Сеть

«Государственная Сеть Империи – Время Возможностей!

Благодаря передовым решениям инженеров Академии Прогресса и Права, теперь любой гражданин может подключиться к Государственной Сети. Инновации, еще вчера доступные лишь немногим, становятся достоянием каждого.

Одним нажатием на кнопку вы получите доступ к последним достижениям науки и культуры, к колоссальным образовательным и трудовым возможностям. Будьте на связи с родными и близкими, узнавайте о новых товарах, услугах, событиях и открытых вакансиях. Создайте свой профиль в Едином Реестре Граждан и забудьте о бумажной волоките: заказывайте любые документы и справки без задержек и очередей. А наш аналитический сервис поможет вам раскрыть свой потенциал, подобрав именно те карьерные возможности, которые интересны вам и нужны Империи! Системы безопасности АПП надёжно охраняют ваши данные от постороннего вмешательства*. И самое главное – всё это совершенно бесплатно!

Присоединяйтесь к Госсети – будущее начинается с вас!

* – разграничение прав доступа государственных служб к конфиденциальным данным пользователей регламентируется Резолюцией №92-1».

***

Ночью поезд миновал плато и в полумраке раннего утра приближался к Метрополии. Впереди их ждала долгая остановка.

Состав сбросил скорость и шёл неторопливо, рассекая холодный воздух. За окном вспыхивали и исчезали редкие сигнальные огни, похожие на капли расплавленного золота на фоне оловянного неба. Под ними стелился дентонский ландшафт - безмолвный, покрытый утренним туманом, который словно скрывал что-то важное.

Тилия прислонилась лбом к стеклу. Метрополия. Само слово казалось ей тяжёлым, почти неуклюжим, но в нём ощущалась многовековая сила. Как будто город сам диктовал, как его называть. Не столица – нечто большее, старше, чем имперское правительство, чем любое из ныне существующих государств. Никто точно не знал дату основания Метрополии – казалось, что она была всегда.

Туман ещё скрывал силуэты небоскрёбов на горизонте, но атмосфера величайшего города мира ощущалась даже в герметичной тишине купе, сквозь закрытое окно.

– Давай поднимемся на смотровую площадку, – тихо сказала Тилия, вглядываясь в сеть скоростных автотрасс, огни которой проступали сквозь дымку. – Хочу лучше всё увидеть, когда будем проезжать.

– Ты тогда поднимайся на прогулочную палубу, – сказал Норт, накидывая куртку. – А я сбегаю в буфет, возьму что-нибудь перекусить. Встретимся на вокзале.

Тилия кивнула и взяла рюкзак. Они вышли из купе, и Норт зашагал в сторону буфета.

Зал был почти пуст, мягкий свет отражался от столиков, где-то тихо играла музыка. Норт повернулся было с одному из торговых автоматов с закусками, как вдруг его взгляд зацепился за знакомый профиль в дальнем углу.

На мгновение время словно сжалось.

– Норт! – позвал голос, в котором не было ни грамма дружелюбия.

Он узнал его раньше, чем рассмотрел лицо. Кадел Ингварт! Тот самый, из министерства.

Развернуться и уйти, притворившись, что не слышал? Но нет, поздно. Ингварт уже поднялся из-за стола и приближался к нему с тщательно отрепетированной искусственной улыбкой.

– Здравствуй, Норт. Неужели не узнал?

– Господин Ингварт... – выдавил он. – Узнал. Просто... не хотел вас беспокоить.

– Пустяки. Садись, поболтаем. Едешь на каникулы?

Надо соврать.

– В Карвенну, в гости к родственникам.

– Вот как? Домой в Ритс не собираешься?

– Потом, автобусом.

– Один едешь? – в голосе аналитика ощущалась неестественная ледяная доброжелательность.

– Да, один, – отозвался Норт, стараясь не отводить взгляда, хотя это казалось почти невозможным.

Ингварт выдержал долгую паузу, пристально разглядывая его. В этот момент казалось, что этот человек, вероятно, знает больше, чем позволяет понять его притворно-дружелюбный тон.

– Норт, – наконец произнёс он, понижая голос, – давай сейчас без этих игр. Открою тебе один маленький секрет. Ты можешь помочь государству, и поверь, оно в долгу не останется. Я могу тебе выбить стажировку в правительстве с гарантированным трудоустройством после университета. Где хочешь. Сам выберешь министерство, отдел, должность. И сразу получишь значок «пятёрки». Тебе нужно только пойти мне навстречу, понимаешь?

Норт кивнул. Звучало, конечно, заманчиво – мало кто становится «пятёркой» во время учебы.

– Я повторю свой вопрос, – медленно продолжил Ингварт. – Что ты знаешь о Скорпионе? Что он тебе сказал?

– Н-н-ничего. Я его не знаю. Понятия не имею, о чём вы.

Ингварт моментально потерял терпение.

– Не играй со мной! Советую сказать, всё, что знаешь, или придется тебя обыскать.

Норт промолчал.

– Ты меня разочаровываешь... Взять! – Ингварт обратился к кому-то в зале.

Из-за соседних столиков быстро поднялись двое мужчин, один схватил Норта за запястье, другой вырвал у него рюкзак. Ингварт цинично наблюдал за происходящим – в его взгляде не осталось и тени прежней напускной мягкости.

– На каком основании?.. – попытался протестовать юноша.

– Последний шанс, Норт Кейен. Я уверен, у тебя есть что сказать.

Ингварт подержал рюкзак в руках пару секунд, вопросительно глядя на Норта, а затем резким движением расстегнул молнию.

– Так...

Аналитик запустил руку внутрь и начал доставать содержимое, бросая на стол. В рюкзаке были бутылка с водой, оранжевый свитер, платёжное устройство, солнцезащитные очки, флакон антисептика и различные другие мелочи. Это был рюкзак Тил!

– Что в карманах?

Норт подчинился и достал свой личный коннектор. Скорпионовский Тил унесла с собой в его рюкзаке. Невероятное везение...

Ингварт схватил устройство и принялся листать переписки, постепенно мрачнея. Затем вздохнул и вернул коннектор Норту. Формальных причин задерживать его не было – Ингварт и без того уже нарушил регламент обыска.

– Ладно. Вроде всё чисто. Можешь идти.

Поезд к этому времени уже стоял на вокзале. Норт сгрёб вещи в рюкзак и покинул буфет, плохо скрывая дрожь в руках. Покинув зал и оказавшись в полутёмном коридоре, он позволил себе остановиться и перевести дух. Потом он заглянул в купе, забрал чемодан и плащ Тил, оставил карточку допуска на столе проводника и вышел на перрон.

Девушка уже ждала его у подножия трапа.

– Ты где опять пропадаешь?

– Слушай, надо уходить. На поезд не вернемся. Я потом всё объясню.

– Уходить? Куда? А как же Ритс?

– Доберёмся как-нибудь. Пошли быстрее!

Норт схватил девушку за руку и потянул за собой в ближайший подземный переход к терминалу. Тил вздохнула, но не стала сопротивляться, чувствуя в тоне Норта что-то новое – решительность, смешанную с тревогой. Она поспешила за ним.

Терминал шумел. В тени широких колонн и сводов лица пассажиров сливались в неприметную массу. Вокзалы Империи напоминали муравейники, где тысячи людей сновали туда-сюда, и затеряться здесь было проще, чем в ином маленьком городке.

Тил заметила, как рука Норта слегка дрожит. Она сжала его пальцы крепче, стараясь передать хоть немного своего спокойствия, хотя её собственное сердце билось так, что его было слышно в ушах.

***

Ингварт, конечно же, всё видел из окна вагона. Девчонка! Наверняка ноутбук Кейена у неё. Но почему в центре не предупредили, что он не один? Здесь что-то не так. Фамилии всех пассажиров известны, любая «тройка» из Министерства экономики имеет полный доступ к информации о проданных билетах. Почему он, Кадел Ингварт, узнает о таких деталях последним?

Либо этот Кейен – особая фигура, и центр в отношении этого паренька играет по другим правилам, либо ему, Ингварту, намеренно вставляют палки в колеса какие-то недоброжелатели. Возможно, есть претенденты на его место в спецотделе. А может, это Кайпер? Но зачем?..

Перед мысленным взором всплыло лицо незнакомки – рыжие волосы, решительный взгляд.

> Вилье, ты можешь запросить в центре данные по пассажирам 4 вагона рейса 218-А? Интересует девушка лет 18-20 с рыжими волосами

> Не вопрос!

Минута, вторая... Чего он там копается, мать его?

> Слушай, Кадел, тут что-то не то. Смотри

Данные появились у Ингварта на экране коннектора. Аналитик торопливо пролистал таблицу. Все купе 4 вагона были обозначены как незанятые!

> Что это за хрень? Вилье, мне сейчас не до шуток твоих!

> Да какие шутки? Это выдача из базы Минтраспорта. Сам удивился

> Ладно, потом разберёмся

Кадел раздраженно захлопнул коннектор. Надо будет написать заявление. Хотя кому сейчас наверху всё это интересно? Начальству важен лишь результат. Данных по Скорпиону у него как не было, так и нет. И ещё этот студентик Кейен накатает жалобу за обыск без ордера – если не побоится, конечно... Правда, «тройкам» за действия не по регламенту грозит максимум лишение бонусных отгулов, но всё равно неприятно.

***

Метрополия. Столица Империи и главный город мира.

Именно здесь много веков лет назад дентонские аристократы и лестенские промышленники подписали союзный договор и объединили две могущественные страны в одну сверхдержаву.

Ингварт шёл по главной площади в сторону Дома Прогресса – так именовалось здание центрального штаба АПП, или просто центра, как говорили аналитики. Ему нравилось приезжать сюда: в бытность «четверкой» он работал в Метрополии инженером-нейротехником в Министерстве правопорядка. Ностальгия. Целыми днями сканировал мозги арестованным преступникам. В те времена Академия пыталась разработать метод их лечения. Иногда использовались экспериментальные психотехники, но обычно всё «лечение» сводилось к подаче случайных импульсов в те или иные зоны мозга. Иногда срабатывало, иногда нет. Чаще всего получалось радикально ослабить им мотивацию: после 10-15 таких сеансов человек превращался в ленивое вялое существо, способное только смотреть телевизор. Потом, по неизвестным Ингварту причинам, эту программу свернули, но зато начальство повысило его до «тройки» как опытного психолога, а затем перевело в Лестен. Интересно, где теперь все эти несчастные «овощи»?

Сегодня будет церемония принятия новой резолюции. Ингварту разрешено на ней присутствовать как помощнику инспектора Кайпер. Эта дурацкая роль ему совершенно не импонировала, хотя лишний раз побыть рядом с красоткой Эрид... Ну да, Вилье прав, он сохнет по ней. Надо уже признаться – хотя бы самому себе.

Вот и Дом Прогресса. Огромный серый куб с двадцатью рядами семиметровых окон. Дизайнеры АПП не отличались склонностью к украшательствам – строгий рациональный конструктивизм, ничего лишнего.

– Ингварт!

Эрид стояла у входа в здание. Почему бы ей хоть разок, для разнообразия, не назвать его по имени?

– Госпожа инспектор.

Ему показалось, что Эрид ему улыбнулась – еле заметно, уголками губ. Или это самовнушение? Так или иначе, ей явно доставляло ироничное удовольствие раз за разом слышать казенное «госпожа инспектор» – от него, такой же «тройки», пусть она и чуть выше статусом. Какая она госпожа, сколько ей лет-то вообще?

– Расслабтесь, Ингварт, сегодня у нас все равно что выходной. Даже праздник.

Это точно. Если примут резолюцию, работа станет как пить дать проще. Будет повод отметить. Резолюция №144 включала обширный ряд мер – от ужесточения контроля над частными сетями до расширения полномочий аналитиков в различных спецотделах – для противодействия «несанкционированным политическим акциям» и контроля за «неблагонадежными гражданами». Звучало довольно расплывчато, но любому, кто интересовался политикой, было ясно, что речь идет о борьбе с хакерским движением. Резолюция фактически означала отмену презумпции невиновности в отношении любых действий, которые могли быть сочтены подозрительными с точки зрения госбезопасности.

– Да, расширенные полномочия нам не помешали бы, – кивнул Ингварт. – Как считаете, резолюция пройдет закрывающее голосование?

Вопрос был скорее попыткой заполнить тишину.

– Безусловно, – Эрид уверенно повела плечами. – Все эти публичные процедуры – просто шоу для народа. Правительство утвердило проект в ускоренном режиме. Время перемен, Ингварт. И мы с вами будем проводить их в жизнь.

Ингварт кивнул, пытаясь скрыть свою нервозность. Оказаться наедине с Эрид, особенно в такой необычной обстановке, было редкостью. Он мельком посмотрел на нее: короткие волосы, аккуратный строгий костюм, на лацкане – такая же «тройка», как и у него. Всё в ней было выверено и точно: и внешность, и слова, и действия. Эрид была олицетворением хладнокровной рациональности, настоящий живой символ просвещенной власти.

Они вошли в холл Дома Прогресса. Ингварт огляделся, ощущая величие этого места. Казалось, самый воздух тут был насыщен сочетанием безупречного знания и железной воли. Политические решения здесь принимались на основе научных данных, по расчётам и выводам аналитиков, и потому были неоспоримы.

Резолюции АПП имели в Империи силу законов, хотя де-юре организация оставалась консультационным органом при правительстве. Все прекрасно знали, что этап закрывающего голосования формальный – если резолюция прошла все остальные, то дело уже решено. Парламент в Империи был декоративным органом, скорее данью традиции, чем реальным институтом демократии: в нём заседали не настоящие политики, а богатые гедонисты по неписанному праву наследования. Правительство же превратилось в сугубо исполнительный орган, не имеющий собственного мнения. Министры и чиновники буквально боялись сделать что-то «не по науке», а потому во всем подчинялись АПП. Судьба страны давно решалась в этом здании, в Доме Прогресса в центре Метрополии, и вот уже двадцать лет последнее слово здесь было за Леханом Стадой, самым влиятельным учёным Империи – а значит, и всего мира.

Эрид взглянула на своего коллегу, продолжив:

– На церемонии будет сам Стада. Для него это скорее личный триумф, чем просто церемония. Он лично курировал этот проект.

Ингварт снова молча кивнул. Как и большинство граждан страны, он был знаком с Леханом Стадой лишь по трансляциям публичных выступлений премьер-консультанта. Стада был живой легендой. Его аналитические модели и теории проникли во все сферы жизни – от медицины до правопорядка. Он обладал способностью предвидеть любые возможные исходы событий, оценивать вероятности с точностью до процента. Многие видели в нем идеал технократического лидера, непоколебимого и разумного. Но Ингварт понимал, что за этим величественным образом скрывалось нечто иное – концентрация власти, которую уже трудно было назвать чистой наукой.

– Вы когда-нибудь встречались с ним? – неожиданно спросил Ингварт, пытаясь выведать у Эрид хоть что-то личное.

Она усмехнулась, но взгляд её оставался невозмутимым.

– Один раз. Я тогда стажировалась в центре. Журналисты записывали сюжет для новостей, и нас, «пятёрок», поставили как фон для его выступления.

Эрид умела отвечать максимально нейтрально, но сейчас Ингварт уловил в её тоне лёгкую тень иронии.

***

Лехан Алистен Гиммерин Стада, XXVI премьер-консультант Академии Прогресса и Права, поднялся со своего кресла и вышел к трибуне.

Амфитеатр зала заседаний ЦК АПП был набит битком. Сегодня здесь присутствовали все консультанты I ранга, многие «двойки», а также министры, генералы полиции и высшие военные чины. На полукруглой сцене в белых креслах сидели члены Центрального комитета АПП – всего их было 23.

Церемонию открывала речь премьера.

– Приветствую вас, идущие вперёд, – произнёс Стада традиционную вступительную формулу. – Именем науки и прогресса, во благо общества, ради лучшего будущего, примем или отклоним сегодня проект резолюции №144 «Об укреплении социальной стабильности».

Загремели аплодисменты. 70-летний Лехан Стада, одетый в чёрную мантию, говорил твёрдым и ровным голосом. Он не выглядел слишком старым для своей должности, хотя
занимал её уже порядочно – более двух десятилетий. Не низкий и не высокий, не худой и не толстяк. Его мимика почти не отражала содержание его речи – лицо Стады постоянно имело благополучно-доброжелательное выражение. Внешность премьер-консультанта была воплощением нейтральности.

– Резолюция прошла два чтения в парламенте и согласована с экспертной комиссией Имперского правительства. Сегодня состоится закрывающее голосование Центрального комитета. Слово будет предоставлено всем желающим консультантам I ранга.

Некоторые члены экспертной комиссии тоже присутствовали в зале. Гида Кастер, промышленный инспектор, сидела неподалеку от основной трибуны, чувствуя себя незначительной фигурой на фоне тяжеловесов технократии. Она искренне не понимала, для чего её записали в комиссию наряду с влиятельными «двойками» и «тройками» от высшего образования, кибербезопасности, анализа больших данных и тому подобного. Гиду так и не повысили до «тройки» – её мнением по поводу резолюции так никто и не поинтересовался, всё было согласовано кулуарно: никаких заседаний комиссия не проводила и вообще собралась в полном составе лишь однажды, для присутствия на втором чтении. Изредка сенаторы уточняли у кого-то из «двоек» узкоспециализированные технические детали – больше для солидности, чем по необходимости.

Гида вглядывалась в лица своих коллег и тех, кто стоял на вершине власти, и не могла избавиться от чувства тревоги. Резолюция прошла все этапы согласования слишком гладко, слишком бесшумно для такого важного шага.

– Все мы согласны, что главная задача технократического государства – претворять в жизнь лучшие идеи науки, развивать технологии ради всеобщего блага, – продолжал Стада. – Мы придерживаемся пути, указанного Резолюцией №1. Правители Дентона и Лестена делегировали нам, консультантам, привилегию направлять производительные силы общества по дороге прогресса, и это сделало нашу Империю величайшей страной мира. Это позволило нашему народу положить конец мировым войнам, победить бедность, обеспечить защиту окружающей среды, создать прочный фундамент для лучшей жизни. Но сегодня перед нами новая опасность. Не все наши граждане солидарны с ценностями научного прогресса. Есть и отступники, открыто бросившие вызов нашему благому делу, мечтающие посеять в стране хаос и смуту. Я не стану называть их нашими врагами – это скорее заблудшие души. Они не ведают, что творят. Согласно резолюции №144, Министерство человеческого капитала возьмет на себя задачу по сдерживанию, выявлению и перевоспитанию этих людей. Мы безусловно уважаем права и свободы всех граждан, в том числе свободу слова, но мы не можем сидеть сложа руки, пока возомнившее о себе невесть что меньшинство, вооруженное компьютерными программами, занимается антигосударственными диверсиями и расшатывает устои нашего общества. Я призываю Центральный Комитет принять правильное решение. Спасибо.

Снова аплодисменты. К трибуне по очереди вышли соратники Стады из ЦК – Эвьенн Гарада, Иллира Хойнер и другие. Все они на разный лад повторяли одно и то же.

Затем встал Даннакс Хальд, которого все звали Дэном. Вторая фигура в стране после Стады и главный его конкурент. Высокий и атлетично сложенный, этот человек умел привелкать к себе внимание.

– Дорогие коллеги! – начал Дэн. – Несомненно, время ставит перед нами новые задачи. Мы действительно не можем игнорировать участившиеся случаи хакерских атак на государственную инфраструктуру. В конечном счете, мы хотим обезопасить цифровую экономику и финансовую систему от преступных дестабилизирующих вмешательств. Однако господин Стада ошибается, считая всех инакомыслящих заблудшими душами. Да, у нас есть противники, но они не сильнее, чем наша вера в собственные идеалы. Мы должны бороться с саботажем, но делать это нужно умом, а не кулаком. Если мы начнем ограничивать свободы, то рискуем потерять поддержку нашего народа, того самого народа, для которого и существует Империя. Предложенный на рассмотрение парламента и ЦК проект – вот настоящая попытка расшатать устои нашего общества! За всю свою многолетнюю службу науке, Империи и Академии я не видел ничего более противного духу Резолюции №1. 250 лет назад отцы-основатели АПП завещали нам использовать силу знания, чтобы сохранить объединенную страну во благо ее жителей. Союз Дентона и Лестена всегда держался на балансе интересов всех членов общества. Не один лишь прогресс, но и право – вот два крепких фундамента, на которых мы должны стоять. И сегодня господин премьер-консультант, фактически, призывает нарушить этот принцип!

Слушатели в зале начали шептаться, некоторые закивали в знак согласия.

– Советник Хальд, вы забываетесь! – перебил его Стада. – Проект №144 выдвинут коллегиально, а я – лишь представитель решающего большинства.

– Называйте себя как хотите, господин Стада. Сути дела это не меняет. Мне все равно, чьи там фамилии и чьи подписи, проект 144 в текущем виде – это то, что немыслимо в правовом государстве. Я предлагаю пересмотреть резолюцию, сделав ее более гуманной и сбалансированной.

В зале зашумели. Послышались хлопки и голоса одобрения. Другие громко возмущались.

Гида не знала, что и думать. Ей определенно нравился образ мыслей Дэна Хальда, но она, как и многие, привыкла, что имя Лехана Стады – практически синоним стабильности и мудрого руководства. Неужели именно сейчас он ошибается? Но ведь хакеры – действительно преступники, разве нет?

– Уважаемые коллеги, к порядку! – утихомирил собрание Стада. – Я уверен, что наши разногласия с господином Даннаксом Хальдом поверхностные, и мы оба хотим одного и того же: процветания нашей стране, благополучия нашему обществу. Обстоятельства вынуждают нас к действию. Новые полномочия государства в рамках резолюции №144 – это лишь инструмент для достижения общественного блага. Все законопослушные граждане поддержат эти меры, и лишь жалкие отщепенцы...

– Это инструмент тирании! Подобным же образом зарождалась диктатура на островах Вату. Вы помните историю, господин премьер-консультант?

Стада замялся и нахмурил брови, чем еле заметно исказил свою благообразную маску. Воспользовавшись этим замешательством, Дэн обратился к залу с риторическим вопросом:

– Неужели мы хотим из технократического государства превратиться в полицейское?

Зал взорвался. Казалось, что в воздухе зависла расколотая на две части энергия: одни стояли за свободу, а другие – за порядок любой ценой.

– Советник Хальд! – Стада потерял терпение и почти сорвался на крик, что было для него большой редкостью. – Это не дебаты. Прошу немедленно прекратить этот нерегламентированный...

– Я протестую, господин премьер-консультант! – подал голос ещё один «единица» из ЦК. – Вы первым перебили речь господина Хальда. Это нарушение регламента.

Дэн обратился к членам ЦК:

– Господа, не беспокойтесь, я высказался. Извините за некоторую резкость. Если никто не хочет ничего добавить, то предлагаю перейти к голосованию.

– Объявляю перерыв, – сказал Стада, вернув себе обычную невозмутимость. – Будем голосовать ровно в 15:00.

Зачем этот перерыв? Чего он хочет? Гида смотрела то на членов ЦК, то на знакомые лица в зале. Одни что-то смотрели в ноутбуках, другие кому-то звонили, третьи эмоционально спорили друг с другом. Дэн покинул зал.

Гида вышла в коридор следом за ним.

– Господин Хальд!

Политик удивленно обернулся.

– Прошу вас, извините меня. Я Гида Кастер, член экспертного совета. Аналитик IV ранга, Министерство экономики.

– Я вас слушаю.

– Я... Ваша речь на заседании... Вы действительно считаете, что господин Стада... Что проект резолюции – это ошибка?

– Это не ошибка, госпожа Кастер, это преступление против общества.

Гида замерла на мгновение, переваривая слова Дэна. Его ответ был резким, но в его голосе не было эмоций – только уверенность.

– Резолюция не просто направлена против хакеров, она создает инструменты для подавления любого инакомыслия, – продолжал Дэн. – Мы стоим на пороге новой эры: сегодня решается, какой будет наша Империя завтра. Если Стада добьется своего, мы, реформаторы, будем идти до конца. У нас много сторонников в Академии и в правительстве. Будет суд. Премьер-консультант не может быть сильнее государственных институтов, он не посмеет идти против народного мнения.

– Но что, если... Стада может взять в свои руки полицию и армию.

– Военный переворот в Империи? Это вряд ли.

– Но как же Восточный Вату? Вы сами упомянули их диктатуру, она тоже родилась в условиях политического кризиса. Националисты склонили на свою сторону военных и захватили власть.

Дэн оптимистично улыбнулся.

– У нас нет националистов, госпожа Кастер, вы сами знаете. И потом, генералы не будут рубить сук, на котором сидят. Эти бездельники примут любого премьера, лишь бы им не урезали бюджеты. Они же без нас как дети.

– Вы хотите сказать...

– Да, импичмент. Это на крайний случай. Стада засиделся в своем высоком кресле.
Гида испуганно огляделась.

– Господин Хальд, как вы...

– Зовите меня просто Дэн.

– Дэн, как вы не боитесь говорить такое?

– Страх парализует и унижает. Мы, «единицы», должны подавать пример. В тот день, когда в Империи не останется ни одного смелого человека, она перестанет существовать.

Гида не ответила. Они стояли и молча смотрели в окно, за которым кипела жизнь миллионов жителей столицы. Где-то среди этих миллионов скрываются и пресловутые хакеры, которых боится даже всесильная АПП...

Гида вдруг вспомнила о том мальчике-инженере, с которым встречается ее дочь. Какое будущее его ждет в эпоху резолюции № 144? Будет ли он работать на государство, помогая закрывать бреши в безопасности сети? Или, наоборот, примкнет к цифровым бунтовщикам?

– Я вижу, вы сомневаетесь, – заметил Дэн мягким тоном. – И это хорошо. Только через сомнения мы можем прийти к истине. Я верю, что мы сможем найти баланс между безопасностью и свободой – через демократические процессы, через общественную дискуссию.

Гида кивнула. Уверенность Дэна внушала ей некоторое спокойствие.

– Гида... Вы не против, если я тоже буду называть вас по имени?

– Конечно, господин Ха... Дэн.

Он улыбнулся.

– Мне скоро шестьдесят. Я готовлю небольшой праздник, и... В общем, приходите, если у вас будет время и желание. Буду рад вас видеть.

Он протянул ей карточку с приглашением на юбилей. Гида поколебалась, но взяла карточку.

– Спасибо. Да, я приду... Постараюсь.

Дэн еще раз улыбнулся.

– Спасибо вам. Увидимся, Гида.

Гида посмотрела на приглашение, не веря, что только что получила его от одного из самых влиятельных людей в стране. Внутри неё смешались эмоции: восхищение, волнение и некий трепет.

– Увидимся, Дэн, – прошептала она, когда он развернулся, чтобы уйти.

***

– Уважаемые коллеги, прошу тишины. Начинаем закрывающее голосование по проекту резолюции № 144, – объявил Стада. – Советник Хойнер, прошу вас.

Свет в зале слегка приглушился. Голосование традиционно проводилось в открытую. Гида, не отрываясь, наблюдала, как все члены ЦК по очереди выходили к трибуне и нажимали одну из двух кнопок на панели – «за» или «против». На экране под потолком горели соответствующие числа подсчета голосов.

Иллира Хойнер – «за». Эвьенн Гарада – «за». Нипат Ксантон – «за». Лехан Стада – «за». Омстен Пагал – «за». Лим Кайпер – «против». Геста Дженара – «против». Даннакс Хальд – «против». Вестон-Гейл Кастена – «против». Джармат Нокс – «против». Витто Нейкас – «за». Гидаль Астард – «за». Рим Энтара – «за». Кригг Хойнер – «за». Градия Дальтер – «против». Митас Матена – «против». Прейтон Восс – «против». Эмер Кальенна – «за». Гион Цайторн – «против», Леанна Вистер – «против». Майкон Карм – «за». Дейнор Ксантир – «против».

Двадцать два голоса разделились поровну. Последний, решающий голос – за Гиланом Эркадом, старейшим членом ЦК. 87-летний Эркад не без труда проковылял через сцену и вцепился в трибуну. Но как только он занес скрюченную артритом руку над кнопкой, как его лицо внезапно исказила жуткая гримаса.

В следующее мгновение советник Эркад рухнул на пол.

***

Кадел не мог поверить увиденному. Процедура, которая должна была стать ритуалом лояльности, обыкновенным спектаклем, который Академия разыгрывает в качестве дани демократическим традициям, превратилась чёрт-те во что. Мало того, что половина советников проголосовала против, так ещё и этот Эркад с его внезапной комой... Так дела не делаются. Всё это не может быть простым стечением обстоятельств. Либо это часть плана Стады, либо старик уже не контролирует ситуацию. Кадел склонялся ко второму варианту. Он знал, что внутри АПП была конкуренция за влияние, но до сих пор никто не осмеливался бросить вызов премьер-консультанту открыто. Может быть, это начало нового этапа борьбы?

– Ингварт, идёмте за мной, – сказала Эрид. – Есть разговор.

Кадел едва взглянул на неё, но внутренне напрягся. Её лицо было непроницаемым, как обычно. Эрид всегда избегала лишних слов, особенно когда речь заходила о сложных политических вопросах. Если она решила поговорить сейчас, значит, ситуация гораздо серьёзнее, чем он предполагал.

Они прошли через длинный коридор и оказались в какой-то тесной подсобке, которую Эрид открыла своей карточкой. Когда они вошли, она повернулась к напарнику:

– Кадел, я... предлагаю в этой обстановке отбросить формальности. Мы уже достаточно работаем вместе. Я могу вам доверять? – она как будто сняла маску.

– Разумеется, госпожа инсп... Эрид.

– Хорошо, – кивнула Эрид, едва заметно расслабившись. – Тогда давайте говорить откровенно. Всё, что произошло сегодня, не случайность.

– Вы думаете, это Стада?

Эрид покачала головой.

– Маловероятно. Проблема в том, что не он один держит рычаги власти. В Академии есть влиятельные игроки. Они сделали ход. Эркад – это предупреждение.

– Вы считаете, что кто-то из «единиц» строит заговор?

Эрид взглянула в сторону и понизила голос.

– Мне не известно, кто конкретно дёргает за ниточки, но я думаю, что «единицы» – это просто их марионетки.

Кадел на мгновение замолчал, пытаясь переварить услышанное. Если члены ЦК, вершина власти в Академии, всего лишь марионетки, то, выходит, вся система – лишь ширма? Обман для легковерной публики?

– Вы уверены? – спросил он, пытаясь осмыслить её слова.

Эрид кивнула, её лицо снова стало непроницаемым.

– За последние месяцы я заметила несколько странных решений, которые не укладываются в общую картину. Сначала я думала, что это просто ошибки, но теперь я понимаю – за этим кто-то стоит. Возможно, это группа «спецов» из каких-то секретных отделов. Во всяком случае, эти люди обладают информацией вне всех протоколов доступа. Они знают то, чего в принципе знать невозможно! Решения как будто идут снизу вверх, минуя все официальные инстанции.

Кадел вспомнил тот случай со списком пассажиров. Тоже легко списать на некий сбой в базе данных, но... почему снова Кейен? Просто совпадение?

– Эрид, а помните того студента, Норта Кейена, по которому пришло персональное распоряжение? Мне тогда это тоже показалось странным. Его словно оберегают от нас, как будто он особенный.

Эрид прищурилась, вспоминая детали.

– Да, помню, – медленно ответила она. – Мы должны были всего лишь наблюдать за ним, не вмешиваясь. Весьма необычно для таких дел.

Кадел кивнул, чувствуя, как ситуация обретает новый смысл.

– Кто-то явно знает о нём больше, чем мы. Эрид, раз уж мы друг другу доверяем... Я сегодня попытался ещё раз допросить мальчишку. Встретил его случайно в поезде. Знаю, это не по регламенту, но...

Кадел рассказал, что произошло утром.

– ...И у меня не выходит из головы эта рыжая девчонка. Возможно, всё это не имеет значения, но интуиция подсказывает мне... Они оба сейчас в городе, мы могли бы их найти! Это наш шанс выяснить, что происходит. Я полагал, что Кейен как-то связан с хакерами, но здесь что-то поинтереснее.

– Я понимаю ваш энтузиазм, Кадел, но это опасно. И мы здесь не для самодеятельности. Не стоит привлекать лишнее внимание.

– Что же вы предлагаете?

Эрид задумалась на секунду.

– Кадел, вы ведь раньше работали в Метрополии? В проекте по перепрограммированию психики, если не ошибаюсь?

Кадел напрягся, когда Эрид упомянула его прежнюю работу.

– Да, но он был закрыт много лет назад. – ответил он осторожно. – К чему это сейчас?

Эрид посмотрела на него с явным расчетом во взгляде.

– Кейен и его спутница могут быть не теми, кем кажутся. Возможно, они прошли через что-то подобное. У нас есть технологии, о которых мало кто знает, даже внутри АПП. Я изучала старые дела, читала отчёты... Это сложно объяснить, но в архивах МЧК есть некая серая зона. Много дел закрыто без внятных причин. Есть люди со странными досье, там вырезаны целые абзацы. Такое ощущение, что в Империи есть особые люди с особым статусом. И это как-то связано с медицинскими процедурами. С операциями на мозге, если точнее. Подробнее сказать не могу, но мы с вами могли бы поискать зацепки.

Кадел знал, что АПП имеет множество секретных проектов, но здесь было нечто неординарное. Очевидно, что они подобрались к каким-то теневым механизмам управления Империей.

– Вы полагаете, – сказал он, не оборачиваясь. – что тот старый проект не закрыли? Мы добились кое-каких результатов в управлении эмоциями при помощи особых импульсов. Но мне казалось, что наверху сочли это направление бесперспективным. Мы ведь так и не смогли превратить преступников в нормальных людей...

– Возможно, они пересмотрели свою цель. Они могли просто распустить вашу команду и набрать новую. Иногда такие программы продолжают существовать в тени, даже если их официально закрыли.

Он повернулся к ней, и в его глазах читалось недоумение.

– Но если это так, то почему никто об этом не слышал? Обычно информация подобного рода просачивается наружу. В конце концов, кто-то должен был мне рассказать...

Эрид медленно подошла к столу и провела пальцем по его поверхности, словно обдумывая что-то важное.

– Мы живём в мире, где информация контролируется. Даже среди наших коллег... Кадел, слушайте. От Кейена мы пока ничего не добъемся, даже если притащим его сюда на очередной допрос. Пока мы в Метрополии, вы могли бы поднять старые связи. Необходимо выяснить, что стало с этими разработками.

Аналитик кивнул.

– Я попробую связаться с бывшими коллегами. Может, кто-то из них подскажет, в каком направлении копать.

– Будьте осторожны. Не исключено, что за нами тоже следят.

Они встретились взглядами на секунду. Кадел направился к выходу, а затем обернулся.

– К сожалению, «праздника» не состоялось, но в одном вы оказались правы, Эрид.

– В чём же?

– Наступает время перемен.