Выжженное королевство

«Две богини управляют миром. Им подвластны все живые существа. Только они решают, достойна ли душа остаться в мире вечного покоя или отправиться обратно в земной мир страданий».

Об этом я уже слышала, хотя и во сне. Та тирада моего убийцы оказалась кратким пересказом книжонки в моих руках. Но мне была не интересна теория про богинь, их способности и мир.

Да, да, я поняла, что Жизнь отправляла души в наш мир, и ее цвет алый. Смерть забирала их, и ее цвет белый. Они были самые главные и так далее. Мне нужно узнать, почему Тори выбрала меня и что за пророчество такое, о котором она упоминала.

Все утро листала пожелтевшие страницы, но кроме хвалы богиням ничего пока что не нашла.

«Раньше все было иначе. Грифы и люди жили в согласии, был единый язык и убеждения. Более сотни лет не было конфликтов. Но никто не смел предположить, что гриф и человеческая девушка смогут положить конец мирной жизни.

Когда у короля людей Филиппа Третьего династии Росс умерла единственная дочь, носившая под сердцем ребёнка от своего любовника-грифа, он запретил любые отношения между народами. Он запретил крылатым созданиям жить в его королевстве. Так земли разделились на две территории. Грифы были нежеланными гостями в государстве людей, а люди — в королевстве грифов. Они могли свободно находиться на территориях друг друга, но неприязнь уже было не остановить.

Изначально запрет был обязателен только для высшего общества, дабы не портить свою чистокровность. Простые люди могли его не придерживаться. Но вскоре Филипп распространил это правило на всех. Он был погружён в горе и не мог позволить другим девушкам повторять судьбу своей дочери».

Теперь ясно, откуда взялась вражда между грифами и людьми. Но почему земли Ценери стали безжизненными? Что случилось? Неужели грифы так разозлились на этот запрет? Тори ещё упоминала о каких-то силах, которые моя жертва должна вернуть, но здесь о них ни слова не написано было.

«Но наследники обоих престолов решили ослушаться запрета. Они нашли утешение друг в друге, и результат их любви дорого обошёлся всем жившим на свете. Они вмешались в естественный порядок событий и были наказаны.

Обладая сильным даром, Дэймон Астелл, кровный брат Себастьяна Астелл — короля грифов, был самым страшным кошмаром для Филиппа. Он мог уничтожить короля людей по щелчку пальцев. Но ради своей возлюбленной Элизабет Росс — племянницы Филиппа, Дэймон терпел. Они сохраняли свои отношения в тайне, пока их связь не стала заметной каждому.

Дэймон и Элизабет сбежали. Для Филиппа это было унижением, что Элизабет решила повторить судьбу его дочери. Он бы не потерпел при своём дворе полукровку, если бы не казнил племянницу раньше. Он не особо ее жаловал, терпел только потому, что она была дочерью его любимой сестры.

Дэймон и Элизабет нашли приют в ковене лесных ведьм. Они славились своими навыками к целительству, что было необходимо Элизабет. Она тоже могла лечить, но на саму себя дар не распространялся. Ведьмы не подчинялись ни одному народу, они служили только богиням. Поэтому их деревня оставалась самым безопасным местом.

Так прошло пять лет. Дэймон и Элизабет души не чаяли в своей дочери Марии. Их побег вызвал недовольство в обоих королевствах. Филипп, узнав правду, объявил свою племянницу изменницей и приказал разыскать ее для суда. Дэймон был отстранён от своих обязанностей, но не был изгнанником в доме брата. Только жену свою приводить к Себастьяну он боялся. Любой мог отдать ее Филиппу во избежании войны. Только ведьмы были не втянуты в политику.

Все шло очень хорошо до одного рокового дня. Элизабет с Марией и ещё одной лесной ведьмой собирали ягоды в лесу, пока личный гвардеец Филиппа не обнаружил их. Элизабет умоляла не трогать ее дочь, и гвардеец разрешил ведьме и ребёнку уйти. Дэймон тогда несколько дней отсутствовал, а когда узнал о похищении жены, было поздно.

Элизабет была серьезно наказана за свою любовь. В назидание другим ее распяли перед жителями столицы. Ее кровь пропитала стены строящегося тогда замка.

Дэймон не смог помочь своей возлюбленной. Он оставил Марию у ведьм, а сам отправился на верную смерть. Элизабет не просто распяли. Ее замуровали в стене замка. В каменной могиле, откуда было уже не выбраться. У них не было времени попрощаться, они могли только обмениваться взглядами. И, когда сердце Элизабет остановилось, он потерял всякий рассудок.

Горе Дэймона было настолько всеобъемлющим, что он не понимал своих поступков. Он убивал каждого, кто встречался у него на пути. Он с помощью своего дара сделал сотни километров земли безжизненными одним прикосновением. Его сила волной убивала все живое, находящееся на пути. Когда вся его ненависть отобрала силы, и он уже не мог сопротивляться, Дэймона сковали цепями и бросили в тюрьму.

Богини наблюдали за его действиями и разгневались настолько, что забрали подаренные ими людям и грифам силы. Они не желали, чтобы разрушение продолжалось дальше. То, что задумывалось как благо, обернулось злом.

Наутро Дэймона нашли с перерезанным горлом и вырезанным сердцем на холодном полу камеры. Поговаривают, что сама Смерть его забрала и обрекла на вечные муки. За содеянное он будет расплачиваться, пока весь его род не прервётся и сердце последнего потомка их не будет отдано богине».

Я захлопнула книгу и бросила на кровать рядом с собой. Умом я понимала, что достоверность этих сведений оставалась под огромным вопросом, но теперь мне была понятна логика последователей. Раньше все обладали некими способностями, а теперь Общество каким-то образом желало все вернуть и построить новый мир. Но власть обиженных жизнью фанатиков Смерти сделает только хуже, и история может повториться. Я не хотела умирать от их руки. И допустить жертвы для возвращения сил тоже нельзя было. И с чего Тори взяла, что именно я должна ею быть? А что, если мои сны тоже являлись своеобразным даром? Не было никаких доказательств моей причастности к роду Дэймона. Только сестра могла объяснить мне своё мнение на этот счёт, я самостоятельно долго ответ буду искать.

— Что читаешь? — прерывала мои размышления Изабелла, без стука заглянувшая в мою комнату.

— Ничего особенного, — ушла от ответа я. Ей незачем было знать об Обществе.

Изабелла плюхнулась на мою кровать, раскинув руки и накрыв меня одним крылом. Но между ее бровями образовалась морщинка, когда она хмурилась от понимания, что ей что-то мешало. Она достала из-под спины книгу в чёрном кожаном переплёте и начала ее рассматривать.

— Что это? — подозрительным тоном спросила Изабелла. — Не так сказала: зачем это тебе?

— Просто хочу кое-что выяснить.

— В учении Общества Смерти? Серьёзно? Они же сумасшедшие. — Изабелла качала головой. — Только не говори, что имеешь к ним какое-либо отношение.

— Нет конечно. Просто они... — я вздыхнула, чтобы немного собраться с мыслями, — убили мою подругу.

— Соболезную.

Изабелла взяла меня за руку. Хоть кто-то понимал, как иногда это бывает важно.

— Если честно, они и меня хотели, — призналась я. Янтарные глаза Изабеллы округлились от удивления. — Но не успели. Кстати об их мотивах... правящая династия у вас не менялась последние столетия?

— Последние лет четыреста. Зачем тебе эта информация?

— Есть у меня одна теория. А принца наследного знаешь?

Изабелла замерла. Настороженность на ее лице было сложно не заметить. Она около минуты думала, взвешивая возможные ответы.

— Допустим, мои родители не последние грифы у власти. Но принц-то каким боком замешан во всём этом?

— Мне рассказывали, что старшего принца убили, а младшего никто не знает за пределами вашего королевства. И вот я думаю, что если Общество как-то причастно? И скоро они могут прийти и за младшим.

— Не думаю, они бы уже давно это сделали.

Если у власти были потомки Себастьяна из рода Астелл, то последователи обязательно придут по их души, что в наверняка уничтожить всех наследников Дэймона и Элизабет. Они же являлись хоть и не прямыми, но родственниками. А что творилось в их обезумевших головах сложно понять.

— Я вот давно хотела спросить...

— Мы всего несколько дней назад познакомились, — перебила я.

— Суть не меняется. — Изабелла пролистала учение и рассматривала некоторые нарисованные знаки, которые я видела в храме. — Почему ты сбежала? Не только же из-за них. — Она перевернула книгу и наклонила голову. На странице была изображена девушка на алтаре, а над ней возвышался чёрный плащ и держал в руках ее сердце.

— Проблемы с отцом были.

— Понимаю. У самой то же самое. Они отказались от меня, когда узнали о моей беременности. Только Кристиан и Мартин остались на моей стороне.

— Мне жаль.

Изабелла отложила книгу и смотрела теперь на меня.

— Они поставили меня перед выбором. Несложно догадаться каким. Рэй — ребёнок большой любви. Как оказалось, только с моей стороны. Он родился с особенностью. Мой сын не разговаривает, а ему уже четыре года. Не может или не хочет, я не знаю. Когда родители узнали об этом, то готовы были меня простить, если бы я отказалась от него. Но я не смогла. Я люблю своего ребёнка таким, какой он есть. И мне не важно, что об этом думают другие.

— А тебе сейчас?..

— Двадцать. Все это было пять лет назад. Я тогда была глупой и влюблённой пятнадцатилетней девчонкой. Он был на семь лет старше. Родители о нашем романе ничего не знали, только Кристиан однажды случайно нас вместе увидел. А потом он бросил меня и больше в моей жизни не появлялся. Не захотел ответственности. Но я не жалею, зачем мне такой парень?

— Ты права. Зачем нам парни, которые нас не ценят?

— Иногда мы влюбляемся не в тех. И это нормально. Это просто испытания на пути к нашему настоящему счастью.

И почему у меня раньше не было такой подруги? Чтобы помогала во всех трудностях. Чтобы было с кем поделиться переживаниями. В компании Кристиана и Изабеллы я не чувствовала себя какой-то не такой. Они понимали меня лучше, чем родной отец и сестра, которые оба хотели меня принести в жертву. Отец науке, а сестра мифическому созданию. Грифы, которых я всю жизнь считала монстрами, оказались лучше некоторых людей. Возможно, это потому что во мне текла их кровь, но я будто оказалась там, где и должна быть. И мне нравилась моя новая жизнь.

— Что-то мы расслабились, — сказала Изабелла. — Скоро парни вернутся, а мы в таком разбитом состоянии. Мы же не хотим часовой промывки мозгов?

— Ни в коем случае.

Я была немного шокирована, увидев Мартина с Изабеллой утром на пороге квартиры. Потом Кристиан и Мартин ушли и не сказали куда. Мы с Изабеллой переглянулись и облегченно выдохнули, когда за ними закрылась дверь. В общем, целый день мы провели с ней ничего не делая. Это хорошее начало, я считала. Потом Изабелла принесла множество всяких сладостей и мы объелись ими, пока не стало плохо. Впервые в жизни меня никто не остановил от этого! Я могла быть собой без маски приличия и вежливости, только чтобы угождать отцу.

— Рита, вставай, — командовала Изабелла. — Я не хочу, чтобы Кристиан мне голову оторвал за то, что я тебя расстроила.

— Я не расстроилась, просто о жизни задумалась.

— Мысли о жизни никогда не бывают весёлыми. — Она встала с кровати и обошла ее. — Мы девочки и должны украшать собой этот дом.

— Хорошо, уговорила.

Мы на кухне готовили себе чай. Изабелла порылась в шкафах и нашла бутылку вина.

— Откроем? — предложила она.

— Я не пью алкоголь.

— Как хочешь. — Изабелла пожала плечами и убрала бутылку на место.

Я нарезала себе различные фрукты, на выпечку пока что смотреть не могла. Красиво выложила все на тарелку. Положила в рот дольку апельсина и поморщилась от его кислоты. Изабелла с улыбкой наблюдала за мной.

— Что смешного? — не понимала я.

— Теперь понятно, почему Кристиан остался с тобой. Ты забавная, в хорошем смысле. На меня в юности чем-то похожа.

— Я только кажусь миленькой. По башке могу так огреть, что мало не покажется.

— В таком случае, мы ещё больше похожи.

— Но ты всего немного старше меня, почему говоришь о себе в прошлом?

— Все мы быстро повзрослели.

Мы перенесли всё на террасу и сами расположились среди мягких подушек в креслах. Солнце уже село, позволив ночи завладеть миром. Для нас ее разгоняли три настенных светильника. О чём-то громко споря, Кристиан и Мартин через гостиную шли к нам. Они опустились напротив нас в кресла, и Кристиан смотрел на стол.

— А получше у вас ничего нет? — интересовался Кристиан.

— Не-а, — ответила Изабелла, делая глоток чая. — И мы не думали, что вы захотите к нам присоединиться.

Я потянулась за манго и Изабелла не отводила взгляд от моего предплечья. Длинные рукава блузки я закатала почти до локтя, и ей с таким острым зрением было легко рассмотреть еле заметные полосы.

— Что это? — спокойно спросила она.

— Неудачная попытка самоубийства.

Грифы начали переглядываться. Мои слова, должно быть, смутили их. Кристиан сидел напротив и не смотрел на меня. Он знал о причине, но целую историю я не рассказывала никому. Изабелла задела очень тяжёлую для меня тему.

— А что случилось?

— Изабелла, — предупредил Кристиан, — не надо.

— Все в порядке. Думаю, я смогу, — сказала я.

Напряжение между нами нарастало и становилось почти ощутимым, хоть ножом режь. Мне было нужно немного времени, чтобы собраться.

— Почти полгода назад, когда Леон, мой бывший, уехал... он сказал, что лучше всего нам расстаться. Я тяжело восприняла его слова. Говорил, что так ему будет проще и отношения на расстоянии не для него.

— Так ты из-за него?.. — предположил Мартин.

— Нет. Мне было сложно, и на одном балу Адриан предложил выпить. Мне в первый раз было немного алкоголя нужно. Я тогда не знала, зачем он это делает.

Кристиан сжал челюсти, слушая мое признание. Изабелла взяла меня за руку для поддержки. А вот с Мартином я до сих пор не ладила.

— Он был... нормальный, выслушивал меня. Но я быстро опьянела и не понимала, что происходит. Я не помню, как оказалась в его комнате. Очнулась только когда... когда он начал раздевать меня. Я сопротивлялась, но получалось плохо. И за это он ударил меня. Несильно, чтобы синяка не было. Но в остальных частях тела, которые скрыты были одеждой, отметин осталось много.

— Вот ублюдок, — сказала Изабелла. — Наверно его в детстве часто роняли и последние мозги отбили.

— Над юродивыми не смеются, — поддержал Мартин. — Но я согласен, этого бастарда целенаправленно мать об пол головой прикладывала.

— Ну, она ему не мать, — поправил Кристиан, — Джаспер нагулял этого подонка, а с женой у него детей не было. Вот и пришлось его принять в их семейку.

— Да вы разбираетесь в этих сплетнях лучше меня, — заметила я.

Я смотрела на звездное небо. Эти воспоминания причиняли мне боль. Но сейчас я переносила их спокойнее.

— Почему ты не позвала на помощь? — спросила Изабелла, возвращая старую тему разговора. Она пересела на подлокотник моего кресла.

— Я кричала. Только не было смысла. Никто не посмеет ворваться в покои принца. Я бессильна против него. Чтобы я меньше сопротивлялась, он связал мне руки. Мне было так больно и обидно... Я возненавидела его. И весь мир. Вернувшись домой в крови и слезах, я первым делом отрезала волосы, за которые он меня держал. Потом захотела смыть с себя воспоминания о его прикосновениях. Я отчаялась до такой степени, что не чувствовала боли, когда провела ножом по предплечью. Знаете, как легко было перерезать вены? Всего несколько движений. Моя служанка меня тогда спасла.

Изабелла притянула меня к себе. Она охнула, когда я слишком сильно обняла ее, цеплялась за неё, чтобы воспоминания снова не утащили меня в темноту.

— Здесь тебе никто не причинит вреда, — успокаивала меня моя подруга. Наверно, я могла ее теперь так называть.

— Я убью его, — сквозь зубы произнёс Кристиан. — Этот подонок должен ответить.

— Кристиан, успокойся, — спокойно сказал Мартин. — Он совершил отвратительный поступок, но ты представляешь, что будет?

— Заткнись. Я буду делать то, что посчитаю нужным.

Кристиан поднялся на ноги. Не думала, что моя история так на него повлияет. У него, наверно, своих проблем хватало, а тут ещё мои появились. Кристиан перепрыгнул через ограждение и скрылся где-то внизу. С крыльями лестница не особо нужна.

— Я его догоню. — Мартин последовал за Кристианом.

Я перевела взгляд на Изабеллу.

— Дай ему время, — пояснила она. — Он вспыльчивый. Но также быстро и успокаивается.

— Думаешь, он не натворит дел?

— Вот этого я не говорила. Кристиан очень ревностно защищает тех, кто ему небезразличен. Он обещал кастрировать моего бывшего.

— Серьезно?

— Ага. Ходил по комнате и придумывал план мести в мельчайших подробностях. Сегодня он ещё сдерживался. А то можно было бы узнать пару новых матерных выражений. Цитирую: «Я найду этого придурка, обрюхатившего тебя, и отрежу ему...». Последнее слово я говорить не буду.

— После того, как мы сбежали, я каждый раз узнаю нового Кристиана. В тюрьме он был замкнутый и грубый. И это понятно. Потом он начал бесить меня своими комментариями к каждому моему слову. А сейчас я удивилась.

— Я тоже. Когда я увидела его впервые после... Я ожидала совсем другого. Думала, он будет разбитым, может, безразличным ко всему. Уже прикидывала варианты, как не позволить ему сойти с ума. А Кристиан вернулся прежним. Будто не было этих лет. Но когда я увидела тебя, то поняла, в чем дело. Спасибо за то, что сделала с ним и помогла спастись.

Иногда я задумывалась, что бы было, не появись я в том коридоре? Над Кристианом бы продолжили ставить эксперименты, а я.... вела бы свою скучную жизнь. Отец таскал бы меня по балам, где была вероятность встречи с Адрианом. Или я бы готовилась к свадьбе с кем-нибудь. И я нисколько не жалела, что сбежала.

— Знаешь, когда отец моего сына меня бросил, я была разбитой. Потом поняла, что беременна. Рассказала ему, думала, что вернётся ко мне. Но нет. Я отчаялась до такой степени, не знала, что делать. Ссора с родителями только усугубила ситуацию. Я была готова принять условия родителей, но Кристиан и Мартин отговорили. Они помогали и поддерживали меня, вместе со мной растили Рэя. Они не отходили первое время от меня ни на шаг. У каждого была личная жизнь и обязанности, и мне было неудобно, что отнимаю так много их времени. Меня посещали такие же мысли, что и тебя. Но я поняла, что должна быть сильной, ради сына и друзей. Они — смысл моей жизни.

— Тебя было кому поддержать, а меня нет. К сожалению, у меня не было таких друзей.

— Теперь есть.

Я ещё сильнее обняла Изабеллу. Она мне определенно нравилась.

— Уже поздно, — сказала Изабелла. — Пойдём в квартиру.

— Согласна. Отдых не помешает.

Из общей комнаты я направилась в свою, попрощавшись с Изабеллой. Заснула, как только голова коснулась подушки. Но ненадолго.

Около окна какая-то тень загораживала лунный свет. Может, мне это снилось? Хотя неудивительно, у всех в этом доме была привычка заходить без предупреждения.

— Это ты, Кристиан? — Почему-то он первый мне вспомнился. Ну, ещё больше некому было приходить ко мне так внезапно. — Что ты здесь делаешь?

— Хочу узнать, как ты.

— Посреди ночи?

— Так получилось. Я не хотел тебя будить. Прости. — Кристиан присел на край моей постели. — Я немного разозлился сегодня.

— Все в порядке. Ничего страшного не произошло. — Я взяла его за руку. — Мне твоя идея понравилась, но какой скандал будет...

— Да. И это единственная причина, почему он все ещё жив.

— Я не хочу говорить на эту тему.

Кристиан согласно кивнул. Я придвинулась к нему ближе и уткнулась носом в его шею, а Кристиан обнял меня за талию. Мне нравилось его тепло, его запах. Если бы мы жили в ином мире, где не было этой вражды, я могла бы быть с ним.

Но я не строила иллюзий. Как долго он ещё здесь пробудет? Вдруг, он целовал меня только из-за физического желания? Может, в Мелхоре у него кто-то был? Поэтому я ни на что не надеялась. Потом очень больно разочаровываться. Не нужно к нему привязываться, только уже поздно. Я упала в эту пропасть чувств снова.

Я отстранилась и устроилась поудобнее под одеялом. Несмотря на тёплую зиму, в комнате прохладно. Прижала колени к себе и закрыла глаза. Кристиан не уходил, а наоборот. Матрас слегка скрипнул под его весом.

— Никто больше не прикоснется к тебе без согласия, — сказал Кристиан. Я прижималась спиной к нему. — А если такое случится, говори мне.

— А если это будешь ты? Вдруг я не хочу, чтобы ты сейчас ко мне прикасался?

— Тогда я уйду.

Но Кристиан не двигался. Я тоже молчала, не прогоняя его.

— Кристиан, чего ты от меня хочешь? Почему ты со мной?

— Если бы я сам знал ответ.

— Я не знаю, когда смогу... снова довериться кому-либо.

— Неважно. Я ничего от тебя не требую. Никогда не подстраивайся под чужие желания.

Его слова согревали меня лучше любого одеяла. В Ценери каждый ожидал от меня чего-то, особенно правильного поведения. А Кристиану я нужна была такой, какая есть.