Новая реальность
Если бы Виктора тогда спросили, что ему не нравится, он бы исправил вопрос на «что нравится», потому что «нравится» было намного меньше, чем «не нравится», — хватило бы пальцев одной руки.
В школе было скучно. Оксана говорила, что это оттого, что он ни с кем не общается, и Виктор был согласен с ней, но сказать легче, чем сделать. Попытки мальчика в общение заканчивались одним и тем же — отвращением ко всему и вся и желанием уйти. Виктор так и не нашёл друзей, зато нашёл в себе ненависть к зимним видам спорта. А точнее к физкультуре на лыжах. Виктор был готов пойти на любые меры, будь то поедание грифеля или засовывание листьев герани в нос, когда речь шла о лыжах. Виктор терпеть их не мог.
Во-первых, нужно было тащить с собой огромный пакет с лыжными ботинками и зимним костюмом. В придачу ещё эти лыжи, которые нельзя было оставлять в школе, поэтому приходилось носить их два раза в неделю туда и обратно, а жил Виктор отнюдь не рядом со школой. Во-вторых, учительница не водила их кататься в парк или вроде того — они катались исключительно вокруг школы. После пятого круга у Виктора начинало сбиваться дыхание, он весь потел, а в глазах плясали вспышки. Время на уроках физкультуры шло ужасно медленно. К концу занятий Виктору хотелось упасть в сугроб, но он боялся уже не подняться из него. А Влад ещё спрашивал, почему Виктор наотрез отказывается идти на секцию по борьбе или «хотя бы на футбол». Упаси Господь! Виктор ненавидел спорт.
Возможно, это была ещё одна причина, по которой у мальчика не было друзей. Во дворе ребята обычно играли в мяч, даже зимой умудрялись расчищать коробку и устраивать матчи. Виктору это было не интересно, а о чём кроме спорта с ними можно поговорить, он не знал. Вряд ли дети обычно думают о таком, но Виктор думал. Думал, что странно подходить к незнакомому мальчику или девочке и говорить: «Привет, я такой же ребёнок, давай поиграем в снежки, как идиоты, что ли».
Однако до какого-то времени Влад и Оксана всё-таки пытались записать его в кружок. Виктор относился к таким мероприятиям без особого энтузиазма и ходил на разные занятия просто, чтобы убить время и не расстраивать приёмных родителей. Виктор не задерживался надолго нигде, потому что всегда чувствовал себя не в своей тарелке: слишком грубый старик в шахматном клубе; слишком много людей в художке; в театральной студии Виктор оказался единственным мальчиком в группе, поэтому он запаниковал, отпросился в туалет и убежал домой; на робототехнике было скучно; а в музыкалку его просто не взяли — «данных нет». В общем, не получилось. Виктор решил направить свою энергию в учёбу, потому что оценки для Оксаны и Влада были важнее, чем грамоты и медали за соревнования.
Виктор немного завидовал Есении, потому что у неё никогда не было проблем с учёбой, а ещё она занималась танцами, и Оксана с Владом ходили на все её выступления. Виктору тоже хотелось, чтобы им гордились, но талантом, кажется, его обделили. Как и желанием этот самый талант искать. С общением у Есении проблем тоже не было, но то ли она доросла до какого-то особенно раздражающего возраста, то ли что. Девочек Виктор не понимал. Как бы то ни было, ежедневное зависание на телефоне начало бесить не только Виктора, но и всех остальных. Телефон висел на стене в коридоре, поэтому из каждой комнаты было слышно, что «Матвей из девятого класса нереальный красавчик».
— Положи уже трубку! — кричала с кухни Оксана. Виктор мысленно поблагодарил её и вернулся к учебнику.
Виктору совсем не хотелось учить параграф. Завтра на уроке его наверняка вызовут пересказывать, а у него в голове один только ветер. Виктор устало вздохнул и лёг на стол. После третьего зевка он понял — бесполезно даже пытаться. Тут-то на глаза и попалась книжка, которую Виктор на днях нашёл в шкафу. Огромный платяной шкаф, что стоял в коридоре, был точно волшебный — каждый раз, когда Виктор заглядывал в него, он находил что-то новое. Вещи не заканчивались, а будто даже появлялись. Чего там только не было: и зимняя одежда, и неопознанные кассеты, и стопки пыльных книг, и даже старые новогодние украшения.
А книга эта будто сама его нашла. Она упала с верхней полки, едва не шарахнув Виктора по голове. Ему понравилась обложка, поэтому он и притащил её в комнату. Виктор открыл «Котов-Воителей», и понеслась. Это было совсем не как в школе: на литературе он обычно клевал носом и вскакивал, когда очередь читать следующий абзац доходила до него. Он не слышал, как Есения отлипла от телефона и зашла в комнату, не слышал, как Оксана сказала ему ложиться спать. Только когда она зашла и выключила свет, Виктор опомнился. Время было позднее, но спать не хотелось. Щуря глаза, Виктор пытался разобрать строки, да так и заснул.
Утром Виктор еле разлепил глаза и сетовал на всю несправедливость мира, в котором школа начинается с восьми утра, однако плохое настроение и недосып как ветром сдуло, когда он увидел валяющуюся на кровати книгу. Виктор сразу вспомнил восторг от прочитанного и вскочил с постели. За неделю Виктор прочитал все книги из этой серии, которые только смог найти в шкафу. Иногда он не был уверен, что читает в правильном порядке, но это было и не важно. Потом он прочитал все книги ещё раз, а после этого начал искать нечто подобное в волшебном шкафу.
Учёба снова перестала его волновать, Виктор читал везде и всегда, из-за чего в школе у него появилась кличка «зубрила». Виктор не понимал, почему именно такая, ведь он читал не учебники с правилами, а истории про волшебные миры. Но одноклассники всегда казались ему глупыми, поэтому он не особо вникал. В дневнике всё чаще начало проскакивать замечание «Читал на уроке!». Забавнее всего было видеть его рядом с уроком литературы. Виктор лишь пожимал плечами, когда Оксана отчитывала его. Он ничего не мог поделать, ведь в мирах, о которых он читал, было гораздо интереснее, чем где-либо ещё. Он наконец-то почувствовал себя на своём месте. До этого ему вечно казалось, будто мир заканчивается. Он был постоянно чем-то ограничен: стенами квартиры, коридорами школы, детской площадкой двора, забором дачи, знаком выезда из города. Мозг отказывался воспринимать жизнь дальше этих воображаемых линий. Виктор вроде и знал о существовании морей и океанов, других стран и городов, неба и космоса, джунглей и пустынь, но это были лишь картинки в голове. В книгах эти картинки оживали, и Виктор представлял, что он путешествует по разным вселенным, а не сидит в комнате, которую делит с Есенией. Это ощущалось невероятно. Это было больше, чем просто бумага и чернила, шире, чем буквы и предложения.
Это был целый мир, не ограниченный правилами, законами, родителями, учителями, реальностью.