Глава IV
— Это всё? — спросил Костомар и, дождавшись кивка заключённого, встал из-за стола.
— Вы оставите меня здесь?
— Пока да.
Капитан никогда не давал эмоциональную оценку словам заключённых, но эта история казалась фантастической. Теперь ему предстояло побеседовать с Зольником, управляющим шахтой Избориным и прочими личностями из рассказа этого Цельса, если он их, конечно, не выдумал. К тому же, следовало как-то договориться с послом из Ромула, чтобы через него запросить документы на арестанта. Этим Костомар планировал заняться в первую очередь.
Тем временем Маркуса увели обратно в камеру и приказали ждать возвращения капитана. От скуки он уже несколько раз пересчитал прутья на окне и двери и теперь принялся за кирпичи в стенке напротив. Однако очень скоро его отвлекли.
— Эй, узник! Да, ты, в синем платьишке! Встань лицом к стене напротив двери! Вот так, и руки на неё положи!
Судя по звуку, в камеру вошли двое. Они связали Маркусу руки за спиной и вывели из помещения. Так он снова очутился в комнате для допросов. Там стояли двое: уже знакомый ему капитан стражи и тёмный эльф в специфической для его народа рубашке с бахромой на рукавах и штанах ей под стать. Маркус всегда называл такую одежду «рубашкой с макаронами» и понятия не имел, как она именуется на самом деле. На шее незнакомца был амулет с косточками и ступенчатым крестом «чака́ной».
— Ты Маркус Адриан Цельс? — спросил он с небольшим акцентом.
— Да.
— Присаживайся.
— Меня уже допрашивали.
— Я знаю.
— Так что вы ещё хотите?
— У меня есть вопросы, которые капитан не мог задать из-за особенностей профессии. Если ты ответишь честно, — а я об этом узнаю — мы тебя выпустим.
Капитан нехотя кивнул и жестом приказал стражнику развязать ему руки.
— Я согласен. Спрашивайте, — сказал Маркус и сел.
— Как называлась книга, которая летала по залу и пылала огнём?
— Учёные сказали, что «Икуль Гун», «Проклятие Чёрных сердец», или как-то так.
— Ты прикасался к книге?
— Нет.
— Ты смотрелся в зеркала в подземелье?
— Нет.
— Ты видел, чтобы зеркала меняли цвет?
— Вы имеете в виду те цветные искры, что они испускали?
— Нет. Меняла ли сама поверхность зеркала цвет?
— Нет.
— Что ты чувствовал, когда выстрелил в Гая?
— Ужас. И до этого тоже, — Маркусу сталоне по себе от вопросов.
— Тебе хотелось атаковать его после выстрела?
— Нет.
— Как ты смотришь на то, чтобы прямо сейчас пойти и спуститься в тоннели?
— Негативно.
— И всё же, ты это сделаешь. Капитан, освободите заключённого и верните ему его вещи.
— Пока что я здесь руковожу стражей. Следите за языком, друг мой.
— Прошу прощения. И всё же...
— Договоры должны соблюдаться. Маркус Адриан Цельс, с этого момента ты можешь выйти из темницы, твоя свобода теперь находится в руках господина Га́наге Уги́дали.
Маркус ожидал такого подвоха, но что-то подсказывало ему, что лучше ходить с этим невыговариваемым тёмным эльфом, чем сидеть в темнице. Даже если эльф поведёт его назад в провал. Получив своё снаряжение, Маркус и незнакомец отправились в «Северную».
— Не поймите меня неправильно, но нет ли у Вас имени или прозвища попроще?
Эльф усмехнулся.
— Есть. Зови меня Шарниа́к. «Ганаге Угидали» означает «Чёрное Перо». Мне говорили, ты знаешь киилри́т.
— Мы учили Ваш язык по книжкам и произносили «Чёрное Перо» совсем по-другому.
— Так я и думал.
— Зачем Вы...
— Ты.
— ...ты выпустил меня?
— Потому что ты мне нужен. Мне нужен тот, кто в состоянии преодолевать страх.
— Таких людей много.
— Много людей или рунов(1) видели, что происходит в шахте, когда тускнеет лампа? Много людей или рунов сохранили там самообладание? Я слышал только об одном.
— А Хельге?
— Скаарв не выбрался бы без тебя, — вздохнул Шарниак. — Я знаю, ты не понимаешь, что происходит в «Северной», кто я и чего от тебя хочу. Поэтому я буду предельно откровенен. Можешь не отвечать тем же, я прочитал все документы на твоё имя, которые были в посольстве, так что знаю достаточно.
— Хорошо, — Маркус чувствовал себя беззащитным, ноне хотел этого показывать, — расскажи о себе, Шарниак.
--------------------
Сноски:
1) Ру́ны — самоназвание эльфов, от рунического (староэльфийского) слова «ruhna» ['ru:ŋɑ] «эльф».
--------------------
— Как ты можешь заметить, я даэру́н, тёмныйэльф. Ещё я бывший жрец Всеотца Веранте. Подобных мне вы называете шаманами,магами Крови. Мой род издавна жил в Чи́ме — это такой даэрунский город, если незнаешь. Я обучался у отца магии Крови и много времени посвящал вопросам снятияпроклятий. Потом учился у вас, в сакрской Академии магических искусств.Несколько дней назад прибыл в Валарию, чтобы помочь царю Рогволду с шахтой, вкоторую мы идём. Но почти сразу меня отстранили от этой работы —придворные решили, что общественности не понравится присутствие шамана,«безродного колдуна». За меня заступался только Горазд Зольник, которого тызнаешь. Но его не особенно слушают при дворе. Когда в «Северной» пропал первыйстаратель, наш общий знакомый пошёл во дворец и каким-то чудом всё же убедилцаря, что я ему нужен. Рогволд вызвал меня к себе и приказал применять любыесредства, лишь бы они показали свою эффективность. А если нет... скажем так, яотсюда не уеду.
Маркус молчал. Слишком много событий свалилось на него сегодня, чтобы реагировать на монологи. Когда замолчал и Шарниак, ромулинянин всё же задал ему пару вопросов.
— А что не так с этими тоннелями? Почему из стен течёт кровь, светильники гаснут, книги летают, а люди плутают в неизвестных ответвлениях?
— Долгая история. Если вкратце, то там обитает зло, обладающее сверхъестественной природой.
— Я об этом догадывался. Но зачем тебе я? Воины бесполезны в борьбе с мистическими силами.
— Оно хитрое и потому никогда не покажется магу Крови. А тебе может.
Тем временем даэрун и ромулинянин подошли к шахте, у которой их встретили Горазд и Хельге.
— Рад видеть вас обоих, — начал Зольник, — погодите. Не говорите, что вы хотите опять спуститься в провал.
— Хотим. Маркус вернётся туда и с моей помощью разрушит кошмар.
Цельс удивился, что ему придётся идти в тоннели одному, но не стал подавать виду.
— Хельге, ты же хотел уехать, — решил сменить тему ромулинянин.
— Да, но Горазд уговорил меня остаться здесь ненадолго. Сказал, что мне можно не заходить в шахту, а когда всё закончится, я даже смогу получить награду, — Хельге замялся. — Ну, в общем, удачи, Марк. Я верю, что ты разберёшься с тем, что там происходит.
— А где Гай? Где остальные? — спросил Маркус, посмотрев на Горазда.
— Гай в госпитале, а другие... Публий пропал, пока мы вас искали. Кнудсоны тоже. Гуннар дежурит у провала с несколькими стражниками — управляющий добился от губернатора помощи.
Все, кроме Хельге, вошли внутрь шахты, после чего Шарниак жестом попросил Маркуса подойти ближе.
— Как ты понимаешь, я не могу отправиться с тобой внутрь. Но ты должен знать, что представляет собой это подземелье и кто именно там обитает.
Шарниак и Цельс зашли в помещение, в котором обычно отдыхали рабочие. Шаман сел на какую-то тряпку, дал такую же ромулинянину и пригласил расположиться напротив. Потом он вытащил из сумки мешочек с пахучими травами и стал набивать их во взятую оттуда же расписанную узорами трубку.
— Это чану́нпу. Бледнолицые... люди обычно называют её «трубкой мира», хотя чанунпу раскуривают не только по окончании войн. Ты куришь?
— Нет.
— Придётся.
— Эти травы... — начал Маркус, невольно следя заловкими движениями Шарниака, — это вредно?
— Очень. Но выбора у нас нет. Готово. Первым вдыхаю я, — шаман раскурил чанунпу, и из неё повалил белый приятно пахнувший дым. После этого он протянул трубку ромулинянину.
Маркус взял её, осторожно втянул оттуда воздух, но тут же закашлялся. Тем не менее, ему показалось, что мир вокруг стал каким-то немного другим.
— Смотри мне в глаза! — приказал шаман.
Неожиданно всё, кроме очей даэруна, стало расплываться и менять форму. А потом исчезли и они. Цельс чувствовал себя ветром, неуловимым духом, нёсшимся по шахте со скоростью орла или даже быстрее. Он проносился сквозь стены и толщи камней, пока наконец не оказался в огромном зале, который, несомненно, являлся ранее не виданной им частью того подземелья в провале. «Несколько столетий назад, — голос Шарниака направлял его взор и мысли, — во всём мире было только одно государство — Илру́ния, единая эльфийская империя». Перед глазами развернулись пурпурные флаги с чёрным в золотом обрамлении ступенчатым крестом и раскинувшей широкие крылья птицей. «В эпоху правления императора Глэйдэйно́хче I руны и люди уже давно жили в равенстве. Однако такое равенство устраивало не всех — альмруны, высшие эльфы, практически всенародно отвергали эту идею. Её корень они видели в необоснованном придании Элии, Великой Матери и покровительнице людей, статуса богини». Огромные статуи Веранте и Элии заиграли в отблесках рассветных лучей. «Представители знатных родов альмрунов и их сильнейшие маги организовали заговор с богатейшими из горных эльфов, целью которого был дворцовый переворот и установление рабства над людьми. Все действия должны были проходить в тайне, потому в горах рядом с Илирумом заговорщики и примкнувшие к ним мятежные даэруны построили это подземелье». Взор Маркуса устремился в центр зала, где суетились эльфы. Там за ограждением в полу находилось отверстие в форме ступенчатого креста, которое вело в уже знакомый зал с клеткой. Вынырнув из отверстия, бесплотный дух устремился в коридор, подобные которому он видел не раз. На другом конце коридора находился зал с зеркалами. «Для переворота требовались силы, которых у заговорщиков не было. Поэтому они прибегли к более рискованному плану».
Зал превратился в бесконечную пустыню с алыми небесами.Вместо песка в ней была какая-то тёмная, смутная материя — точно тень откаждой отдельной песчинки находилась на месте её самой. «Этот мир неединственный во Вселенной. Существует бесконечное множество других, и, поменьшей мере, один из них прочно связан с нашим. И́рий, мир э́йдосов, кактолько его не называли. Нематериальный, сотканный из неосязаемого, он населёнформами жизни, которые нам трудно даже осознать». Внезапно пустыня озариласьярким переливающимся светом. Вопреки здравому смыслу, свечение казалосьиссушающим и... разумным. «Их называют сияющими демонами. Это не вполне точноеназвание, потому что отнюдь не все из них представляют для нас угрозу. Сияющиедемоны нематериальны, могущественны и бессмертны. Однако их состояние напрямуюзависит от реального мира. Искушаясь силой этих существ, многие пыталисьпризвать их, принося дары и иногда приглашая посетить нашу реальность. Но такаяформа жизни не могла существовать в материальном мире, потому, принимаяприглашение, они обретали здесь свои проявления — контролируемых демонамитварей из плоти и крови». Чужая реальность снова сменилась залом с зеркалами.На этот раз в нём сидели пленники, а маги читали книги и периодически спорили.«Властью сияющих демонов искусились и заговорщики. Они захотели призватьВаа́гна, повелителя войн и раздора, чтобы тот даровал им свою мощь». Старыйколдун в вышитой серебряными нитями накидке листал книгу в багровой обложке, накоторой было написано «Alli iñiy». Открыв одну из страниц, он остановился.На ней было изображено бородатое существо, напоминающее кентавра, но вместолошадиной части у него была драконья. Это существо держало в руках лук сискрившейся молниями стрелой. «Чтобы сохранить для Ваагна души некоторых жертв,в комнате стояли тартуу́лы — зеркала, которые с помощью заклятия могливбирать в себя души. Альмрунские маги использовали их как хранилище и средствоустрашения. Однако тартуулы были опасны и без магических чар: душупосмотревшего через них на свое отражение тотчас забирало в Ирий, а телотерялось в пространстве между мирами».
Нескольких пленников вывели в коридор, взор Маркуса последовал за ними. Несчастных привели в зал с клеткой, отправили за решётку и по команде одного из стражников перерезали глотки, а затем стали спускать кровь в чан. Над клеткой, в верхнем зале, ужасным многоголосьем колдовали маги, стоявшие непосредственно перед ограждением и выше, на широких балконах. «Часть жертв убили сразу и слили их кровь в медный котёл. Из этой крови колдуны черпали силу для призыва Ваагна. Всю магическую энергию они направляли на А́шту-И́шта, рукотворные врата в Ирий, находившиеся глубоко под ними. Ваагн ответил на зов». Неожиданно кровь в чане закипела. Резко поднявшись, она сформировала существо, похожее на драконо-кентавра из той книги. Существо молчало, издавая низкие, немного бурлящие звуки.
— Владыка Ваагн, даруй нам свою силу для победы в войне, — ответил, видимо, высший из магов.
Существо продолжало молчать.
— Мы приготовили для тебя дары. Осмотрись внизу. Эти люди твои.
К тому моменту в зале с клеткой присутствовали все оставшиеся пленники.
— Этими дарами вы оскорбляете меня! — крикнул Ваагн, но его крик был слышен только в головах магов, сама же кровавая проекция оставалась неподвижной. — От них смердит страхом, а настоящие воины умирают с отвагой! За такое оскорбление я заберу самых отважных из вас!
Несколько магов, в том числе их предводитель, рухнули на пол. Кровь, составлявшая повелителя войн, упала в чан, расплескавшись оттуда по полу. А среди заговорщиков началась неразбериха.
«В панике альмру́ны и мо́лруны не заметили, что сквозьугасавшие, но ещё работавшие врата миров прошло другое существо. Ужас,воцарившийся в подземелье, привлёк внимание Ма́рры, царицы кошмаров, и сталпригласительным билетом в нашу реальность». Перед призрачным взором Маркусавновь возникла книга «Alli iñiy», название которой переводилось примернокак «Прикладная религия». Листание пергамента остановилось на неясном образезмееподобной женщины. «Проявление Марры, Маре́на, собрало всех жертв,предназначавшихся Ваагну, а также тех заговорщиков, которые не успели сбежать».Книга захлопнулась и исчезла, за ней оказался зал с аркой, которая несколькораз сверкнула. Там стоял один из пленников, кашлявший кровью. Он попыталсязабраться на арку и стереть изображение змеи окровавленным кинжалом, явновзятым у стражников. Неожиданно пленник высоко подлетел, заляпал кровавойладонью символ и с грохотом упал на пол. Казалось, перед глазами Маркуса шлигоды, но кровь оставалась свежей. Взор вернулся через зал с клеткой к одному изкоридоров, стенка в котором вдруг обрушилась под ударами кирок. «Маренанавязывает своим жертвам видения, заставляя их терять над собой контроль. Онимогут часами ходить по кругу, видя бесконечные коридоры, слышать голоса, сводящиеих с ума. Практически все эти видения происходят лишь в голове, даже когда ихвидят множество рунов или людей. Души жертв Марена собирает в зеркала и черпаетиз них силу. Безумные пленники хозяйки кошмара бросаются друг на друга илиубивают себя, у многих сдаёт сердце. Сейчас она голодна и слаба. Запасыистощились много лет назад. Однако стоит Марене заполнить все зеркала, как в еёвласти окажутся не только подземелья, но и вся шахта». Видение завершилось мертвецкибелыми глазами, смотревшими из темноты.
Маркус пришёл в себя. Казалось, этот искусственный сон проходил долго, но на деле он длился буквально пару минут.
— Если я понял верно, все наваждения Марены нереальны. Но как тогда объяснить то, что во время кошмара кто-то вырвал у меня меч вместе с ножнами, а потом смотрел из темноты такими же белыми глазами, какие ты мне сейчас показал?
Лицо шамана стало напряжённым.
— Истислав не говорил мне об этом.
— Что? Кто?
— Костомар. Какие именно были глаза?
— Белые. Мутные, как у мертвеца. Они не светились, но в темноте выделялись отчётливо.
— Они всегда смотрели с расстояния?
— Да.
— Невозможно. И всё же... это доказывает, что я не ошибся в тебе.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты видел Марену. Когда человек впадает в кошмар, она всегда находится рядом, но никогда не показывается. Шансов увидеть её практически нет. И всё же ты смог. Это многое меняет в лучшую сторону.
— А что, если она сама решила показаться мне? Что, если в этом и был кошмар? Однажды сотни таких глаз смотрели на меня из стен.
— Побочный эффект от навязанной действительности. Марена насылает кошмары, но сама боится чужого взора. Без жутких видений она беспомощна.
— Но меч-то она у меня сорвала. Я сам бы не смог это сделать.
— Этому может быть много объяснений. В любом случае, сейчас тебе стоит заняться подготовкой. Как окажешься в тоннелях, обязательно обойди все залы. Я не смогу быть с тобой физически, но с помощью магии непременно буду духовно. Всех, кого ты найдёшь, я доведу до провала сам. Когда Марена тебя схватит, ищи её глаза снова. А как найдёшь — стреляй без промедлений. Дым, который ты вдыхал, поможет лучше сохранять самообладание. И ещё: ни в коем случае не смотри в зеркала. Если заметишь, что некоторые из них потемнели, это означает, что они напитались и в ближайшие сутки точно будут безвредны. Но у нас нет суток в запасе.
Во время подготовки к последнему спуску ромулинянинобнаружил, что его шлем пропал. «Либо остался у стражников, либо втоннеле», — решил он. В любом случае, голова без защиты была дурнымзнаком. Взглянув на свой мушкет, Маркус невольно вспомнил о согнутом экземпляреГая. «Что могло его так испортить? Неужели Гай сделал это самостоятельно?». Ответовна эти вопросы Цельс, конечно, не знал.
Закончив с экипировкой, Маркус направился к провалу, у которого его ждали Горазд, Гуннар и Шарниак.
— Мы хотели тебя проводить, — начал Зольник, — ты хороший парень, Марк. И я надеюсь, что у тебя всё получится, ведь других кандидатов на успех у нас просто нет.
— Знаешь, я бы тоже мог отправиться с тобой, но шаман сказал, что моя боязнь утонуть тут как-то помешает, — глупо улыбнулся Гуннар. — Наверное, ему лучше знать.
— Прежде чем ты уйдёшь, я хотел бы дать тебе это, — Шарниак протянул чёрное, видимо, принадлежавшее ворону или грачу, перо. — Носи его с собой, оно не простое. Когда ты окажешься рядом с Мареной, только перо будет поддерживать духовную связь между мной и тобой.
— Спасибо, Шарниак, — смутился Маркус, не привыкший к такому вниманию. — Спасибо тебе, Горазд, и тебе, Гуннар, тоже. Я знаю, что могу не вернуться к вам. Потому пообещайте, что похороните меня на Родине.
— Обещаем, — кивнул Зольник. — Хотя надеюсь, что до этого не дойдёт.
— Пусть свет твоей храбрости осветит царящую вокруг тьму, — напутствовал шаман. — Да поможет нам всем Всеотец и Великая Мать.
Когда прощание закончилось, Шарниак сел на специально подстеленную подушку и положил перед собой маленькую бронзовую чашу. Затем он достал искусно сделанный перочинный нож с тёмным лезвием и, слегка порезав левую руку, спустил в чашу немного крови. С помощью Гуннара Чёрное Перо зажёг травы в чанунпу, раскурил трубку и, закрыв глаза, прошептал текст заклятья. Кровь в чаше закипела и вскоре исчезла. В это время Горазд смотрел вслед Цельсу, который как раз скрылся в провале, рассекая мрак светом масляной лампы.