Клятвы Теней

Мы появились около стен аббатства. Ночь вступила в силу, скрыв нас от любопытных зевак. В свете тусклых уличных фонарей, шпили здания казались еще более устрашающими. Острыми концами, они словно протыкали черные облака насквозь. Летний зной уступил ночной прохладе, но я не могла понять было ли мне холодно от пронизывающего ветра или от того, что ждало нас внутри.

До аббатства нас разделяла узкая дорожка, по которой завтра пойдут люди, а сейчас она выглядела безжизненной, мертвой. Я сделала шаг в сторону дороги, но Ксан тут же схватил меня за руку и резко дернул назад. Я недовольно взглянула на него, но мой гнев быстро улетучился, когда увидела в его глазах далекий отголосок беспокойства.

— Пообещай, что не станешь делать ничего, что может причинить тебе вред, — его голос был ровный, но я видела, как сложно было ему скрыть волнение. Я кивнула. — Не отходи от меня ни на шаг. Вне зависимости, что там будет происходить, оставайся рядом со мной. Поняла?

— Да.

Ксан вышел вперед и крепко сжимая рукоять меча, направился в сторону входа, я последовала за ним, а замыкал наш строй Риван. Впереди показались высокие металлические ворота и мое сердце сжалось. Говорил ли об Эбботе тот химер или это был другой? А может у меня и вовсе разыгралась паранойя, и теперь я веду всех на гибель? Даже будучи первоклассными воинами и обладающими магией, они не выстоят вдвоем против дюжины Химер. Особенно если у них будет столько же рун, как и у того. Моя решимость стала медленно сдуваться, а ее место заполнять тревога.

От края отчаяния и паники меня выдернул Ксан, слегка коснувшись моего плеча. Я не заметила, как он поравнялся со мной и успел спрятать свое оружие.

— Возьми себя в руки, — прошептал принц, сокращая между нами и без того маленькое расстояние. Я чувствовала как его тыльная сторона ладони коснулась моей в успокаивающем жесте. — Паника и страх не помогут тебе спасти Эббота.

Я мотнула головой, давая понять, что услышала его. Глубже втянув в себя воздух, я попыталась успокоить бешено колотящееся сердце. Но стоило заметить двоих охранников у входа в аббатство, как вся уверенность тут же испарилась.

— Стой! — я дернула принца за руку, заставляя его остановится. — Там охрана, нам надо в обход.

— Ты знаешь другой вход?

— Обойдем там, — я указала в сторону раскидистого фруктового сада. — Там есть дверь, на случай если придется эвакуироваться или уходить тайком. Даже если ты накинешь покров, то они все равно почувствуют запах магии. Но на дальнем расстоянии, у нас будет больше шансов пройти незамеченными.

Ксан молча кивнул и взглянул через плечо на Ривана, который все это время молча шел за нами. Лицо шпиона не выдавало ни одной эмоции. Он настолько умело их прятал, что иногда возникал вопрос: а действительно ли феец умеет чувствовать?

Мы свернули с дороги на газон и обойдя вдоль стены, так чтобы не оказаться замеченными стражниками, направились в сторону запасного выхода. Все шло слишком хорошо.

Дверь в аббатство оказалась запертой и сколько я бы не дергала ручку, она не поддалась.

— Можешь что-нибудь сделать? — я обратилась к Ксану. Принц и коснулся двери рукой.

— На нее наложена магия. Любой взлом и сработает датчик. А он умен. Перестраховался. Мне понадобится время, чтобы обойти его магию.

Ксан тихо выругался и вновь дотронулся до двери. Легкое сияние осветило старое дерево. Ксан прикрыл глаза, свел черные брови к переносице и его лицо стало непроницаемым. Минуты шли и я уже готова была прервать принца, сказать, что пусть будет как будет, но услышала характерный для замка щелчок и дверь со скрипом отворилась. В нос ударил едкий запах трав и крови.

Я сразу поняла, куда ведет этот туннель, стоило нам только войти в него. Каменные стены давили, насмехались, давая возможность вновь пережить тот ужас, от которого я бежала. На этот раз я вышла вперед, вставая во главе нашей небольшой группы. Мы шли в полной тишине, лишь звуки наших шагов ударялись эхом по камням. Я знала этот путь. Я уже была здесь.

С Дивиной. Она вела меня этой тропой, но тогда я была обессиленная не слишком хорошо запоминала дорогу. Но теперь, могла вдоволь насмотреться на стертые от времени серые камни, прикрученные к ним железные кандалы, и засохшие черные пятна, по всей видимости крови. Меня замутило, от осознания, что все это было под местом, где я жила, думая, что это может стать моим новым домом. Кого здесь пытли? Фейри? Других химер? Замотав головой, я отогнала прочь ненужные мысли. Сейчас это было уже не важно. Меня волновало лишь одно — есть ли среди этих пропитанных болью и страданиями камерами пыток, та самая в которой могли держать Эббота. Или это все была ловушка?

Мне вспомнилась первая встреча с химером. Его шершавые пальцы и сильные руки, сжимающие тогда исхудавшее тело. Такие глубокие бездонные глаза, наполненные теплом. Он спас меня. Вытащил из плена, в котором я находилась с самого того момента, когда чуть не уничтожила дерево жизни. Когда отец боясь дурных слухов запер меня в комнате и подвергал истязаниям, дабы искоренить все то зло, что находилось во мне. Тогда я была напуганным подростком. Эббот долгое время пытался завоевать мое доверие. Учил защищаться и позволил участвовать в жизни химер, до того самого момента пока я случайно не узнала, что являюсь полукровкой.

В тот день я вернулась с патрулирования раньше, чем обычно. Новые проказы речных нимф и недовольства наяд, высосали из меня все нервы. Я уже направлялась к себе в комнату, когда услышала громкие голоса доносившиеся из кабинета Эббота. Интерес взял надо мной верх и я решила подслушать. Тогда-то я и узнала, что Альберт является моим дедом, а укрытие меня от отца — прямое нарушение договоренности между народом фейри и людьми о перемирии. Альберт требовал меня вернуть назад, чтобы не спровоцировать конфликт, но Эббот смог отстоять меня. Впервые я поняла, что нужна кому-то не потому что я дочь верховного правителя, а потому что просто Ава.

Воспоминание померкло, когда тяжелая рука Ксана легла мне на плечо. Я взглянула на принца и закусила губу.

— Не переживай, что бы это ни было, мы во всем разберемся.

— Знаю.

Мы свернули направо и очутились в небольшом помещении, в стороны от которого тянулись три прохода. Отчаянный выдох сорвался с губ, когда я поняла, что не знаю куда идти. Глаза щипало от нахлынувших слез и я всеми силами пыталась не дать им пролиться. Ксан вышел вперед. Я видела, как его глаза ярко блестели — он использовал магию. Я не знаю сколько прошло времени, может секунда, а может дольше, но Ксан резко поднял руку и указал на центральный проход.

— Там я ощущаю слабую жизненную энергию, — его лицо стало холоднее стали, а вокруг загудела сила. — Скорее всего, ты была права.

Я должна была радоваться, что мы нашли Эббота и сейчас спасем его, но какое-то странное ощущение не хотело покидать задворки здравого смысла. Мы двинулись по туннелю и чем ближе подходили к выходу, тем сильнее колотилось мое сердце.

В нос ударил резкий металлический запах и я поморщилась. Крутя головой в разные стороны, я всматривалась в пустые камеры, и с досадой отметила, что там не было Эббота.

Я прошла мимо очередной камеры и уже готова была заглянуть в другую, как мое внимание привлекло движение. В глубине, во тьме находился силуэт человека. Мое сердце пропустило удар, когда я как сумасшедшая кинулась к решетке. Риван встал по одну сторону, Ксан по другую. Оба вглядывались, так же как и я, но в отличие от меня, не забывая поглядывать в другие стороны, зная что в любой момент может выйти враг.

Я схватилась за решетку, игнорируя боль от прикосновения кожи с железом и дернула ее, но та не поддалась. Тогда Риван коснулся замка ладонью и я увидела, как еле заметный огонь стал плавить железо. Замок с оглушительным шумом упал на каменный пол, но мне было уже все равно, даже если кто-то и услышал нас. Я раскрыла дверь и вбежала в камеру. Слезы все же потекли по щекам. Я намеренно игнорировала едкий запах мочи и крови, не утруждая себя прикрыть хоть чем-нибудь нос.

Эббот изменился. Грязная рубашка, та самая в которой я последний раз его видела, висела на исхудавшем теле. Осунувшееся лицо, щетина, скрывающая острый подбородок и бледная кожа. Сколько он здесь находился? Меня всю трясло.

Присев напротив него, я схватила руками лицо и подняла на свет. Глубокие раны от порезов уже становились шрамами, кровоподтеки, обезобразили его лицо. Заплывшие глаза были полуприкрыты, дыхание едва улавливалось.

— Эббот, — дрожащим голосом прошептала я. Реакции никакой не было. — Эббот, это я, нужно выбираться отсюда.

Я не увидела, как возле нас оказался Ксан. Он бегло осмотрел химера и тихий рык сорвался с губ.

Резким движением, принц разорвал цепи и обессиленное тело химера повалилось вперед. Он застонал — единственный признак, что был еще жив. Все внутри сжалось.

— Нам надо выбираться отсюда, — произнес Риван. Он был напряжен, его взгляд то и дело бегал из стороны в сторону, словно вот-вот откуда-нибудь выбегут враги. — Я слышу шаги.

— Он не может идти, — возразила я, сжимая рубашку химера. Его голова покоилась на моих коленях. — Может переместимся отсюда.

Я умоляюще взглянула на Ксана, но тот тоже смотрел в один из черных проходов. По коже пробежали мурашки. Теперь и я слышала тяжелые шаги.

— Риван, отправляйся первый и забери с собой химера. Мы последуем за тобой.

Шпион кивнул и приблизился к нам. Я удивленно смотрела на фейца. То, что он обладал способностью к переносу я не знала. Вокруг нас закружил алый туман. Риван взял на руки Эббота, словно тот был не взрослым мужчиной, а маленьким ребенком. Их силуэт стал исчезать, растворяясь в тумане, но что-то кольнуло меня в затылок и я с округленными глазами наблюдала, как Риван медленно оседает на пол. Его броня была пробита, а из глубокой раны, текла тонкая струйка крови.

— Барьер, препятствующий перемещению. Твою мать, — Риван зашипел и стиснул зубы. — Нас могли услышать.

Эббот приоткрыл глаза и увидев меня сидящую рядом, часто заморгал. Он попытался подняться, но силы не было из-за чего тот вновь рухнул на Ривана.

— Не утруждай себя попытками встать, — Ксан подошел ближе и приложил к его лбу ладонь. Теплый свет исходящий от руки принца на мгновение вернуло прежний цвет кожи химера. — Этого должно хватить, чтобы пережить побег и переход.

Эббот что-то простонал и я опустила на него взгляд. В потускневших зрачках читалась лишь одна боль.

— У-уходите, — его голос был слабым, хриплым. Я видела, как каждый вдох давался ему с огромным трудом. — Э-это ловушка. Он знает, что ты бросишься на помощь.

— И пусть! Я не оставлю тебя, после того, что ты сделал, — я до боли закусила губу. Вкус крови смешался с солью слез, и я вытерла тыльной стороной ладони лицо. — Прошу, вставай, нам всего-то надо выбраться отсюда. А там Айша подлечит тебя.

Усталая улыбка коснулась его потрескавшихся губ. Мое сердце больно ударялось о грудную клетку, сдавливало ее. Мне резко стало душно, и я ухватилась за ткань брони, пытаясь ее оттянуть.

— Вставай, — скомандовала я, пытаясь поднять химера с колен Ривана. — Я не брошу тебя.

Эббот поднялся, но сил хватило лишь, чтобы вновь опереться на камни. Он тяжело дышал, руки были все в шрамах и запекшейся крови. Химер продолжал смотреть на меня, своим излюбленным отцовским взглядом. Мне хотелось кричать, чтобы он прекратил. Чтобы перестал так смотреть, я не заслуживала этого.

— Я не жилец, Ава, — эти слова вдребезги разбили все мои надежды. Я закачала головой и тихий всхлип сорвался с губ. — Ну, ш-ш-ш, перестань. Я не найду покой, зная, что ты винишь себя. Это глупо. Я хочу знать, что ты будешь счастлива, иначе как буду смотреть в глаза твоей матери, там.

Я вздрогнула. Эббот ни разу за пять лет не упоминал при мне мою маму. Я ничего о ней не знала, никто не рассказывал, а когда я пыталась сама выведать, то вся информация либо уничтожена, либо утеряна.

— Ты очень похожа на нее, на Эмери — Эббот взглянул на Ксана и тот молча кивнул и вместе с Риваном они покинули камеру. Я не понимала, что происходит. Почему они не спешат помогать? Злость кипела во мне, поднималась, как вулкан, готовая выплеснуться из меня и накрыть всех и все. Липкая и холодная рука Эббота вывела меня обратно в реальность. — Я знал твою маму. Я никогда не говорил об этом, потому что боялся, твоей реакции, да и узнай, правду, ты ту же бы направилась к Альберту и совершила бы какой-нибудь глупый поступок. Но теперь, когда за тобой стоит тот, кто готов оберегать тебя, я могу рассказать. Но прошу, как бы тебе не хотелось, выслушай до конца.

Я любил твою маму. Всегда. С самого первого дня, когда встретил ее еще ребенком в Аббатстве. Нам было по шесть лет. Но тогда никто не принял все наши чувства всерьез. Дети. Но я всегда тайно защищал ее. Сначала от мелких проказ, за которые ее определено наказали бы, а потом уже я стал ее верным напарником.

Наша дружба была выше всего. Мы поклялись, что не смотря ни на какие невзгоды, мы всегда будем вместе. Рядом. И так случилось, что однажды, она встретила твоего отца. Они оказались связанными. И я не мог мешать их узам, зная, что один не сможет жить без другого. Король забрал ее в мир фейри.

Шло время. Я стал главой аббатства, у меня были подчиненные и казалось бы жизнь налаживалась. И однажды, она появилась на пороге, вся в слезах и ужасе. В ее руках была книга, а под сердцем ребенок. Она сказала, что совершила нечто страшное. И теперь и ей и ее ребенка ждет гибель, если она не спрячется. И не спрячет тебя. Что она сделала, я так и не успел узнать. Но я знал наверняка, что тебя надо спасти. Я скрыл Эмери. Дал все необходимое и помог доносить тебя и родиться. Она сказала, что придет время и я тебе должен рассказать правду. Твой дед, помешан на уничтожении всего волшебного. Особенно после предательства твоей матери.

Эббот замолчал, тяжело дыша. Каждое слово давалось ему с огромным трудом. Его дыхание стало прерывистым, и вдохи все реже. Паника сдавила мое сердце и бросилась к Эбботу.

— Эббот, — прошептала я, сдерживая новый приступ слез. Он приоткрыл глаза и я видела, как жизнь медленно покидала его. — Прошу, пойдем.

— Я прожил долгую для человека жизнь. Даже дольше, чем мог себе представить, — горький смешок вырвался из груди и он судорожно вдохнул. — Ава, я должен был тебя защищать. Я дал ей обещание. И я сдержал его.

Он перевел потускневший взгляд на стоявшего позади принца. Внезапно на пороге появился Риван.

— Нам следует уходить. Кто-то идет сюда.

Я в панике перевела взгляд с Ривана и Ксана на Эббота. Я не могла бросить его. Потянувшись к химеру, я схватила его за руку и хотела поднять, но Эббот с силой вырвал руку из моей хватки.

— Оставь. Вы должны забрать дневник. Помнишь ту книгу, что ты нашла в том доме? Это и есть то, зачем охотится Альберт и что нужно твоему отцу. Когда вы с Каем попытались ее открыть, я уже тогда понял, что это именно о ней говорила твоя мать. После всего, Кай вернул ее мне и я спрятал в своем кабинете. У нее есть еще два близнеца. Найдите их. Там скрыт секрет, как остановить зло, что надвигается на наш мир.

— О чем ты? — я непонимающе уставилась на Эббота. — Отец и Альберт лишь желают найти корону, о каком зле идет речь?

— О том, что последует после того, как корона будет найдена. Я не знаю как ты связана с ней, твоя мать ничего не сказала. Но верю, что тебе по силам остановить это. Идите. Мне они все равно уже ничего не сделают.

Я замотала головой. Поток слез все же вырвался из глаз и я схватилась за рубашку Эббота. Мне нужно его вытащить. Я обязана, после всего, что произошло. После всего, что он сделал для меня и мамы. Крепкие руки Ксана обвились вокруг моей талии и дернули назад, поднимая.

— Нет, пусти! — голос сорвался на крик, но Ксан уже не обращал на меня внимания. Он тащил в сторону выхода. Я видела, как Эббот улыбается, его глаза наполнили слезы, а мое сердце разбивалось с каждым шагом. — Прошу, мы должны...

— Ава, — Ксан опустил меня на землю и обхватил мое мокрое от слез лицо руками, заставляя посмотреть на него. — Мне безумно жаль, но это его выбор. Мы должны уважать его.

— Ты не понимаешь, — прошипела я, освобождаясь из его ладоней. Во мне бурлил гнев, смешавшийся с отчаянием и болью. — Эти пять лет, он стал мне... он стал ближе, чем отец. Я... я не могу вот так бросить его, — я давилась слезами, не успевая смахивать грязной рукой влагу. — Я не могу снова...

— Нет, слышишь! Не смей даже думать об этом, — прорычал Ксан. В его взгляде полыхал чистый гнев. — Не дай его смерти быть напрасной.

Смерти.

Это слово ядовитой змеей обвилась вокруг шеи и сдавила так, что мне стало трудно дышать. Я видела, как он улыбался, как поднималась его грудь. Он не был еще мертв.

— Он еще жив. Не смей о нем говорить, так...

Ксан приблизился ко мне и приложил палец к губам, призывая к тишине. Я хотела возразить, закричать, но внезапный шум, доносившийся из-за поворота все же заставил замереть. Я дернулась вперед, машинально вытаскивая кинжал, но принц крепко сжал мою руку, чуть выше локтя, не давая выйти из темного коридора. Я не видела кто пришел, но отчетливо слышала голоса. В ушах звенело от страха и звука цепей. Я хотела броситься туда, вырвать всем сердца, и смотреть как их души покидают тела. Но я не могла.

Все звуки исчезли, кроме одного — звона стали. Мне казалось, что мое сердце разбилось вдребезги, вместе с глухим ударом чего-то тяжелого о каменный пол. Я закрыла рот ладонями и зажмурилась.

Звук рассекаемой плоти и металлический запах закружил вокруг меня, как хищная птица, норовила вцепиться своими когтями прямиком в сердце. Мне стало трудно дышать, стены вокруг пришли в движение, пытаясь раздавить. Я хотела кричать, рваться к Эбботу и закрыть его собой, чтобы только он жил, но ноги приросли к земле. Или это земля держала меня, не давая помешать вершить судьбу.

Ксан крепко сжимал мои плечи, поддерживал, потому что без его объятий, я бы уже давно свалилась на землю. Он коснулся моей спины и крепко прижал к себе. Руки обреченно повисли вдоль тела, едва ли не выронив кинжал из скользких ладоней.

Сколько прошло время, пока я стояла так? В голове носились слова, его откровения. Его самый большой секрет. Эббот знал маму, даже больше. Он любил ее. Что же она такого сделала? Что заставило ее скрываться?

— Идем, нам нужно забрать книгу, — голос Ксана проник в разум, возвращая меня в реальность. Я подняла на него затуманенный взор. Эббот был мертв. Я чувствовала его кровь. — Ава, послушай, если ты сейчас не возьмешь себя в руки, все, что он делал эти годы, то ради чего он жил, — все будет напрасно.

Я по инерции закивала и на ватных ногах развернулась в сторону темной лестницы, ведущей наверх. Ксан взял меня за руку и мы стали подниматься. В голове продолжало грохотать, а сила, которую я так отчаянно пыталась удержать, рвалась наружу, как дикий зверь.

Мы вышли в просторный коридор, который к моему удивлению не был заполнен химерами. После случившегося в подземелье, я была уверена, что сюда сбегутся все. Но аббатство было пусто. Ксан вышел немного вперед, загораживая меня от возможных угроз. Я не сопротивлялась, у меня не было сил на возмущение, я просто двигалась следом.

Тело на автомате выполняло свои функции, в то время как разбитая вдребезги душа, кровоточила и уничтожала меня изнутри. Эббот погиб из-за секрета, что так долго хранил. Моя мама была убита, но виновника так и не нашли. Лишь пыльца, принадлежавшая феям была единственной уликой. Но и среди них не нашлось той, кто мог дать виновником в трагедии. Я тогда только родилась.

Ксан резко остановился, когда мы вышли к дверям, ведущим в кабинет Эббота. При взгляде на потрескавшуюся краску и царапину, которую однажды сделал Кай, так ради забавы, у меня защемило сердце. Тогда нам влетело от Эббота, но мы еще долго смеялись.

Сейчас это воспоминание таяло, как утренний туман. Я стояла, не зная, как дальше быть. Войти сюда, означало признать тот факт, что Эббота больше нет. Я не хотела этого. За меня решил Ксан, который дернул дверную ручку и открыл дверь. В нос ударил запах корицы и терпкого кофе, который Эббот всегда любил пить. Любил.

Перешагнув порог кабинета, я часто заморгала, привыкая к полумраку, который здесь царил. Помещение было не тронутым. Все те же высокие шкафы с горой книг, стол, куча бумаг и листков на письменном столе. Мой взгляд зацепился за что-то очень темное, в углу возле потушенного камина.

Я сделала шаг и сердце пропустило удар. На диване сидел Кай. Его черная одежда сливалась с тьмой, что клубилась вокруг его тела, словно туман. Он сидел так, что я не могла видеть его лица. Химер медленно склонил голову набок и рука коснулась чего-то блестящего. В голове забухало от последних слов, брошенных мне перед тем, как я попала обратно в мир фейри.

«Я убью тебя».

По спине пробежали мурашки, когда Кай поднялся с диванчика. Его вальяжная походка кричала о том, что он здесь устанавливает правила игры, а все мы должны будем следовать им. Кожу покалывало от всколыхнувшей силы Ксана. Принц вышел вперед, загораживая меня, как щит.

На мгновение, выглянувшая из-за туч луна, осветила небольшую часть лица Кая и я увидела глубокую печаль в его глазах.

— Он страдал?

Кай поднял на меня взгляд и я тихо всхлипнула. Губы дрожали, а на глаза вновь навернулись слезы. Я замотала головой, не в силах ответить ему, крепко прижав ладонь ко рту. Призрак улыбки скользнул по его губам, но тут же исчезла, уступая место скорби.

Кай выпрямился и перевел тяжелый взгляд на Ксана.

— Вижу, за тобой неплохо приглядывают. Сбежала. Нашла защитника, в лице более перспективной партии. Это хорошо, — Кай одобрительно кивнул, но скорее больше себе, чем кому-то из нас. — Но нужно было оставаться там и не возвращаться сюда.

— Где книга? — голос Ксана грохотом прокатился по комнате. Кай скривился, словно перед ним было отвратительное блюдо, которое заставляли съесть. — Мы ее заберем и уйдем.

— С каких пор фейри влезают в дела смертных и химер?

— Кай... — прошептала я, делая шаг вперед. Химер резко вскинул голову и я вздрогнула. — Прошу, от этого зависят жизни как фейри, так и людей. Альберт.

— Он пытается искоренить все зло. Не вижу в этом ничего плохого.

— Но это именно он убил Эббота.

— Из-за тебя. Поэтому не жди, что я тут брошусь к тебе с объятиями и буду помогать во всех твоих сумасшедших фейских делах. Альберт стремиться искоренить зло, угрожающее нашему миру. Не мешайте ему, иначе вы первые будете в моем списке.

Я застыла. Мне совсем не хотелось верить в то, что слышу. Кай, защитник, который всякий раз твердил мне, что каждая жизнь важна, сейчас говорил о геноциде всегда волшебного мира. Нет. Это не могло быть правдой. Только не с тем Каем, который первый подошел ко мне, когда Эббот взял меня под свою крышу. Не тогда, когда он защищал меня перед хулиганами; или когда делился булочкой, которую стащил с кухни. Сейчас передо мной стоял совсем другой Кай.

— Ты не понимаешь, что говоришь, — процедил Ксан, делая шаг вперед. — Если твой обожаемый глава Химер найдет корону, он выпустит на свободу зло. И тогда не только мир фейри сгниет. Но и ваш.

Казалось Каю было все равно на то, что говорил Ксан. Он продолжал сверлить нас безучастным взглядом. Мне нужно было вернуть того Кая. Моего друга.

Я обогнула принца, и дернулась вбок, когда Ксан попытался схватить меня за рукав туники. Я обошла стол и встала напротив Кая. Между нами было ничтожно маленькое расстояние, но я больше не боялась. Не хотела отпускать его, не так. Кай машинально вытянул руку вперед, в которой был зажат маленький нож, давая понять, что настроен серьезно. Я видела, как Ксан и Риван напряглись, наблюдая за нами.

— Кай, послушай. Может я и действительно совершала ужасные поступки. Из-за меня погибла Дивина и, — мне было тяжело это признавать. Я проглотила ком, мешающий дышать и продолжила: — Я не смогла спасти Эббота, но если мы не остановим Альберта, то погибнут все люди. Ты хочешь чтобы их жертвы были напрасны?

— Замолчи, — прорычал Кай, вставая в защитную позу. — Не тебе говорить о жертвах и кто достоин, а кто нет.

— Я знаю. Поэтому и прошу дать последний шанс. Дай все исправить. Позволь мне все исправить.

Кай молчал. Его лицо было словно камень, но глаза горели яростным огнем. Я видела, как в нем борется жажда мести и здравый смысл. Я верила, что он примет правильное решение. Воцарилось долгое молчание, которое оказалось тяжелее криков истерики.

Химер медленно опустил нож и встал ко мне в пол оборота. Его руки дрожали, а лицо впервые за это время сменилось с каменного на отчаянное. Он мог бы с легкостью переломить мне шею или всадить острие прямо в сердце. Но он сделал шаг назад и швырнул холодное оружие в сторону. Нож со звоном ударился о стену и упал на пол.

— Я так хотел тебя возненавидеть. За родителей, за сестру, Эббота, — его голос дрожал, ярость смешавшись с горечью обиды и ненависти, казалось вот-вот вырвутся из него. — И я правда старался. Но эти пять лет, что мы провели вместе, я стал понимать, что может быть ты другая. Не такая как все остальные фейри, ведь в тебе есть и наша кровь. Ты пережила столько, что когда я впервые увидел тебя, то был озадачен. Я не знал, как с тобой вести.

Рядом со мной встал Ксан. Он едва ли коснулся моего плеча своим, давая понять, что рядом и если мне станет совсем плохо или будет угрожать что-либо, — заберет меня домой.

Домой?

С каких пор я стала думать о чужом мне дворе, как о доме?

Совсем так назвал Эббот это самое место, когда привел меня в аббатство. И я вновь разрушила то, что могло стать мне домом.

Поэтому я поспешила отогнать эти мысли, чтобы ненароком не навлечь беду.

Я наблюдала, как Кай нагнулся к нижнему ящику стола и, открыв его, достал толстый фолиант книги, которую мы нашли тогда в деревушке. Он швырнул книгу на стол и отвернулся.

— Забирай и убирайся отсюда. Я и так для тебя сделал слишком много исключений. Больше поблажек не будет.

Я схватила со стола книгу и вернулась к Ксану. Принц перехватил мою руку и тут же завел за спину.

— Мне жаль твоего наставника, — Ксан говорил искренне. И от этого мое сердце вновь начало скручиваться от боли. — Он нес свое бремя и это стало его концом. Не повторяй его ошибок.

Кай развернулся к нам и я увидела перед собой не веселого парня, который всегда шутил и заставлял меня смеяться, а сломленного человека. Пустота в глазах, безразличие и холод. Все смешалось в его душе, которая сейчас была видна, как книга.

— Убирайтесь, пока я не передумал.

Ксану не нужно было повторять дважды. Он коротко кивнул химеру и повернулся ко мне, обхватывая одной рукой за талию, другой доставая из кармана штанов неизвестные мне камни. Покрутив их в руке, глаза Ксана полыхнули фиолетовым огнем и я тут же ощутила кончиком языка мощный выход магии. Поднявшийся ветер трепал мои волосы, залетал под тунику и пытался поднять над землей. Мгновение спустя, свет померк, унося нас в холодную тьму.

Кабинет растворился, а вместе с ним и мое прошлое.