Недостаточно крут
2011 год
Потом Виктор решил, что он уже достаточно взрослый и умный, чтобы принимать глупые решения. В общем, ему захотелось к своему уму добавить ещё и крутости. И не потому, что одноклассники уже хвастались своими успехами с девчонками, крутыми шмотками и телефонами. Просто захотелось.
Он увидел фотографию красивого парня с пирсингом во «Вконтакте» и подумал, что хочет также. Вооружившись перекисью и обожжённой булавкой, Виктор дождался, когда дома никого не будет, потому что не знал, насколько больно прокалывать ухо и сможет ли он сделать это тихо. Однако, даже убедившись, что никто не вернётся в ближайшие два часа, Виктор всё равно закрылся в ванной и стал настраиваться: сначала решал, какую мочку прокалывать, затем рассуждал надо ли ему это и только потом вспомнил, что у него нет никакого украшения.
В итоге он нашёл золотую серёжку-гвоздик в шкатулке Есении. Серьга была красивая, с маленьким блестящим камушком по центру. Уверенности сразу прибавилось.
Крови было много. Больше чем Виктор рассчитывал. Ровно, как и боли. Виктор закусил губу и, зажмурившись, вставил серьгу в опухшую мочку. Прибираясь в ванной, казалось, что он очищает место преступления. Но результат того стоил. Ему даже захотелось подстричься, чтобы волосы не закрывали уши. Но это было уже чересчур, потому что подстригаться Виктор не любил сильнее, чем любил свой прокол. Ещё с детства это мероприятие под названием «Что-то ты совсем зарос, иди ка сюда» сопровождалось долгими уговорами: «И так нормально», а потом скулежом: «Больно, очень больно, не тяни так!». Оксана не щадила ни Виктора, ни его волосы. И это человек, который работает в парикмахерской! Виктор ни за какие деньги не пошёл бы к ней на стрижку, если бы не был её сыном. Хотя он подозревал, что с клиентами Оксана более обходительна.
Сеня почти сразу заметила прокол. На удивление, она не закатила глаза и не попросила вернуть серёжку, а только спросила, больно ли было. Виктор ответил, что ещё как, чувствуя себя самым крутым человеком на планете.
— Тебе идёт.
Виктор ни капли не пожалел о содеянном; в школе он смотрел на всех свысока, по крайней мере, думалось, что все взгляды прикованы к нему. Он специально заправлял отросшую копну волос за ухо, чтобы серьга поблёскивала на свету.
В тот день как раз проходил ежегодный медосмотр. В школу притащились врачи: терапевт, стоматолог, невролог, окулист и так далее. Медосмотры, как и врачи в целом Виктору не нравились, но в тот день даже это не могло испортить настроение. Он вальяжно разгуливал по коридору, никуда не торопясь, чтобы задержаться на математику.
Медосмотры ему не нравились ещё и потому, что в прошлом году на таком мероприятии выяснилось, что у Виктора село зрение, о чём незамедлительно сообщили Оксане, дав ей ещё один повод огрызаться на Виктора и на компьютер. Пришлось отвоевывать и электронного друга и решение не покупать очки.
В общем, он встал в конец очереди и бездельничал, считая минуты до конца урока. Тогда вновь объявился дуэт Маренов-Пономарёв и, крикнув что-то про «пидорскую серёжку», они убежали вверх по лестнице, гогоча как ненормальные. Виктор не понял, почему серёжка сделала из него «пидора», но он вообще мало понимал тех, кого веселили издёвки над другими. Виктор стушевался от своих же мыслей, когда на глаза ему попался Саша Семёнов.
А вот Влад выразился куда яснее, когда Виктор вернулся домой, поэтому с уровнем крутости пришлось повременить.
— Это ещё что такое? А ну снимай быстро!
— Мне нравится! Почему Сене можно, а мне нельзя?
— Потому что ты мужчина.
Вот опять эта фраза. Виктор уже начал уставать от того, что он мальчик. Ему стало интересно, говорят ли девочкам такие вещи вроде: «Ты же девочка», он не слышал, чтобы Есении так говорили, но подозревал, что и такое бывает. Люди странные, постоянно придумывают какие-то неудобные правила.
Однако Виктор заметил улыбку на лице Влада, а в глазах у него плескалось веселье, словно он вёл какую-то игру. Что бы это могло значить? Виктор не стал спрашивать, потому что боялся ответа «вырастешь — поймёшь».