Алый лис

Pov: Херейд

"Бог солнца нас покинул!
Бог солнца от нас отвернулся!
Мы все обречены!" — Раз за разом проносилось в моей голове то ли эхо, то ли вопли за тонкой стенкой домика. Если честно, мне было уже плевать.

Пусть Слава делает, что хочет. Пусть жители Ханты верят в "самое долгое солнечное затмение", пусть они охраняют этого Эдика. Пусть. Мне уже абсолютно без разницы. Я уже своё получил:
Раненую руку.
Попытку изн*силовать.
Стыд и призрение со стороны деревни и друзей. Да что там друзей. Семьи.

Всё идёт по плану этого чёртового лиса. И у меня начинало колоть кожу только при мысли, что идёт всё реально так, как он задумал. Он погасил нам солнце, он ранил мне руку, запугал меня, и я теперь точно сам не полезу в лес. Так ещё и заработал себе охрану, и мне теперь деревня точно не доверяет. И самое обидное, что он ничего для этого не сделал. Это буквально я напросился. И именно поэтому я сейчас сидел на своем уже помятом футоне один в доме. На моем затылке было натянуто одеяло, а в дрожащих руках, одна из которых перебинтована, держал миску с чистым рисом. Без соевого соуса, без мяса или рыбы, без трав есть чистый рис -  гадость ещё та. Но я ел. Обычно мне его давала мама, когда я в чём-то провинился. Она меня так наказывала. И Натаху тоже. Вот сейчас я его и ел, наказывая себя. И потому что мне было очень лень готовить что-то нормальное. Напротив моих босых ног располагался красно-желтый фонарик, пожалуй, единственный источник света. Опять же, потому что мне было очень в падлу зажигать все остальные фонарики в доме. Вокруг него всё также носились мелкие противные мошки, которые иногда пищали над ухом. Я мог бы запустить павлина в дом, но мне было лень. Я с неважным видом жевал сухой рис, устремляя взгляд в одну точку. Кажется, я действительно переутомился. Не хотелось ничего. Или мотивация упала. Дед ушёл мастерить какие-то супер лампы в Бакико. Наташка отправилась к Славе тренироваться стрелять из лука. Из всех звуков я мог слышать лишь тихие вскрики павлинов, шепот народа про солнце и лай собак. Я не хотел что-либо делать в во благо деревни. И охоты. И семьи с друзьями. Кажется, я хотел что-то во благо себе.
"По-моему, тебе нужно найти того, кто реально будет тебя любить..." - эхом пронесся голос ИксДанила в голове. Почему я перестал практиковать медитацию? В тишине одни мысли жрут.

Вдруг я услышал аккуратные шаги по полу. Проглотил комок риса, словно неуверенность, и напрягся. Взгляд был сосредоточен на той же точке или миске с невкусным рисом. Я был уверен, что это вернулся Дед или Наташа, если бы меня не смутил звук, словно клацанье когтей по голому полу.

Вот это меня конкретно напугало, и я аккуратно со страхом поднял глаза на входные шторки. И я обосрался.

В этом мраке стоял он. Всё также держал руки за спиной, с острым декольте на алом хаори. Вроде, он несильно склонил голову, улыбаясь в темноте своей жуткой белой улыбкой, словно Чеширский Кот. Ало-карие глаза тоже светились. Веки не были опущены, глаза чётко таращились на меня. Из-за полумрака его часть тела почти утонула в темноте, но эти глаза, эта улыбка и часть лица хорошо виднелись, прям светились. Он был похож на вещь в доме: на шкаф, на стенку или штору. Словно так и должно быть. Словно он и должен тут стоять. И он не шевелился. Не дышал. Будто если сделает это, то я его увижу. Но я его и так вижу. Я боялся произносить его имя, даже думать о нём. Этот момент породил мне несколько седых волос. Невообразимая тишина душила меня.

Я медленно моргнул, крепче сжимая палочки для риса. Попытаться их кинуть в эту морду плохая идея, да? Я взглотнул, медленно опуская чашку риса на пол. Отводить взгляд было стрёмно. К тому же, я без амулета. Он остался где-то в лесу. В этом жутком, лиловом, страшном лесу.

— Чт... что ты хотел? — Собрался я, выпрямляясь.

Лис всё с той же улыбкой опустил веки, склонил голову с хрустом ещё больше, подходя ближе. Теперь нежный ало-рыжий свет от фонаря мог осветить его лицо и тело. Я сжал зубы, когда увидел эти острые алые ушки и хвосты. Он тихо наклонился ко мне, почти к самому лицу, так же держа руки за спиной.
— Я прервал твой ужин? — Спросил тот, будто это единственное, что его волновало. Я нахмурился, встав.
— Так бы и оторвал твои ушки с хвостиками, — съязвил я, дергая того за кончики лисьих ушей, — чтобы каждый в деревне поверил мне.
— Ещё раз, — резко выпрямился Эдуард, что я дрогнул, — тронешь меня. И я. Трону твой член, — кусками прошипел тот, облизываясь. — Понял?
— Что тебе надо? Догрызть меня пришёл!?
— М, ну, знаешь, — начал чесать подбородок с острой бородкой Перец, подняв бровь с пирсингом. Иногда его обманчивая красота меня всё же поражала, забираясь в самые недра и щели души. Но я знаю, что это не симпатия, а приколы лисов. — От такого удовольствия я бы не отказался, — он пожал плечами, проходя дальше с закрытыми глазами и улыбкой.

Вдруг я ощутил, как алые хвосты начали окутывать меня. Я окаменел, разглядывая, как алая шерсть скользит по моему хаори. Алый Лис ходил вокруг меня, и его хвосты, словно змеи, закутывали меня. Почему-то паники не было. Либо это переутомление, либо приколы лиса, либо я уже его не боюсь. На удивление, хвосты были очень даже мягкие с желтым градиентом на конце. По-моему, раньше этот градиент был черным. Я снова глотнул комок внутри.
— Зачем ты здесь?
— Хочу дать предупреждение, — остановился тот напротив меня. Я строго смотрел в эти ало-карие глаза, наполненные жаждой. Он голоден. И меня это уже пугало. — Я тебя знаю, Нугзар, — мягко улыбнулся тот, и моё сердце опять оказалось в желудке. Рёбра заболели. Нет. Зачем он так сладко говорит моё имя? — И я знаю, что за жизнь этих бестолковых жителей Ханты ты отдашь свою.
— Именно поэтому я и собираюсь убить тебя, — сквозь зубы ответил я, сжав кулаки. С каким же огнём я играю. — Не трогай их.
— Только если они не тронут меня, — улыбнулся Эд, изворачиваясь.

Я задумался. Пока я в тишине думал над каждым словом Алого Лиса, он продолжал кружить вокруг меня.
— То есть, один на один?
— Именно, — воскликнул Эд, что я поежился. — Если эти люди не притронутся ко мне, то я не притронусь к ним, — безобидно, словно ребёнок, сказал тот, наивно улыбаясь. Мне стало не по себе. Всё равно что с дьяволом сделку совершать.
— То есть, ты настаиваешь, чтобы убил тебя я? — Поднял неуверенный взгляд на него я. А если он за этим и пришёл?
— Или я тебя, — сощурил глаза Эдуард. Я сжал челюсти.
— Где гарантия, что убив меня, ты не причинишь вред этим людям? Я знаю, какие кицунэ мастера пудрить мозги!
— Я человек чести и слова, мой дорогой.
— Ты не человек, ты монстр, — процедил я, опуская голову. Темнота кружила голову, как и неприятный запах от какого-то подвоха. Я стал прокручивать в голове все возможные сценарии. А вдруг Слава всё же нападёт на него? И Натаха... и тогда Эд нападёт на них... А если я им сообщу, то они точно что-то заподозрят, и уже будут уверены в виновности Эда! И нападут! Чёрт!
— Слушай, — вдруг острый ледяной коготь царапнул мой подбородок, поднимая мою голову. Глаза встретились с чужими. Я вернулся в реальность. — Это не то, о чём я пришёл предупредить.
— Лапы прочь от меня! — Брызнул я, откидывая чужую руку. Ухмылка выросла на лице напротив.
— Напоминаю, что именно эти пальчики ласкали твой нежный член, — беззаботно сказал Лис, двигая черными когтями в воздухе, прикрыв очи.
— Это была не моя прихоть.
— Да ладно? Все мои пары уш слышали такие сладкие мычания да вздохи, что-
— Заткнись!
— Ха-ха, почему из всех людей ты такой забавный? — Улыбнулся как-то по-доброму лис. Я разжал кулаки. — Я пришёл сказать про павлинов.
— А что с ними?
— Твои бестолковые охотники только и ходят туда-сюда всё время, — опустил впервые уши Алый Лис, хмурясь. — Полакомиться павлинами просто нереально.

Я обмер.

— Что ты хочешь? Чтобы я был твоей нянькой и с ложечки кормил эту пасть? — Сложил руки на груди я.
— Нет, дорогой. Просто... Я к тому, что лис начнёт тырить павлинов, — медленно и загадочно говорил Перец, — у всех на глазах. И если они меня тронут...
— Я понял, к чему ты вёл...
— Я трону их. Мне-то, на самом деле, без разницы, кого есть. Хоть павлинов, хоть людей, хоть солнце.
— Хоть что?!
— А? — Повернул голову с наивными лисиными глазками Алый Лис. Будто ничего не произошло. Я взглотнул, метая взгляд по тёмному полу.
— Я же не могу их остановить, — пожал плечами я. — Хотят - пусть ловят. Не хотят - не ловят.
— Очевидно, это уже твои проблемы, — противно улыбнулся зверь. Я рассердился.
— Ладно! Если твоя прожорливая морда так хочет набить желудок, — отошёл я к кладовке, начиная искать залежи павлиньего мяса. Если честно, я не вдуплял, что происходит. Какой-то туманный этот тип. Пришёл сказать, что из-за ходящих всю ночь людей (потому что солнце он куда-то дел) он не может нормально выкрасть павлинов, и теперь пришёл попросить помощи у меня? Нет, он ничего не просил. Он просто предупредил, что если кто-то его тронет... Выходит, Эд всё же боится людей. Точно, у него же ранена задняя лапа. Да и сам он слегка хромал. Уже всё заживает.Чёртова регенерация! Но я не собирался кормить эту морду вечно. Не стану же я на всю деревню кричать: не трогайте Алого Лиса, а то он тронет вас! Тут невозможный выбор: либо мы жертвуем павлинами, но остаёмся целы, либо несколько людей окажутся в пасти зверя, но наши драгоценные птицы-спонсоры останутся целы. Выбор очевиден, но...
Я же клялся, что больше никто не умрёт.

Я сжал зубы. Нет. Ужасный договор. Я ему дам мясо в первый и последний раз, а дальше как хочет. Мне плевать. Это шантаж. Вся деревня точно сможет напасть на раненого лиса. Но в облике человека его не тронут, если он сам не напросится. И тогда мне поверят. Мы подождём, пока он  попытается выкрасть павлинов, и нападём. А дальше уже у него нет шансов против тысячи охотников. В обороне он должен стать человеком. И там без шансов. Хех, вот дурак. Пришёл и сам себе яму вырыл.

— Тебе неинтересно, куда делось солнце? — Вдруг раздалось эхом, словно не по комнате, а по голове. Я замер.

Нет. Вот засранец. Теперь убить его невозможно. Так мы не сможем вернуть солнце. И что делать?

Я набрал побольше воздуха в лёгкие, разворачиваясь с пакетиком мяса павлинов. И вдруг темнота чуть не задушила меня от увиденного.

— Нугза-а-ар! — С улыбкой развела руками Наташа, вошедшая бесшумно в дом. Эдуард с милой и невинной улыбкой стоял у стенки, спрятав руки за спину. Ни хвостов, ни ушей, ни когтей. — Вижу, ты без нас гостей принимаешь? — Подмигнула девушка.
— Я...
— Вижу, Эдуард ужинать у нас собирается! — Бросила взгляд на пакет в моих руках Наташа, хлопнув ладонями. — Как славно! Я сейчас! Сейчас приготовлю мясо! А ещё семья Корби нам тофу передала! Ой, как вкусно! Сейчас-сейчас всё пожарю!
— Натах-
— Нугзар, ну ты чего? В темноте сидите! Зажигай фонари по всем углам! Эдуард, а вы не стойте у стенки! Херейд, постели вон те два футона и свой.
— И мой!?
— Ну не мой же гамак. Нас трое, а подстилок для ужина две! Никто ж не виноват, что Дед на ночном футоне ест!

Я закатил глаза, а Наташка уже выхватила замороженное мясо из моих рук.
— Какая ты счастливая после Славы, — пробормотал себе я.
— Что говоришь? — С улыбкой обернулась та.
— Люблю тебя, милая, — вздохнул я, оборачиваясь на "гостя" в тени.
— М-да, женщина пришла, и дом оживился, — коварно вставил тот, облизнувшись.

Ток ударил по моей коже, и сердце в желудке тревожно забилось. Пусть только попробует тронуть её.

— По какому поводу, Эдуард, Вы пришли? — Довольно спросила сестра, обмакивая белый кубик в соусе. Мы сидели в небольшом квадрате из футонов, а в центре на подносе располагалась миска с нажаренным тофу, соус для него, и ароматное приготовленное павлинье мясо. Помимо этого закипал ещё чайник. Было гораздо светлее благодаря нескольким фонарикам в доме.
— Ох, это не я пришёл, — пожал плечами наглец, который расположился на моём футоне.
— Это Херейд Вас пригласил? — Улыбнулась Натаха.
— Нет-нет, — успел отмахнуться Эд, прежде чем я успел раздать возмущенный оклик. — Меня загнали псы.
— Псы? — Вместе с Наташей переспросили мы. Какие псы? Он же сам пришёл... или он где-то врёт?
— Устроил вечернюю прогулочку, и тут как набросятся эти... рыжие, — буркнул Перец, беря палочки. Я проглотил слюни. Я отказался от еды, потому что до этого уже съел чашу риса и потому что... Деду же надо тоже оставить. И просто так сидел, глотая слюнки.
— Ужас! — Ахнула Наташа.
— Но, благо, этот чудо-дом меня спас, — тепло улыбнулся гость, сощурив глаза.
— А я-то боялась, какие-то разборки будут из-за обвинений моего брата!
— Пф, что вы, Наталья, — отмахнулся тот, и его золотая сережка покачнулась. — У нас с таким прелестным человеком, как Нугзар, очень тёплые дружеские отношения.

Наташа с Эдом рассмеялись, а я лишь сжал кулаки на коленях, заливаясь краской. Какого черта?

— Кстати, Наталья, — начал Эд. Я напрягся. — А чего вы мясо не едите? Только семечки какие-то в чаше и тофу.
— Оу, что вы... Знаете, у нас этого павлиньего мяса, — растерялась девушка, пряча синюю прядь за ушко. — Я уже им сыта по горло.
— Говорят, вы часто болеете, — начинал давить лис с ехидной улыбкой. — Думаю, белок таких птиц Вам очень необходим. К тому же, сейчас нет солнца. И иммунитет ослабеет.
— Кстати, а где, во твоему мнению, солнце? — Перевёл резко тему я, подставляя кулак под подбородок.
— Очевидно, Солнце проиграло, — неважно пожал плечами Эд, закидывая в рот кусок мяса. Я с отдельной внимательностью наблюдал, с каким наслаждением он его ест. Вдруг блеснули клыки. — Луна победила. Миф древнего египта про путешествие солнечной ладьи.
— И что теперь? — Моргнула сестра.
— Теперь остается молиться, — также неважно решил Перец. — Если людям так нужно солнце.
— Ты считаешь его ненужным? — Поднял бровь я. Как же я хотел, чтобы он проговорился.
— Ну-у, люди же как-то живут на Северном и Южном полюсе, — вставила Натаха. Меня это смутило.
— Именно, — кивнул Перец. Кажется, он напрягся. — У вас когда-нибудь были такие ночи, что думаешь:"Вот бы утро не наступало"?

Я отвернулся в сторону, как и Наташа, неловко улыбаясь. Девушка покраснела. Я поджал уста. Какой же он...
— Н-ну да, — протянул я, — когда в Киото на вечернюю дискотеку едешь...
— Д-да, — кивнула Натаха. — Кхм, Эдуард. А у вас кто-нибудь есть?

"Он еб*т павлинов в лесу, как ты думаешь?!" - рассердился про себя я.
— М-м, нет, — безразлично пожал плечами гость. Ещё бы.— Но как я знаю, у вас, Наталья, есть интерес к Славе Корби.
— Может быть, может быть, — закатила глаза синеволосая. — Вот у этого никого нет!

Под словом "этого" она имела в виду меня.

— У меня охота, — отрезал я.
— М, и что же будет, когда ты поймаешь лисёнка? — Хитро улыбнулся и прикрыл веки Эдуард. Вот же лицемер.
— Помимо лисов я должен подстреливать птиц, рыбу и прочую добычу, — ровно ответил я.
— Но у твоего же отца была супруга.

Тут я не нашёл слов для ответа, только опустил взгляд, но все же перевёл его в окно. Вдруг меня привлекла яркая-яркая луна. Лис словно прочитал мысли.

— М, луна сегодня ярче и больше обычного, —  заметил Эд. — И безумно красивая, да, Нугзар?

Моё сердце, казалось, выпрыгнуло из желудка, и я мигом обернулся к самодовольной роже зверя. Наташа уже относила миски. Лицо горело.
— Ты дегенерат совсем!?
— Уже умираешь?
— Сейчас умрешь ты!
— Мальчики, — перебила нас Наташа. — Не ругайтесь, — мило попросила та, затем отвернулась к грязной посуде. — Сейчас чай принесу.

Чай?! Этот кусок блохастой лисиной шубы ещё будет пить чай!? В моём доме!? Нет уж.

— Я, пожалуй, откажусь, — к счастью, отмахнулся Алый Лис.
— Да. Эдику уже пора, — процедил сквозь зубы я.

Пока Наташка прощалась с гостем, я уже стоял у шторок на выходе. Когда тот переступил порог, ухмылка выросла на его лице. Раздался гром.
— Упс, кажется, дождик. А я живу на другом краю деревни, — скорчил несчастную гримасу тот.
— Может быть, Вы останетесь у нас на ночлег-
— Нет! — Перебил Натаху я, толкая Эда за порог. — Уверен, Эдуарда уже заждались, и ему точно пора. К тому же, Дед не будет рад гостям. Всё, спасибо, прощай.

Я вытолкал лиса за порог, сам перешагнув. Его алое хаори уже намокло, однако улыбка не сходила с его бледного лица. Я тоже начал мокнуть.
— Уходи.
— Как грубо, Нугзар.
— Пошёл прочь от моего дома, — огрызнулся я.
— Как прикажешь, дорогой, — с улыбкой развернулся тот. — Но ты же помнишь условия?
— Я их не принимаю, — бросил ему я и скрылся за шторками. В след раздался смех. Ненормальный смех.

Капли стекали с меня, и я стянул мокрое хаори. Сестра подошла ко мне с недовольным видом.
— Нугзар-
— Наташа! — Перебил её я, бросая хаори сушится. — Неужели ты не понимаешь? Это он! Алый Лис! Неужели ты не видела эти клыки, эту ухмылку, эти мотивы! Это он украл солнце! Он же сказал, что это собаки его загнали! Они его унюхали, Наташ! Где твой амулет!?
— Я... Я забыла его. У Славы, — помялась девушка.
— Наташ! Это конец! Всё! Ты понимаешь, если Дед вдруг останется ночевать в Бакико, нам конец! Нас ничто не оберегает! Он просто придёт и сожрёт нас! Неужели ты не видишь, что это он!?
— Да вижу я! — Крикнула сестра, и мой гнев упал. — Вижу, что он что-то знает... он знает про солнце...
— Наташ, какое тебе дело до солнца!? — Вздохнул я. — Мы про охоту на него говорим!
— Нугзар... — словно не слышала меня Наташа и настороженно подняла глаза. — Он съел солнце.

Pov: Эд

Я хлопнул дверью. Заправив мокрые волосы, я распахнул очи. Темно. Из меня вырвался истеричный смех. Он буквально рвался из меня, словно этот ненасытный демон, что живёт во мне. Я когтями схватился за кровавое хаори, царапнув грудь, и упёрся другой рукой о стену. Смех душил меня, он рвался, как кашель, как истерика. Клыки больно царапали язык, и, казалось, улыбка скоро разорвёт мне плоть на лице. Глаза начали слезиться, лицо краснеть. Я бросил черную и через чур ледяную ладонь на лицо.
— Нугзар, Нугзар! — Насмешливо выкрикнул я, подходя к камину, проводя когтями по стене. Противный скрип и следы дали о себе знать. — Что ж ты так громко думаешь! — Как злодей протянул я, зажигая одним щелчком когтей пурпурное палено. Искра пролетела, и я вместе с ней. Языком пламени я проскользил по воздуху, располагаясь напротив пылающего камина на алом футоне в позе лотоса. Смех больше не чесал горло. До боли в глазах я наблюдал за своим любимым огнём. — "Дождёмся его, и всей деревней нападём..."— повторил я мысли человека вслух. Ухмылка и оскал сами выросли. — Посмотрим, кто на кого нападёт первым. 

Тучи ещё давно затмили огромную белоснежную луну, разливая шумные ливни по деревне. Я стоял в лесу, медленно крадясь в деревню. Сухая земля забиралась под когти, а ледяные капли стучали по огненной шерсти. Я вышел на открытый участок. Вот они. Люди. Беззаботно ходили туда-сюда, освещая этими фонарями пути. Шикарные и аппетитные павлины важно ходили туда-сюда, не подозревая о дальнейшем хаосе. Я активно закрутил восьмым хвостом, лапы начали гореть. В итоге, я всё же получил, что хотел. Сейчас по деревне также беззаботно укрывается от ливня Эдуард Перец. Хорошо, что иллюзии сами собой совладают, и мне нет нужды их контролировать. Теперь эти людишки точно никогда не поверят этому охотничку. Бедняга.
Где-то вдалеке сверкнула молния, а после и пророкотал гром. Я закрутил хвостами, и тут огонь ударил по моей алой шерсти. Он растёкся, как проклятье или сверхсила, зажигая каждой волос огнём. Я ощутил прилив энергии, и конечно же, это не могло не вызвать улыбку. Я буквально светился, горел. Ну что, людишки. Алый Лис не даст себя словить.

Сверкнула первая искра от шерсти. Я проник в деревню. Алые хвосты, словно ещё девять лисят, мелькали по всем углам деревни. Паника окутала деревню. Места, где я оставлял следы, превращались в огни, которые распухали в пожары. Жареным запахло. Я только и слышал, как в деревне кричали:"Нугзар! Нугзар! Он напал!". Всё происходило быстро, и от этих жалких лиц, которые истребили мой род, я кайфовал. Вдруг среди кусачего пламени, которое, кстати, могло затухать от ливня, я заметил его. Нашего юного охотника. Он тут же выбежал из дома, оглядываясь. Тц, и лук достал. Вдруг мимо меня пронеслась стрела.

Я в воздухе обернулся, чуть не напоровшись на ещё одну стрелу. Высокий блондин в салатовом кимоно, и ещё один пацан пускали стрелы в меня. Ухмылка накрыла моё лицо, а клыки прорезались.
Не тот ли это герой, который соревнуется с Херейдом за звание лидера? И не по нему ли сохнет его младшая сестра?
Вот она. Первая жертва.

Я напрягся, проскользнув по земле. Уже был готов снова распушить алую шерсть, чтобы искры разлетелись, как чужой  голос прорезался из паники:

— Стойте! — Это был Херейд, активно мешающий руками, пока его сестра целилась в меня. Тот побледнел. Он ударил ладонью по её тонкому луку. — Нет! Нет, не стреляйте! Пожалуйста, не стреляйте! Он убьёт вас всех!
— Если мы его убьём, то никогда не узнаем, как вернуть солнце! — Крикнула синеволосая, и тут в сердце забилось какое-то новое чувство.

Огонь потух, но где-то до сих пор мерцали искры. Я стоял в напряжении на четырёх лапах, и тут толпа успокоилась. Я решил подыграть людям, изображая лисенка в замешательстве. Вокруг меня образовался круг из молодых охотников, а точнее нп. Они медленно сужали круг, держа меня под прицелом. Глупые люди, неужели они думают, что девятью хвостами я не успею ослепить их разом? Ещё меня радовало замешательство Херейда, когда в толпе он находил мою иллюзию.
— Превращайся в человека, — приказал мне высокий мускулистый парень, вроде Данил, подставив острое копьё к горлу. Он серьёзно думает, что я не перегрызу его?

Но медлить я не стал. Под алыми искрами я превратился в человека, но не полностью. Те же хвосты и ушки при мне остались. Деревня охренела. Особенно Нугзар. Какой же оскал был на его лице.
Человеком-то я стал. Но у кицунэ по-классике должна быть белая лисья маска.
Маска. Она накрывала всё моё лицо. Белая и рельефная, не давая увидеть ни один участок кожи. Даже на участках глаз была белая пелена. Маска была украшена алыми огненными узоры, ушками и вытянутым носиком. Я держал руки согнутыми в локтях,  растопырив черные когти. Дождь барабанил по плечам, и, наверное, капли медленно стекали по маске.
— Куда ты дел солнце, паразит!? Снимай маску! — Взрывался товарищ слева Данила, вроде Клайп. — Сейчас сам с тебя её стяну!
— Не подходить! —Рявкнул Херейд и Наташа в один голос.

Я удивленно показал пальцем на себя, после справа послышалось:
— Мы знаем, что это ты убил солнце! Как его вернуть!? — Это точно был женский голос, вроде молодой Локи.

Я обернулся к ночному небу, указывая на густые тучи, за которыми спряталась луна. Двумя пальцами каждой руки я изобразил круг, луну, на небе. Затем беззаботно подставил ладонь, на которую упала капля. Я сжал кулак этой руки, показывая на Натаху. И потом беззаботно встал, сложив руки на спиной. Охотники принялись шептаться, но ко мне подошёл Херейд с заряженным луком.
— Что ты хотел этим сказать? — Ровно спросил тот, и его стрела впилась в лоб маски. Пошли трещины.

На нём нет амулета. Я могу докоснуться.

За счёт силы хвостов я мигом, почти телепортацией, схватил его за здоровую руку, прокружив. Тот выронил оружие. В этот момент хвосты зажглись, ослепляя остальных охотников. Я прокружил Нугзара в центр, сам пробежав через открытое место в кругу. На бегу я принял облик лиса, метнувшись к лесу. Все люди лишь отпрыгивали в сторону, даже ни приложив усилий поймать меня. Трýсы.

Я косо оглянулся. Херейд приказал всем оставаться на местах, а сам с Наташей погнался за мной. Стрелы синеволосой уже летели в меня, и ухмылка накрыла моё лицо. Всё идёт по плану. Я угнал в чащу леса, и лишь гром рокотал над нами.

Когда я уже со скоростью света мелькал через сучки лиловых стволов, дождь превратился в ливень, а над лиловом лесом мерцали ослепительные молнии, сопровождаясь громом. Охотники, на удивление, были сверхбыстрыми, как и их стрелы. Но я не спасался, как они думали. Я вёл их в самую гущь леса. Туда, где начинается противоположная часть озера Бивы. На бегу я заметил, как через тёмные стволы мелькала уже бушующая вода в нескольких метрах снизу. Чтобы я мог исполнить все свои атаки, мне нужно много места. Без деревьев, но хотя бы с одним для прикрытия. И я знал, где это место.

Из Лилового Леса почти невозможно выбраться. Есть только одно его начало около этой деревушки Ханты, как и по всему холму. И есть там пустой и сухой выступ, который держится буквально на соплях или корнях огромного такого же сухого дуба. Стрела пролетела над моей спиной, и я сделал прыжок. Оказался на этом самом обрыве. Добро пожаловать ко мне домой, гости дорогие.
— Попался! — Воскликнула девушка, нацелив лук. — Всё, больше никуда не денешься, дружочек. Рассказывай, как нам солнце вернуть!

Я лишь не спеша ходил туда-сюда по оврагу, скребя лапами о намокший песок. За моей спиной находился этот дуб, который уже паразитировали все возможные черви. Помню, как совсем маленьким лисенком лазил по этим ветвям, словно Чеширский Кот, ожидая свою Алису. И совсем не в романтическом плане, а чтобы напугать, запудрить мозги и свести с ума. Если этим людям так нужно это солнце, то они не станут убивать Лиса Солнца. Или даже Бога, хотя это слишком круто для меня звучит.

Вдруг в мою лапу снова чуть не попал черноволосый, но я вовремя извернулся. Мокрая шерсть тянула вниз, а по небу разлилась вспышка молнии.
Я уже был готов распушиться и даже поднял хвосты, чтобы наконец нанести атаку по девушке, но вдруг ещё одна вспышка молнии раздалась над головой. Тонкая белая линяя, словно трещина неба, разбежалась и попала точно в старый и сухой дуб.
Меня накрыл небольшой ступор, мешая нормально соображать. Дерево вдруг вспыхнуло жарким огнем, которому любой ливень не помеха. Всё бы ничего, но огонь разбежался с такой скоростью, что выпирающие корни уже тоже горели. А это означало, что когда пламя сразу сожрало слабую кору внизу, не успев это сделать сверху, дерево начинало падать. Пламя также успело перекинуться на и сам лес, так что бежать туда было крайне бессмысленно. Ха, эти люди в ловушке.
Горящий дуб грохнулся об обрыв с огромной силой, что пошли трещины. Нугзар и Натаха метнулись по разным сторонам, и их пока не задело. Я же предпочёл бегать по воздуху, наблюдая за происходящим. На меня во второй раз в жизни напало такое неприятное чувство... Страха. Лиловые деревья загорались, как спички, и это разрушало меня. Лиловый лес - мой дом. Я забил на людей, проносясь по макушкам каждого горящего дерева, забирая пламя в себя или в хвосты. Вот же чертовы грозы. А что если... их сожрать?

Но меня оторвал неожиданный грохот. Оказывается, ещё одно дерево из леса упало на обрыв, окончательно разломав его.
Трещины превратились в куски и весь овраг разломился, оторвавшись от холма вместе с двумя стволами и братом с сестрой. Вот это да.

Я охотно подлетел к оврагу, и увидел, как куски земли и дерева летят в черное пенистое озеро со всплесками. На небольшом рваном кусочке оврага остался только охотничий лук, который мозолил мне глаза.

Самое главное, ни Наташку, ни Херейда я уже не видел. Наверняка, их уже сожрали черные и голодные волны Бивы. Я щелкнул пастью, и полетел алой вспышкой вдоль озера. Утонули, прям как их родители. Также бесследно исчезли.
Как бы не так.