Глава 3
Прошло как минимум полчаса с тех пор, как Дамиан Йохансен скрылся в кабинете своего дяди.
Эви стояла напротив двери, сверля ее раздраженным взглядом.
Она прекрасно помнила все пункты трудового договора, который успела уже выучить наизусть.
Если до истечения года Эви уволится, то ей придется заплатить штраф. Достаточно большой — ей такой точно был не по силам.
Это девушку сначала не насторожило, потому что Эви и помыслить не могла о том, чтобы отказаться от такой прекрасной работы.
До последних событий.
Но теперь... Теперь все изменилось.
Потому что появился он. Чертов предатель, разрушивший ее веру в любовь, надежду и прочую ерунду с радугой и единорогами.
«Если думаешь, что я позволю снова меня оскорбить, то глубоко ошибаешься. Я тебе не игрушка для битья. Никогда ей не была и никогда не стану. Так что тебе придется засунуть все обиды себе в...» — прошипела мысленно Эви и сделала глубокий вдох.
Ярость — бесполезное чувство, которое затуманивает рассудок и ни к чему хорошему не приводит.
Ей жизненно необходимо сейчас сохранить свою голову холодной, чтобы суметь отразить его атаки.
Чтобы сработаться.
Чтобы отстоять свое место.
Для этого надо снова выключить эмоции. Но паутина собственных мыслей затаскивала Эви в омут ливня, слез и горького прощания.
Воскрешая ее. У его ног. На коленях.
— Не уходи...
Ее холодные пальцы, которые не хотели отпускать его руку. Цеплялись за нее. Умоляя остановиться. Выбрать ее, а не месть.
— Пожалуйста, Дамиан, я ведь не смогу тебя после этого простить.
— Мне и не нужно твое прощение. Клянусь, я найду способ заставить тебя меня возненавидеть.
Обещание, которое он исполнил.
Эви раздраженно встряхнула головой.
«Не вспоминай».
Он был ослеплен ненавистью так сильно, что вероломно отравил любые чувства, которые у них были.
Растоптал.
Осквернил.
Самым низким способом.
Да.
После случившегося Дамиан Йохансен достаточно убедительно ей доказал свою ненависть.
Так убедил, что она до сих пор верила. Возвела в абсолют аксиомы.
«Я никогда не дам себя в обиду. Потому что мне теперь есть, ради кого бороться и быть сильной. У меня лучший на свете сын, и я буду для него лучшей мамой».
Девушка уже хотела было сама направиться в кабинет директора, чтобы разобраться с представлением, которое устроил при всех Дамиан, как дверь открылась, и оттуда вышел источник ее неприятностей.
Его взгляд был пустым.
Совершенно.
Он посмотрел на Эви, но от этого ей стало только хуже.
Было гораздо легче выносить его ненависть, чем полное равнодушие.
Ледяное молчанье жалило кожу.
Стены вдруг ей показались узкими.
Мраморный белый пол — слишком холодным.
Из-за такого она сбежала.
Покинула Данверс, улетела на другой конец страны...
Только чтобы не сталкиваться с этим чувством.
Будто они стали друг другу совсем чужими.
«Как же хорошо мне жилось какие-нибудь два часа назад».
— Позовите своих коллег, мисс Коллинз. Соберитесь все в конференц-зале через пять минут. Разберем ваши обязательства и суть работы на ближайший месяц, — произнес Дамиан ровным, спокойным голосом.
Эви хотелось влепить ему пощечину.
Притворяться, что ничего не произошло, девушка не собиралась. Он прилюдно оскорбил ее, опустил в глазах коллег в первый же день работы.
Если она спустит ему такое с рук, то это повторится.
Нет. Он должен понять, что Эви никогда не позволит ему помыкать собой.
— Я никуда не пойду, пока вы не принесете мне свои извинения, — решительно выдвинула она условие.
— Вы серьезно?
Он посмотрел на нее так, словно надеялся, что ослышался.
Но Эви только снисходительно улыбнулась и скрестила руки на груди. Ее так и подмывало в открытую спровоцировать негодяя или съязвить, но она кое-как удержала себя в руках.
Пока не время.
Она с огромным удовольствием сделает это чуть позже.
«Раз он решил поиграть в незнакомцев, я поступлю точно так же».
Дамиана всегда сводило с ума, когда Эви «отзеркаливала» его поведение во время их споров раньше. Девушке оставалось надеяться, что он не изменил своим привычкам.
— Вполне.
Он продолжал сохранять непоколебимое выражение лица. Будто его ничуть не тронуло заявление Эви.
«Хорошо играешь роль, Кайден бы тобой гордился», — с ухмылкой подумала она, но не поддалась притворству.
Может, Дамиан Йохансен умел прятаться, но не от нее.
Она была единственной, кто мог уловить его настоящие чувства за дурацкими шутками, беззаботным смехом и фальшивыми улыбками.
Даже сейчас.
Эви заметила проблеск гнева в его зеленых глазах. То, как он сжал челюсти. То, как его плечи напряглись. То, как он спрятал руки в карманах. Словно боролся с желанием придушить ее.
«Это желание чертовски взаимно».
— И почему я должен это делать? — спросил спокойно Дамиан, выдавив, к его чести, из себя вежливую улыбку.
«Так сильно старается, а сам хочет меня убить. Не это ли романтика?» — промелькнула у Эви саркастическая мысль.
— Потому что проявили неуважение ко мне, — с такой же фальшивой улыбкой ответила Эви. — И поставили под удар мои будущие отношения с коллективом. Я ничем не заслужила ваш гнев.
«Ты, блядь...» — Дамиан скрипнул зубами и резко выдохнул.
— Я не извиняюсь. Никогда и ни перед кем, — выделил он каждое слово, пытаясь вбить это ей в голову.
«О, кое-кто разозлился», — подумала она с удовлетворением. «Приятно знать, что мне все еще удается тебя раздражать».
— Ну, ничего. Что-то всегда случается в первый раз. Считайте меня своим первым исключением.
— Я так не думаю, — сердито процедил Дамиан сквозь зубы.
Его руки с такой силой сжались в кулаки, что костяшки пальцев побелели.
«Бедный. Смотри не захлебнись своим ядом».
Она слегка встряхнула головой, и яркие кудри рассыпались по ее плечам, как ореол пламени.
— Расслабьтесь, мистер Йохансен. Иначе я посчитаю, что вы неравнодушны ко мне, — усмехнулась Эви и игриво подмигнула ему. — Я всего лишь пошутила. Вам повезло, что я не злопамятная, — с этими словами она оставила его одного.
«Кем она себя возомнила вообще?» — он резко выдохнул, провожая бывшую сводную сестру глазами.
Если взглядом можно было бы уничтожать людей, девушка давно была бы испепелена.
Это не было глупостью. Не было бессмысленным презрением друг друга из-за недомолвок или гордости.
Это была ненависть.
Настоящая, всепоглощающая и бесконечная.
Их разделяли дни, полные скорби, слез и крови.
Их разделяли собственные кошмары, лабиринт грехов и пропасть, которую уже было невозможно перейти. Мосты были давно сожжены.
Спустя пять лет он стал совсем другим человеком.
Циничным.
Корыстным.
Он убеждал себя, что остается прежним рядом со своими друзьями.
Но это было давно уже не так.
Произошедшие события изменили его. Прежний Дамиан остался погребенным в городе смерти.
Он мог шутить и смеяться, но это редко вызывало теплоту у него на сердце. Улыбки были фальшивые, а смех выдавленный. Шутки поднимали другим настроение, но не делали его самого счастливым. Дамиан оставался замороженным и отстраненным. Он снова чувствовал себя лишним. Совсем как раньше, в Академии.
Марк, Рэт, Алекс, Рафаэль...
Они все были теперь словно на одной волне. У них были семьи. Прекрасные дети. Жены, в которых они были безвозвратно влюблены.
Их победам радовались.
Их ждали, когда они возвращались с работы.
Их встречали долгими объятиями и детским смехом.
Их провожали, желая удачного дня.
Их звали папой.
Их... любили.
Нет, он не завидовал, но более остро ощущал собственное одиночество. Пустоту.
У Дамиана не осталось никого, кто бы заботился о нем. За исключением дяди Джейсона, разумеется.
Ему было почти тридцать, и его сердце, конечно, изнашивалось.
Если бы не Джейсон, Йохансен был бы давно под землей.
Когда дядя нашел его в Данверсе, Дамиану требовалась срочная замена кардиостимулятора. Его состояние было крайне тяжелым после пережитого стресса. Это спровоцировало осложнения и на почки.
«Забавно. Никогда бы не подумал, что умру вот так. Одиноким и потерявшим смысл жизни».
Нет, он, конечно, всегда знал, что может покинуть мир в любой момент. Но если раньше это были гипотетические мысли, то после госпитализации Дамиану достаточно ясно дали понять, что без операции он не доживет и года. Откажут почки, а следом и сердце.
Дамиан сознательно отказался от операции.
Наверное, где-то в глубине души понимал: больше не за что цепляться. Он уже потерял всех, кто был ему дорог. Поэтому и перестал бороться.
— Безответственный, трусливый мальчишка, который думает только о себе, — кажется, Дамиан впервые в жизни видел дядю настолько злым.
В конечном счете мужчина впал в такое бешенство, что насильно заставил его лечь под нож кардиохирурга. Дамиану установили новый кардиостимулятор, несмотря на все его активные сопротивления.
Джейсон Гринберг потерял свою любимую сестру, и он не мог допустить, чтобы погиб и племянник — единственное, что осталось после нее.
Мужчина всегда души не чаял в своем единственном племяннике. Раньше, в Норвегии, их семьи с сестрой жили по соседству, и половину детства Дамиан провел рядом с ним. Джейсон видел, как растет малыш, следил за его успехами в школе, спорте и гордился им. Но позже семья переехала из страны, Нильде умерла, а Дамиан наполовину осиротел. А после произошедшего кошмара...
Он прекрасно видел, в каком подавленном состоянии находился Дамиан. И поэтому после операции забрал парня с собой в Лос-Анджелес, чтобы помочь начать жизнь с чистого листа.
Там Йохансен стал другим. Возможно, это было не совсем то, чего добивался Джейсон — получить бесчувственного человека, который ходил по головам, используя всех вокруг, но, по крайней мере, у Дамиана появилась мотивация жить. Даже если причиной тому стали собственная выгода, работа и деньги.
Джейсон гордился им — Дамиан был очень способным.
За последние пять лет объем дел компании утроился. Без надлежащего управления, надзора и руководства фирма не смогла бы справиться с таким ростом. Дамиан был действительно профессионалом. Его место в компании не было «уступкой» или «поощрением». Никогда. Все прекрасно знали: Джейсон Гринберг быстрее отсечет себе руку, чем поставит на должность директора кого-то, кто не заслужил ее своими карьерными достижениями. Дамиан блестяще выигрывал любое дело, за которое брался. У него были хорошая интуиция и острый ум, которые могли бы составить достойную конкуренцию своему дяде. И это была единственная причина, по которой Джейсон поставил племянника на такой высокий пост.
Дамиан перевел взгляд на дверь кабинета дяди. И резко выдохнул.
Он мог злиться на него, мог оспорить какие-то решения по работе, мог делать так, как посчитает нужным, настаивая на каких-то деловых моментах, но не было в этом мире человека, которого он уважал бы больше, чем дядю.
Это было единственной причиной, по которой Дамиан смирился с нахождением Эви Коллинз в их корпорации. Ну, и капелька выгоды, разумеется. Куда без нее.
«Тереза наверняка осудила бы мой цинизм», — усмехнулся он мысленно.
Дядя буквально поставил Дамиана перед фактом, как только они закрыли за собой дверь кабинета. Эта девушка будет стажироваться у них, а потом останется работать, если ей понравится. С его стороны не должно было возникнуть никаких препятствий.
«Ага, как же. Разбежался».
— И ты ждешь, что я соглашусь с этим? — Дамиан едва не задохнулся от гнева и возмущения. — Ты не забыл, что именно ее семья виновата в том, что случилось?! Как ты, блядь, можешь вообще меня о таком просить?
Он редко позволял себе повышать голос, но ярость мешала здраво мыслить.
— Напомни мне, пожалуйста, спрашивал ли я твоего совета? — мужчина сделал вид, что задумался. — Не спрашивал. Поэтому придержи свое мнение при себе. Ты выполнишь эту работу.
— Я не стану...
— Ты хочешь, чтобы я сорвался на дешевые угрозы? Не вынуждай меня это делать.
Карандаш в руке Дамиана треснул, и он швырнул его на пол, а затем уперся двумя руками об стол, наклоняясь к мужчине.
— А ты не вынуждай напоминать, что я имею те же права на компанию, что и ты. Поэтому твои личные предпочтения...
— Боюсь, что придется тебя разочаровать, — не впечатлился Джейсон, ухмыляясь. — Найт тоже на моей стороне. Ты в меньшинстве, Дамиан. Поэтому не заставляй меня созывать совет. Очень рекомендую успокоиться и выслушать мои условия до конца. Я знал, что ты так... остро отреагируешь, поэтому у меня для тебя есть встречное предложение.
— И какое же? — Дамиан принял спокойный вид, хотя внутри бурлило любопытство, смешанное с раздражением. Но он не хотел показать свою заинтересованность и дать тем самым дяде зеленый свет для его манипуляций.
Может, они и были родственниками, но работа оставалась работой.
— Пять процентов моих акций. По истечении года ты получишь их, — объявил мужчина.
— Ты думаешь, я продаюсь? — парень гневно сверкнул глазами.
— Не думаю, я знаю.
— Тридцать, — улыбнулся Дамиан и беззаботно откинулся на спинку кресла. — За моральную компенсацию. Знаешь же, что эта девчонка меня психически травмировала, — он издал страдальческий вдох, хватаясь за грудь.
Конечно, Гринберг только закатил глаза, отмахиваясь от его показушного притворства.
— Десять.
— Двадцать.
— Пятнадцать, и это мое последнее предложение, — приподнял бровь мужчина.
— По рукам.
Дамиан забрал необходимые бумаги и вызвал лифт. Кровь его кипела. Он не обманывался изначально: прекрасно знал, каково будет работать рука об руку с ней. Но тем не менее... Его удивил ее порыв гнева в коридоре. То, с какой уверенностью Эви держалась. То, что смотрела ему прямо в глаза, словно ей нечего было стыдиться. То, какой она стала.
Эви никогда не была робкой или тихоней, но раньше в ней всегда присутствовала некая хрупкость. Словно она могла сломаться в любой момент. Возможно, это было связано с ее диабетом, а может, со смертью отца. Он знал, что у нее был предел. Знал, потому что однажды подтолкнул ее к нему.
На этом их история должна была закончиться.
Если быть откровенным, Дамиан никогда не думал о том, что сделает, увидев Эви снова. Он просто не допускал таких мыслей. Из его жизни пропало все, что напоминало о ней.
Рыжие девушки. Запах кокосов. Молочные коктейли. Песня Cult To Follow их любимой группы Leave It All Behind. Закаты. Инсулиновые шприцы. Вафли. Черные кошки. Все, что ассоциируется с самым счастливым временем во всей его жизни. Все, что связано с домом, теплом и Огоньком.
Дамиан ощутил, как его сердце подпрыгнуло к горлу.
Она выстояла. И сияла ярче.
Так, как не смогла бы никогда, оставаясь с ним рядом.
Его жизнь — это круговорот постоянных рецидивов, больничных стен и круглосуточной работы. А еще хронической озлобленности на мир и ненависти. К ней тоже. До сих пор.
Если бы она была смелее, если бы предупредила его, поделилась своими страхами, если бы Эви не проявила трусость, он бы смог все остановить. Катастрофы бы не случилось. Он бы спас.
И хотя здравый голос вопил, что ничего нахрен не поменялось бы, что все равно не успел бы он спасти... Дамиан злился.
На себя гораздо больше.
Он переложил вину на нее, потому что так было удобнее.
Но со временем врать себе стало сложнее. Дамиан давно осознал то, что Эви не несла ответственности за то, что случилось с его семьей. Но это ничего не меняло. Абсолютно ничего.
Он все равно не сможет никогда принять ее.
Это будет неправильно.
Дамиан постоянно будет ощущать себя виноватым перед теми, кого уже давно не было в живых.
Даже в тот день, когда они прощались с Эви...
Когда она упала на землю, а ливень окутывал их с ног до головы...
Когда его сердце билось в агонии, умирало от того, что он оставлял ее...
Когда она ласково дотронулась до его руки, пытаясь остановить...
Даже тогда он слышал его голос.
Голос, который твердил ему: «Это по их вине... Разве мы растили тебя предателем, Дамиан?»
Он прислушался к нему. Потому что чувствовал себя виноватым. И уставшим. Боже, каким же он был уставшим. У него больше не осталось сил, чтобы двигаться вперед.
Но Дамиан со стыдом обнаружил то, что сжал ее пальцы. Пытаясь утешить.
«Предатель, предатель, предатель... Ты должен отомстить ей... Сделай больно...»
И он сделал. Себе тоже.
Теперь, столкнувшись с ней вновь...
Дамиан не знал, что ему делать.
Впервые в жизни беспощадный, держащий все под контролем Дамиан Йохансен понятия не имел, как быть дальше.
«Я бы попытался быть учтивым, но...»
Ладно, это была наглая ложь.
«Она давно ничего для меня не значит. Зря я сорвался. Просто нервы сдали. Это в первый и последний раз. Больше подобной оплошности не повторится. Я не позволю».
Двери лифта открылись.
Дамиан решительно направился в конференц-зал.
***
Эви внимательно слушала все, что говорил их куратор и непосредственно босс по совместительству. Сейчас она была стажером, но после сдачи экзамена получит должность помощника адвоката, а после — непременно вскарабкается по карьерной лестнице повыше.
«Всему свое время. Мистер Гринберг дал мне шанс, и я ни за что его не упущу», — трезво размышляла Эви.
Вопреки ожиданиями Дамиана, она не выглядела ни смущенной, ни обескураженной.
Девушка делала заметки, сосредоточенная на том, чтобы зафиксировать все важные детали работы. Ее дыхание не сбилось, сердце не колотилось, взгляд нервно не бегал по комнате.
— Мы оказываем услуги как компаниям, так и частным предпринимателям в ведении бизнеса за границей, — продолжил Дамиан отвечать на вопрос Тристана. — В разных сферах, это может быть создание, реорганизация и ликвидация оффшорных компаний или сотрудничество с иностранными инвесторами и партнерами. Поэтому приоритетной задачей остается максимально комфортное разрешение спорной ситуации для нашего клиента.
— Спасибо, теперь понятно, — кивнул Тристан.
— А каким образом осуществляются выплаты? — поинтересовалась Барбара.
— Мы берем деньги с клиентов после того, как дело закроется, фирма договаривается на процент от выигрыша и таким образом каждый сотрудник получает свою долю непосредственно от компании.
Он перевел взгляд на Эви, видимо, ожидая ее вопроса. Но девушка упрямо молчала, игнорируя его существование.
— Рабочий график, — он повысил голос, привлекая ее внимание. — Повторюсь, плавающий. Иногда вам придется здесь задерживаться до полуночи и работать на износ. Судебный процесс не ждет, и вам нужно постоянно кого-то допрашивать, собирать документы, разрабатывать стратегию, чтобы скорее закрыть дело. Это все требует много сил и времени.
— За нами будут закреплять определенных клиентов? — наконец, подала голос Эви.
— Нет, фирма предоставляет вам автономию в этом вопросе. Вы сами будете выбирать дела, которые вас заинтересуют. Разумеется, сам интейк вы будете вести не одни, а под моим надзором. Я считаю, что этот подход наиболее оптимален и научит вас принимать самостоятельные решения, не перекладывая ответственности ни на кого, — Дамиан повернулся к проектору, собираясь продолжить краткий экскурс в работу.
— Да, некоторые люди очень любят выставлять виноватыми других, чтобы облегчить свою совесть, мистер Йохансен, — произнесла насмешливо Эви.
Очевидный намек и тон, которым она произнесла его фамилию – словно издевку, заставили его резко повернуться к ней.
Дамиан застыл, глядя на провокаторшу с непроницаемым выражением лица.
— Прошу прощения?..
— Я вас прощаю.
«Осторожно», — услышала она безмолвное предупреждение, которое успешно проигнорировала.
Эви с вызовом улыбнулась.
«Уже нервничаешь?»
— Глупо отстаивать презумпцию невиновности, когда человек умолчал о случившемся. Это равноценно преступлению, не находите? — Дамиан презрительно скривился. — Гипотетически, разумеется.
— Мне знаком один известный бизнесмен, к слову, архитектор, который был в подобной позиции. Только общество не подвергло его прилюдной экзекуции. Чертовски лицемерно, не находите? — холодная ярость блеснула в глазах Дамиана,— Гипотетически, разумеется, — насмешливо бросила Эви ему в лицо.
— Я не совсем понимаю, — растерянный голос Барбары вырвал их из схватки. Тристан согласно хмыкнул.
Щеки Эви вспыхнули. Она взглянула на своих новых знакомых. Те с полным недоумением переводили взгляд с нее на Дамиана и обратно.
Парень смотрел на Эви так, словно жаждал вцепиться ей в глотку. Его зеленые глаза метали гром и молнии. Но, мгновение — и Дамиан взял все эмоции под контроль.
— Небольшая дискуссия, — девушка махнула рукой и слащаво улыбнулась начальнику. — Мне жаль, что я вас сбила с мысли. Обещаю исправиться, — нагло соврала она, глядя ему в глаза.
Дамиан сделал глубокий вдох и отвернулся от нее. Эви могла поклясться: он явно посчитал до десяти и обратно, пытаясь остыть.
«А я ведь пока еще даже не старалась».
— Подробное руководство для сотрудников вы можете получить у консультанта по кадровым ресурсам после окончания нашего собрания. А сейчас я хочу вам рассказать о потенциальных клиентах и предстоящих делах. У вас будет время до завтрашнего дня, чтобы выбрать те, что покажутся вам самыми комфортными и интересными, — с этими словами он приступил к дальнейшей презентации их работы на ближайшее время.
***
Остаток собрания пролетел, как в тумане. Эви не успела оглянуться, как все закончилось.
Барбара и Тристан вышли из кабинета, и она поспешила к ним присоединиться, как послышался твердый голос:
— Задержитесь, мисс Коллинз.
Эви заставила себя проглотить очевидный дурацкий ответ: «Вы это мне?»
Ее рука застыла над ручкой двери.
— Нам нужно кое-что обсудить.
«А вдруг он знает о Кайдене?» — пришла в голову паническая мысль, но Эви сразу ее отмела. Это было просто невозможно.
Девушка медленно обернулась, вскидывая голову.
Дамиан стоял, облокотившись о стол и скрестив руки на груди.
— Я вас слушаю, — нахмурилась она, с опаской наблюдая за ним.
«Явно что-то задумал. Не мог Дамиан просто так поменять свою модель поведения».
— Подойдите ближе, я не кусаюсь, — насмешливо заметил парень.
— Да что вы говорите, — проворчала она себе под нос, и услышала, как он издал приглушенный смешок. Дыхание Эви перехватило.
Это был звук из их далекого прошлого.
Когда он улыбался ей, смешил и смеялся сам над ее шутками.
Когда гладил ее по щеке, целовал в лоб и обещал, что не даст никому в обиду.
Когда...
«Нет. Никаких бабочек и прочей дребедени. Вспомни, что перед тобой стоит полный дуболом», — осадила она себя раздраженно.
— Ну же. Подойди ко мне, Эви, — ласково поманил он ее к себе пальцем.
Эви.
Эви.
Эви.
Сколько раз этот голос звал ее по имени раньше?
Но еще больше — другим словом.
Родным.
«Просто сделай это. Подойди к нему».
Она сделала шаг.
Другой.
Третий.
До тех пор, пока расстояние между ними полностью не исчезло.
Стук ее ботильонов о мраморный пол казался оглушительно громким в наступившей тишине.
Оказавшись перед Дамианом, девушка вскинула голову, чтобы увидеть его лицо.
«Господи, и обязательно было превращаться в двухметровый шкаф? Клянусь, он мог бы поднять меня одной рукой», — подумала Эви, беззастенчиво скользя по его мощному телу взглядом.
Дамиан всегда возвышался над ней, но за эти пять лет он стал слишком... широким. Ей бы хотелось ехидно заметить, что он набрал вес, но, к сожалению, все было наоборот. Парень превратился в чертову непробиваемую стену из мышц.
«Говорю же — шкаф. Хотя и те обычно меньше...»
— В какие игры ты со мной играешь? — послышался грубый мужской голос.
Эви лукаво улыбнулась краешком губ:
— Игры? Я просто отражаю ваше поведение.
— Не прикидывайся! — он протянул руку, приподнимая ее за подбородок. — Смотри мне в глаза и отвечай правду.
— Вы считаете меня лгуньей? — ахнула она обиженно. — Но я никогда не вру, мистер Йохансен, — невинно выпятила нижнюю губу девушка.
— Эви, — предупреждающе бросил он — Ты держишь меня за дурака?
— Мм? — промурлыкала она. — Я вас уважаю. Очень.
«Только бы не засмеяться, только бы не засмеяться...» — едва сдерживалась Эви.
— Черт меня возьми!
— Черт вас уже давно взял, — усмехнулась девушка.
Дамиан сердито прищурился и толкнул ее к столу, меняясь с ней местами.
Запах хвои и дорогих духов окутал ее. Пахло так чертовски вкусно.
Ей хотелось дышать им.
— Что за представление ты устроила на собрании? — наклонился он к ней.
— Удивлены, что «это» умеет говорить?
— Не принимай на свой счет, — снисходительно бросил Дамиан.
— Дорогой, я на свой счет кроме денег ничего не принимаю.
Его рука обхватила ее шею. Не грубо, но достаточно, чтобы обездвижить. Дрожь пробежала по ее телу. Эви облизнула губы, не разрывая зрительного контакта.
— Я хочу, чтобы мы сохраняли профессиональные отношения на работе, несмотря на нашу ненависть, — приказал Дамиан.
— А я хочу новый Ferrari 296 GTB красного цвета. Но, увы, наши желания не всегда совпадают с возможностями. Такова жизнь, — съязвила Эви.
— Я не позволю тебе дерзить мне на людях, слышишь? — сильная рука нежно сжала горло девушки.
Контраст его грубых слов и удивительно мягких прикосновений вызвал мурашки по всему телу девушки. Дамиан скользнул другой ладонью к ее затылку, зарываясь в густую копну огненных волос. Мягкие. Такие же, как он помнил.
«А, то есть наедине можно? Я тебя поняла».
— Слышу. Я буду хорошей девочкой, обещаю, такого не повторится, — она хитро улыбнулась ему с очередной бессовестной порцией вранья. — А теперь отпустите меня, — попросила Эви мягко, стремясь поскорее от него отделаться.
К сожалению, он это понял. Холодно улыбнулся, не убирая с ее шеи руки.
«Вот ведь зараза, сообразительный», — с досадой подумала девушка.
— Что бы ты ни замышляла...
— Не я начала играть в незнакомцев, мистер Йохансен.
Он чувствовал, как под его пальцами бился ее пульс. Сильно.
Мужские пальцы нежно, едва ощутимо, погладили тонкую шею девушки. Ее дыхание стало неровным. Ему вдруг захотелось заскользить подушечками пальцев дальше. Трогать теплую кожу, ощущая ее бархатистость. Очертить линию челюсти, приоткрытые губы...
Дамиан убрал руку.
Она сразу ощутила потерю. Будто стало холодно и пусто.
— Хочешь, чтобы я перестал притворяться? Это твое решение, девочка. Не вини меня потом, — он провел языком по зубам.
— Винить чужих за свои промахи не в моей компетенции, мы оба это знаем.
Он стиснул зубы, нависая над ней. Пальцы Дамиана сжали края столешницы, заключая ее в ловушку.
— Что ты, блядь, сказала?
— То, что слышал, — Эви открыто и безрассудно провоцировала его.
— На твоем месте я бы...
— Как хорошо, что вы не на моем месте, — перебила девушка и, согнувшись, по-кошачьи ловко выскользнула под его рукой. — До завтра, мистер Йохансен. Жду не дождусь нашей совместной работы.
Он проводил Эви напряженным взглядом.
Дверь за ней так громко захлопнулась, что сотряслись стены.
— Сумасшедшая стерва. Тебя спасет только молитва.
Эви показала средний палец оставшемуся по ту сторону двери, не оборачиваясь.
— Это будет лучший год, — предвкушающе ухмыльнулась она, направляясь на выход.
Ей не требовалось руководство для сотрудников. Она прекрасно ознакомилась со всем заведомо.
Теперь оставалось одно: набраться терпения и сил, чтобы хорошо выполнить свою работу.
«И чуточку повеселиться».
Если ей будет плохо, Эви собиралась позаботиться, что и ему тоже.
Око за око.
Она была слишком глупой в прошлом, когда пыталась уберечь его от любой боли ценой своего сердца.
Больше такую ошибку Эви не допустит.