Любовь по чертежам | 16+

- Я могу победить его своими собственными руками, не используя оружия, и только из уважения к Белому пламени я достану свой меч, - Николай ухмыльнулся и откинулся на спинку дивана.
Кабинет маркиза Розенглеффа можно было назвать поистине огромным и величественным. Особенно эти качества придавал ему высокий потолок под пять метров. Длинные широкие стены покрывали дорогие тканевые обои цвета малахита. Вдоль них, словно великаны, в ряд стояли громоздкие трехметровые шкафы из древесины дымчатого дуба, как и вся мебель в комнате. Внутри хранилось неисчесляемое множество книг, некоторые из которых писались ещё при основании империи. В центре кабинета, на ковре из шерсти хищного зверя стоял низкий стол. Рядом с ним были расположены больших размеров кресло и диван. Обивка, темно-каштанового цвета, будто одеяло, обнимало каркас мебели, визуально делая её небывалых размеров.
И портреты. Они были развешаны на каждой из четырех стен. Небольшие, метровые и даже двухметровые. На всех них были изображены выходцы из семьи маркизата Розенглефф. Несколько поколений опускали свой взор на всякого входящего в кабинет. Но особенно среди этих утонченных лиц выделялось одно. Казалось, эта женщина была повсюду, смотрела на тебя со всех углов. Особое внимание приковывал её двухметровый ростовой портрет. На нём она была изображена в нежно-голубом платье, которое волнами стекало по её точёной фигуре. Её серые глаза с интересом изучали помещение, застывая взором на высоком письменном столе, который в длину достигал трех метров.
Сейчас, несмотря на наличие неподъемного, формой походящего на трон, стула, что был задвинут, хозяин особняка предпочёл стоять, облокотившись на край стола. Его бархатный бордовый костюм скрывал под собой отчасти худощавое тело. На правой руке редко мерцал серебряный перстень с рубином.
- И всё же я волнуюсь, Ваше Высочество.
- За кого? - на ледяном лице на несколько секунд промелькнул оскал, - Уж Вам ли не знать, мой дорогой дядя, чем я занимался последние семь лет.
Маркиз Розенглефф промолчал. Его взгляд на пару секунд метнулся в сторону, останавливаясь на одном из портретов, но быстро вернулся обратно, встречаясь с золотыми глазами.
- Прошу прощения, Ваше Высочество. Я ни в коем случае не смею сомневаться в Вас. Но мой долг как Вашего...
- Я понял. Продолжать не стоит, - холодно оборвал его принц и скучающе прошёлся по портретам, останавливаясь на изображении покойной матери.
- Могу ли я узнать, когда состоится это мероприятие? Мне нужно перестроить расписание, чтобы я мог быть Вашим секундантом, - лорд обошел стол и взял в руки стопку листов.
- Вы мне не потребуетесь.
- Однако как же так? - голос маркиза на секунду стал как будто выше.
- Я обратился к герцогу Кросту. Думаю, ему будет полезно посмотреть, на каком уровне сражаются два сына империи. И сделать выводы.
- Понимаю. Могу ли я сделать что-то для Вас?
- Если Вы мне понадобитесь, я сам сообщю об этом, - несколько отстранённо произнёс Николай, только сейчас оторвав взгляд от портрета.
- И всё же, Ваше Высочество, если Вы позволите, я напомню Вам свой совет. Не стоит полностью доверять никому. Конечно же, кроме меня, - уголки его губ приподнялись вверх, когда он говорил последнее предложение.
Принц поднялся с дивана. Чёрный мундир на нём расправился, а золотые ордена на груди тихо звякнули.
- Я помню об этом, маркиз, - произнёс он низким голосом, - Ещё с детства помню.
В кабинете ненадолго повисло молчание. Николай испытывающе смотрел на собеседника. Его золотое пламя нещадно жалило глаза лорда. Неизвестно, что оно пыталось в них найти, но Розенглефф скорее переместил свой взгляд на предмет интерьера.
- Кто будет присутствовать на сегодняшней встрече?
Принц прошёл мимо мужчины к двухметровому портрету и остановился перед ним.
- В зале соберутся все преданные Вам аристократы севера.
- Преданные насколько? - Николай повернулся в сторону маркиза и опять в его глазах мелькнули опасные огни.
- Насколько позволит им Ваше Высочество, - лорд Розенглефф поклонился.
Принц кивнул и, развернувшись, направился к дверям. Когда раздался шум, свидетельствовавший, что они захлопнулись, маркиз громко выдохнул и прикрыл глаза. Некоторое время он стоял так в совершенной тишине, слушая только свое глухое сердце. Однако даже сейчас, будучи одним в кабинете, он не мог позволить себе расслабиться. Каждое мгновение он ощущал на себе взгляд родных серых глаз, которые в детстве дарили спокойствие, а сейчас неусыпно тревожили душу.
Что-то заныло в горле, и лорд Розенглефф вынужден был открыть глаза, чтобы лавина нахлынувших воспоминаний не погребла его под собой.
Такие чистые и мудрые, они снова смотрели на него, а он - на неё. Пару шагов за пару секунд, и вот маркиз снова стоял перед портретом, как и каждый свой день, вчитываясь в полуживые линии. Художник, изобразивший покойную императрицу, был поистине талантлив, что отмечала и она сама при жизни. Именно поэтому, за одну только эту картину, лорд Розенглефф назначил ему пожизненное жалование. Элегантность, лёгкость и, в то же время, статность - всё было в ней. Портрет писали до того, как она стала супругой императора. Тогда ещё она была любимым младшим ребёнком, дочерью маркиза севера, лучиком солнца для этой земли.
Аккуратно, будто боясь сломать, кончиками пальцев мужчина притронулся к рамке и застыл, не сводя глаз с девушки. На лице, между бровей, проступила морщина. Дыхание участилось.
Сначала из приоткрытого рта вырвались хрип и сипение. Губы хаотично двигались, выпуская немые слова. Но чем дольше это продолжалось, тем больше прорывался звук. Из непонятного шипения, он превратился сначала в согласные и позже перешёл в одну единственную фразу. Предназначенная той, что стояла прямо перед ним, она была почти не слышна. Одно слово из шести букв он повторял и повторял, не останавливаясь. Кажется, какие-то струны в его душе зажало нечто неземное и не хотело отпускать.
- Прости... Прости... Прости... - шептал мужчина, не разрывая с ней зрительный контакт.
Сердце в груди стучало чаще, стараясь поспеть за хозяином, но сдавало позиции под такой нагрузкой.
Тук-тук... В дверь кабинета постучали. Однако шум в душе лорда заглушил этот звук.
- Прошу прощения, господин, - произнёс молодой голос где-то далеко, будто из другого мира, - Меня попросили уведомить, что Его Высочество Николай ожидает Вас в зале.
"Николай"... Маркиз словно очнулся после произнесенного имени. Губы перестали двигаться, струны освободились, сердце снова глухо стучало. Только морщина между бровей по прежнему оставалась. Мужчина прочистил горло.
- Скажи, что я буду через несколько минут, - произнёс он, так и не разворачиваясь к двери, за которой слуга ожидал указаний.
Как только торопливые шаги стихли, лорд Розенглефф вздохнул и покачал головой. Он больше не поднимал взгляд, чтобы вновь не затеряться в дымке серого тумана.
- Твой сын... вырос. И, как я и пообещал тебе 19 лет назад, мы обязательно отомстим за тебя, - мужчина с сожалением оторвал пальцы от рамки.
***
В центре зала, во главе большого стола сидел принц Николай. Его лицо было холодным и непроницаемым, не выражало никаких эмоций. Глаза были закрыты, и причём давно, так что некоторые аристократы недоуменно переглядываясь, как бы спрашивая "не заснул ли он?".
По правую руку от первого принца расположился маркиз Розенглефф, который в данный момент времени стоял и говорил речь, умеренно жестекулируя.
Помимо главного стола, за которым собрались самые знатные и ярые сторонники первого принца, в помещении были расставлены восемь поменьше, за каждым из которых сидело по двадцать дворян. Многие из них оделись в военную форму, и медали, у некоторых на груди, ярко сияли под светом трёх хрустальных люстр, повешенных на высоте пяти метров. Кто-то уже начал переговариваться друг с другом, но все-таки большинство слушало речь маркиза.
- Слушай его, сын, - тихо прошептал виконт Соконд, - Всё, что говорит лорд Розенглефф. И другие здесь. У нас с тобой хоть и виконство, но мы сидим за главным столом! А всё благодаря моей службе маркизу. Вот и ты запоминай то, что он говорит, контакты налаживай. Дела скоро тебе передам. Только поэтому лорд и позволил привести тебя на собрание сегодня. Иначе был бы ты сейчас с сестрой Кэролин, ожидая меня.
Юноша кивал и с интересом смотрел в начало стола. Хоть сидели они и в самом конце, он прекрасно мог разглядеть принца Николая и маркиза. Пытливый ум ловил каждую фразу, что бросал громкий голос говорящего, впитывая и принимая на веру. Некоторое время отец и сын сидели молча, словно по команде повернув головы в сторону лорда Розенглеффа.
- ...и что бы королева ни сказала, мы непременно должны... - вещал уверенный голос.
Юноша придвинулся к мужчине и заговорил шёпотом.
- Отец, я слушаю и запоминаю всё, что он говорит, но кое-что не доступно мне, поэтому я не могу до конца понять всю важность речи, - он встретился с суровым взглядом, но продолжил, - Почему мы не жалуем королеву? Я знаю, она вторая жена, так ещё и иностранка, но неужели этих причин достаточно?
Мужчина покачал головой.
- Я разве не рассказывал тебе об этом? Ещё когда ты был ребёнком. Мне казалось, что мой сын точно должен помнить это, но видимо я где-то ошибся в твоём воспитании.
- Простите, отец, - юноша потупил взор.
- Услышь тебя кто другой за этим столом, тут же бы выгнали, и ты долго б был не вхож в круг Его Высочества Николая и маркиза Розенглеффа. К счастью, когда ещё ничего не случилось, это дело поправимое. Я напомню тебе.
- Спасибо, отец! - все также шёпотом проговорил юноша и придвинулся ближе, чтоб их разговор не тревожил слух лордов, сидящих рядом с ними.
- Произошло это около двадцати двух лет назад. Как сейчас помню те времена. Тогда император и покойная императрица составляли действительно превосходную пару, дополняли друг друга. И вот, спустилось на нашу империю несказанная радость. Императрица забеременела. Всё было прекрасно, до тех пор, пока не стало известно, что императору на несколько недель нужно будет посетить королевство Жанерро. На этот срок выпал последний месяц и роды. Императрица, мудрая женщина, понимала, что дипломатическая миссия важнее для её страны, так что не только не винила, но и сама уговаривала супруга оставить её и отправиться в путь, чтобы скорее вернуться. Император уехал, а через месяц родился принц Николай. Её Величество была несказанно рада и ждала мужа, чтобы разделить своё счастье. Но вместо него приехали к ней печальные известия. Об измене супруга.
- Кажется я начинаю припоминать эту историю, отец, - тихо произнёс юноша.
- Убитая горем, императрица слабела с каждым днём. Врачи ничего не могли с этим сделать. Её старший брат, маркиз Розенглефф, днями и ночами дежурил у постели сестры, отправлял письма всем известным специалистам. Однако, ничто не могло вернуть волю Её Величества к жизни. Так и не посмотрела в глаза она императору. Покинула нас, за несколько дней до его прибытия в столицу. Прямо на руках у своего брата, оставив лишь свою частичку в нашем принце, ответственность за которого взял на себя маркиз, - переведя дыхание, он продолжил, - А потом, через три года, император привёз её из того королевства. И женился повторно. Будто и не было нашей покойной императрицы.
Некоторое время они молчали. Оба чувствовали горечь внутри.
- Спасибо, отец. Теперь я понимаю, - наконец произнёс сын виконта Соконда, - Я...
- А если кто не согласен будет, так снесем им голову! - громко сказал кто-то в начале стола.
Мужчина и юноша тут же перевели свой взгляд на то места, откуда произнесли эту фразу, и молодому юноше на секунду показалось, что его глаза будто обожгли чем-то.
Принц Николай не спал. Он, никогда не любивший долгие разговоры, присутствовал здесь лишь с одной, своей собственной, целью. Как только уши его уловили эту опасную фразу, веки моментально распахнулись, а взгляд устремился на сказавшего. Тот, видя обращенное на него внимание, распалялся все больше. С рыжими волосами и такой же яркой бородой, он как горящая спичка раздражал благородный огонь в глазах Николая.
- Снесёте голову? - проговорил принц, оскаливаясь, - А Вы уверены, что сможете?
В зале наступила абсолютная тишина. Как только Николай сказал первое слово, все разговоры прекратились, а взгляды устремились к главному столу. Однако, самому мужчине это было безразлично. Сейчас он неотрывно наблюдал за эмоциями на лице лорда, стараясь найти то, что ему было нужно. Не все эмоции Николай умел читать, но необходимые ему в данный момент - всегда, сколько себя помнил.
Говоривший встал и, положа руку на сердце, поклонился.
- Клянусь Вам в этом, Ваше Высочество.