5.
Первые две недели весны прошли для Се Ляня спокойно. Больница пусть и небольшая, постепенно привлекала всё больше людей. Он был рад, что пациенты приходили с не такими серьёзными проблемами: простуды, растяжения, небольшие порезы — Се Лянь справлялся с этим без труда. Люди в деревне начали воспринимать его как своего и это радовало его душу. Жизнь здесь была размеренной и спокойной несмотря на одиночество которое он порой ощущал, Се Лянь чувствовал что нашёл место, где может быть полезным и даже нужным.
Однако однажды ближе к вечеру в деревне поднялся лёгкий шум. Се Лянь услышав его решил выйти и посмотреть что происходит. Когда он подошёл к месту, где собрались люди он заметил что внимание всех было сосредоточено на молодом мужчине, который только что вошёл в деревню.
Парень был высоким, под 190 сантиметров с необычным и запоминающимся обликом. Один из его глаз был скрыта маской, а чёлка спалавшая на бок, только добавляла загадочности его внешности. Он был одет в белый свитер, поверх которого был чёрный пиджак с красными узорами — стильный и немного экстравагантный наряд. Местные жители встречали его с уважением и тёплыми словами, что говорило о его значимости для деревни.
Се Лянь не мог не заметить, как его привлекательная внешность сразу привлекла внимание. Он был интересен не только своей одеждой, но и каким-то внутренним спокойствием которое излучал. Несмотря на маску которая скрывала часть его лица, Се Лянь почувствовал что этот человек не представляет угрозы. Напротив он чувствовал что-то, что могло быть описано как лёгкое восхищение, но без страха или тревоги как это часто случалось в его жизни.
Не удержавшись, он спросил у дядюшки Ханя, который стоял рядом:
— Кто это?
Дядюшка Хань улыбнулся, взглянув на Се Ляня с уважением.
— Ох, это Хуа Чэн. Его семья, точнее корни из этой деревни. Они часто приезжают сюда и всегда поддерживают связь с местными. Местные его любят и уважают, ведь он всегда помнит о своих истоках.
Се Лянь продолжал наблюдать за Хуа Чэном. Что-то в его спокойной, уверенной манере двигаться и в том, как он взаимодействовал с людьми, привлекло его. Улыбка, глаз скрытый за маской и уверенность в каждом жесте сделали его ещё более загадочным, но в то же время Се Лянь не чувствовал страха или настороженности. Напротив, он почувствовал что-то тёплое и лёгкое, что заставило его поверить в этот момент.
Се Лянь несмотря на интерес который вызвал у него Хуа Чэн, решил не задерживаться. Он не стал оставаться среди собравшихся и немного потерянно, вернулся в дом. Он не знал как подойти к этим людям, как вести разговор когда у него ещё не было с ними прочной связи. Поэтому, не зная о чём поговорить с теми кого он едва знал, Се Лянь предпочёл провести вечер в уединении.
Однако вскоре к его двери постучали. Это был дядюшка Хань который заметив его замешательство, добродушно предложил:
— Се Лянь, ты что-то задержался. Вечер только начинается и люди все собираются у костра. Не будь один иди к нам. Я сяду рядом с тобой.
Се Лянь немного смущённый, не смог отказать старому человеку. Он вышел из дома и направился к месту, где уже разгорался костёр. Толпа сидела вокруг него и в воздухе витал запах дыма и тёплого дерева. Люди были в ярких одеждах, их разговоры смешивались с потрескиванием огня, создавая атмосферу уюта и дружелюбия. Се Лянь заметил что все уже расслабились, сидят с чашками, улыбаются и рассказывают истории, иногда хохочут.
Когда его заметили все приветливо кивнули, а дядюшка Хань посадил его рядом с собой, как и обещал. Се Лянь почувствовал себя немного не в своей тарелке, но был благодарен за компанию. Он оглядел собравшихся.
И вот, среди людей сидящих у костра, он снова увидел того самого парня — Хуа Чэна. Он был уже одет в простую одежду и ничем не выделялся среди остальных. Он сидел улыбаясь, в компании нескольких местных мужчин и похоже наслаждался их разговором, участвовал в шутках, смеялся. Никакой таинственности или высокомерия, которое Се Лянь ожидал не было — Хуа Чэн казался обычным человеком среди них, таким же как и все остальные.
Се Лянь немного расслабился заметив как легко Хуа Чэн влился в компанию. Это было неожиданно и ему это даже понравилось. Парень явно умел быть на своём месте и Се Лянь почувствовал что возможно, с ним будет интересно поговорить если представится случай.
Он снова оглядел людей, прислушиваясь к разговорам и пытаясь понять, как ему начать общение. Но пока что просто сидел слушая, как местные делятся своими историями, смеются и наслаждаются моментом.
Разговор у костра продолжался, пока староста Хань не привлёк внимание всех собравшихся. Он встал и тишина постепенно охватила людей.
— Все мы знаем, что начинается лисья неделя. Лисы выйдут из леса, так что всем быть на чеку — начал старик, его голос был серьёзным и немного предупреждающим. — Да и в этом году у нас появился новый житель и думаю стоит ему рассказать про лисье проклятье.
Слова старика вызвали шёпот среди людей. Все словно мгновенно осознали, что это важный момент.
— Верно старина Хань, Се Лянь должен знать ведь в первый раз у нас появился такой хороший врач — подхватил один из местных мужчин, поправляя свой пояс.
— Верно верно — подтвердила женщина, которая держала на руках своего трёхлетнего сына. — А-Чэн поведаешь нам всем заново ту легенду?
Все взгляды обратились к Хуа Чэну, который сидел чуть поодаль. Он кивнул и казалось мгновение тянулось прежде чем он наконец взглянул на Се Ляня. Их взгляды встретились и в глазах Хуа Чэна было что-то необычное. Это было не прямое внимание скорее какой-то лёгкий интерес, который Се Лянь не смог сразу понять. Ему показалось, что он уже видел этот взгляд, но он не придавал этому значения решив что это всего лишь случайность.
Хуа Чэн вздохнул и заметив как все ожидают его рассказа, начал:
— Легенда, которую мы передаем из поколения в поколение говорит о том, что когда наступает лисья неделя лисы выходят из леса. И не просто выходят, а с какой-то целью. Лес в котором они живут, это не обычный лес, а место где заклинания и магия переплетаются. Проклятие, наложенное давным-давно на этот край, не даёт людям покоя, пока в этом месте не появится чистая любовь.
Се Лянь, сидя в тени костра и внимательно слушал. Он видел как люди собравшиеся вокруг серьёзно воспринимают эти слова и чувствовал, что их традиции и верования для них значат многое. Но ему было трудно воспринимать это всё без какого-либо скептицизма. Он знал много мифов и историй из своей родной земли, но этот рассказ всё равно оставался для него чем-то странным.
— Лисы... это не просто животные— продолжил Хуа Чэн. — Они способны превращаться в людей и если вы когда-то их встретите в виде человека будьте осторожны. Лисы могут быть как добрыми, так и опасными. Мы живем в этом проклятом круге и пока не появится тот кто сможет разрушить проклятие, лисы будут возвращаться.
Хуа Чэн сказал это спокойно, но в его голосе была такая сила что никто не осмелился перебить его. Все молчали слушая, как его слова плавно расходятся по ночному воздуху.
Се Лянь почувствовал как его сердце забилось чуть быстрее. Он не был уверен во что верить, но это всё не могло не впечатлить его. Легенды конечно легендами, но нечто в этом месте, в этой атмосфере всё-таки заставляло задуматься.
Старушка тётушка Жуй покачала головой, как будто не успев осмыслить весь рассказ и в её глазах читалась смесь сомнения и любопытства.
— А что на счёт самой легенды? Откуда взялось это проклятье? — спросила она, не в силах удержать вопросы.
Хуа Чэн мягко улыбнулся и словно бы предвкушая продолжил рассказ:
— Тётушка Жуй, не спешите... я всё расскажу. — Он вновь углубился в рассказ, его голос становился всё более глубоким и тихим, но напряжённым.
— Давным-давно, в стране где входит солнце появилась красавица, от которой не оторвать взгляда. В той стране ей дали имя кицунэ и с той поры начались нестись различные легенды и сказания. Эти сказания дошли и до нашей страны, но люди столь глупы, не поверили им. Лисы появились и здесь, и в ту эпоху здесь их прозвали хулицзынь. По строкам сказания, лисицы эти безобидны до тех пор, пока люди их не трогают. Однако эта деревня стала местом гибели красавицы. Её красотой были заваражены все мужчины деревни и те кому она отказывала злились. И лишь один мужчина удосужился её внимания, лишь один смог увидеть в ней красоту не внешнюю, а внутреннюю. Жили они в мире лишь год. Ведь далее о её сущности прознала дева, влюблённая в того, кого выбрала лиса и это стало концом всего для лисы и деревни. Её сильно ранили, а её возлюбленный прикрыл её от стрел и погиб. Тогда-то раненая лисица с девятью хвостами перед смертью прокляла деревню.
Зрители, сидящие вокруг костра в едином порыве задержали дыхание, затаив все мысли.
— Проклятье это ложится на женщин — продолжал Хуа Чэн — но погибают мужчины, которые приезжают и остаются жить в деревне. Не умрёт лишь тот, кто может любить, прозвав это чистой любовью, где за любимого человека можно умереть.
Слова Хуа Чэна разнеслись по воздуху, словно звук какого-то далёкого грозового предвестия. Се Лянь хотя и хотел бы сдержаться, не мог не почувствовать, как его сердце пропускает тяжёлое биение, словно эта легенда — не просто миф, а предостережение которому невозможно избежать.
Хуа Чэн закончив рассказ, повернулся и в последний раз посмотрел на Се Ляня. Его взгляд был прямым, сдержанным и в нём пряталась какая-то невыразимая глубина. Казалось он ждал, чтобы Се Лянь понял что-то важное.
Се Лянь чувствовал на себе этот взгляд и в голове вдруг прояснилось ощущение чего-то больше — не просто интереса, а настоящего наблюдения. Он едва заметил, как внутри его груди лёгкая тревога прокралась в его сознание. Но в этом взгляде не было угрозы, скорее вызов или может быть тайна, которую только он мог разгадать.