Глава 11
Двадцать четвёртого декабря я была особенно раздражена и озлоблена на мир. Даже на работе я старалась избегать общения с коллегами, чтобы не сорваться. День прошёл медленно и скучно. Нас отпустили пораньше, что в очередной раз вызвало у меня приступ гнева. Не медля, я собрала вещи и направилась домой.
В сумке начал вибрировать телефон. Мне не хотелось разговаривать, особенно в канун Рождества. Но любопытство взяло верх, и я решила ответить на звонок.
— Алло.
— С Рождеством, Дей!
— Роб, если ты ещё раз упомянешь Рождество, я найду тебя и расправлюсь самым жестоким способом.
— Ты пошлёшь за мной своего мистического помощника или будешь марать руки? — Роб звонко рассмеялся, провоцируя меня на агрессию.
— Роб, хватит. Мне не до шуток и твоего дурацкого юмора. Если у тебя нет никаких новостей, то не стоит занимать моё время.
— Вообще-то, у меня есть новости, — голос Роба стал тише, и он заговорил шёпотом. — Дей, я узнал кое-что интересное.
— И что же?
— Помнишь, я рассказывал тебе про девушку, которую патруль нашёл обескровленной?
— Помню. И как мы поняли из слов Лукаса, она стала жертвой нападения вампира, которого потом убил теневой убийца.
— До сих пор не могу осознать, что я действительно обсуждаю с тобой вампиров и их существование в мире.
— Роб, давай ближе к делу.
— В общем, на днях эта девушка пришла в себя и её перевели в общую палату. Врачи сказали, что её жизни больше ничего не угрожает, и она идёт на поправку.
— Она пришла в себя? — я замерла на месте, ощутив дикое волнение. — И что ты хочешь этим сказать?
— Дейра, когда ты уже начнёшь думать рационально? — фыркнул Роб. — Эта девушка — важный свидетель в деле теневого убийцы. Она могла видеть что-то интересное и сможет рассказать что-нибудь о нём.
— Ты прав, — слова Роба звучали здраво, и я не могла этого отрицать. — Эта девушка может дать нам важную информацию по этому делу.
— Поэтому я нашёл адрес больницы и узнал, в какой палате она находится. Если тебе интересно, я могу прислать тебе все данные по этому делу.
— Ты предлагаешь мне пойти к этой девушке в больницу? Что я ей скажу и как объясню свой интерес к её истории?
— Ты же журналист в крупнейшем издании на территории всех Штатов! Скажи, что ты журналист и пытаешься осветить произошедшую историю в прессе. Думаю, девушка не будет против поделиться с тобой своей историей.
— Признаю, твоя идея звучит убедительно. В таком случае, пришли мне все данные. Завтра утром я сразу же отправлюсь в больницу.
— Дей, Лукас пойдёт с тобой?
— Я не собираюсь ходить по городу с предполагаемым беглым преступником.
— Знаешь, мне кажется, этот парень не так прост и что-то скрывает. Не буду отрицать, он мне понравился, и с ним приятно беседовать, но всё же будь аккуратнее с ним.
— Я и не собиралась сближаться с этим человеком. Он нужен мне лишь как способ достижения моих целей. Не более.
— Но в целом он неплохой. Признай, этот парень умеет расположить к себе, и он вызывает у тебя симпатию.
— Роб, заканчивай, — замечания брата вызвали у меня некоторое смущение.
— Ты на праздники останешься наедине с этим Лукасом? Или проведёшь эти дни со своим женихом?
— Я давно не говорила с Барри. Он звонил мне пару раз, но я так и не взяла трубку.
— Ты избегаешь Барри? Почему?
— Я не избегаю Барри. Но в последнее время мне тяжело с ним разговаривать. Все наши разговоры сводятся к ругани и его претензиям по поводу моей одержимости.
— В чём-то он прав. Ты действительно одержима.
— Роб, давай прекратим этот разговор. Я разберусь в своих отношениях без посторонней помощи.
— Как скажешь. В таком случае прими мой подарок с твоей стороны. Я оставил посылку у твоей двери. С Рождеством, сумасшедшая сестра.
Разговор с братом оборвался так же быстро, как и начался. Я ещё несколько минут возмущённо смотрела на потухший экран телефона в своих руках. Изобразив тяжёлый вздох, я поспешила к дому.
У самого подъезда я заметила высокого светловолосого мужчину. Барри был в своём классическом строгом виде федерального агента. Я не ожидала, что он придёт ко мне домой, да ещё и в канун Рождества.
— Дейра! — громко воскликнул Барри, приближаясь ко мне. — Когда-нибудь ты сведёшь меня с ума!
— Что ты делаешь под моим домом в канун Рождества? Разве ты не должен быть на другом конце штата, занимаясь каким-нибудь громким преступлением?
— Ты уже несколько недель не берёшь трубку и игнорируешь мои звонки. Как, по-твоему, я могу работать после этого?
— Спокойно, — я усмехнулась, стараясь игнорировать нападки Барри, — так же, как и всегда.
— Прекращай вести себя как неразумный ребёнок. Тебе давно пора взяться за ум и повзрослеть.
— Ты приехал ко мне, чтобы отчитывать?
— Я приехал, чтобы встретить праздник вместе со своей невестой и наконец-то назначить дату нашей свадьбы, — Барри стёр былое недовольство и взял меня за руку. — Дейра, я думаю, что нам пора узаконить наш союз и стать настоящей и единой семьёй. Я не могу терпеть это расстояние между нами и твою отстранённость. Тебе пора оставить все свои травмы в прошлом и войти в настоящую жизнь, будучи замужем за мужчиной, который сможет сдерживать твои порывы и возбуждённый разум. Я обещаю, что не дам тебе погрязнуть в безумии и спасу тебя от самой себя и от твоего болезненного прошлого.
Я отшатнулась от Барри, вырывая руку из его хватки. Его слова задели меня за живое, вызвав настоящую душевную боль. «Он не сказал, что будет рядом и будет поддерживать тебя. Барри считает, что если ты станешь его женой, он сможет контролировать и сдерживать тебя. Сможешь ли ты мириться с подобным положением вещей?»
Ещё полгода назад он обещал, что примет тебя любую. Но сейчас он открыто заявляет, что с помощью этого брака он хочет подавить тебя и сделать другим человеком. Это неправильно, и ты не должна вестись на подобные разговоры. Подумай десять раз, прежде чем дать свой ответ».
Я долго молчала, ведя безмолвный диалог самой с собой. Я так и не смогла найти ответ на вопросы своего подсознания, как и не смогла найти должный и уверенный ответ на вопрос Барри. Да, я любила его, и мне было с ним комфортно, но его стремление изменить мой уклад жизни не устраивало меня. Я не хотела меняться и подстраиваться под общие стереотипы. «Любить кого-то — значит принимать человека полностью, со всеми его недостатками и минусами. Но Барри так и не смог принять меня и моё прошлое».
— Барри, у меня была сложная неделя на работе. Я еле стою на ногах и не готова вести столь непростые разговоры. Поговорим в другой раз.
— И когда будет этот раз? — Я видела, как лицо Барри перекосило от злости. — Ты избегаешь меня весь последний месяц! После того нападения ты словно отдалилась и пытаешься сбежать в собственный мир.
— Всё не так. Я лишь пытаюсь заниматься своей работой и жить дальше.
— Что мешает тебе заниматься этим рядом со мной?
— Барри, — я тяжело вздохнула, пытаясь уйти от назревающего конфликта, — я не хочу портить тебе праздник. К тому же, ты знаешь моё отношение к Рождеству. В эти дни я не могу мыслить рационально и быть собранной.
— Ты собираешься всю свою жизнь посвятить этой «охоте» на «нечто», что убило твою мать? Дейра, как ты не поймёшь! В мире нет никаких загадок. Всё до банальности просто! Есть обстоятельства, и есть жертвы этих обстоятельств. Никакой загадки в смертях людей нет. Это просто уклад жизни. Кто-то умирает от рук мародёров в проулке, а кто-то доживает до глубокой старости и уходит в мир иной, сидя в кресле-качалке. Прекращай жить прошлым и наконец-то вернись в настоящее!
— Барри, тебе стоит уйти, — я отвела взгляд в сторону, пытаясь избежать взгляда Барри на себе, — Рождество — не самое удачное время, чтобы напоминать мне о прошлом. Я хочу побыть одна и не слушать всё это ни с твоей, ни с чьей-либо стороны.
— Дейра, я...
— Барри, поговорим позже. Тебе стоит отправиться к семье и провести рождественские праздники в кругу близких.
— Но ты и есть моя семья и самый близкий человек для меня.
— Может, это и так, но я не настроена на душевные посиделки. Хороших тебе праздников.
Я не дала Барри сказать ни слова и поспешила домой. В который раз разговоры с Барри бередили мои душевные раны и возвращали меня в прошлое. Как бы ни была хороша жизнь, она всегда найдёт способ напомнить нам о самых тяжёлых моментах нашего прошлого.
Я зашла в квартиру и упала на пол. Я понимала, что своим отказом причинила Барри огромную боль. Он не заслуживал такого отношения с моей стороны, но я ничего не могла с собой поделать. Мой разум не мог притворяться, что мы всё ещё счастливы и ничего не происходит. Я хотела добиться справедливости и освободить свою душу от чувства вины. В этот момент я осознала, что не смогу жить полноценной и нормальной жизнью, пока не закончу свою «охоту» и не очищу свою совесть. Я не смогу подарить Барри тепло и уют, который должна дарить женщина в роли жены. Я не смогу дать будущим детям счастливое детство и быть той матерью, которой заслуживает каждый ребёнок в этом мире. Моя жизнь принадлежала не мне, а была лишь очередным издевательством судьбы.
У входа в квартиру я обнаружила коробку, оставленную Робом. На ней была записка с корявым и кривым мужским почерком: «С Рождеством, Винчестеры. Ваш Кастиэль (Роберт Ренклиф)». Шутка брата и его отсылка к знаменитой троице охотников позабавили меня. Но как только я вошла в коридор, на меня обрушился целый шквал воспоминаний и болезненных чувств. Я сползла по стене и предалась порыву рыданий. Спрятав голову между рук, я тихо всхлипывала, боясь выразить свою истерику более открыто.
В этот момент произошло то, чего я никак не ожидала. В коридоре появился Лукас. Его мрачная фигура нависла надо мной, словно коршун над добычей. Тёмные глаза были устремлены вниз, пристально рассматривая сидящую на полу девушку.
— Дейра? — голос Лукаса звучал непривычно тихо и неуверенно. — Что с тобой случилось?
— Барри... он... — мой голос дрогнул, и я спрятала лицо за густыми волосами, стараясь сдержать слёзы. — Я не хочу об этом говорить.
— Ты расстроена из-за своего жениха? Он сделал тебе что-то плохое? — спросил Лукас, подходя ближе и садясь рядом со мной.
— Он сделал мне предложение, — всхлипнула я, громко шмыгнув носом. — Он хочет, чтобы я всю жизнь играла роль идеальной и послушной жены, делая вид, что у меня всё хорошо.
— А ты? — Лукас внимательно посмотрел на меня. — Чего ты хочешь от жизни?
— Я хочу другого, — ответила я, поднимая на него заплаканные глаза. — Я не вижу счастья в браке и семье. Я не готова жертвовать собой ради того, чтобы окружающие считали меня идеальной и нормальной. Я никогда не буду нормальной! — мой голос перешёл на крик. — Я навечно проклята и всегда буду отличаться от обычных людей!
— В чём измеряется нормальность? Каковы критерии этого понятия? — вопрос Лукаса застал меня врасплох, и я перестала всхлипывать. — Может ли человек, который всю жизнь работает за гроши и жертвует собой ради блага мира, считаться нормальным? А мать, которая родила нежеланных детей и вымещает свою агрессию на этих невинных душах, по-твоему, может считаться нормальной?
— Наверное, нет, — впервые за долгое время я решила поднять глаза на Лукаса. — Что ты хочешь этим сказать?
— Тебе не стоит следовать шаблонам общества и общепринятым стереотипам. Нормальность — понятие относительное. Разве проявление характера и жизнь своей жизнью не позволяют тебе считать себя нормальной? А если общество не принимает твою нормальность, то проблема явно не в тебе. Пусть весь мир пойдёт крахом и будет охвачен огнём, если я не прав.
— Ты самый странный человек из всех, кого я знаю.
— В этом и заключается залог моего счастья и успеха. Я никогда не следую общепринятым стереотипам и всегда иду своим путём. Если ты хочешь обрести покой и избавиться от душевной боли, то тебе следует поступать так же.
— То есть, наплевать на мнение окружающих и делать то, что я считаю правильным?
— Если ты считаешь это правильным, то да. Действуй по своему усмотрению и не обращай внимания на весь мир и его жестокие правила.
— Сейчас я завидую тебе больше, чем когда-либо прежде. Ты свободен от груза вины и никогда не испытываешь эмоций. Я бы многое отдала, чтобы жить такой жизнью.
— Поверь, в моём существовании есть свои минусы, — впервые я заметила, как губы Лукаса дрогнули в искренней улыбке. — Без боли мы никогда не познали бы радости. А без горечи потери мы бы не ощутили счастья. Весь мир построен на контрастах, которые придают жизни смысл и дарят нам те эмоции, которые заставляют нас жить.
— Ты действительно читаешь слишком много литературы. Тебе бы преподавать философию. От студентов не было бы отбоя на твоих лекциях.
— Я не публичная личность. И я знал одного профессора, который познал все грани этой жизни в полном объёме. Подобная деятельность действительно помогает делиться своим опытом с молодым поколением, даря им мудрость прожитых лет. Но лично я не смогу уподобиться подобным забавам.
— Что за профессор и какая история с ним произошла?
— Ощутив боль потери, разочарования и утраты души, эта несчастная душа смогла найти путь к свету и обрести долгожданное счастье, — голос Лукаса стал тише на пару тонов. — Я до сих пор поражён его силе духа и свету. Этот человек навечно останется в моей памяти как лучший представитель человечества.
— Ого. Не думала, что ты умеешь уважать кого-то. Так кто этот загадочный профессор?
— Ты успела увидеть профессора лично, как и свет его души в лице его горячо любимой супруги.
— Ты имеешь в виду профессора Уайта?
— До того, как я потерял память, мы были знакомы с профессором. В прошлом я помог ему с одним делом и сыграл не последнюю роль в жизни его супруги.
— Почему профессор и его жена не узнали тебя?
— Я уже говорил тебе, что сейчас скрываюсь под другой личностью. Мою настоящую личность непросто узнать в этом образе.
— И что это значит?
— Если бы ты узнала меня настоящего, ты была бы без ума от меня, — Лукас рассмеялся звонким смехом, который я слышала от него впервые. — Но давай закончим с этими разговорами. У меня осталось восемь месяцев до моего возвращения и обретения истинного лика.
— Восемь месяцев? — мои слёзы давно уже прекратили свой поток, оставив следы слёз по щекам. — Почему именно восемь?
— Дейра, посмею в очередной раз согласиться с юным Робертом. Ты совершенно не умеешь слушать и концентрировать своё внимание на главных вещах.
— Я не понимаю твоих намёков.
— Я уже говорил тебе, что у меня заключено пари, по которому я целый год буду держаться в стороне от своей прежней жизни и буду выживать без прежних возможностей. И если считать время по местному исчислению, то мне осталось восемь месяцев до моего освобождения.
— Лукас, когда ты вернёшься к прежней жизни, мы... мы будем общаться? — задавая свой вопрос, я не отдавала себе отчёта о своих действиях, поддаваясь порыву эмоций.
— Я... — Лукас замялся, впервые выразив неуверенность и некоторый страх в словах. — Не могу обещать тебе этого. Моя обычная жизнь кардинально отличается от твоей жизни. Мы... мы слишком разные и происходим из разных миров.
— Как бы это странно ни звучало, но за эти четыре месяца я привязалась к тебе, — я даже не поняла, как моя голова склонилась на плечо рядом сидящего мужчины. — Я буду скучать по тебе.
— Дейрв, я... — Лукас так и не решился продолжить свою речь.
— Можешь не продолжать. Я понимаю, что ты далёк от образа чуткого и внимательного друга, но я хотела, чтоб ты узнал о моих чувствах к тебе.
— Чувствах..? — я слышала, как Лукас громко сглотнул ком в горле. — Дейра, нам нельзя сближаться. Поверь, я держу тебя на расстоянии ради тебя и твоей безопасности.
— Если ты боишься, что твоя деятельность охотника за монстрами может как-то навредить мне и угрожать моей жизни, то ты опоздал с этим на добрые двадцать лет. Монстры преследуют меня с десяти лет, и они никогда не оставят мне шанса жить нормальной жизнью.
— За свою долгую жизнь я знал многих представителей человечества. Поверь, многие из них прошли через страшные муки в течение своей жизни. Но это не помешало им найти себя и своё место в мире. Поверь, ты ещё обретёшь покой, и отец дарует тебе то успокоение, которое ты заслуживаешь.
— Отец? Мой отец хочет отправить меня в психиатрическую лечебницу! О каком успокоении ты говоришь?
— Я не твоего отца имел в виду, — Лукас вновь замолчал, отводя взгляд в сторону. — Я говорил о нечто другом.
— Тогда о каком отец идёт речь? — я отстранилась от Лукаса, пытаясь поймать его взгляд. — Ты что-то знаешь о моём настоящем отце?
— Настоящем отце? — Лукас вздрогнул, переводя свой взгляд в мою сторону. — Разве детектив Ренклиф не твой родитель?
— Он мой приёмный отец. Джек Ренклиф был тем, кто нашёл труп моей матери и меня с окровавленным колом в руках. Этот день я помню, как вчера. Рождественский вечер, мы с матерью идём по заснеженным улицам, спасаясь от снежной стихии. Впервые за мою жизнь мы с матерью остались одни в канун Рождества. Не так давно отец ушёл от нас без объяснения причин. Он просто пропал, даже не попрощавшись со мной. Из-за этой ситуации я вспылила и убежала прочь от матери в порыве эмоций. Мать нашла меня в одном из проулков, пытаясь заставить успокоиться. В этот момент на неё напал монстр с жуткими красными глазами. Он вонзил свои острые зубы в её горло и на моих глазах высасывал из неё жизнь... — мой голос сорвался, а щёки вновь ощутили обжигающие потоки слёз. — Я не помню, что было дальше. Я очнулась в тот момент, когда меня тряс молодой детектив на плечах, вырывая окровавленный кол из моих рук.
— Ты держала окровавленный кол в руках? — Лукас побледнел. — И ты совершенно не помнишь, что случилось после появления вампира?
— Не помню. С тех пор у меня случаются провалы в памяти, и я не могу вспомнить целые часы своей жизни, — ответила я. — Каждый раз, когда я вижу тело матери и следы её алой крови на снегу, я теряю сознание и лишаюсь памяти. После этого я прихожу в себя в другом месте и не помню ничего, что происходило после потери сознания.
— Дейра, ты... — Лукас панически осматривал моё лицо. — У тебя не случались видения или какие-то образы в разуме?
— Видения? — Я была поражена подобным вопросом и не знала, как правильно отреагировать на происходящее. — Я не знаю, можно ли назвать это видениями, но во снах я иногда вижу странную картину.
— Что это за картина?
— Я стою под потоками проливного дождя. Но этот дождь представляет собой алые потоки крови. Перед моими глазами стоит неимоверной красоты мужчина. Он имеет крупное телосложение, высокий рост и до невозможности ангельскую внешность. Его кожа напоминает тончайший фарфор, а широкие плечи обрамляют длинные пепельные волосы. Его лицо содержит в себе черты всех самых сексуальных мужчин на планете. Но вот его глаза выдают в нём нечто неземное. Они окрашены в ярко-рубиновый оттенок. Этот взгляд пробирает до глубины души и пронизывает тебя насквозь.
— Так... — Я чувствовала, как тело Лукаса напрягалось. — Ты... ты знаешь, кто этот мужчина?
— Я не имею ни малейшего понятия, кто он такой и почему я вижу его образ во снах.
— Что этот мужчина делает в твоих снах? Вы как-то взаимодействуете в твоих видениях?
— Он стоит под потоками крови, но на его белоснежном костюме нет ни единого следа алых потоков. В какой-то момент он тянет свои руки ко мне и раскрывает их для объятий. А я...
— Что ты? — Лукас вздрогнул, смотря на меня широко раскрытыми глазами. — Что ты делаешь с этим мужчиной?
— Я убиваю его... — мой голос дрогнул и перешёл на шёпот. — Я хладнокровно убиваю его.
— Ты убиваешь его?! — Лукас громко вскрикнул. — Каким образом?
— Я держу в руках какой-то светящийся клинок. В тот момент, когда этот мужчина протягивает свои руки ко мне, я бросаюсь на него и вонзаю кинжал в его грудь, — в горле встал ком, который не давал мне возможности дышать полной грудью. — Лукас, ты знаешь, что может значить подобные бредни?
— Не знаю, — мне показалось, что Лукас пытался уйти от ответа и впервые за время нашего знакомства открыто лгал. — Твои видения — это образы возбуждённого разума, не имеющие ничего общего с реальностью.
— Думаешь, этот сон всего лишь плод моего воображения и этого «монстра» не существует?
— Даже если он существует, тебе не суждено встретиться с ним на жизненном пути.
— Лукас, если ты знаешь, что за чудовище я вижу в кошмарах, то поделись со мной своими знаниями. Я не могу нормально спать, зная, что этот монстр преследует меня во снах.
— Скорее здесь всё с точностью до наоборот. Это ты преследуешь его, но не он тебя.
— Что ты имеешь в виду?
— Я скажу это лишь раз и никогда прежде не буду возвращаться к этой теме, — Лукас выждал долгую паузу в разговоре, стараясь избегать нашего визуального контакта. — Тебе не следует искать этого «монстра» и ждать встречи с ним. Я буду надеяться, что судьба никогда не сведёт вас вместе. Отпусти этот образ и забудь, что ты видела. Твоя душа не должна познать того, что несёт в себе владыка тёмного мира.
— Владыка тёмного мира? Кого ты имеешь в виду?
— Дейра, я уже сказал тебе, что не хочу говорить об этом. Тебе нужно оставить свои фантазии в прошлом и не думать об этом.
Лукас резко поднялся и поспешил уйти. Я же сидела на месте, пытаясь понять, что он имел в виду. Кто такой владыка тёмного мира? Может быть, Лукас имел в виду самого Дьявола? Но это невозможно, ведь этот статный блондин не может быть Дьяволом. Я уверена, что Люцифер не похож на ангела. Скорее, он напоминает жуткого монстра, который вызывает ужас даже больше, чем те твари, которых он создал.
Мои мысли путались, словно молекулы под действием Броуновского движения. Мой взгляд упал на коробку, которая стояла рядом. В подарочной упаковке я обнаружила две термокружки. На одной из них было написано: «Безумная сестра лучшего брата в мире». Вторая кружка была чёрной, а на её корпусе красными буквами было написано: «Пью кровь своих врагов чаще, чем вампиры».
На дне коробки я нашла книгу, название которой заставило меня вздрогнуть. «Скорбь Сатаны» Мария Корелли было написано на бледной и незамысловатой обложке. К книге был приклеен яркий стикер, на котором кривым почерком было написано: «Приятель, делюсь с тобой самым ценным из своей личной коллекции. Это произведение викторианской эпохи до сих пор актуально и в наше время. Я верю, что зло и добро не настолько относительны, как нам говорит Библия. В этой истории главное зло мира — само человечество и порождённые им пороки. Я уверен, что эта тематика покажется тебе знакомой. Наслаждайся отпуском и не забывай о нас после своего отпуска. Роб Ренклиф».
Мои руки продолжали дрожать. Я не могла понять, почему Роб подарил мне эти странные подарки и зачем он решил связаться с Лукасом. Мой брат никогда не проявлял внимания к моим знакомым. Он даже Барри никогда не поздравлял с праздниками и вёл себя нейтрально по отношению к нему. Но его интерес к Лукасу и нашему делу вызвал у меня много вопросов.
Через несколько часов я лежала на кровати, окутанная мраком. День был слишком насыщенным на события. «Дейра, ты настоящая тупица. Как ты могла позволить себе откровенничать с этим мужчиной и признаться ему в своей привязанности? Теперь он явно будет избегать тебя. Тебе пора было понять, что никогда нельзя допускать людей к себе. Эти привязанности всегда заканчиваются плохо и приносят невыносимую боль в душу».
Я смотрела на чашку, которая стояла на тумбочке, и обдумывала всё произошедшее. Когда на часах было далеко за полночь, я решила выйти из спальни и проверить, как спит Лукас. К моему удивлению, он крепко спал на диване, повернувшись спиной к проходу. Я стояла на месте и рассматривала его тёмный силуэт. Мне всё ещё было сложно понять, кем был этот загадочный парень и что на самом деле творилось у него в душе.
Без лишнего промедления я взяла подарочный пакет, который оставил брат, и поставила его перед Лукасом. Перед этим я прикрепила второй стикер к книге, выведя аккуратным почерком: «Как бы там ни было, но я не жалею о нашей встрече. Я буду благодарить все высшие силы за тот момент, когда я решилась отправиться в парк и встретила тебя. Пусть мы оба не привыкли допускать эмоций и привязанностей к людям, но наша связь теперь неоспорима. Кем бы ты ни был и куда бы тебя ни завела жизнь, я всегда буду рада принять тебя у себя. С Рождеством, Лукас. Твой близкий и настоящий друг Дейра Ренклиф».