Алый лис

Pov: Херейд

Я смутно помню, что произошло.

Помню вспышку, и как мы с Наташей отскочили по разным сторонам. Нас разделял огромный горящий ствол. Лицо и глаза болели от огня. И я его почти оббежал, чтобы находится с сестрой рядом, но вдруг раздался ещё один оглушительный треск. И затем земля буквально ушла из-под ног. Я очень смутно помню этот момент. Помню лишь этот страшный грохот и короткий визг Наташи. Помню, как жара сменилась на мороз внутри, как тело тянуло вниз, а рука беспощно тянулась вверх. В тот момент кровь пришла к голове, и пронеслось несколько странных мыслей. Как в медитации.

Я неожиданно поверил в существование Бога. Я будто увидел зеркало своей души, и такое липкое чувство прилегло ко мне. Я на секунду подумал:"Как я мог убивать? Пусть и зверей, пусть это и охота, но это же... чудовищно? Отнимать жизнь у созданий природы это же страшно. Не страшно, когда безрассудные звери грызут людей по инстинктам. Страшно, когда человек с рассудком способен на такое. Не ради пищи, а ради удовольствия. Как это делает вся деревня. Как отец. Как я.
"Монстры это вы." "

А потом волны холода накрыли меня, вроде я даже ударился о камень, и уже всё.

Сначала бабочки защекотали мою грудь. Я не мог глубоко дышать, будто ручей журчал в легких. Постепенно я начинал ощущать своё тело и боль в ребрах. Но это всё перебивалось чем-то другим. Когда мозг окончательно прояснился, я понял, что это было лизание. Первый, о ком я подумал, это Марти (наша охотничья собачка). Но с трудом разлепив глаза, я сначала увидел алую шерсть, а после и всю лисью морду.

Я мигом вскочил, морщась и откашливаясь, а Алый Лис лишь лениво сел в сторону. Я проводил ладонью по своим скулам, лбу, носу, крыльям носа, и везде, где успел прогуляться язык этого зверя.

— Доброе утро, — неважно склонил голову лис, прикрыв глаза. Это потрясной шедевро-улыбки не было. Я опплевался.

И ещё я хотел что-то съязвить, но слова застряли в горле, когда поднял глаза на Эда. Под мягким просветом луны он ровно сидел и еле-еле мерцал шерстью, остро глядя на меня. Алые глаза стали холодные, а вокруг медленно кружили белые мини-светлячки. Это выглядело так красиво. И лис выглядел... так несчастно..

Я опустил взгляд на свое хаори. Опять эти приколы лиса, что мне он кажется королём красоты. Обнаружив, что хаори мокрое и потрепанное, а волосы в безобразном пучке, как и руки в ссадинах, я вспомнил вчерашнее.

— Наташа! — Хрипло вырвалось из меня, и я незамедлительно вскочил на ноги, обнаружив пропажу дзори.
Но это меня не остановило, и я тут же  пустился в бег. Но в темноте я не заметил корягу, на которую напоролся, и грохнулся в воду.

— Какой герой, — закатил глаза Эдуард, подходя к прозрачной воде. Это была Бива. Я убрал с со лба мокрую прядь, недовольно сидя на неудобных камнях в воде. Тут мелко, и бесстрашные мальки плавали между моих рук и ног.

Лис на моих глазах в алых искрах превратился в человека. Он не спеша босиком зашёл в воду, протягивая мне руку с тату. Я поджал уста и напрягся, поднимаясь самостоятельно. Но ступни на середине подъема напоролись на скользкий наклонный камень, и тело поддалось вперёд. Я чуть не упал на кицунэ, но он вовремя схватил меня за локти, также равнодушно наблюдая. Я решил уже не геройствовать, и просто выпрямился, строго и неловко смотря в глаза напротив. Какое-то дежавю я словил. Так прошло несколько секунд.
— Ты локти мои отпустишь?
— Смотри не упади, — легко улыбнулся Эдуард, опуская веки и мои руки одним движением.

Я отряхнул рукава, осматриваясь. Над нами ясное ночное небо со звёздами и яркой-яркой луной. Будто в неё ещё одну вселили. А кругом вода. Спокойное озеро, которое отражает лунный свет. Позади Эда располагался лилово-серый берег, который превращался в холм с пурпурными деревьями. И удивительно тихо, пахло по-особенному.
— Где мы? — Бросил я, выходя из воды. Лис повернулся за мной.
— На одном из берегов Бивы. Или на окраине лилового леса, — неважно ответил Перец. Кажется, он был без настроения. С чего бы это? — После крушения обрыва тебя занесло сюда.
— Как я выжил?
— Повезло, — сквозь зубы ответил Эд. Меня это смутило, но придавать значение я не стал.
— А что ты тут забыл?
— Я? — Воодушевился и подпрыгнул ко мне кицунэ. Я притормозил, потому что он оказался прям перед моим лицом. — Заключить с тобой очередной договор, — улыбка так и выросла на его лице.
— Чего тебе?! — Не выдержал я.
— Ты меня не трогаешь, а взамен я найду твою сестрёнку,— мои глаза округлились, а улыбка лиса вытянулась ещё больше.  — Она жива. И тоже затерялась где-то на берегах.
— С чего мне тебе верить?
— Я человек слова и чести, мой дорогой.
— Ты уже так говорил. А потом напал на деревню!
— Но я же никого не убил.
— Тогда зачем ты это всё устроил!?
— Чтобы выманить и уничтожить тебя, мой дорогой, — коснулся когтем моего подбородка собеседник, и мурашки накрыли тело.
— А чего сейчас не убьешь? — Резко и прямо спросил я.
— Я так подумал, — осмотрел он меня сверху вниз. И долго. Мне стало даже неловко. — Ты мне ещё пригодишься.
— Для сделок?
— Неважно, — сощурил глаза этот засранец. — Это касается твоего любимого солнца.
— Я никуда не пойду с тобой, — сложил руки на груди я. — Где гарантия, что ты не заведешь меня в западню?
— Если ты умрешь, — серьезно сказал тот, схватив меня за руку. Я похолодел. Его взгляд пожирал меня изнутри, как огонь старый дуб. — То солнце больше не поднимется.

Меня окутала небольшая истерика от таких утверждений, голоса и его ледянющей руки, что я вырвался из лап Эда, опять упав в воду. Тот поморщился от брызг.
— Ну как мне тебя не держать, если ты постоянно падаешь? — Пожал плечами Алый Лис.
— Отстань! Знаю я эти лисьи приколы и галлюцинации! Я скорей мыло съем, чем поверю тебе!
— А ещё лисы лучшие ищейки,— беззаботно поглядывал на свои черные когти Перец. — Ты ведь любишь сестру?
— Не смей давить на мои чувст-
— Твоё сердце хоть чем-то наполнено, кроме нескончаемой ненависти, страсти к крови, и вечной борьбой за лидера? — Неожиданно наклонилась ко мне эта морда.
— Слыш-
— Я вообще могу бросить тебя одного на этом грязном берегу после пожара, обвала и путешествия по ледяной Беве. Уверен, помимо твоей раненой руки, найдутся ещё органы, которые скажут "Спасибо, Нугзарчик". В том числе и Наташа. Ты хочешь также бесследно исчезнуть, как отец?
— Хватит! Всё! — Выкрикнул я, поднимаясь. Капли стекали. — Ладно, я пойду с тобой...
— То-то же, — ухмылка украсила лицо напротив. — Для твоей же безопасности, — ловко залез в карман алого хаори Перец, и бросил мне амулет. — Можешь надеть его, если не доверяешь мне.
— Как ты его хранил у себя?
— Моё хаори необычное, — развернулся лис. — Оно же алое.

Я не стал вникать, и просто нацепил амулет, выходя из воды. Да, лис был прав. Я замерз. Так ещё и дзори где-то потерял. И промок. Солнце не греет, а тихий шум воды о гальку только пугал и настораживал. Я обнял локти, следуя на Эдом, который повёл меня вдоль воды. А знаете, идти по камням босым не очень и приятно. Даже больно.
— Я долго по этим "скалам" не протяну, — пооткровенничал я. Тот даже не обернулся.
— Ничем помочь не могу. Только один дзори отдать ради справедливости. Хочешь? — Обернулся тот с наивным взглядом. Я так и не понял, это сарказм или нет.
— Давай, — неожиданно для себя решил я.

Перец беззаботно снял свои белые дзори, и поднял их на одном пальце. Или когте.
И затем в алом огне, который рассосал темноту, он сжёг их. Черный порох лениво упал между серыми камнями, а моё лицо чуть не вытянулось.
— Псих? — Кратко спросил я, подняв на эту морду глаза. Вдруг смех вырвался из него, и нахал продолжил путь. Так и хотелось наступить на его хвосты.
— Прости, не хочу становиться человеком. Вы же монстры, теперь и ты привыкай к ходьбе животных.
— Я тоже не хочу становиться животным, — сквозь зубы подметил я.
— Не хочешь стирать в кровь свои королевские ножки? — Развернулся ко мне Эдуард, идя спиной вперёд. — Знай, животные не только лисы.
— Я в курсе. Есть ещё рыбы, змеи, жабы...
— И птицы, — таинственно и как-то грустно добавил Алый Лис, снова разворачиваясь. — Не бойся, они не ходят по земле. Они парят там высоко-высоко, где вся эта прекрасная луна.
— Ты тоже можешь летать, насколько я знаю.
— Что говоришь?! — Неожиданно раздалось над моим ухом сверху. Я в страхе отскочил, и увидел парящего лиса, который опять заливался смехом.
— Зачем ты это делаешь!?
— Так нравится видеть эмоции людишек, которые вызываешь ты.

Я закатил глаза, и лис превратился в человека, продолжая идти.
— Каким образом ты найдешь мою сестру?
— По нюху.
— И как она пахнет?
— Неважно, — как-то хмуро добавил Эд.
— Да что для тебя в этой жизни вообще важно!? Ебл* павлинов!?
— Ну-у, — протянул тот, — в каком-то смысле да.
— Чего? — Вот теперь я реально удивился. Не может быть такого, что у самого Бога Солнца Алого Лиса нет каких-то важных целей и идей. Хотя, учитывая, что он 25 лет просто так просидел в нашей деревне и жрал павлинов...
— Хочешь знать, зачем я это делал? — Ухмылка выросла на его лице. Я уже не плелся за ним, а шел прям рядом.
— Врага нужно знать хорошо.
— Инстинкты, — пожал плечами тот. — Вот и весь секретик.
— А самки лис тебя никак не привлекают? — Поднял бровь я.
— Какие самки!? — Вскрикнул Перец, что я поежился. — Вы всех перестреляли! Я один остался!
— Это же не повод тр*хать павлинов.
— А кого? — Обнадеженно вздохнул тот. — В брачный период, когда гормоны шалят, что предлагаешь? Др*чить, как люди?!
— Воздержаться?
— Ты это ему скажи, ага? — Расправил хаори на груди Эд, тыкая когтем на алую татуировку с изображением девятихвостого лиса. Я невольно проскользил взглядом по остальным участком груди, после немедленно отводя смущенный взгляд.
— Неужели ты думаешь, что с павлинами получится потомство?
— Я так не думаю, так думают мои инстинкты лиса. Им, на самом деле, вообще плевать, кого тр*хать. Цель животных же одна и та же. Выжить и дать потомство. С первым я справляясь, а вот со вторым нет.
— А нафиг тогда ты их пожираешь?
— Инстинкты, — пожал плечами Алый Лис. Это слово мне уже надоело. — Лиса также душит голод. Ловушка такая, с которой ничего нельзя поделать. И всё из-за людей.

Я ненадолго задумался.
А ведь никогда не узнаешь, что в голове у людей, тем более у животных. Может быть это и есть весь его смысл? Удовлетворить свои половые нужды, а потом поесть... О какой жалости может идти речь, когда твоё сердце буквально пропитано ненавистью и дикостью? Ему плевать, что там чувствуют они, те, кто убили его род, ему важно, что чувствует он сам. Я косо поднял на него взгляд. Но если ему так плевать, и нет ни капли человечности, так почему он всё ещё идет со мной рядом?
— Ты странный, — признался я.
— Я нормальный, это вы все странные, — опустил уши тот, хмурясь.
— И что же, например, во мне странного?
— Подними голову, — слишком просто ответил Лис.

Я повиновался, приподняв голову. Вдруг у меня чуть не выпали глаза от увиденного.
— Вы, люди, слишком зациклены на своей голове и проблемах, вечно цепляетесь за материальное, — пояснил Перец. — И даже не прикладываете каплю усилий, чтобы как раз через это материальное ощутить духовное.

Оказывается, всё это время мы находились под сакурами. И когда мы успели выйти на этот участок, я не смог понять. Неужели реально так зациклился на недоверии к лису или мыслях про его планы? И самое смешное, что по условию это я его не трогаю, а я всё опасаюсь, как бы его пасть не перегрызла мою глотку даже с кулоном.

Я на мгновение остановился, разглядывая из-за темноты тёмно-пурпурные или фиолетовые лепестки ароматного японского дерева. Нежный лунный свет проникал через них, красиво и хаотично ложась на участки кожи или одежды. Галька тоже слабо освещалась светом, когда воде он отдавал всего себя. Вдруг мой взгляд зацепился за лёгко парящую белую бабочку, казалось, светящуюся в темноте.
— Это один из участков Лилового Леса. Ты думал, почему он так называется? — Мягко добавил Эд, опираясь на гладкий ствол дерева.
— Хочешь сказать, это всё сакура в лесу? — Поднял бровь я.
— Родственники, — подметил тот, ловко срывая своими безобразными черными когтями такой нежный розовый цветок.

Некоторые деревья напоминали иву, что склонилась над водой. Розовые цветочки уходили на гладь воды, и это завораживало. Признаться, я бы ходил сюда медитировать.
— Ты здесь уже бывал?
— Ты был в правом углу своего дома? — Неожиданно спросил тот, подняв бровь. У меня замешательство.
— Да? — Неуверенно протянул я.
— Лиловый Лес - мой дом. Само собой, я был в каждом его уголке, — извернулся тот.

Я вдыхал в себя аромат сакуры, пуская его по венам. Меня это вдохновляло всё больше и больше, я мог ощущать себя. Я не ощущал на себе тяжелые тонны гнилых мыслей, словно тонны отеков и жира на теле. Я ощущал легкость и только одно вдохновение. Я опустил голову, глупо улыбаясь. Может, Алый Лис в какой-то степени и прав. Я развернулся к нему.

 
— Может быть ты и не такой плохой, — признался я, хотя до сих пор стоял под сомнением. Все же мысли при падении не давали мне покоя, они лишь подтверждались этой природой и сакурой. Я не хочу убивать или охотиться. Я хочу ощущать этот мир и себя всем телом, ходить по нему босиком или без одежды, пропускать через себя аромат, отдаваться воде, греться на солнце и... и летать? А не уничтожать его ради каких-то потребностей, потому что всё равно мы превратимся в прах.
— Да я вообще само очарование, — поднял голову Эд, улыбаясь белым оскалом. Под хруст костей он слез со ствола, потягиваясь на гальке. Алое хаори слегка задралось, и я заметил, как нижний пресс лиса оголился. — Мы тут, конечно, ещё долго можем сидеть и болтать о том и сём, но-
— Но нам надо найти Наташу. Она может быть ранена, — перебил Перца я раньше, чем он успел ответить. Мы продолжили шаг вдоль воды, и я всё также поднимал глаза на сакуру.
— Пф, да ничего она не ранена, — сквозь зубы проговорил Эд, снова опустив уши.
— Почему ты так уверен?
— Что объединяет Натаху и голубого древолаза? — Честно, я не понимал его вопросы и сравнения.
— Без понятия, — буркнул я, а тот лишь пожал плечами.
— Вот и думай.
— Наличие голубого цвета?
— Голубой ты, а это синий, — поднял указательный палец кицунэ. Я закатил глаза. — И вообще, не подходи ко мне так близко.
— Смущаю? — Улыбнулся уже я.
— Воняешь, — подцепил когтем мой амулет на ходу Эд, после поморщился и отошел.

Я ощущал каждый камень под ногой, но это вытаскивало меня из мыслей. Я мельком опускал взгляд на лапы Перца. Хоть его все девять хвостов и таскались по гальке, они оставались всё такими же пушистыми и чистыми. Красивыми. Светящимися немного. А вот черные лапы спокойно и гордо шли по всем острым камням. Дул небольшой ветер, который придавал сил. Я боялся, как бы он не унес запах Наташи. Вдруг боковым зрением я зацепился за какой-то объект на воде.
— Глянь, — окликнул лиса я, указывая на постройку. — Это же Сига.

Эд остановился, приглядываясь. В темноте сложно было увидеть темный японский объект из двух вертикальных и двух горизонтальных наверху палок с "заборчиками" внизу. Грустная улыбка выросла на моём лице.
— Мы ближе к деревни, чем я думал, — тихо сказал я, а ветер трепал лохматые локоны черных волос. — До сюда обычно доплывали лодки на деревенском празднике...
— Жаль, эту развлекаловку запретили, — беззаботно отозвался кицунэ. — Как же забавно было каждый раз сюда прибегать и наблюдать, как жители Ханты засоряют драгоценную атмосферу фонариками.
— Это же ты их погубил? — Ещё тише и хмуро спросил я.
— Кого?
— Моих родителей.
— Напомню, что и твои родители убили моих.

Эд махнул хвостами, отдаляясь. Я ещё несколько секунд посмотрел на Сигу, начиная идти за Алым Лисом. Глаза уже привыкли к темноте, сакура закончилась, и потихоньку в ноздри приливал аромат деревни. Я догнал Эдуарда, едва касаясь его плеча на ходу. Ветер и холод уже не могли вытянуть меня из тяжелых мыслей. Всё же лисам нельзя верить. Особенно девятихвостым.
— Нугзар, — снова раздалось эхо в моей голове шелково-обманчивым голосом. Я поднял голову на Эда. Он как-то странно улыбнулся. — Но я же не сказал, что это я стал причиной их исчезновения.

— Наташа! — Вдруг вырвалось  из меня, когда я увидел бедную сестрицу, которая отряхивала свое нежно-голубое кимоно.
— Вот,цела и бодра, — пожал плечами Алый Лис. — Может вас и до деревни проводить, а то потеряетесь ещё.
— Не думаю, что Наташа доверится тебе, — признался я, ускоряя шаг.
— Посмотрим, — усмехнулся мой путеводитель. Мурашки пошли по коже.

— Ой, Херейд! — Крикнула девушка, когда мы приблизились. Она подбежала с влажными и крепкими объятьями, и я тоже обвел руками её спину. Цела. Всё хорошо. Меня никто не обманул.
— Ты в порядке? — Отстранился я, оглядывая её с ног до головы. И какого было моё удивление, когда я заметил её хорошо сохранившийся пучок из синих волос, целое и чистое кимоно, всё та же идеальная и слегка румяная кожа, и даже дзори на месте. Как будто её не обхватили смертельные волны на Биве. Ну, Дед меньше волноваться будет.
— Всё хорошо, — кивнула та, оглядываясь за мою спину. — Эдуард, здравствуйте!
— Здравствуй, — украдкой кивнул Перец. Конечно же ушки на макушке он спрятал, как и хвосты с когтями. Луну к тому времени уже укутали прозрачные тучи.
— Наташ, доверься ему, — начал я, — он нас выведет в деревню, и-
— А почему ты считаешь, что я ему не доверяю? — Округлились глаза сестры. Вдруг она улыбнулась. — Или ты всё ещё считаешь его Алым Лисом?
— Я... — слова застряли в горле, и я обернулся на Эда, который уже благополучно стоял к нам спиной, разглядывая воду. — Ты же сказала, что всё поняла...
— Я сказала, что он куда-то дел солнце, — сощурилась девушка. — Но я не сказала, что он лис. Ты же знаешь, что девятихвостые одурманивают людей, делая их своими слугами. Он явно один из них, и я бы советовала держаться от него подальше.

У меня кишки свернулись от этого "подальше".

— Или его можно использовать в своих целях, чтобы узнать, где таится настоящий Алый Лис, — продолжала Натаха. Я обреченно вздохнул. Откуда Эд был уверен, что Наташа не верит мне?
— Хорошо, Наташ. Я тоже уже не верю, что он кицунэ, — выпалил я. — Пойдем домой.

Эдуард вел нас по гальке, по берегу Бивы к деревне, беззаботно общаясь с моей сестрой. Они оба смеялись, улыбались, будто давно и хорошо знакомы, и вообще не держат на друг друга каких-то темных мыслей. Они оба надевали маску. Маску, которая им так нравится. Конечно же я заметил, как Алый Лис подозрительно говорит на тему Наташи, будто знает лучше меня её подводные камни. А она сама держит подозрения на девятихвостого, строя из себя глупую и наивную девчонку. И меня окутывала неприязнь при мысли, что они оба что-то знают, чего не знаю я.

Вдруг знакомый берег стал проясняться, и я уже видел на холме не вечно лиловые деревья с мерцающими бабочками, а японские домики. Вскоре показалась знакомая лестница, на которой поднимался уже Слава. Он противно гремел своим ведром, держа на плече то ли копье, то ли удочку. Натаха, само собой, побежала к нему, спотыкаясь о невидимые из-за темноты ступеньки.

Я лениво ступил на лестницу, поднимаясь. Мы дома. Алый Лис действительно не обманул. Сзади меня не слышалось шагов, и я обернулся. Лис всё так же стоял на гальке, провожая меня ало-карим взглядом. Оскал превратился в сияющую улыбку. Ветер поддувал сзади него.
— Не пойдешь?
— Не хочу смотреть, насколько плохо я поджёг деревню тогда, — съязвил Перец, и я раздраженно вздохнул. Но потом гнев смахнуло. Я поднял на него глаза.
— Спасибо, — тихо признался я. Вроде он даже удивился.
— Я ж говорил, что человек чести.
— Это же ты спас нас? — Резко и сухо спросил я. У того было замешательство, но потом он фыркнул.
— Сдались вы мне.
— Ты говорил, я тебе буду нужен.
— Нужен, — кивнул кицунэ. Его очи сузились. — Это касается солнца. Приходи как-нибудь ко мне домой.

Я обернулся на деревню. Потом к лису, показывая большим пальцем за спину в сторону дома этого ушастого (хоть сейчас он был обычным человеком), подняв бровь. Он опустил веки, расплываясь в тонкой улыбке, показывая тем же жестом за свою спину. Там, где спокойно разлилась Бива, там, где галька, там, где Лиловый Лес. Я посмотрел вдаль, вздохнув. Ветер гулял по телу, и я кратко кивнул.

За это время мы успели помолчать, и я заметил, как тишина проникла в меня. И это было потрясно. Как шум Бивы успокаивал дрожь в теле, как ветер остужал кожу и боль в пятках, как темнота успокаивала мозг, как воздух наполнял голодные легкие, и как природа радовала глаз. Я опустил взгляд на лиса. Да. Его человеческие ноги были в кровь, как и у меня. И он явно кайфовал от этой боли не меньше меня. Он кайфовал, что чувствует эту жизнь, а не избегает или убивает её. За этот поход он научил меня реально чувствовать мир и себя.

Я взглотнул, опираясь на перила.
— Иди к своим людишкам, а я домой, — улыбнулся кицунэ, разворачиваясь к воде.
— Алый Лис, — я тихо его позвал, и тот аккуратно обернулся. Улыбка выросла на моем лице. — Можно я буду звать тебя Эдом?

Тот лишь накрыл лицо рукой, тихо смеясь. Ветер растрепал его шоколадные и обманчивые красотой волосы. Вскоре тот выпрямился, с человеческой улыбкой смотря прямо в мои глаза. Кажется, этот взгляд обжёг моё сердце.

— Можно, Нугзар.