*************
Когда эйфория прошла, мне стало страшно.
Да, мне нравился Мустафа, меня тянуло к нему, но я не была настолько слепо влюблена, чтобы позабыть о его состоянии здоровья.
Когда девушки - служанки наряжали меня для него, осторожно перебирая мои волосы и мазали меня масляными духами, я вспоминали историю, которую мне рассказали. Истории о том, что Мустафа равнодушен к девушкам и однажды даже убил наложницу в порыве безумия.
Что, если и со мной будет тоже самое? Все-таки Султан Мустафа - непростой Султан, необычный.
А затем меня стал беспокоить другой вопрос: а что, если все будет хорошо и между нами будет близость?
В гареме меня учили, как ублажать Султана, как сделать так, чтобы ему было хорошо и приятно, чтобы он остался доволен, но только вот судя по моему опыту, удовлетворение получает только одна сторона. На уроках в гареме никто не говорил о чувствах женщины. И если интимная близость - больно и неприятно, ты должна терпеть и ни в коем случае не показывать своего недовольства, иначе можешь лишиться головы или получить суровое наказание, ведь провести ночь с Повелители означает чуть ли не провести ночь с самими Богом, ведь Падишах - тень Бога на земле, какие недовольства могут быть? Ты должна получить высшее наслаждение либо сымитировать, что получила его, чтобы жить.
Я не ждала от первой ночи ничего хорошего, но я готова была терпеть боль и неудобства, если это потребуется. В конце концов, я не могу вечно жить прошлым, точнее позволять ему властвовать надо мной. Пора положить этому конец и идти дальше, пусть мне было очень и очень страшно.
Как только процедуры надо мной были завершены, за мной пришел евнух и четыре служанки, которые сопровождали меня по золотому пути. Пути, ведущей к Повелителю. Пути, о котором мечтают многие.
Я слышу собственный стук сердца, двери открываются, и меня пропускают внутрь. Я тяжело вздыхаю, но делаю шаг вперед, боясь лишиться сил и упасть прям на месте.
Двери за мной закрываются, евнух и служанки остаются за ними. Я собираюсь сесть на колени, как меня учили, чтобы поцеловать подол ночнушки Султана, когда он подойдет. Но не успеваю я это сделать, как ко мне подбегают и резко хватают за руку.
Я резко поднимаю голову, в глазах ужас. Что меня ждет?
- Ты пришла! Пришла! Пойдем! - радостно кричит Мустафа.
- Господин... - пытаюсь мягко возразить я, но он тянет меня на балкон.
Я не понимаю, что происходит. Смотрю на Мустафу, который завороженно смотрит на небо.
Неужели, он серьезно говорил про танцы под луной?
- Смотри, как красиво небо! Какие звезды! Однажды я обязательно буду там.
- Что вы такое говорите... - Не договариваю, он меня перебивает.
- Расслабься. Забудь, что перед тобой Султан. Этот вечер принадлежит нам и давай будем веселиться.
Черты моего лица смягчаются, я улыбаюсь и смотрю на его сияющее лицо.
- Как прикажете, мой Султан.
- Зови меня Мустафа. Мус-та-фа. - по слогам объясняет он мне, словно маленькой.
- Но...
- Никаких но. Я так хочу. При людях обращайся, как положено. Но наедине мы не Султан и наложница, а два человека, которым приятно проводить время, которые доверяют друг другу, которые близки и которым не нужны эти формальности.
Я недоуменно смотрю на него. И его называют сумасшедшим, когда он говорит здравые мысли? Когда он будет умнее тысячи обычных людей? Может, меня обманули?
Но потом вспоминаю первую встречу, как он кормил рыб...
Ошибки нет, если только он не притворяется.
- Как тебя зовут, прекрасная незнакомка? С того дня, как я тебя увидел, я потерял покой. Ждал тебя, а ты не пришла. Я подумал, что ты так же меня бросила, как моя Валиде и сестра...
Он задумчив, стал грустным. Он точно вспоминает свое прошлое. Но через секунду к нему возвращается безмятежное настроение.
- Мехнура. Меня зовут Мехнура.
- Мехнура. - повторяет он, словно пробуя мои имя на вкус. - Обычно я никого не запоминаю. Один раз даже забыл свою Валиде, но тебя помню. Тебе доверяю и хочу, чтобы ты была рядом со мной.
Это звучит ужасно мило. Все мое напряжение улетучилось. Я наслаждаюсь моментом. Я рядом с человеком, который мне нравится и, походу, это взаимно.
Нет, это точно взаимно, раз он не придушил меня, как ту наложницу и не отослал, как остальных.
Он чувствует тоже самое, что и я, но мне надо всегда быть на чеку, ведь, когда у него будут приступы, я не знаю, как он себя поведет и что сделает со мной.
Но сейчас он спокоен и счастлив, и я тоже счастлива.
Перестаю думать о плохом, а когда он протягивает мне руку, беру ее, и мое тело покрывают мурашки. Вторая его рука обхватывает мою талию, и я прижимаюсь к нему. Мы танцуем. Кружимся в немом танце, танце без музыки. И смеемся. Не знаю почему, но смеемся. Это безумие. Сумасшедшие. Больше похоже на то, что мы сошли с ума, но нам все-равно. Мы счастливы в своем мире, который остальным не понять.
Наш странный танец завершается, я любуюсь его лицом, от которого не могу оторвать глаз и смущенно говорю:
- Мы вели себя, как дети. Наверное, не стоило...
Но он снова меня удивляет.
- Мы не были детьми. Мы были настоящими и делали то, что нам хочется. И это было прекрасно. Мы любили сейчас эту жизнь и наслаждались ею. В этом не должно быть ничего зазорного.
Видимо, он читает мои мысли, которые я не решаюсь произнести вслух. И поясняет.
- Да, я болен, но болен не всегда. Моментами и в здравом уме я пребываю.
Я ничего на это не отвечаю. Лишь беру его за руку и киваю головой в сторону накрытого стола с кушаньями.
- Пойдем? Не знаю, как ты, а я ужасно хочу есть.
Он смеется, и я вместе с ним. Мы словно знаем друг друга тысяча лет и ведем себя легко и непринужденно.
Мустафа часто уходит в себя, задумывается, и я боюсь его в один момент "потерять" и увидеть его безумную сторону. Когда он приходит в себя, я распрашиваю его о жизни здесь.
- Здесь не так уж плохо.
"Он свыкся." - думаю я. - "Не зря говорят, что человек ко всему привыкает."
- Иногда я хожу гулять, а все остальное время провожу за книгами. Я люблю читать.
Я встаю со своего места и подхожу к его библиотеке. Здесь куча книг.
- Я их все прочитал - хвастается он.
- Все? - изумленно спрашиваю я, беря в руку толстую книжку и осторожно перелистываю ее.
Затем кладу на место и беру другую. Здесь разнообразные книги, большинство касается политики и государства. Эта не та тема, которая мне интересна, но меня поражает мысль, что он все это прочитал и, возможно, далеко не один раз.
Когда мне надоедает, я делаю шаг назад, отряхивая руки. Хочу продолжить наш разговор, поворачиваю голову, но вижу, что Мустафа уже спит.
Эта картина вызывает во мне умиление. Я подхожу ближе. Убеждаюсь, что он заснул и не сдерживаюсь, наклоняюсь, целую его в щечку, а затем отхожу, иду к двери, чтобы вернуться обратно в гарем.
Ведь, как гласят правила, остаться спать вместе с Султаном я могу только, если он об этом прямо скажет, а Мустафа на этот счет ничего не говорил.
Я постучала два раза по массивной двери, дав знак, чтобы ее открыли, что мигом и произошло. За дверью меня поджидали все те же служанки и евнух, который, прищурившись, спросил:
- Повелитель остался доволен?
- Наверно. - я глупо улыбнулась и пожала плечами. - По крайней мере, если был бы недоволен, то выпроводил бы меня.
Казалось, мой ответ удовлетворил евнуха, но он успел заметить:
- Но он тебя и не оставил на всю ночь, не отпустил слуг.
Наверно, Мустафа забыл об этом, точнее не знает всех тонкостей дворцового этикета, но я не стала спорить. К тому же мне хотелось поскорее уйти. Слуги, поджидавшие меня были удовлетворены, думая, что я была в постели Султана, а я не хотела, чтобы посыпались более конкретные вопросы, не желала своего разоблачения, пусть все остается, как есть. Поэтому устало вздохнув, я лишь пробормотала:
- Я хочу спать. Отведите меня в мои покои.
Теперь мне, как фаворитке - наложнице, которая делила постель с самим Султаном, выделялась отдельная комната, мне теперь не было место среди других наложниц, которые ютились все вместе. И я была этому рада, была рада, что у меня появилось свое личное пространство, что мне выделили служанок. Другие девушки будут мне завидовать, и я понимала почему. Хотя признаю, иногда мне бы хотелось очутиться снова на старом месте с девчонками и шептаться всю ночь, хихикая, чтобы никто не услышал наш смех, обсуждая разные вещи, чего я теперь, в новом статусе, не могла себе позволить. Это помогало избавиться от своих мыслей, и время летело быстрее. Везде были и свои минусы и свои плюсы.
Я только собиралась двинуться в сторону второго этажа - этажа фавориток, как меня остановил приказ евнуха.
- Стой!
Я в недоумении повернулась.
- Тебя желает видеть Валиде Султана - Халиме Султан.
Я замерла от неожиданности, а затем неуверенно, но все-таки последовала за слугой, даже ничего не спросив, хотя тысяча мыслей пронеслось у меня в голове, пока мы направлялись к ее покоям.
Зачем она меня звала к себе? Что она хотела сказать? Может, я где-то успела провиниться? И почему именно сейчас? Разве, этот разговор не мог подождать до утра?
Не выдержав, я решила все-таки спросить Гасан агу - евнуха, что происходит.
- А зачем наша Валиде зовет меня? Я что-то сделала не так?
- Не знаю. - он поднял руку, запрещая этим жестом мне дальше говорить. - Ничего не знаю, велено тебя привести, то я и делаю.
Я не стала больше расспрашивать, все-равно ничего добиться о него бы не смогла. У меня даже не было монет с собой, чтобы разговорить его. Тем более мы были уже почти у покоев Валиде Султан, и скоро мне предстояло все узнать самой.
Меня впустили внутрь, и я поклонилась женщине, отпустив голову, но успела заметить, что та сидела на тахте, а служанки массажировали ей плечи, руки, и та была довольна, расслабленна.
- Валиде Халиме Султан, Вы меня звали.
Она отодвинулась от девушек и, взмахнув рукой, велела им уйти.
Когда мы остались наедине, она не сразу заговорила, внимательно осматривая меня.
- Не волнуйся, Хатун. Я лишь пожелала увидеть наложницу, которую выбрал мой сын, захотела узнать тебя поближе. Как тебя зовут?
Надеюсь, она не заметила моего облегченного вздоха. Только сейчас я решила поднять глаза.
- Мехнура , Султанша.
Она задумчиво кивнула.
- Тебе, наверно, известно, что мой сын долго не подпускал к себе девушек, не желал принимать наложниц.
Я кивнула, а она продолжила говорить.
- Ты первая, которая сумела его очаровать. - она замолкла, а затем отметила. - Не в моих интересах сейчас быть недовольной выбором сына. Я рада любому его выбору, поскольку нуждаюсь во внуках. Я требую от тебя только двух вещей: верности и наследников. Если хоть одно из этих двух условий не будет выполнено, я избавлюсь от тебя.
Она решила меня припугнуть - это я поняла. По сути, она требовала от меня то, что на ее месте потребовала бы любая другая.
- Я поняла Вас, Султанша. И я сделаю все, чтобы Вы были мной довольны.
Ее грозное настроение сменилось. Она улыбнулась мне, заговорив уже ласково.
- Ты знаешь, что мой сын не такой, как предыдущие Султаны. - намекнула она на его болезнь. - И мне нужно сделать все возможное, чтобы он остался Султаном. Поэтому мне нужен рядом верный человек, на которого я смогу положиться, и буду знать, что наложница рядом с моим сыном верна ему, а значит и мне. Что она сделает так же все возможное в битве за него. - пауза, а затем фраза, которая выразила все ее отчаяние. - Поверь, если надо будет убивать, чтобы сохранить жизнь моему сыну, я убью. - тогда я не обратила особого внимания на эти слова, пропустив мимо ушей, только позже я поняла, что это были не просто слова. Она действительно в этой войне за сына и трон готова была использовать все средства. - Я не хочу, чтобы мой сын был убит или снова оказался в кафесе. Я хочу для него только лучшее, и я буду для этого сражаться. Когда у тебя будет свой сын, ты меня поймешь. Чтобы он остался жив, ты сделаешь все, что угодно. - она плавно перевела тему в другое русло. - Надеюсь, сегодняшняя ночь не прошла бесследно, и ты скоро меня обрадуешь радостной вестью.
Я поежилась. Не стану же я ей говорить, что между мной и Султаном не было близости. Точнее близость была, но не та, которую все от меня ждали.
- Первое время ты будешь рядом с моим сыном, будешь проводить с ним ночи, а затем я стану посылать к нему и других девушек. - мне словно влепили пощечину, внутри загорелся пожар, но я ничем не выдала своих чувств. - Пока я ничего не имею против тебя, но, возможно, ты забеременеешь не сразу, а у другой получится это быстрее... Возможно, ты родишь дочь, а мне нужен мальчик и желательно не один. Поэтому я не хочу рисковать и посылать к нему только тебя одну.
Она выражалась ясно, и она была права, хоть мне и трудно было это признать. Ей нужны были Шехзаде. И если я этого ей не дам, то это даст другая, а я буду забыта.
- Если тебе посчастливится, и ты родишь сына, да и не одного. Ты получишь от меня самое лучшее, что только можно получить.
- Я поняла Вас. - вновь повторила я эту фразу. - Я постараюсь сделать все возможное, а по поводу моей верности... не сомневайтесь, она принадлежит только Султану и Вам. Вы всегда можете на меня положиться, если что-то будет необходимо или случится. - я говорила искренне, не врала, а спустя некоторое время ей придется убедиться в верности и истинности моих слов.
- Я рада, что мы поняли друг друга.
Не успела она и произнести эту фразу, как в дверь постучали и вошел Гасан ага, взволнованный и прячущий глаза.
- Валиде Султан...
- Что-то с моим сыном? - она вмиг вскочила.
- Его Величество проснулось и требует к себе Мехнуру Хатун. Он очень расстроен, что ее нет рядом. И боюсь ему станет только хуже, если я прямо сейчас не отведу девушку к нему.
Я заметила, как у нее отлегло. Она присела обратно и уже спокойнее добавила:
- Выполняй приказ моего сына. И как можно быстрее.
Я спешно поклонилась ей, но она уже не обращала на меня внимания, вновь погрузившись в свои невеселые мысли. Тяжело, когда у тебя нездоровый сын, еще тяжелее, когда он Султан, и тебе приходится каждый раз вздрагивать, когда заходят слуги, боясь узнать, что произошло что-то плохое и непоправимое.
- Почему ты не сказала, что он велел тебе остаться? - упрекнул меня евнух по дороге.
- Но он не велел. - возразила я.
- Сейчас Султан очень расстроен и говорил совершенного другое. - Гасан ага внимательно посмотрел в мои глаза. - Он часто забывает важные новости, людей или говорит то, чего не было. Это одно из проявлений его болезни.
Резко стало холодно. По крайней мере, так показалось мне. Мое тело покрылось мурашками от страха. Что меня ждало сейчас за закрытой дверью, которая вела к Мустафе?
Двери распахнули, и я, буквально, влетела к нему.
Я не сразу его заметила, а когда оглянулась в поисках и увидела его, сжавшегося в угол кровати, схватившегося за голову и плачущего, во мне проснулась такая жалость.
- Мустафа? - я осторожно подошла и залезла на кровать, двигаясь к нему.
Мне было страшно, что он может со мной что-то сделать, но я не могла стоять в стороне и наблюдать. Я коснулась его руки, и только тогда он поднял голову и взглянул на меня красными, заплаканными глазами.
- Ты ушла. Ты обманула меня и оставила одного! - начал он с упреков.
- Я не оставляла. Ты не говорил, что мне нужно остаться, Мустафа. - с жалостью говорила я, призывая к его памяти.
- Я был один, а за мной пришли, а ты меня оставила...
Он дрожал, говорил несвязно, теперь я испугалась не только за себя, но и за него.
- Кто пришел, Мустафа?
- Они. Тени.
- Тени? - переспросила, не веря, я.
- Да. Они пришли, чтобы убить меня и забрать.
- Господи, Мустафа, что ты такое говоришь?! - я придвинулась еще ближе к нему и обняла, словно маленького ребенка. Хотя именно таким он и выглядел сейчас. Ребенком, которому приснился кошмар. Теперь я отчетливо видела, что с ним делает болезнь, и это было страшно. Как взрослый человек мог себя так вести?
Я прижала его к себе, гладя по волосам и не сдерживала слез, которые текли по моим щекам.
- Тени больше не придут за тобой. Я всегда буду рядом, не оставляю тебя. Буду их прогонять. - укачиваю его.
Он больше не дрожит, но все еще плачет.
- Не уйдешь? - переспрашивает он.
- Ни за что. До последнего буду рядом. - говорю я и твердо в этом убеждена.
Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ему стало легче, чтобы он почувствовал себя лучше. Я использую все средства, найду все способы, но я не отступлю. Если понадобится, я буду воевать. Буду воевать с народом, с болезнью и даже с самой смертью! Я сделаю все, и я не отступлю!
*************