Палеч едет на Собор
15:55 - 18:10 Палеч хочет быть послатым
Один из королевских замков. Вацлав со своей дружиной возвращается с охоты. Они въезжает в замок. Во дворе замка Вацлава ждут сердитые Палеч и Кристан. Вацлав спускается с коня*.
Вацлав: Разве ты не можешь дать мне хотя бы неделю отдыха?
Кристан: Извините, милость, это важно.
Вацлав: Важно, важно. Когда в Чехии было что-то не важно?**
Обеденная зала. Стол накрыт. Вацлав ест. Прелаты докладывают.
Кристан: Доктор Мейстерманн был в Риме, милость. Там он подал иск против Чехии. Тридцать подписей немецких мастеров и пражского капитула. Немцы предъявили обвинение всей чешской нации*** в университете у Святого Престола, а не только Мастеру Палечу.
Вацлав: А чего ты от меня-то ждешь?
Палеч: Милорд, мы думали ... (Лицо дерзкого Палеча меняется на робкое, когда он обращаетсяя к королю.) Если бы вы написали личное письмо Папе, я стал бы вашим посланником и легко опроверг бы все эти глупые наветы.
Палеч и Кристан смотрят на Вацлава щенячьими глазками****.
Вацлав: Моим посланником? Я знаю, что вас вызвали к папской курии. Какая сторона на самом деле еретична, мастер Кристан? Мейстерманова? Или их? (Тыкает едой в направлении Палеча.)
Река. Ян, Иероним и Палеч плескаются.
Иероним: Посланник чешского короля? Звучит хорошо, Штепан, но это очень тонкий лед.
Палеч: Я буду защищать свой университет и свое мнение.
Гус: Я не сомневаюсь в этом.
Палеч: Но...?
Гус: Король действует с обеих сторон. Он отправляет вас к Папе в Рим и в то же время ведет переговоры с мятежными кардиналами, которые хотят отстранить Папу.
Иероним: Оставим дипломатию королю. Он знает, что делает.
Палеч: Самое главное для университета — это то, что у нас есть его поддержка.
* Это невыносимо я не могу об этом не написать. Доспех на Вацлаве такая же хрень, как и проволочка Иеронима за лошадьми.
** Тут нам показали не только излюбленное хобби Вацлава, но и даже его ловкость, насколько сцена позволяла. Заметьте — первая сцена, в которую Вацлав входит не прикидываясь пьяным. И, заметьте, Вацлав узнал, что его ждут, и в срочном порядке сорвался с охоты (мы не видим, чтобы его свита тащила добычу), а значит тут замешан какой-то очень верный королю человек, который носится между замком и лесом (где Вацлав может быть где угодно). Это я отсылаю к сюжету итальянского посольства, о котором можно почитать у меня здесь: https://www.wattpad.com/1286977606-wenceslas-iv-in-narrative-sources-1383-the-plot-of
*** Средневековые университеты делились не только по факультетам, но и по «нациям». Это было следствием того, что при университетах зачастую были колледжи, которые помогали выучиться (а также найти подработку и жилье) молодым людям из конкретных регионов перед поступлением в университет. Это было удобно.
**** Этот момент меня очень рассмешил, так как то, что Палеч эмоционально неустойчив и обладает артистическим талантом нам уже показали, когда презентовали его, а вот Кристан до этого вел себя спокойно и адекватно, и вот мы видим, как он изо всех сил пытается делать щенячьи глазки, как будто они с Палечем это репетировали.
Что мы видим в этом отрывке.
Мы видим, что Вацлаву есть дело до всего этого настолько, что он срывается с охоты по зову университетского завкафа. Мы видим, что Палеч с каждой сценой «горит» все сильнее и проявляет все больше активности. Имея даже интуитивное представление о законах драматургии мы уже понимаем, что с такой эскалацией этот герой очень сильно и пугающе поменяется к концу фильма (так и будет). Хаотичный образ Иеоринма приобретает черты законности — мы увидели ту грань, за которую этот, на первый взгляд бесшабашный красавчик, не зайдет. Гус все еще морозится, как образ. Но... вы наверно уже догадались, какой основной персонаж еще должен появиться, чтобы его «вскрыть» ;)
18:10 - 20:20 Химия серебра
Прием у короля. Кристан стоит в сторонке. Безымянный жмется к кардиналу Ландульфу. Вацлав, конечно же, бухает и закусывает, сидя на троне с пергаментом в руке.
Вацлав: Вы собираетесь свергнуть Папу на Соборе в Пизе. Я правильно понимаю, отче кардинал?
Ландульф: Если вы позволите мне, благородный король, я бы предпочел сказать, что Коллегия кардиналов настаивает на вере в то, что Святая Церковь должна смириться с нечестивым двойным папством.*
Вацлав: Конечно. Нам тоже неловко — кому платить налог? (Встает и подходит к кардиналу.) Григорию в Риме? Или Бенедикту в Авиньоне? (Проходит мимо.) Или вообще никому, как там увещевал английскому королю этот**... (Поворачивается.)
Кристан: Виклеф.
Вацлав: Чего ты ожидаешь от меня? (Подходит плотно к кардиналу.)***
Ландульф: Поддержки.
Вацлав: Должен ли я сообщить о непослушании Папе в Риме?
Кристан: Король хочет показать, что спор между коллегией и папой далек от разрешения. Есть определенные риски. И голос чешского короля будет иметь вес****.
Ландульф: Конечно. А также голос знаменитого Пражского университета. Коллегия надеется, что представители университета составят вам достойное окружение, Благородный король. В этом случае вас примут со всем уважением.
Вацлав: Со всем уважением. Как Императора Рима. (Идет к трону, толкая плечом кардинала.)
Ландульф: Я объясню ваши условия Коллегии.
Безымянный: Говорят, вы отправили кого-то из университета в Рим.
Кристан смотрит на Безымянного. Переводит взгляд на Вацлава. Вацлав и Кристан переглянулись.***** Кристан опускает глаза, как Заяц, но в отличии от Зайца — не поднимает.
Кристан смотрит на Безымянного. Переводит взгляд на Вацлава. Вацлав и Кристан переглянулись.***** Кристан опускает глаза, как Заяц, но в отличии от Зайца — не поднимает.
Кристан: Если вы имеете в виду доктора Палеча, он намеревается защитить себя от обвинения в ереси перед папской курией. Насколько я знаю, его вызвали.
* Схизма тащится с 1378 года. На дворе 1408. То есть речь идет не о недавно принятом решении. Еще в начале своей карьеры ректора, в 1390е, Жан Жерсон поддерживал эту точку зрения. Он даже призывал смириться с таким положением дел, а также признать раскол латинской и ортодоксальной церкви. (Да, представляете, до конца XIV века католики даже не задумывались, что они раскололись с православными! Собственно как и армяне далеко не сразу узнали, что они, оказывается, монофизиты.) А потом Жерсон чуть не умер от чумы в 1400 году и пошел решать схизмы. И Пизанский Собор был его «сэндбоксом». Хотя «звание» лидера мятежных кардиналов его, наверно, удивило бы. Вот он где тру-нонконформизм был в то время. А еще он в бегах был тогда, так как за его голову на родине была назначена награда. Это так, сравнить с Гусом.
** Вацлав (не)тонко поднимает вопрос бабла и намекает.
*** Уже во второй раз Вацлав задает мотив «чего тебе от меня надо». Этот рефрен неспроста. Запомните его. А еще это зрительный контакт Вацлава и Ландульфа (на скрине) — искра, буря, они поняли друг друга.
**** Такое ощущение, что с этого момента герои говорят не между собой, а для зрителя. Так как им-то уже все понятно стало секунду назад, когда глаза Вацлава и Ландульфа встретились.
***** Я прочитала этот внутренний монолог Вацлава так: Откуда ему это известно? У них тоже везде шпионы? Так, стоп, какого хрена, я же не разрешал!
Что мы видим в этой сцене.
Якорек раз: «что тебе от меня надо». Якорек два: такое разное опускание глаз в присутствии короля (кстати, вспомните, что Гус в присутствии Вацлава вообще все время стоял с опущенными глазами).
Химия бабла между Вацлавом и Ландульфом. Почти что презентация Ландульфа.
Вацлав адекватно понимает, что Палеч на Пизане — это не к добру, но поделать с этим ничего (приемлемого) не может. Это, как можно догадаться, тоже якорь. Ведь мы знаем, что отъезд Гуса на Констанц будет тоже не к добру.
20:20 - 22:00 Палеч и Косса
Болонья. Струнная средневековая музыка, звучащая немного нелепо. Косса лежит в ванне*, пьет вино, ест фрукты. Ксендз, который привел Палеча, грубо толкает его к Коссе. Кардинал протягивает ему руку в перчатке с перстнем. Палеч целует перстень.
Палеч: Отец кардинал, я должен вам сильно пожаловаться. Они забрали наших лошадей, экипаж, весь наш багаж ...
Косса (вальяжно и властно): Штепан Палеч. Из Праги.
Показывают нервное офигевшее лицо Палеча (скрин).
Косса: Обвиняется в проповеди заблуждений Виклефа. (Вальяжно и надменно жует виноград.) Меня зовут Балтазар Косса. И лошади и телега конфискованы у вас по моему приказу.
Палеч (встает и кидает понт, объясняя кардиналу, как тупому): Отец Кардинал, я посланник чешского короля.
Косса: Конечно. Конечно. (Достает лист пергамента**.) Король отправляет вас в Рим к Папе Григорию, отстранение которого Совет должен решить в ближайшем будущем.
(Сминает лист и откладывает.)
Палеч распонтовывается и офигевает обратно.
Косса: Как понимать это письмо? Что чешский король предлагает верность свергнутому папе?
Палеч: Отец кардинал, меня вызвали, чтобы очистить репутацию Пражского университета от ложных обвинений.
Косса: Это похвально. А как насчет вашей репутации, дорогой Мастер?
Палеч смущается, отводит взгляд.
Косса: Вас это не беспокоит? Вас обвиняют в распространении и поддержке заблуждений Виклефа. А то и в ереси. (Игриво грозит пальчиком.)
Палеч продолжает офигевать, но уже со страхом.
* Тут нельзя не оговорится о личности Коссы и почему такой антураж не только художественно прекрасен, но и историчен. Как вы помните, Косса был кондотьером, то есть человеком военным. Самым популярным тогда способом лечить боль от переломов и ран были спа-процедуры. Потому вполне логично, что бывалый военный проводит время на болеутоляющих процедурах. А винишко и фрукты это приятный бонус.
** Судя по всему это охранное письмо Палеча, конфискованное вместе с телегой.
Что мы видим в этой сцене.
Вход в сцену динамичный. Полюса выстроены во всем. Косса лежит в ограниченном пространстве, а Палеч буквально влетает в сцену, а потом делает приседания ногами и лицом. При этом рулит ситуацией Косса, который визуально ниже и уязвимее. Контраст цветов — яркие цвета Коссы и черно-белая гамма Палеча и ксендза за его спиной. Напряжение звенит, как нелепая мелодия на фоне.
Мы видим, что Палеч спокойно соблюдает формальности, такие, как целовать кольцо кардинала, но при этом он достаточно дерзок, чтобы втирать кардиналу, как тупому, что он де шишка от короля по поручению универа, а не хрен собачий. При том, что при короле, как мы помним, он строил щенячьи глазки. То есть авторитет кардинала для него так себе вещь. Но Косса и не берет его авторитетом своего статуса, он берет его брутальной силой. Огрызающегося щеночка взяли за шкирку и встряхнули.
Что мы узнаем из этой сцены такого, о чем не было сказано в ней прямо.
Так как Палеч пришел жаловаться, а не оправдываться, можно предположить, что при аресте он требовал отвести его к главному. Это, как мы уже видели по его характеру, можно от него ожидать. И то, как ксендз его толкает, получается не только красиво, но и оправдано, ибо уже зная Палеча мы можем представить, какой он скандалист и можем даже посочувствовать этому ксендзу.
ЗЫ
При разборе этой сцены меня посетила мысль, что одна из причин страстности Палеча и огромного отыгрыша эмоций этого персонажа это правило 4 строк. Поясняю — правило 4 срок состоит в том, что в сценарии формата финал драфт у героя в реплике не должно быть больше 4 строк непрерывного текста . Чтобы у актера дыхалка не умерла и чтобы зрителю не было скучно. А так как реплики Коссы тут очень длинные, а Палеч не должен перебивать «старшего» их (реплики) надо было разбивать ремарками. Делать всю сцену на Коссе было бы неправильно, потому ремарки поделены пополам между Коссой и Палечем. Потому Палеч «отвечает» Коссе лицом каждые 4 строчки.
22:00 - 23:00 Конец экспозиции. Палеч.
Пыточный подвал с БДСМ инвентарем 19 века. При Палече показательно прижигают зад пленнику, подвешенному за руки. Палеч разглядывает стул с шипами, снятый в нарочитой технике порн-ит*.
Палеча ведут Безымянный Священник и ксендз из предыдущей сцены. Палеч напуган и комично держит руки, как зайчик.
Безымянный: Хорошо подумайте о своей ситуации, Учитель. Каким бы ни был исход совета, обвинение, что вы защищаете и обучаете заблуждениям Виклефа, не будет снято с вас.
Палеч: Это правда, отче, что я высказывал определенные мнения, но только в университетских диссертациях.
Безымянный: Если хотите, я приду для дачи показаний. Исповедь обладает очищающей силой**.
Страж ведет Палеча еще ниже, в подвал.
* Как показывает практика, даже людям с историческим образованием надо напоминать, что все эти железяки — подделки 19 века и относятся к субкультуре, которую сейчас назвали бы БДСМ и косплей. Инквизиция таким не могла пользоваться как минимум потому, что процесс допроса не подразумевал пускания крови. То есть в арсенале инквизиции из всего этого были только раскаленные железки (да и то чаще для запугивания, что, кстати, и показано наглядно в фильме) и тазик с водой. Как я уже писала, мне эти сцены не понравились сначала именно этой неисторичностью, но потом я поняла, что это было сделано не только для того, чтобы упростить зрителю понимание происходящего, но и как фокал рассказчика, который привирает преувеличивая угрожавшую опасность.
Кстати, сам Гус в своих письмах описывает то, как его допрашивала инквизиция, и ему там исключительно выносили мозг и пытались подловить на слове, так что нынешние срачики в соцсетях гораздо больше похожи на инквизицию, чем вот это на экране.
** Намекает. Много на что намекает. Во-первых на то, что для Палеча это может закончиться смертью. А во-вторых здесь снова видны кудри Жерсона, который разработал систему (ознакомиться можно через Опус Трипартитум, который частично переведен у меня тут), по которой часть информации, рассказанной на исповеди, может без нарушения тайны исповеди идти в оборот следствия (будь то церковное или светское делопроизводство).
Кстати, достаточно неожиданно увидеть этот образ в таком строгом амплуа, правда?
Что мы видим в этой сцене.
Настало время т.н. «первой поворотной точки», которая определяет главный драматический вопрос. Герой у нас парный — Палеч-Гус. И это часть Палеча.
Мы видели в экспозиции его как дерзкого парня, горящего идеей. Чересчур горящего. И вот он напуган до усрачки. Вольная духом птичка попала в заточение и ей угрожает опасность. Особую эмпатию вызывает несправедливость обвинения, выдвинутого Палечу.
Вот он, драматический вопрос — спасет ли Палеч свою задницу? Даже если вы знаете историю и ответ на этот вопрос — все построено так, что вы все равно будете за него переживать.
Тема Палеча — свобода слова и свобода мысли. Контр тема — послушание и следование правилам. Кстати, вспомните сцену диспута в университете — эту контр-тему там представляет, внезапно, Гус! И если вы знаете историю, то вы уже прониклись гениальностью этого произведения. Или проникнетесь, когда разрыв мозга подзаживет.
Далее, тема осознанного и неосознанного желания. Мы видим, что его осознанным желанием изначально было доказать, что в Чешском Университете нет ереси, потому что Виклеф это не ересь и он может это доказать. Теперь форма его желания изменилась — он хочет доказать, что он не распространял еретическое учение Виклефа, а только обсуждал его в научных целях. То есть тут видно уже его неосознанное желание — спасти свой зад. Но суть то у желания та же — доказать, что в его университете нет ереси, доказав, что вот это все обсуждение Виклефа — это просто игры разума ученых, а не по серьезке. Опять же, зная историю, уже очевидно, как Палеч будет воплощать неосознанное желание, получать шанс на выполнение осознанного и что в том, на что он пошел ради этого, и есть его драма.