Выжженное королевство

Как-то подозрительно тихо было. Обычно Кристиан говорил мне что-то ещё когда я не успела зайти, а сегодня молчал. Лаборатории закрыты, поэтому он мог быть только в камере.

Когда он не обратил на меня внимания, я заметила странности в его поведении. Кристиан держался за голову, если бы она нестерпимо болела, а в свете свечей его кожа блестела от пота.

— Что случилось? — забеспокоилась я, хватаясь за прутья решетки.

— Они... вкололи мне что-то, — еле слышно произнес гриф.

— Постарайся потерпеть до моего прихода.

От боли сил у грифа не осталось даже разговаривать. Препарат ему дали очень сильный, нужно что-то делать. Иначе он не сможет сбежать завтра. В лаборатории был адсорбент, выводящий из организма разную химию. От использования новых веществ многие умирали, и для того, чтобы уменьшить количество смертей и увеличить шанс выжить, учёные разработали его. Полезная вещь на самом деле. 

И мне не давало покоя то, что они оставили Кристиана без присмотра. Обычно такие эксперименты проводили утром, чтобы наблюдать за состоянием подопытного. А тут что-то подозрительное.

Трудная задача получалась: не попасться стражнику и в почти полной темноте вскрыть замок, потому что в двери их оказалось два. От одного у меня был ключ, а вот получить второй мне помешали стражи. Как можно быстрее я старалась выполнить свою работу. Каждая минута дорога. Только я слишком долго возилась, замок сложнее тех, что у меня в комнате. Я не могла держать канделябр и отмычки одновременно. Но вскоре я услышала щелчок.

Помещения все были обустроены по одному принципу. В кабинет отца невозможно проникнуть, там близко тюрьма и много охраны. А здесь ее практически не было. К тому же это что-то вроде архива, где хранились записи прошлых лет и образцы препаратов.

Сразу я направилась к шкафу с лекарствами. Хорошо, что на них написано, для чего предназначено их содержимое, большинство названий мне ничего не говорили. Кроме обезболивающего, которое сама иногда принимала. В ящиках нашла пару маленьких банок, чтобы налить немного жидкости и пропажу не заметили, всё забирать мне не нужно.

Аккуратно закрыла стеклянные дверцы шкафа. В перчатках делать это неудобно, но по-другому нельзя. Стёкла мыли несколько раз в день, поэтому любое пятно будет заметно. Особенно когда от страха ладони становились мокрыми. И вообще в данной задаче нужно иметь особую осторожность. Главное правило преступников — не оставлять никаких следов и все возвращать на места так, как было.

Я даже банки положила в разные карманы, чтобы они не гремели, передвигалась тихо, стараясь ничего не задевать. Ходила среди стеллажей с документацией, всматриваясь в даты. Одна неприятная мысль появилась у меня в голове, хотелось ее подтвердить или опровергнуть. Я предполагала, что и где нужно найти, другого шанса может не быть. От ближайших дат я шла все дальше и дальше, лет на двадцать назад. Такое масштабное исследование за один год не разработать.

Вообще, летоисчисление у нас в Ценери было странное. Нет, в году двенадцать месяцев, в каждом из которых по тридцать дней. Всего триста шестьдесят пять. Сами года считались непонятно. Как только предок нынешнего короля пришёл к власти, приказал считать года заново. То есть сейчас двести девятый год. Следуя такой логике, все события до войны с грифами незначительны и их можно забыть. Но они же были. Ни за что не поверю, что в один день богини создали людей и грифов, а на следующий они пожелали уничтожить друг друга.

Я нашла нужный период. Взяла первую попавшуюся папку. На первом листе написан список экспериментов, записанных в ней. Ничего интересующего меня не было. Только формулы лекарств, результаты испытаний на грифах и животных. В следующих то же самое.

В этом периоде ничего интересующего меня, нужно искать в следующем. Когда и там ничего не оказалось, я перешла к ещё одной полке. Прежде чем что-то взять, я рассматривала цветные папки. Цветные. Перевела взгляд на предыдущие полки, там также. В этом была система. В синих говорилось о новых лекарствах, в красных — о проведённых операциях. Я только сейчас поняла, что они не бездумно записывали все результаты, а сортировали их по виду и дате. Имелись и другие цвета, но они присутствовали везде, а вот чёрный только в следующем году от того, на котором я остановилась.

Я потянулась за чёрной папкой, которая стояла отдельно. На первой странице не было списка, значит, все здесь посвящено одному эксперименту. Быстро пролистала теоретическую часть и формулы. И не просто формулы, а генетические. В следующей чёрной папке было продолжение, прописаны всевозможные результаты. Это исследование длиною в пять лет.

Пока что я не особо вникала в смысл написанного. Но когда я обнаружила небольшую чёрную тетрадь, которая мне показалась знакомой, начала листать ее и поняла, что это. Узнала почерк, порванные и склеенные заново страницы... Это дневник моего отца, в котором он вечно что-то писал. Когда родители разошлись, я психанула и вырвала несколько листов.

Мне всегда было интересно в него залезть, но недавно отец перестал его приносить домой.

«4 февраля 190 года.

Найдена наиболее удачная комбинация генов. На днях начнём тесты».

«7 февраля 190 года.

Эксперимент прошёл удачно, создана ДНК, сочетающая в себе особенности грифов и человека. Предположительно, плод будет иметь внешность человека, но здоровье грифа, то есть невосприимчивость к большинству болезней. Если все пройдёт удачно, то это решит проблемы с эпидемиями в стенах города».

«10 февраля 190 года.

Моя жена согласилась поучаствовать в эксперименте. Пока проходят исследования ее здоровья. Нам не известно, как развиваются дети этих существ, нужно подготовиться ко всему, права на ошибку нет».

«Если все получится, на основе крови ребёнка сможем сделать препарат, который позволит выработать такую же невосприимчивость к болезням у людей».

Осознание того, что моя теория оказалась верна, и я являлась этим «неудачным проектом» сильно потрясла меня. Я готовилась к подобному, но до последнего не хотела верить. Несложно вычислить, что речь была обо мне. Отец начал проводить практические эксперименты за год до моего рождения. Поэтому родители не особо любили меня. Для отца я просто объект исследования, а для матери... мне бы тоже было неприятно от того, что использовали в таких целях.

Когда в раннем детстве я не отличалась от других детей, отец затеял ещё одно подобное исследование. Но, судя по всему, моя мать ему отказала. И чтобы он насильно больше ее не использовал, она ему изменила. Только в таком случае здесь давали разрешение на развод. Она отказалась от богатой жизни ради свободы. Я помню, как они каждый день ругались, и это ее окончательно сломало.

«30 июня 195 года.

У неё нет отличительных признаков. Возможно, ещё рано. Нужно взять кровь на анализ и...» дальше слов не разобрать, чернила размылись.

Отец называл грифов монстрами. Только он не замечал того, что сам им являлся. Как и Джаспер. Как все в этом замке.

Далее были описания моего детства, отец всегда наблюдал за мной, а лекарства, что он мне давал, иногда оказывались экспериментальными. Этим и была вызвана его забота. А сейчас я выросла и перестала быть послушной, начала сопротивляться.

Теперь все части сошлись. А ещё мой сон не давал мне покоя. Казалось, простой кошмар, но оказался подсказкой, как и случившееся утром.

Трясущимися руками убрала дневник на место. Скорее ощутила, чем увидела движение слева. Но когда оглянулась, никого не нашла. Я узнала, что хотела, теперь пора уходить. Тем более Кристиан ждал.

Я уже добралась до стеллажа рядом со входом, когда передо мной возникла фигура в чёрном. В последнее время неприятности слишком часто преследовали меня. Если об этом узнают, меня начнут судить. И посадят в камеру, если чего похуже не придумают.

— Вот уж действительно неожиданная встреча, леди Рита, — сказал Доминик. А его каким ветром сюда занесло? Какая ирония, ветров-то в крепости не было. И его здесь быть не должно.

— Вы что здесь делаете? — спокойно спросила я, стараясь не выдать своего волнения.

— То же, что и вы.

Он говорил, что приехал что-то искать. Но почему именно ночью? И когда я здесь? Только если он не следил за мной.

— Откуда вы знаете, почему я здесь?

— Поверьте, наша встреча случайна. Но так даже лучше. Или вы не рады моей компании?

Он здесь незаконно, без разрешения главного учёного. Теперь ясно, почему отец так его ненавидел.

— И зачем же я вам буду мешать? — Я сделала шаг назад в направлении двери. — Уже поздно, пора идти.

— Второй раз не поможет. — Доминик быстро оказался рядом, не давая уйти. Да что же за день такой? — Нет, вы поможете мне найти кое-что.

— И что же вам нужно?

— Сначала информация, — хитро улыбнулся он, отчего у меня появилось желание врезать ему и выбить пару зубов. Ну а что, отпускать он меня не собирается, а так небольшое утешение будет. — А потом вы.

— И чем же моя скромная персона вас привлекла?

— Вы не как все. Я уже говорил это. Нужно найти подтверждение, а потом мы уедем.

И почему меня окружали одни предатели? Понятно, почему он так навязывался мне и настаивал на встречах. И какие «дела» были, когда на меня напали те недоделанные грабители. Доминик таким образом хотел показаться героем, чтобы я начала доверять ему, а затем похитить.

— Вы ошиблись, я не хочу никуда ехать. Меня и здесь все устраивает.

— Я редко ошибаюсь. Можете не сомневаться, я позабочусь о том, чтобы в новом месте к вам хорошо обращались.

Ну нет, он меня точно никуда не заберёт. Только Доминик не ответил на вопрос, как смог понять, что именно я нужна? Как посторонний может знать то, чего не знаю я сама? Точнее, только что узнала.

— Доминик, вы не хотите мне объяснить?

— Раз вы настаиваете, то почему бы нет? — Он пошел к тем полкам, где я была. Но сбежать я не могла, Доминик мертвой хваткой вцепился в мое плечо, заставляя идти с ним. — В нашу первую встречу я и подумать не мог, что так легко смогу выполнить эту задачу. Ваш отец известен там, откуда я приехал. У него есть черта характера: если он чего-то хочет, то делает все на совесть.

— Можете опустить эту часть, мне прекрасно известен его характер.

— Конечно. Эксперимент, который я искал, проводил он лично. В результате небольшого расследования выяснились подробности его не самой приятной части прошлого с участием вашей матери. Она оказалась довольно интересной женщиной. С помощью алкоголя и пары красивых слов она выдала мне всё.

— Как подло пользоваться женскими слабостями, — упрекнула я, пока мы неспешно шагали среди стеллажей.

— Согласен, но и я честностью не отличаюсь. Так вот, в вашей семье две дочери. Ваш отец ни за что бы не оставил своё дело, а так как ваша сестра живет в таких условиях, что врагу не пожелаешь, остаётесь только вы. Кстати, умно придумано. Удобно наблюдать за результатами, если объект всегда рядом.

— Проделанная вами работа достойна восхищения, — пыталась заговорить его я, чтобы Доминик потерял бдительность.

— Благодарю, именно поэтому мне и доверили это дело. 

Самомнение у него было выше неба. Я тоже не простушка, которую можно так легко развести. Доминик, как и я несколько минут назад, рассматривал бумаги. Я тоже взяла одну папку, но не читала ее.

— И кому же я понадобилась?

— Раз кто-то не справился с поставленной задачей, есть другие, которые смогут ее решить. Обычная конкуренция. Кроме вашего отца есть и другие талантливые учёные.

Я не позволю кому-либо делать из меня подопытную. Тем более посторонним. Если кто-то хотел добиться успеха, то нужно это делать самому, а не воровать идеи и результаты у других.

Я делала вид, что рассматривала записи. Но на деле ждала подходящего момента. Я столько преодолела, чтобы какой-то идиот все испортил? Нет уж, буду бороться до конца.

Доминик собрался спросить что-то у меня. Когда он повернул голову в мою сторону, я бросила в него все листы бумаги. Специально выбрала самую толстую папку. Пока он не опомнился, побежала к выходу. Но мужчина быстро меня догнал, не давая открыть дверь. С письменного стола я схватила канделябр, который заблаговременно оставила там, и со всей силы ударила Доминика в висок.

— Сука! — сказал он. Там целая речь была, но некоторые слова сложно разобрать.

Кровь потекла из его раны. Удар был недостаточно сильным, чтобы этот козел отстал от меня. Я не хотела этого делать, но выбора мне не оставили. Я ударила Доминика коленом в пах. Как приятно наблюдать за поражением врага, особенно когда он согнулся пополам от боли.

— Какие плохие слова, — ругалась я.

Столько мата за один раз мне услышать ещё не доводилось. Мужики такие уязвимые, когда дело касается их причинного места. Я тоже была не самая честная, поэтому и пользовалась чужими слабостями. К моему счастью, на такие ночные походы я надевала самое обычное платье, которое не препятствовало движениям. 

Но если Доминик думал, что я остановлюсь, то спешила расстроить. В этой игре только один победитель. Нельзя проявлять слабость, чтобы ее не использовали против меня. Я девушка, и имела право себе иногда это позволить. Но с данного момента ее больше никто не увидит.

Я не просто закрыла дверь, а на замок. Пусть мой несостоявшийся похититель посидит до утра и объяснит уже не мне, что забыл в таком месте.

— Открой. Долго бегать от меня все равно не сможешь.

— Не думаю. Ты меня разозлил, в следующий раз парой ударов не отделаешься, это я гарантирую.

Не дожидаясь ответа, пока стража меня не заметила, я поспешила обратно, пока Кристиану не стало совсем плохо.

Как же этот мерзавец меня выбесил. Сначала было страшно, а потом осталась только злость. На отца. На Доминика. Но всю эту ситуацию. А также на Орден Смерти, который подозрительно тихо себя вел в последнее время.

— Пей, — сказала я, не успев ещё переступить порог коридора между камерами. 

Я передала банки Кристиану. Он взял их, его руки дрожали, ему стало хуже. Надеюсь, я успела.

— Ты же не собираешься меня травить?

— Нет, мне пока твоя смерть не выгодна.

Гриф выпил все содержимое и отдал банки мне. Я убрала их обратно в карманы плаща.

— Тебя не было несколько дней...

— Только не говори, что скучал.

Мой голос звучал слишком раздражённым и резким. Кристиан заметил это.

— Что случилось?

— С чего ты это взял?

— Ты не такая как раньше.

— Ты меня не знаешь, чтобы делать такие выводы, — сквозь зубы сказала ему я.

— Поверь, того, что я знаю, мне достаточно.

Он был прав. Я опустилась на пол и слишком сильно ударилась спиной о камень стен. Несколько ругательств сорвались с моего языка. Гриф сжал губы в тонкую линию, понимая, что меня сейчас лучше не трогать. Я же видела — ему хотелось что-то спросить. Кристиан не выдаст меня, если расскажу. Несколько минут мы сидели в напряжённой тишине, я смотрела на стену перед собой, и в итоге решила поделиться информацией с Кристианом.

— Когда я сегодня проникла в лаборатории... В общем, меня там поймали. И это был не страж.

— А кто? И это из-за меня, да?

— Нет, я бы не попалась, если просто своровала бы медикаменты. — Я покачала головой. — Отец создал меня для исследований. Просто проект, не имеющий результатов. Поэтому ты не понял, кто я. Только проблема в том, что нужна я не только отцу, а ещё кому-то. Этот мерзавец хочет забрать меня.

Кристиан посмотрел на меня, когда я сделала то же самое. Обычно он спешил отвернуться, но не сейчас. Сложно было разобрать, о чем он думал.

— Кто хочет тебя забрать? — поинтересовался Кристиан.

— Не думаю, что имя о чём-то скажет.

— А внешность?

Я детально описала внешность отморозка, что следил за мной. Ему была интересна не я сама, а то, кем являлась. Если моя совесть ещё иногда противилась моей подставе с перчаткой, то сейчас она полностью была на моей стороне.

— Он утверждал, что ищет результаты какого-то эксперимента, проведённого давно здесь, и нашёл, — также добавила я.

— Тобой заинтересовался сам Чёрный Охотник. Так его называют. Самый известный головорез.

— А ты откуда его знаешь?

— Пересекались пару раз. Он ищейка, жертвы которого не могут спастись, если попались. Поговаривают, он позволял ставить над собой опыты, чтобы стать абсолютно неуязвимым к ядам и улучшить свои чувства. Он услышит любой твой удар сердца, увидит, если ты сдвинешься на миллиметр. 

— Я не доставлю ему такого удовольствия. Пусть ему будет стыдно, что упустил девчонку.

— Как ты сбежала от него?

— Ну-у, я ударила его кое-куда. — От воспоминаний о причинной мною боли я заулыбалась. — Он недооценил меня.

— Жестоко, но заслуженно. 

Я встала с пола, было очень холодно сидеть. Нужно рассказать Кристиану о своём плане, из-за недавних обстоятельств ждать больше нельзя.

— И сегодня была наша последняя такая встреча.

Кристиан замер, кажется, будто даже дышать перестал. Не думала, что он расстроится отсутствию моей компании.

— Опасно и рискованно, но я сбегу отсюда завтра. А ты доживи до вечера. Притворись, что тебе очень плохо, тогда скорее всего тебя не тронут.

— Зачем? Тебе не все равно, что со мной будет?

— Как я уже говорила, мертвым ты мне не нужен, потому что завтра уходишь со мной.  

Теперь гриф разглядывал на меня с недоверием. С моей стороны было глупо долго не рассказывать ему. Но я сама не ожидала, что необходимость в побеге появится так быстро. Мне страшно оставаться здесь.

— Это шутка такая?

— Завтра мы с тобой сбежим отсюда. Что непонятно?

— Позволь узнать, каким образом?

Я попыталась объяснить ему свой план. Но у Кристиана все время возникали новые вопросы, показывая на недоработки. Кем он был раньше? И говорил все верно, будто занимался этим всю жизнь.

— Ты же понимаешь, что это полнейшее безумие? — в сотый раз повторил Кристиан.

— Да, ошибаться я не имею права.

— Это ещё мягко сказано.

— Так ты со мной?

— Ты не оставляешь мне выбора. — Кристиан задумался. Наверняка у него возник новый вопрос. — Допустим, твоя затея сработает. Как мы обойдём стражу?

— Мы пойдём по тем коридорам, по которым хожу я. В восточную часть, там над воротами незакрытое место.

— Хочешь сказать, там никого не будет?

— Не знаю.

Кристиан покачал головой. Он не уверен в моем плане, но выбора не было.

— Как ты вообще додумалась до этого?

— Заткнись, — ушла от ответа я. — Какая разница, где умирать? В камере или на казни.

— Абсолютно никакой, — съязвил гриф.

— Вот сиди и не выделывайся.

Его задачей являлось одно: дождаться меня. А затем мы пойдем к воротам, откуда и уйдем. Больше задерживаться мне здесь незачем. И все не так уж и сложно: открыть камеру и тихо подняться на пару этажей. Но в жизни ничего не даётся легко, поэтому что-то пойдёт не так.

Когда я поднималась ко второму этажу, у меня появилось неприятное чувство преследования. Я оглянулась назад, но кроме темноты ничего не видела. Возможно, мое воображение решило подшутить надо мной, вечер выдался сложным. Перешагивала через одну ступень в надежде быстрее добраться до дома.

Но девушка в чёрном плаще преградила мой путь, появившись из-за угла очередного лестничного пролёта. Рыжие волосы выбивались из-под капюшона. Я сделала несколько шагов назад, стараясь удержать равновесие, но врезалась в кого-то ещё. Попалась в ловушку.

Я не успела сообразить, что делать дальше, как мне закрыли рот рукой с тканью. От противного слащавого запаха никуда было не деться. Он быстро проникал в мой организм. Конечности тяжелели и переставали подчиняться, а сознание постепенно ускользало.

Меня куда-то несли. Я периодически ненадолго приходила в себя. Но так было по началу. Сейчас же я ощущала твёрдый пол под собой. Что же за день такой? Почему всем от меня что-то надо? Раньше никто не обращал на меня никакого внимания, а сейчас всех заинтересовала моя персона. С отцом и Домиником все понятно. А вот эти сумасшедшие что от меня хотели? Не уверена, что причина была только в том случае на первом этаже. Или только поэтому? Киару же они убили...

Резкий запах нашатырного спирта заставил меня окончательно проснуться. Я отвернулась от источника вони, но рыжеволосая так просто не отставала. Я отмахнулась от ее руки, на что у меня ушло много сил. Голова кружилась и хотелось воды. Десяток свечей стояли по бокам от меня.

— Очнись, — потребовал до боли знакомый голос.

Я распахнула глаза и всмотрелась в темноту вместо лица. Этого же не могло быть!

— Что ты уставилась? — равнодушно спросила Тори. Она откинула ткань капюшона. — Только не говори, что не догадалась раньше?

Я по своей глупости не придала значения той книге и своему сну. Это она держала кинжал для моего убийства.

— Как-то времени задумываться не было.

— У тебя-то и нет времени? — усмехнулась Тори. — Я думала, ты поумнее будешь, сестра.

— Зато у тебя его полно, раз всякой ересью занимаешься.

— Много ты в этом понимаешь. 

Тори выпрямилась во весь рост и начала ходить из стороны в сторону. Пламя свечей подрагивало от ее движений. Я попыталась сесть, но тело все ещё плохо меня слушалось.

— Тори, что тебе от меня надо?

Она остановилась и пристально смотрела на меня. Затем жестокая улыбка растянулась на ее лице. Никогда не думала, что моя младшая сестра станет такой кровожадной.

— Ты бы все поняла, если бы немного изучила наши учения. И приняла бы свою судьбу с достоинством, а не как твоя подружка.

— Ты участвовала в ее смерти?

— Я участвую во всех жертвоприношениях. И она не была исключением. Знаешь, как она кричала, пока я ей глотку не вскрыла.

Не могла найти нужных слов. Как можно добровольно перерезать кому-то горло или вырезать сердце? А как можно взять все ещё бьющееся сердце в свои руки, которые моментально заливает тёплая кровь? Меня мутило от одних мыслей об этом.

— Тебя заставляют? — поинтересовалась я.

— Нет, я сама добилась этого. Знаешь, как непросто это было? Я вторая по важности в нашем Обществе. Предлагаю опустить подробности тех... не очень приятных действий, на которые я пошла ради этого.

Постепенно я возвратила себе способность двигаться и встала, опираясь на стену.

— Тебе всего пятнадцать! Как ты вообще сюда попала?

— Встретилась со своим родным отцом. — Сестра наблюдала за моими попытками стоять ровно. — И хватит меня заговаривать. Не для этого я тебя сюда привела.

— Ты меня похитила.

— Замолчи. — Тори в два шага оказалась рядом. Она грубо схватила меня за подбородок, заставляя посмотреть на неё. — Ты не в том положении, чтобы поправлять меня. Одно слово — и ты отправишься к богине. Хотя ты в любом случае к ней попадёшь.

— Ты тоже.

Сестра запустила руку, которой держала меня, в мои волосы и потянула вниз так, чтобы горло было открыто. Она достала кинжал и приставила его к моей коже.

— Я сказала заткнись.

Я напряглась всем телом. Чувствовала малейшее давление от лезвия. Пока что она не решилась ранить меня. Но надолго ли ее терпения хватит?

— Знаешь, как ты меня бесишь? — задала риторический вопрос Тори. Я молчала, больше ни слова ей не скажу. — Очень сильно. Но я терплю тебя сейчас ради великой цели. Я получу своё, когда пророчество исполнится. Мы вернём отобранное богинями.

А я тут причём? Пусть делают что хотят, но без меня. Тори медленно убрала кинжал от моей шеи.

— А ты, сестрица, поможешь нам. Добровольно или нет. И я не собираюсь упрашивать. Просто скажу: силы, которые мы получим, помогут добиться нам величия и построить новый мир.

А с чего такая уверенность, что именно я должна спасти их всех? Может, какие-то правила выбора жертв имелись? Сомневаюсь, что Тори расскажет мне. Ладно, нужно выиграть немного времени. По моим предположениям, завтра здесь меня не будет.

— А можно немного подумать? — острожно сказала я. — Вам же лучше, когда жертва сама соглашается? Честь и всё такое. Вот и позволь мне прожить последние несколько дней и обдумать предложение.

— Во-первых, это не предложение. А во-вторых, если ты так хочешь, то иди. Если сможешь. Я не буду сдерживать тебя, но и остальных тоже. Если попадёшься, то освобождать не стану. И мы в любом случае тебя найдём, нигде не спрячешься. Мы уже делали несколько заявлений о себе, но власти так и не поняли.

Я оттолкнулась от стены и пошла в сторону двери. Нужно убраться отсюда поскорее. Я буду думать о том, как Тори докатилась до такой жизни завтра, а сейчас единственное, что имело значение — выжить. Сумасшедшие последователи не оставят меня в покое. Если сестра меня отпустила, где гарантии, что за углом не поджидал кто-то ещё? И зачем она притащила меня сюда, если разрешила уйти?

Выглянула из-за двери и зашагала в тени коридора. Освещения практически не было, я двигалась медленно. Споткнулась о железку, которых по нижним этажам много валялось, и решила подобрать ее. Руки тряслись от страха. Я не знала, что ждало меня за следующим поворотом. Каждый шорох или тень заставляли меня нервничать. От пробегающих мимо мышей хотелось кричать.

К моему великому счастью, больше ни один последователь мне не встретился.