3 Глава
❗️Дорогие читатели, честно, мне просто ебануться как сложно писать и редактировать эту книгу. Последняя фраза этой главы выбивает меня из колеи, поэтому мне очень хочется узнать ваши впечатления о книге и этой главе. Ожидания?...❗️
___________________________________________________________
Мурад попросил меня поехать с ним в офис, и я сразу поняла, что это не просто очередная задача или формальность. Он хотел поговорить. Спокойно, без лишних глаз и ушей, без людей, которые могли бы подслушать. Тот момент, когда он сказал, что я должна подписать документы на продажу и перевоз орудия, был для него лишь предлогом. Он знал, как важно для нас обоих это время наедине.
Шамиль, как всегда, оказался рядом, помогая мне встать из-за стола, когда Мурад уже подошёл ко мне, готовый вывести меня из комнаты. Я почувствовала, как напряжение спадает, когда Шамиль поддержал меня, но его присутствие всё равно было чуждым.
— Я поеду с вами, — сказал Дагман, его голос был решительным, как всегда. Он вряд ли мог позволить себе отступить от своих намерений.
Но Мурад быстро вмешался, холодно, без тени недовольства, но твёрдо.
— Нет, ты с нами не поедешь. Это мой разговор с сестрой. Посторонним тут не место.
Я увидела, как Дагман прищурился, но сразу понял, что не имеет смысла спорить. Он кивнул, и мы вышли из комнаты.
Мурад и я сели в машину, и мгновенно, как только двигатель завёлся, я почувствовала, как воздух стал легче. Это было странно, но я с облегчением поняла: мы наконец-то наедине, и больше нас никто не беспокоит. Всё, что нужно, чтобы разговор стал возможным.
В машине было тихо. Мы не говорили, но это не было тягостным молчанием. Это было спокойствие, которое мы оба ощущали, зная, что всё важное будет сказано, но в правильное время, в правильном месте. Мурад повёл машину с невидимой сосредоточенностью, как всегда, но я знала, что он тоже ждёт этого момента.
— Мы не будем говорить здесь, — сказал Мурад, и я почувствовала, как он меня понимает. — В машине могут быть прослушки. Лучше в офисе, там никто не посмеет поставить ничего.
Я кивнула, согласившись. В его кабинете было место для правды, без лишних слов и взглядов.
Мы ехали молча, но я была счастлива, что наконец-то у нас будет время. Время, которое я давно ждала. Муред был рядом, и хотя мы оба молчали, я знала: этот разговор будет важным.
Машина медленно затормозила у входа в офис, и сразу же Мурад открыл дверцу, не дождавшись, пока я сама выйду. Я почувствовала, как слабость охватывает меня, и как каждое движение отзывается дикой болью в груди. Сломанные рёбра не прощали ни малейшего усилия. Вся левая сторона моего тела словно была покрыта тысячами иголок, вонзающихся в кожу. Я сдержала стон, когда Мурад, заметив, как я едва стою на ногах, подставил плечо, помогая мне выйти из машины. Он был всегда рядом, и сейчас, несмотря на тяжесть ситуации, я почувствовала облегчение от его поддержки.
Я шагнула на землю и на мгновение почувствовала, как мои ноги сдают под тяжестью боли. Мурад заметил это, и с такой осторожностью взял меня за руку, что я едва заметила его руку на своём запястье. Он почти не шевелился, поддерживая меня, словно я была хрупким стеклом.
— Осторожно, — сказал он, когда я попыталась немного поправить осанку, — ты в порядке?
Я кивнула, хотя в реальности была далеко не в порядке. Но была не готова признать свою слабость. Я не хотела, чтобы Мурад видел меня такой.
Брат открыл дверь в офис, и мы вошли в просторное помещение. Уютный, почти холодный офис. Здесь я чувствовала себя в безопасности. Как бы ни болело тело, как бы ни трясло от страха, зная, что впереди нас ждёт важный разговор с братом, я чувствовала, что здесь меня никто не тронет. Мурад повёл меня за собой в кабинет. Я уже не могла держать свою стойкость, и, когда он зашёл за меня в кабинет, не удержалась от боли и подалась на его грудь. Я почувствовала его крепкие руки на своей спине.
Он обнял меня сильно, но осторожно. Его голос был мягким, как всегда, но в нём чувствовалась напряжённость.
— Мой алый цветочек, — прошептал он, и я ощутила, как его ладонь нежно погладила мою спину. — Ты в порядке? Что случилось с твоей губой?
Мурад был не просто братом, он был моим защитником, и я знала, что в его объятиях могу найти хоть какое-то спокойствие. Но теперь мне нужно было сказать ему то, что мучило меня уже долгое время.
— Это... Дагман, — сказала я, сдерживая слёзы, стараясь говорить спокойно, но в голосе уже слышалась боль. — Он... он принуждает меня. Каждый раз. Когда я его не хочу. Я угрожала ему, Мурад... Я сказала, что если он ещё раз меня тронет, я... я вскрою себе вены.
Он вздрогнул от моих слов, его лицо окаменело, но в глазах была лишь беспомощность. Он стиснул зубы, но его руки не отпустили меня. Я почувствовала, как он сглотнул, а потом, несмотря на внутреннее напряжение, крепче прижал меня.
— Ты не одна, — его голос был тихим, но твёрдым. — Ты всегда можешь обратиться ко мне, знаешь это. Я тебя защищу, сестра, несмотря на всё.
Я почувствовала, как тяжёлые слёзы снова накатили, и я не могла больше сдерживаться. Всё, что я пыталась скрыть, лилось наружу. Всё это время я думала, что смогу сама справиться, но сейчас я поняла, что не могу больше держать это в себе.
— Мурад... — я наконец заговорила, всхлипывая. — Почему он возвращается? Почему Явуз возвращается? Зачем он снова здесь?
Мурад замолчал. В его взгляде было что-то холодное, даже немного жестокое. Он подошёл ко мне поближе и, глядя в глаза, произнёс:
— У меня нет точной информации, сестра. Но я знаю точно, что он вернётся, чтобы завоевать всё, что ему нужно. Явуз никогда не играл по правилам. Он идёт к власти. Это его путь. И знаешь, что самое страшное? Всё, что говорят о нём, правда. Он жесток, он беспощаден. Он никогда не останавливается.
Я почувствовала, как мне становится тяжело дышать. Моё сердце сжалось, и в груди разлилась боль, от которой мне стало трудно держаться на ногах. Мурад заметил это и вновь подхватил меня, но теперь его поддержка не могла затмить всю ту боль, что я ощущала. Всё было настолько неизбежно.
— Он устраивает приём в свою честь, — продолжил Мурад, сжимая мои плечи. — Все должны быть там. Мы тоже.
В его словах не было ни страха, ни сомнений. Явуз возвращался не как враг, а как завоеватель. Это значило одно: он пришёл за всем. И за мной. Я знала, что в его глазах я была лишь ещё одной наградой. Но сейчас всё казалось бессмысленным, и слёзы лились сами собой, как река, прорвавшая плотину.
— Я не могу, Мурад... — я вздохнула, скрывая лицо в его плече. — Я не смогу снова посмотреть в глаза любимого Мурад, не смогу.
Мурад крепко обнял меня, сжимая меня так сильно, как только мог. Он был моим защитником, но в тот момент я знала, что мы оба стояли на краю бездны, и Явуз был там, внизу, готовый утащить нас обоих.
— Девочка моя, ты до сих пор его любишь?
Вопрос брата прогремел на весь кабинет, а я лишь ошарашенно смотрела на него и не могла ничего ответить.
Люблю ли я его? Или просто цепляюсь за прошлое — за то прошлое, о котором ни минуты не жалела?
— Он отказался от меня, Мурад. Оставил меня, дал мне уйти. А сейчас я ему не нужна. Посмотри на меня! Я вся израненная, избитая, на мне живого места нет. А он любил меня чистой, как ангела. Шайтан любил ангела. А ангел его предала...
Мои слёзы не останавливаются, а сердце разрывается. Брат снова прислоняется ко мне, пытаясь утешить, но ему это даётся тяжело. Явуз Демироглу — моя любовь, боль, потеря и печаль.
— Как ты выдерживала всё это время Дагмана и его поступки? Как можно любить одного мужчину, но позволять ненавистному присосаться к тебе?
Брат отпускает меня, задавая эти тяжёлые вопросы, и я понимаю, зачем он это делает.
— Он женит тебя, я правильно понимаю?
Мурад молча ждёт моего ответа.
— А ты думаешь, я позволяю ему себя трогать? Каждый наш секс — это изнасилование. Мои побои и сломанные кости — следствие отказов и запертых дверей. А разбитая губа сейчас — потому что я пригрозила ему ножом. Сказала, что если он ещё раз зайдёт в мою спальню, я его пырну.
Я бросаю взгляд на брата, держусь за край стола, а вторая рука сжимается в кулак до боли.
— В последний раз я испытывала удовольствие от секса пять лет назад. В ту самую, последнюю ночь, проведённую с Явузом. Я его любила, брат. Любила больше, чем себя. Я была готова отдать ему всё, потому что он похож на тебя. Вы оба любили меня так, как никто другой. А я жизнь за вас отдам.
Мои слова поражают брата до мурашек. Он и слова сказать не может. А я продолжаю говорить ему то, что у меня на душе.
— Мурад, ты взрослый мужчина, но, мне кажется, настоящей любви ты не познал. Знай, если ты любишь человека, ты готов отдать за него жизнь. Быть у его ног или наблюдать за его счастьем. Если у тебя не появится такое желание, имей в виду — ты не любишь.
Мой телефон разрывался от звонков Шамиля, поэтому я решила уйти, оставив брата один на один с его мыслями. Но вдруг меня остановил его низкий голос.
— Я сделаю всё, чтобы ты обрела счастье, сестра. Только, пожалуйста, верь мне. Мне надоело видеть твои страдания и побои.
Тяжёлый ком недосказанности, слёз и боли застрял у меня в горле. Даже не взглянув на брата, я просто сказала:
— Мурад, мой конец близок. И единственное, чего я хочу, — умереть на руках любимого. Видеть его лицо и понимать, что он любит меня. Если Дагман убьёт меня, а он это сделает в конце концов... последнее, что я увижу, — это глаза Явуза. И я умру в его крепких объятиях.
Я покинула здание, понимая, что этот жестокий мир мафии меня убьёт. Я не охотница и не хищница. Меня сломали, отобрали всё... и это сделал мой отец.