, чья крепкая хватка никак не соответствовала её хрупкому телосложению.
-In insaniam tuus invenies veritatem et fidem,-прошептала она, глядя на Симонетту почти безумными глазами.
-Что...
Что-то холодное и грубое коснулось её ладони.
-Она сказала передать тебе это,-прошептала женщина, сжимая ладонь Симонетты на серебряном амулете.
-Простите, вы меня с кем-то путаете, я...
-Уходи отсюда.
-Но...
-Уходи!-прокричала незнакомка и сама словно испарилась, исчезнув с волной толпы.
Симонетта в замешательстве оглянулась по сторонам, всё ещё сжимая в руке амулет, а затем попятилась к колеснице, что уже была так близко. Обернувшись, она краем глаза заметила промелькнувшее в толпе лицо странной старухи, но оно исчезло так же быстро, как и появилось.
-Сеньора Веспуччи, за вами послал Сеньор Марко,-сказал кучер, когда девушка забралась в колесницу.
-Что ж,-вздохнула она,-тогда не будем заставлять его ждать.
Симонетта и не осознавала, как крепко сжимала амулет, пока не раскрыла ладонь. На её нежной коже остались отпечатки от угловатой отделки и массивного многогранного рубина. Камень был подвешен за длинную серебряную цепочку, выполненную с невиданной для того времени искусностью.
Зачем же та женщина отдала этот амулет именно ей? Симонетта задавалась этим вопросом, разглядывая прекрасное украшение и повторяя в голове слова незнакомки: «In insaniam tuus invenies veritatem et fidem»—«В безумии найдешь ты истину и правду».
Сначала наступила полная темнота, сопровожденная ужасающей тишиной—словно фильм подошёл к концу, погас экран, оставив зрителей с уймой эмоций. Но за этой пустотой последовала неожиданная вспышка света, силой заставив Тэсс раскрыть глаза. Сделать это было сложнее, чем ей казалось—при первой попытке лишь вздрогнули ресницы, при второй—Тэсса, щурясь от непривычного света, попыталась осмотреться вокруг. Первым пришло осознание того, что она не в лабиринтах катакомб, затем в голову ударили назойливые вопросы—как же она оказалась в своей комнате? И словно в ответ на этот вопрос, Тэсса заметила, что кушетка рядом с кроватью была занята. В ней, устало откинувшись назад, сидел Уильям. Руки его были замочком сложены на размеренно поднимающейся и опускающейся груди–он мирно дремал в ожидании того, как очнется Тэсс.
Когда глаза более менее приспособились к свету, Тэсс предприняла попытку подняться с кровати, увенчавшуюся лишь острой болью в голове. Боль была настолько сильной, что Тэсс не удалось сдержать стона, и это, конечно же, разбудило Уильяма.
-Тэсса?-он резко принял удобное положение, отгоняя от себя дремоту,-ты очнулась,-с удивлением и явным облегчением заметил Уилл.
Тэсс не могла говорить, вернее не хотела. Она просто лежала на кровати, приподнявшись на подушках, и смотрела перед собой, вспоминая минувшие события. Вспоминая, что привело её сюда, и от этого на Уильяма ей хотелось смотреть меньше всего—Тэсс видела перед собой лишь его полный сожаления и безысходности взгляд.
-Я понимаю, у тебя должно быть много вопросов...
-Как долго?-тихо сказала Тэсс.
-Что?
-Как долго я была без сознания?-повторила она более настойчиво, наконец посмотрев на Уильяма.
-Чуть больше двадцати четырёх часов,-нехотя ответил он, тяжело вздохнув.
-Д-двадцать четыре часа?-в ужасе произнесла Тэсс,-этого не может быть, я могу поклясться—прошло не более двадцати минут...
-Ты что-то видела?
Тэсса не сразу поняла, что имел в виду Уильям, и когда до неё наконец дошёл смысл его вопроса, она стиснула зубы, сдерживая злость и обиду. Ведь она так наивно надеялась, что Уильям находился в том же неведении, но он, как оказалось, был отлично осведомлён в семейных делах.
-Ты знал,-еле слышно промолвила Тэсс.
И даже сейчас она надеялась услышать от Уильяма сотни оправданий, надеялась, что он скажет, как она ошибалась, думая, что он лгал ей всё это время. Поэтому молчание, которым был встречен её вывод, было нежеланным подтверждением всего.
Их немую беседу прервал скрип двери, а затем и радостный голос Миссис Дэвенпорт:
-О, Мисс Тереза! Вы очнулись!
Миссис Дэвенпорт была удивительно чуткой и понимающей женщиной, и потому смогла легко почувствовать висящее в воздухе напряжение.
-Я чему-то помешала?-вопрос был явно обращён к Тэсс.
-Нисколько,-со слабой улыбкой ответила та.
-Что ж, побегу рассказывать вашей матери, а то она себе места не находит,-суматошно проговорила Миссис Дэвенпорт и покинула комнату так же мимолётно, как и вошла в неё.
-Мне, эм, наверное лучше уйти...
-Да, пожалуй,-холодно отозвалась Тэсс, не обращая ни малейшего внимание на то, как неловко Уильям подбирается к двери.
-Мне правда очень жаль,-напоследок сказал он и вышел из комнаты.
Стоило двери закрыться, как Тэсс устало повалилась на подушки, устремив взгляд в потолок. «24 часа»-с ужасом подумала она,-«как такое возможно?». Исповедальня, шумный базар, лицо Джулиано и холод серебра на ладони—всё перемешалось в её голове одним прекрасным, запутанным калейдоскопом, не давая полностью сосредоточиться на чем-то одном. Столько чувств бушевало в груди, что Тэсса не могла совладать даже со своей злостью. Ей хотелось кричать, хотелось высказать всё, что она думает прямо в лицо родителям и Уильяму, но она просто не могла сделать этого, а поэтому страдала от убийственного самокопания.
Тэсс провела в постели почти весь день, бродя в чертогах своего разума, к чему Миссис Дэвенпорт относилась крайне подозрительно. В той или иной раз принося своей хозяйке еды, она заставала Тэсс в полусидящем положении, прислонившуюся к спинке кровати и нервно играющую с салфеткой, глядя перед собой. Она была немногословна: лишь тихие «спасибо» и «я в порядке» покидали её покусанные от нервов губы.
Тэсса вышла из этой прострации только поздним вечером, когда ей порядком надоело лежать на кровати. И даже нежелание столкнуться с кем-то из обитателей дома не могло её остановить.
Сменив белую ночную рубашку на обычное синее платье, она бросила мимолетный взгляд на своё словно неживое отражение в зеркале и вышла в коридор. Спускаться вниз ей точно не хотелось—Тэсс представила довольно депрессивную картину: родители сидят в гостиной, с нетерпением ожидая увидеть её, дабы оправдать свою ложь. Поэтому Тэсса направилась в своё маленькое убежище, где её никто не вздумал бы искать.
Преодолевая назойливую головную боль от недавнего удара, Тэсс нацелено продвигалась к двери оранжереи, стараясь при этом идти как можно тише. Она представляла, как возьмёт одну из книг, что лежали на её столе, и сядет в уютную кушетку, вдыхая свежий запах растений. Но чего не было в этой фантазии, так это её дяди Филиппа. Расположившись на мягкой кушетке, тот спокойно почитывал книгу и, казалось, вовсе не заметил Тэсс, пока она не покинула дверной проём и не прошла вглубь комнаты. Тогда Филипп медленно отложил книгу и, тяжело вздохнув, поднял глаза на племянницу:
-Тэсса,-многозначительно произнёс он.
-Дядя Филипп,-менее эмоционально ответила Тэсс, забирая книгу у него из рук,-Бергсон? Мне казалось, вам по духу ближе Розенкрейц (1),-не без иронии заметила она.
-Я это заслужил,-признал Филипп.
Тэсс обошла столик и принялась отстраненно разглядывать лежащие на нём книги и тетради, проводя по ним рукой, словно разыскивая что-то на ощупь.
-Родители ждут тебя,-продолжал говорить он.
-Всем так не терпится оправдаться,-горько усмехнулась Тэсс,-а что если я не хочу ничего знать? Об этом вы думали?
-Рано или поздно ты всё равно узнаешь, и будет лучше, если узнаешь ты это от нас.
Тэсс окинула дядю недоверчивым взглядом.
-Они внизу?
Филипп лишь кивнул и покинул уютное место.
-Куда вы идёте?-в замешательстве спросила Тэсс.
-В гостиную. И ты идёшь со мной.
Филипп не стал дожидаться её ответа и продолжил свой путь, лишь надеясь, что Тэсс пойдёт следом. И она, замешкавшись лишь на несколько секунд, последовала за дядей навстречу тому, чего надеялась избежать.
На двух больших диванах, выполненных в изысканном викторианском стиле, под стать всему дому, располагались родители Тэсс и...Уильям. И все как один взметнули головы к виновнице «торжества», когда та вошла в пропитанную напряжением комнату.
Филипп в молчании провел племянницу к её месту, и, присев рядом, взглянул на своего брата, как бы побуждая того к началу разговора. Но никто не осмеливался заговорить первым.
-У тебя должно быть много вопросов,-вкрадчиво проговорил Эдвард, словно опасаясь ошибиться в выборе слов.
Несмотря на отчаянную нужду одобрения в глазах отца, Тэсс никак не отреагировала на сказанное. Она просто сидела, напряженно выпрямив спину, словно на одном из скучных вечеров, а глаза её плясали по комнате, избегая любого зрительного контакта.
-Мы понимаем, как тебе нелегко...
-Вам не лгали все 13 лет,-не удержалась Тэсс от едкого комментария.
-Ты права,-сказала Элеонора,-мы не знаем, что ты сейчас чувствуешь, и это нас убивает. Единственное, чем мы можешь тебе помочь—дать ответы, в надежде, что этого будет достаточно. Но, конечно же, ничего не будет достаточно, после того, что мы сделали.
-Как долго вы знали об этом?-этот вопрос Тэсс хотела задать с того самого момента, как вошла в зал Капитула, и только теперь у неё хватило храбрости услышать на него ответ.
-С самого начала,-тихо проговорила Элеонора.
Она готовилась к этому разговору каждый день, с той самой секунды, как они взяли Тэсс к себе. Но теперь, когда то, что она представляла в своих худших кошмарах, происходило наяву, Элеонора была потеряна. Ничто не могло подготовить её к боли и отчаянию в глазах дочери и смирению с осознанием того, что виновата в этом лишь она одна.
-Вы знали, кто я, с самого начала?-вопрос Тэсс был явно риторическим,-вы...п-поэтому вы меня удочерили?-с трудом выговорила она, в поражении глядя на родителей.
Кричащее молчание было подтверждением её словам.
-Мне стоило бы догадаться. Всё...всё это было слишком идеальным, слишком невероятным, чтобы быть правдой,-запинаясь, говорила она.
И тут Тэсс вспомнились слова Айвена «За тобой приехали из самого Лондона, и никто иной, как д'Эвуары. Звучит, как сказка».
«Знал бы он, как был прав»,-подумала она.
-Мы хотели защитить тебя,-вновь заговорил Эдвард.
-Защитить от кого?-воскликнула Тэсс, теряя терпение,-что ещё могло со мной произойти?
-Защитить от тех, кто убил твоих родителей.
Эти слова поражающим ударом откинули Тэсс на 13 лет назад, в самую ужасную ночь её жизни. Она вновь услышала оглушающие выстрелы и почувствовала запах пороха, вновь ощутила на себе ледяной взгляд убийцы—тайна, всё это время покрытая мраком. Тайна, завеса которой приоткрылась лишь сейчас.
-Вы говорили, что то было лишь ограбление,-с намеренным укором сказала Тэсс,-ограбление без как такового ограбления.
-Мы не хотели травмировать тебя...
-Я видела, как убили моих родителей, мама. Думаю, я была уже достаточно травмирована,-резко парировала она,-те люди, что сделали это...Кто они?
-Они называют себя «Хранителями»—пожитки средневековой католической церкви, потомки рыцарей четвертого крестового похода, они всё ещё святого верят в его праведность,-объяснил Эдвард, в его голосе чувствовалась явная неприязнь,-иными словами: религиозные фанатики.
-Но зачем им было убивать моих родителей? Они ведь ничего не знали, ведь так?
-Задачей Хранителей было убить тебя, Тереза, твои родители быль лишь...побочным ущербом,-с трудом проговорил отец.
-Мы нашли и забрали тебя так быстро, как только могли,-закончила Элеонора, с сожалением глядя она дочь.
-Я не понимаю,-в замешательстве проговорила Тэсс, глаза её безумно бегали от отца к матери,-Зачем было оставлять меня в живых, если они так хотели от меня избавиться?
-Возможно, что-то пошло не так. И мы должны быть благодарны за это Господу, иначе...
-...я бы не смогла помочь вам,-с грустной усмешкой закончила Тэсс.
-Иначе у нас бы никогда не было такой замечательной дочери,-твердо заявила Элеонора.
-Эти Хранители...зачем я им нужна?
-Вопрос не в том, зачем ты им нужна, а в том, почему ты им не нужна,-присоединился к разговору Филипп.
И только Уильям не вставил ни слова, заявляя о своём присутствии лишь нервным постукиванием ногой.
-А не нужна ты им потому, что они противостоят всему, за что борется Орден, то есть всему, что можешь дать ему только ты.
-Грааль,-додумала Тэсс, найдя в глазах присутствующих подтверждение её догадки,-И зачем же им бороться против Ордена, если он делает всё во благо?
-Просто коммуна видит это иначе. Желание Ордена разыскать Грааль расценивается ими, как жажда всевластия, поэтому они делают всё, чтобы не дать нам его найти. Поэтому они хотели убить тебя,-разъяснил Филипп.
-В былые времена Хранители имели довольно сильное влияние на монархов. Их ненависть к нашим идеалам привела к массовому истреблению тамплиеров в начале 14 века. Ведь именно они побудили короля Филиппа арестовать членов французского Ордена именем Святой инквизиции, что позже переросло в своего рода геноцид под предводительством папы Клемента. Те обвинения были просто абсурдными: от ереси до мужеложства, они осквернили наши верования, разграбили святилища, а всё из-за дьявольской корысти короля Филиппа,-рассказ дяди сопровождался яркой эмоциональностью, выражавшей всю ненависть, что он испытывал к тем событиям,-Орден был слишком властен и богат и имел не мало завистников, в числе которых были многие монархи. После сожжения Великого Магистра де Моле он просто прекратил своё существование.
-Кто же тогда вы? Кто все те люди, что были на том собрании?
-Мы—одна из десяти семей основателей, что отдали всё во спасение Ордена. д'Эвуары были его главной опорой во Франции , а потому одними из первых попали под огонь инквизиции. Калторпе, Чарльстоны, Мадинасели, Ринальди, Харингтоны, Годе, Пейн, Ридфор, Боже—все мы символ возрождения нового, более сильного Ордена. А Магистр де Краон—новый его глава.
-И я нужна ему?-всё ещё полностью не осознавая всего, что происходит, спросила Тэсс.
-Ему нужны твои воспоминания,-сказала Элеонора,-все твои воспоминания.
Тиканье часов начинало порядком действовать Айвену на нервы.
В воскресный вечер библиотека пустовала без будничного потока посетителей, и лишь он и ещё пара тройка людей сидели по разным углам читального зала, активно друг друга игнорируя.
Устало вздохнув, Айвен перелистал очередную страницу книги. Слова на ней стали медленно превращаться лишь в бессмысленные сочетания букв, но он отчаянно составлял их в не менее бессмысленные предложения. Айвену нужен был сон, отдых, хотя бы малюсенький перерыв, но он, протерев сонные глаза, вернулся к изучению материала. Пятьсот страниц о коалициях Католической церкви были для него сравни стакану тёплого молока и имбирного печения—идеальным способом впасть в сладкую сонную кому.
-Айвен, тебя подвезти?
Сначала он подумал, что звонкий девичий голос был лишь иллюзией его измученного, бессонного сознания, но, подняв тяжелую голову, Айвен встретился с горящими энтузиазмом глазами Сары.
-Что, прости?-тихо переспросил он.
-Я сказала: тебя подвести?
-А, нет. Нет, спасибо Сара, я ещё...эм, посижу тут часок,-Айвен устало улыбнулся девушке, выражая свою благодарность. Вид у неё был уж очень разочарованный.
-Ну, как знаешь,-с напускным безразличием сказала она и гордо направилась к выходу. Несмотря на явное оскорбление, Айвен знал, что Сара рано или поздно вернётся. К сожалению.
Когда дверь библиотеки захлопнулась под напором девичьей злости, он вернулся к чтению скучного текста, при этом чувствуя себя немного бодрее. С самого возвращения из в Лондон Айвен то и дело нагонял своих однокурсников по пройденному материалу, который он пропустил по милости отца и Оливера.
Теперь Айвен был вынужден проводить все свободные вечера в компании Миссис Долдри—его любимой библиотекарши и стопкой книг, которые все остальные прочитали неделю назад, пока он находился в Оксфордшире. Пока он выслушивал абсурдные речи отца, призывающие к «активным действиям». Под этим своеобразным высказыванием, а своеобразным оно было только для Айвена, Бальтазар подразумевал его «активное» общение с Тэсс с целью добычи информации.
Но как мог Айвен смотреть ей в глаза, когда каждое его слово было пропитано фальшью и дурными намерениями? Более того, Тэсс была последним человеком, кому бы он солгал. Её вечно грустные серые глаза совершенно необъяснимой силой словно вытягивали из него всю нужную и ненужную информацию—Айвену хотелось рассказать ей все, раскрыть все секреты и тайны, и в то же время он понимал, что от Тэсс такого ждать бесполезно.
То, что он о ней знает—лишь фасад огромного, запутанного особняка, полного смертельных лабиринтов и загадок, и Айвен был бы счастлив разгадать хоть одну из них.
Да, Тэсса был полна загадок. Она сама была загадкой, а потому определённо могла оказаться той, кого они ищут. Кого ищет его отец и коммуна вот уже не первое столетие.
В детстве Айвен обожал истории—а какому ребёнку не понравились бы рассказы про доблестных рыцарей и древние крестовые походы? Так вот в 13 лет он узнал, что все те сказки были чистой правдой и что предки его семьи являлись продолжателями рода тех самых храбрый бойцов.
Узнав это, как и любой тринадцатилетний мальчик, Айвен пришёл в эйфорию, даже уговорил маму отдать его на фехтование, а на Хэллоуин неизменно наряжался крестоносцем. Но больше идеи рыцарства Айвена восторгал его отец—Бальтазар был его примером для подражания, рыцарем без доспехов, а его преданность правому делу пробуждало в Айвене желание пойти по стопам отца, что он, впрочем, и сделал.
Но спустя годы, истории потеряли свою изюминку—Айвен уже знал их наизусть, даже самую мелкую деталь, а отец превратился из идола в одержимого фанатика. Одержимого фанатика, чей фанатизм оказался оправданным.
Всю свою жизнь Бальтазар Уэссекс посвятил поискам того, чего могло и не существовать. Все, что у него было—странные записи и книги, а также поддержка таких же фанатиков, как и он сам, если не ещё более помешанных. И теперь Айвен наблюдал, как маленькое сумасшествие, которое было лишь сомнительным, невинным увлечением, перерастает в полное безумие под ловким дирижёрством его отца. Бальтазар умело манипулировал людьми, словно инструментами в его оркестре, и даже Айвен, так долго сопротивлявшийся его влиянию, попал под него, сам того не поняв. И теперь дороги назад не было.
Осознав, что он читает одну страницу вот уже пятнадцать минут, Айвен решил, что сегодня с него достаточно. Сложив книги в аккуратную стопку, а некоторые из них закинув в рюкзак, он покинул уютный уголок.
-До завтра, Миссис Долдри,-улыбнулся он женщине у выхода.
-Хорошего вечера, Айвен.
Обернув нелепый шарф, подаренный мамой на прошлое Рождество, Айвен вышел навстречу вечерней Лондонсокй метели, зарыв половину лица в теплоте рождественского подарка. Тишина на улице нарушалась лишь приятным хрустом свежевыпавшего снега под ногами и негромкими рождественскими песнями, доносившимися из множества магазинов. «Нужно купить Тэсс подарок»—подумал Айвен, проходя мимо одной из витрин. И только начав рассуждать, что бы ей понравилось, он осознал, что Тэсс вновь атаковала все его мысли, как делала всегда. Ему нужно было её увидеть. Он должен был её увидеть.
-Такси!-неожиданно прокричал Айвен, только увидев машину.
Книги звучно прыгали в рюкзаке, когда он нёсся к черному кэбу.
-Куда едем, сэр?
В голове тут же раздался мелодичный и слегка осипший от холода голос Тэсс:
-Белгравия Сквер 38,-вспомнив её слова, продиктовал Айвен.
Пути назад уже не было. Вернее было: он запросто мог выйти прямо сейчас и оставить свою глупую затею, тем самым избавив себя от необходимости лгать Тэсс и при этом эгоистично наслаждаться её компанией. Айвен до сих пор не мог поверить, что попросту отшил отшил, когда Тэсс сама предложила куда-нибудь сходить. Сама. А он отказал, и всё ещё не мог себе этого простить, хоть и понимал, что поступил правильно.
А теперь он поступал определенно неправильно и осознал это, только когда машина остановилась у одного из выстроенных в ряд белых особняков. Тогда Айвен с паникой осознал, что теперь пути назад уж точно не было.
-Не могли бы вы подождать меня, скажем, минут 20?-обратился он к водителю, суматошно выбираясь из машины.
-Буду ждать, пока тикает счетчик, сынок.
Подсчитав, сколько ему обойдется это маленькое путешествие, Айвен вышел из такси и просто встал у дома Тэсс, задрав голову на его окна—одно из них, возможно, выходило на её комнату.
-Ну же Айвен,-пробурчал под нос он, потирая руки от холода,-просто подойди и позвони в звонок.
Ещё немного постояв на месте, переминаясь с ноги на ногу, чтобы согреться, Айвен неуверенно прошёл к большой чёрной двери, на которой, в тусклом свете, сияли золотые цифры.
-Полдела сделано,-с неподдельной серьезностью рассуждал Айвен,-а теперь звонок. Ты можешь...нет, не можешь, черт!-яростно процедил он, откинув голову назад в глубоком вздохе,-ладно, ещё раз...
На этот раз Айвен взял себя в руки, и одну из них поднёс к выпуклой кнопке слева от двери. Один, два...
-Это ужасная идея,-обреченно заключил он, позвонив в звонок.
С каждой пройденной секундой Айвен всё больше убеждался, что даже Высшие силы дают ему явные знаки—дверь так никто и не открыл.
-Что ж,-с сожалением вздохнул он и направился прочь от дома,-я пытался. Теперь можно пойти домой и поспать...
-Айвен?
«Нет, нет, нет, нет»—кричали сирены в его голове, стоило знакомому мелодичному голосу присоединиться к вечерней тишине спального района. Айвену пришлось обернуться, проигнорировав все отрицательные мозговые сигналы.
-Тэсс,-приветственно произнёс он с легким удивлением, как если бы случайно наткнулся на неё на улице,-ты тут живешь.
Это ситуация была странной, не иначе: Айвен, с неловкой улыбкой смотрел на Тэсс, не зная, что сказать, а Тэсс, в совсем легком синем платье, стояла в дверях с недоумением на уставшем лице.
-Да, это мой дом, Айвен,-улыбка слегка коснулась её губ,-а что ты тут делаешь?
На этот вопрос у него уж точно не было ответа, по крайней мере честного—Айвен сам не понимал, зачем внезапно поймал такси и приехал в район, где один дом стоит как его обучение в университете, умноженное на тысячи.
-Я...эм...-мямлил он, пытаясь придумать что-то хотя бы отдаленно напоминающее правду,-послушай, Тэсс.
Айвен вдруг набрался смелости и, несколькими шагами преодолев небольшое расстояние, встал перед озадаченной происходящим девушкой. Ещё с несколько секунд он морально готовился к тому, что собирался сказать, а затем вздохнул и начал свою речь:
-Последние несколько дней я был сам не свой. Мой отец...в общем, семейные дела, понимаешь? И когда ты подошла ко мне в университете, я был непростительно груб, мне жаль. Прошу, только не извиняйся, Тэсс,-быстро прервал её Айвен, заметив, что она собирается что-то сказать.-Я не должен был изливать на тебе своё ужасное настроение и прошу за это прощение,-на последних словах его голос слегка опустился,-ты же простишь меня, так? Иначе я зря пожертвовал часами сна, что было бы просто ужасно, потому что мне действительно его не хватает,-протараторил он.
Во время этого краткого монолога Тэсс прибывала в лёгком замешательстве, которое затем переросло в забаву. Айвен с облегчением заметил на её лице слабую улыбку, говорившую о том, что он не облажался. Но что он заметил ещё, так это странное изменение в глазах Тэсс: в них появилась некая искра, теперь они светились, словно две маленькие луны, а в выражении её лица более не было томной грусти. Этот новой образ ей определённо подходил.
-Так вот о чем я...-Айвен пытался выровнять сбитое дыхание,-твоё предложение всё ещё в силе?
На лице Тэсс отразилось сомнение. Она обернулась назад к открытой двери, затем взглянула на ожидающее такси и вновь на Айвена и тогда неуверенно произнесла:
-Конечно, только захвачу пальто.
-Буду ждать.
Айвену было все равно, что энтузиазм в его голосе был слишком явным. Главное, она согласилась.
Зарыв руки в тёплые карманы куртки он принялся наводить круги у крыльца дома, чтобы окончательно не окоченеть, и тогда заметил остановившуюся у противоположной стороны дороги машину. Ослепляющие фары чёрного Бентли ярко освещали заснеженную дорогу, подсвечивая пляшущие в воздухе снежинки. Окна автомобиля были затемнены так, что Айвен не смог разглядеть водителя, но его бурное воображение быстро нарисовало красочную сцену из Бонда—элитный спец агент британской разведки выполняет секретное задание.
Но из салона так никто и не вышел, и ситуация стала немного напрягать Айвена. Что вообще здесь делает эта машина?
-Я рада, что ты пришёл, мне было необходимо вырваться из дома...Айвен?-Тэсса закрыла дверь и подошла к парню,-что такое?
Проследив за его настороженным взглядом, она заметила чёрный автомобиль. Очень знакомый автомобиль.
-Дашь мне минутку?-не отводя пристальный взгляд от машины сказала Тэсс.
-Нет, Тэсса, не...
-Просто подожди, ладно?-голос её был пропитан дрожащим напряжением.
-Тэсса!-позвал Айвен, но Тэсс уже уверенно шла к цели, игнорируя его оклики.
Без единого колебания она резко открыла дверь автомобиля и забралась на пассажирское сидение, окутанное полным мраком.
-Что ты здесь делаешь, Мэттью?-холодно спросила Тэсс, только сейчас разглядев силуэт парня.
-Не будь со мной так жестока,Тереза,-с наигранным оскорблением произнес Мэтт,-я ведь так за тебя волновался.
-Что тебе нужно?
-Ты как всегда прямолинейна. Я уже говорил, как мне это нравится?
Тэсса с вызовом взглянула на Мэтта, показывая всю серьезность своего вопроса.
-Кто этот парень?-спросил он, кивком указав на Айвена, внимательно глядящего в сторону машины в попытке что-либо разглядеть.
-Никто.
-О, ну ладно тебе, Тереза! Поговори со мной, давай же,-Мэттью устроился удобней и подался вперед, выныривая из мрака в тусклый свет салона,-как прошёл твой день? Нет, плохой вопрос, ты же...ну, сама понимаешь. Снилось что-нибудь интересное? Увлекательное? Завораживающее?-говорил он с восторженной улыбкой.
Тэсс не могла поверить своим ушам. Она давно поняла, что Мэттью Калторпе был далеко не тем, за кого так искусно себя выдавал, но не ожидала от него такого смелого и открытого признания своей лжи. Видел ли он её на том собрании? «Конечно видел»-, подумала Тэсс,- «его отец стоит за всем этим безумием».
-Я пришла сюда, только чтобы сказать—оставь меня в покое, Мэттью,-решительно сказала она,-я не хочу иметь ничего общего ни с Наследием, ни тем более с тобой и предпочла бы, чтобы ты здесь больше не появлялся.
Несмотря на всю серьезность Тэсс, её слова забавляли Мэтта—на его лице не переставая играла кривая ухмылка
-Тереза, милая Тереза,-каждый раз, когда Мэттью произносил её полное имя, всё внутри Тэсс скручивалось в единый узел, и она еле сдерживалась, чтобы не содрогнуться,-Не вынуждай напоминать, что ты подчиняешься моему отцу, а значит подчиняешься и мне. Поверь, мне не доставляет ни малейшего удовольствия говорить тебе это, но, видишь ли...-Мэтт выдержал недолгую паузу,-...ты будешь делать так, как нужно. А нужно так, как говорю я,-невинная улыбка вновь расцвела на его лице.
-Ты болен, Мэттью,-почти прошептала Тэсс, глядя на него с ужасом.
Рука сама потянулась к ручке, и она как можно быстрее открыла дверь, чтобы выбраться из машины. Тэсс не могла находится с ним рядом. Ведь теперь главной проблемой Мэтта было не лицемерие. Сейчас он вызывал в ней настоящий страх.
-Я нетерпением жду нашей новой встречи, Тереза. И передай от меня привет своему другу.
-Прощай, Мэттью,-Тэсс со всей накопившейся злостью захлопнула дверь и, стараясь стереть с лица эмоции, вызванные недавней беседой, подошла к Айвену. Он стоял на том же месте и всё так же настороженно смотрел на черный автомобиль,-Прости, что так долго,-виновато произнесла Тэсс,-теперь мы можем идти.
-Кто это был?-спросил Айвен.
Черный Бентли вновь сверкнул яркими фарами и пустился в движение, медленно выехав на дорогу.
-Никто,-ответила Тэсс, но заметила, что этот ответ не показался Айвену слишком убедительным,-это был просто знакомый, Айвен, один из сыновей портеров отца.
-Признаюсь, это было слегка жутковато,-в привычной весёлой манере отозвался Айвен,-в какой-то момент я подумал, что уже никогда тебя не увижу.
-Что ж, думаю, тебе придется потерпеть меня ещё какое-то время,-шутливо отозвалась Тэсс.
Она даже не представляла, как был рад услышать эти слова Айвен. На несколько секунд он даже застыл, но быстро очнулся и сказал:
-Ну что, поехали?
Айвен открыл дверь такси, приглашая Тэсс на заднее сидение.
-Поехали.
Её слова не убедили Айвена. Он мог отчетливо видеть след страха на её лице, хоть она и старалась его скрыть. Кто был тот человек в машине? И почему Тэсс так его боялась?
Розенкрейц (1)-легендарный основатель Ордена розенкрейцеров. Его имя впервые встречается в нескольких манифестах, опубликованных в начале XVII века.
Дорогие читатели!
В этой главе я решила немного поэкспериментировать с новой функцией wattpad'а, надеюсь, вам понравится! Спасибо вам за отзывы и комментарии) Следующая прода так не задержится;)