Любовь по чертежам | 16+

"... Я отдаю её Вам, но взамен напишите - что Вы на ней видите".
Просторную спальню Артисии заливал насыщенный дневной свет. Шторы кораллового цвета были раздвинуты, и из распахнутой балконной двери в комнату заплывал тихий свежий ветер. Не смотря на то, что в опочевальне самой младшей леди этого дома, похоже, ежедневно убирались, здесь всё же в некоторых местах царил неподходящий ей беспорядок. По углам, на столе, в горшках, в вазах - спальня девушки вся была засталвена цветами. Голубые, жёлтые, красные - они поражали своим разнообразием и пестротой, благоухали, ожидая своего часа. У комода, в аккуратную горку, было свалено несколько коробок, розовые ленты от которых, оставленные, ещё лежали рядом, свившись змеей. На маленьком круглом столике, окруженная небольшими стопками книг и журналов, возвышалась низкая кипа раскрытых конвертов и белых листов, которые были расписаны узором чернил.
Сама девушка сейчас держала подобное письмо в руках, еле касаясь пальцами его краёв, будто боясь повредить. Её брови были нахмурены, а глаза взволнованно бегали по строкам. Грудь под голубым хлопковым платьем часто вздымалась, распущенные длинные волосы волной спускались по чуть ссутуленной спине. На кровати рядом с ней, освобожденная от упаковочной бумаги, лежала большая картина. То и дело вздыхая, девушка поглядывала то на неё, то на письмо, вспоминала день прошедшей недели.

В большом зале, где с молотка на аукционе уходили вещи, стоял оживленный шум, затихающий только при появлении очередного лота. Дамы в кринолиновых платьях неотрывно своим острым оценивающим взором следили за каждой диковиной, крепко держа кавалеров под руку на случай, если им что-то приглянется. В костюмах и мундирах, мужчины сидели в душной зале, ежеминутно поглядывая на часы, в ожидании конца мероприятия. Разочарованно вздыхая, они собирали свое уставшее лицо, чтобы перекинуться друг с другом фразами и скоротать время.
Герцогиня Ламбург десятью минутами назад покинула зал вместе с сестрой и своей подругой, леди Виерн, так что теперь Артисия сидела совсем одна, окруженная пустыми местами по двум от неё сторонам. Девушке очень хотелось досмотреть до конца все диковины, так что она не отправилась с матерью, а решила остаться здесь. И теперь немного жалела об этом.
Сжимая в руке номерную табличку, Артисия старалась выглядеть уверенно. Вытянутая спина была напряжена, глаза смотрели исключительно на сцену, чтобы только не столкнуться с кем-нибудь взглядами. Миниатюрная сиреневая шляпка на голове, казалось, каждую минуту готова была свалиться. Но поправить было нельзя, чтобы не разрушить собранный образ. Девушка чувствовала себя неловко и неуютно. Однако любопытство уже приковало её каблучки к паркету, так что уйти стало невозможным.
- Продано! - громко объявил ведущий, и со сцены унесли богато украшенное сапфирами ожерелье.
Сзади раздался раздосадованный женский вздох, за которым последовал быстрый цокот отдаляющихся шагов.
- А теперь, дорогие дамы и господа, предлагаю вашему вниманию великое произведение художества, - мужчина тянул гласные, стараясь придать своей речи больше пафоса, - Не каждый сможет так искусно использовать цвета и метафоры, как этот мастер. Представляю Вам картину "Сожженный в буре" от неизвестного автора!
Рукой в белой перчатке легко была скинута ткань, прекрывающая полотно. Губы девушки приоткрылись, и из-за них вырвался тихий вздох восхищения.
На большом холсте был изображен деревянный тонущий корабль. Расколотый в середине, он наполовину уже находился под водой, а его мачту обвивали змеевидные волны. Море постепенно забирало в плен непрошенного ночного гостя, утягивая на свое дно. В тёмных тонах художник изобразил и судно, и воду, так что они почти сливались с черным небом. Но как небосвод ночью, этот корабль был также пронзен ярким свечением. Гигантские рыжие бабочки-моли облепили его, прожигая насквозь, разъедая своим пламенем. Их крылья были собраны, а своими цепкими лапами они вросли в корпус судна, разъедая его. Те из них, что были под водой - тлели и затухали, оставляя после себя гигантские дыры. Но наверху, на пока ещё не затонувшей половине, огромные насекомые продолжали сжирать умирающего деревянного "кита". За их рыжим свечением не было видно звезд - дикие, они сами для себя были ими.
"Перерождение или разрушение?"
Необъяснимое эмоции вызвала картина у Артисии.
- Начальная цена - три сотни золотых, - громко в голове девушки произнёс голос ведущего.
- Триста пятьдесят, - лениво сказал чиновник в первом ряду, зевая.
- Триста пятьдесят раз, триста пятьдесят два... За это наинтереснейшее произведение художества! Неужели никто больше не...
- Четыре сотни! - голос Артисии прозвучал громко, но, как ей показалось, неровно.
Её рука с поднятой табличкой дрожала. Мужчина обернулся на неё и криво улыбнулся, обнажая жёлтые зубы.
- Четыреста пятьдесят, - его маленькие хитрые глаза облизывали её с ног до головы.
Девушка кожей чувствовала этот взгляд. Хотелось прикрыть и без того маленькое декольте "лодочка", накинуть болеро, чтобы скрыть стройный силуэт от чужих глаз. Он давно отвернулся, но Артисии теперь казалось, что все в этом зале смотрят на неё. Словно что-то ждут.
- Пять сотен! - молодой голос уверенно звенел, пока в груди заходилось сердце.
Яркие оранжевые искры завораживали. Девушке захотелось, чтобы всё наконец кончилось, она осталась с этим холостом наедине и погрузилась в него надолго.
- Пять сотен золотых раз. Пять сотен золотых два. Какая оживленная борьба идёт у леди и джентльмена. Бесспорно, это творение того заслуживает! Но неужели у нас уже определился!..
- Семь сотен золотых, - перебил его чиновник, поправляя воротник еле сходящейся на нём формы.
Губы девушки задрожали. Ведущий начал свой отсчёт.
"Вряд ли матушка позволит потратить больше восьми сотен. Пожалуйста, пусть это будет последнее повышение!"
Артисия крепко сжала в своей руке табличку и вновь подняла, не отрывая взгляд от полотна. Ещё немного, и загадочная судьба этого судна, как и оно само, окажется в её руках.
- Семьсот пятьдесят, - голос всё ещё звучал уверено, но уже не так громко.
Вокруг только шептались, никто не поднимал свои номерные дощечки. Картина, кажется, никого больше не интересовала.
- Я хотел бы уступить Вам, леди, - его голос звучал несколько пискляво, - Но, конечно, если Вы особенно попросите меня, - его рот опять рассползся в улыбке, произнося слова, которые в небольшом внезапно поднявшемся шуме к счастью были слышны только Артисии и соседям мужчины.
Девушка промолчала, стараясь не смотреть на него.
"Скорее бы всё закончилось, и тогда я пойду к матушке".
- Семьсот пятьдесят золотых два. И, наконец...
- Тысяча золотых, - его пухлая кисть поднялась вверх одновременно с тем, как рухнула рука Артисии.
"Это конец", - подумала девушка. К её глазам начали подступать слёзы, вызванные бурей эмоций, которые растерзали её струны нервов за эти минуты, что сдерживались только ожиданием победы.
Она как в последний раз смотрела на ускользнувшую от неё картину. С пожирающим шумным морем, умирающим судном и огненной молью.
Вот ведущий произнёс свой счёт. Занёс молоток, чтобы стукнуть им. И...
- Пять тысяч золотых, - густой, слегка грубоватый мужской голос произнёс эти слова за её спиной.
- Продано! - тут же, не отсчитывая до трех, быстро сориентировался человек на сцене и махнул рукой работникам, чтоб они уносили полотно.
Артисия обернулась, чтобы отыскать неизвестного нового обладателя пейзажа. И в конце зала, за рядами сидячих мест она увидела его и пересеклась с ним взглядами. Его холодное золото снова смотрело ей в душу.

"... от Артисии Ламбург, Его Высочеству, Николаю Луи Лангестеру"
Девушка закончила письмо и отложила перьевую ручку, чтобы перечитать написанное, когда в дверь постучали.
- Моя леди, - раздался голос служанки, - Обеденные блюда поданы и ожидают Вас.
Артисия оставила исписанный лист и встала из-за стола. Наклонившись к одному из букетов, она вдохнула сладкий цветочный запах и поспешила к двери.
После отъезда Регины особняк казался совсем пустым. А ведь Артисия едва успела попрощаться с сестрой. Она тогда вернулась поздно вечером после аукциона, и если бы Тиси не увлеклась чтением, то могла бы вообще не увидеться с ней. Вернувшаяся Регина показалась Артисии какой-то отстранённой и грустной. Она устало поприветствовала сестру, обняла и сообщила - что завтра же утром уезжает в южное поместье, где их матушка проводила своё детство. На сколько уезжает - не сказала, только попросила лишний раз не ходить на мероприятия в Свете и доверять только Маргарет. А на следующий день, когда Тиси проснулась, сестры уже не было.
Служанка открыла ей дверь, и девушка вошла в обеденную залу. За столом уже сидела герцогиня Ламбург.
- Добрый день, матушка. Как Ваше здоровье? - поинтересовалась Артисия, присаживаясь напротив и беря в руки приборы.
- Добрый, Артисия, - поприветствовала её в ответ женщина и продолжила свою трапезу.
В помещении установилась тишина. Только позвякивание ложек, вилок и ножей разбавляло её. Отпивая фруктовый сок из бокала, девушка подняла глаза и встретилась с сосредоточенным взглядом матери.
- В последнее время к нам в поместье стали доставлять много подарков, - женщина неотрывно смотрела на дочь, стараясь прочитать каждую эмоцию.
Артисия смутилась. Она знала, что рано или поздно о ежедневных посылках ей лордом Джеффри состоится разговор с матушкой. Но сейчас не находила, что сказать.
Герцогиня наколола кусок мяса на вилку и продолжала.
- Недавно мне рассказывали об успешном проекте, который реализовал министр финансов, граф Турен. Кажется, он даже удостоился особых почестей императора. А его сын... Джеффри? Так его зовут, верно? - женщина выразительно посмотрела на дочь.
Девушка зарделась и кивнула.
- Так вот, его сын, Джеффри. Что-то совсем про него не слышала в последнее время, вот и забываю, - она приподняла уголки губ в сдержанной улыбке, - Не подумай, к его чести будет сказано, он ни сколько не хуже, чем остальные молодые люди.
Артисия продолжала молча смотреть в блюдо, не поднимая глаз на мать.
- Вы, наверно, интересно провели время с этим юношей. Помнится, в театре Гранде тогда шла постановка "Кристальные балетки". Тебе должно было понравиться.
Девушке показалось, что тон голоса матери стал мягче, и она наконец подняла глаза. Во взгляде герцогини уже не было строгости. Кажется, теперь можно было поделиться эмоциями.
- Да, лорд Джеффри был так любезен, что пригласил меня на этот спектакль. Мне очень понравилось, матушка! Декорации и костюмы особенно. Всё было такое волшебное-волшебное!
- И, конечно же, этот юноша составил тебе прекрасную компанию.
- Да-да, - дочь не замечала, как взгляд матери вновь становился сосредоточеннымя, - Он рассказал мне столько интересного, - тут Артисия запнулась, непрошенные воспоминания о её невнимательности нахлынули, оставляя за собой шлейф горечи, но она продолжала, - И в целом... Он заметил как меня впечатлили полотна декораций и пригласил в Маджесте. Сейчас там как раз должны быть вывешены работы художника, который работает в таком же стиле.
- Как интересно. Это когда же? - тембр голоса герцогини изменился, и девушка наконец это заметила.
Но было уже поздно.
- На следующей неделе, третьего числа, - еле слышно проговорила она, немного опуская голову, но не отводя взгляда.
- Вот как! - произнесла громко женщина и отложила приборы, - Какое совпадение! Именно в этот день мы с тобой идём на чаепитие к леди Виерн. Там будет и её дочь Маргарет, и моя сестра. Жаль только, что твоя кузина Ноксия, не сможет присутствовать. Ивел говорит, что отправила свою дочь отдохнуть на юг. И то верно, я когда видела её в последний раз - она была такая бледная.
- Так что, дорогая, готовься к чаепитию, - сказала герцогиня, вставая из-за стола, - А в Маджесте обязательно сходи посмотреть на картины. С Маргарет. Я поговорю и найду вам столик на ближайшие дни.
***
Артисия в мягких тапочках аккуратно шла по мокрой траве, озираясь по сторонам. Высокие кроны деревьев заслоняли ночное небо, но яркие звезды и сквозь их густую листву находили путь. Почти бесшумно девушка двигалась по саду, скрытая в его глубине толстыми стволами деревьев.
Было очень прохладно, так что Артисия каждые десять шагов поправляла шерстяную накидку, стараясь закутаться в ней ещё больше. В покалывающих от холода пальцах девушка сжимала конверт. Когда на него падал свет, можно было точно сказать, что ни адресата, ни отправителя на нём не было. Жёлтый, он немного помялся в том месте, где сейчас его сжимали острые пальчики.
Освещенная заженными фонарями дорога главной аллеи уже давно скрылась за деревьями, свидетельствуя о том, что девушка уже далеко отошла от особняка.
Артисия остановилась, чтобы восстановить дыхание, когда рядом с ней раздался шорох. С испугом обернувшись, она заметила впереди себя тёмный мужской силуэт, который возник из ниоткуда и сейчас двигался в её направлении.
- Стойте! Кто Вы? - громко зашептала девушка, неосознанно прижимая конверт к груди, - Вы от Его Высочества?
Неизвестный приблизился, и теперь в свете звезд Артисия могла разглядеть этого человека. Высокий брюнет, в черном плаще, за которым срывалась синяя форма, поклонился и стал в ожидании. Его голубые глаза неотрывно следили за конвертов в её руке.
- Простите, - взволнованно проговорила девушка, - я могу верить Вам, что Вы от Его Высочества?
Последовал утвердителтный кивок.
- Знаете, - говорила Артисия передавая письмо юноше, - я правда благодарна Его Высочеству за такой подарок!
Казалось, неизвестный её даже не слушал. Положив конверт во внутренний карман мундира, он молча поклонился и развернулся. Также как внезапно появился, он пропал через пару мгновений, скрывшись среди деревьев.
Назад девушка уже шла быстрым шагом, чуть ли не бежала. Нужно было вернуться как можно раньше, чтобы риск обнаружить её отсутствие в столь поздний час стал очень маленьким. Пробегая параллельно аллее, она услышала приближающийся цокот копыт и замерла почти перед главным входом, не в силах сдвинуться с места. На дороге показалась карета, которая уже через минуту остановилась совсем рядом. Из особняка выбежал дворецкий, готовый встречать вернувшуюся хозяйку поместья.
- Письмо в дом Туренов было отправлено? - был первый вопрос, который задала герцогиня, выйдя из кареты и ненадолго останавливаясь.
- Да, Ваша светлость, всё исполнено, - незамедлительно ответил мужчина.
Женщина ещё что-то у него спросила, но Артисия не расслышала и шагнула ближе к говорящим.
"Зачем матушке понадобилось писать в дом лорда Джеффри?" - думала она.
Внезапно под ногой хрустнула ветка, и герцогиня обернулась на звук. Девушка замерла и постаралась как можно сильнее прижаться к стволу дерева.
После недолгого молчания женщина продолжила.
- Я попросила у герцогства Кроста одолжить нам из его ордена пять рыцарей на два сезона. Они прибудут в поместье через десять дней. Найди комнаты, в которых их можно было бы разместить. И обустрой всё, - сказала герцогиня проходя мимо дерева, за которым пряталась Артисия.
- Будет сделано, Ваша Светлость, - дворецкий поклонился и, отдав приказания каретной прислуге, последовал за уже скрывшейся в доме женщиной.
- Что творится? Зачем рыцари? Что им делать-то в столице? В иных местах - да. Там и разбойничают. А в столице-то! Порядок же в ней, патрульная служба. Оно, конечно, их дело. Но что-то здесь странное есть, - бормотал он про себя, качая головой.