Страшная сказка

Зеркало разрушалось, Отражение распадалось на части, проливая слезы из остановившихся глаз.

- Вот и все. Больше я тебя не увижу, уродина.

Они летели, едва касаясь кончиками пальцев ног поверхности озера. Вода серебрилась, а капельки, которые буквально тянулись шлейфом за детьми, блестели, освещаемые солнцем. Есть ли это исполнение мечты? Исиде казалось, что наконец-то ее самое заветное желание сбылось. Когда Кевин, легко улыбаясь, обнимает ее или говорит, что любит, она убеждается все больше, как ей повезло иметь такого человека в своей жизни. Ее лучший друг, единственный, кто понимает. Исида наблюдала за природой с самого появления в этом мире. Она не была чересчур любопытной, и жадной до знаний назвать ее было сложно, но с самого детства ее тянуло к животным и цветам. Мама не разрешала ей завести домашнее животное, чтобы избежать возможных ситуаций. И Исида не могла ее винить, тем более что сейчас ее окружали сотни разных животных.

– У нас водятся животные из Шестого, – сказала Моника, – но есть свои, мы их называем Полукровками. Если пойдете на Ледяные водопады, встретите одного – полулюди-полукоты любят там охотиться на всякую дичь.

Озеро, над которым их несли огромные птицы, впадало в горную реку недалеко от водопадов. Удивительно сильные, они, казалось, совсем не были против дополнительного груза.

Время в Первом Мире летело незаметно: они только позавтракали в доме Моники, а когда вышли – был уже закат. Девочка на их недоуменные взгляды только хитро посмотрела в ответ и кивнула головой на тропинку, ведущую в Белый Сад, потом мягко подтолкнула вперед и скрылась с поля зрения.

Они провели самую короткую ночь в жизни, наблюдая, как маленькие бабочки кружат над цветущими эхиноцереусами. Когда наступала темнота, они начинали сиять мистическим холодным светом, словно скульптурные ночники. Исида дремала у Кевина на плече, а мальчик не мог оторвать взгляд от цветов впервые в жизни. Наедине с природой было уютно. Он ощущал умиротворение, погрузившись в атмосферу сада. Голова была пустой, хотя страх не оставлял его. Кевин чувствовал, что должно произойти нечто, и нетерпение и научное любопытство съедало его изнутри.

– Смотри скорее, Кевин, мы на месте! – Исида дернула его за рукав, привлекая внимание к себе.

– Не могу дождаться, когда увижу Полукровку. Наверное, они очень, – она протянула первый слог, – очень, очень пушистые.

– Что? – рассеянно переспросил Кевин. – Да, пойдем ближе, за деревьями совсем ничего не видно.

Природа Первого Мира пела. Она притягивала своей естественностью, настолько хрупкой, что одно лишнее движение могло ее уничтожить.

Шум был все ближе. Дети прошли сквозь деревья, перед ними возвышалась гора, с которой мощным потоком падала кристально чистая вода. На берегу у водопада росло множество кустов с огромными бутонами ярко-розовых цветов шиповника. Капли воды, долетающие до них, блестели на солнце как драгоценные камни. Исида настолько засмотрелась на них, что едва не пропустила охоту Полукровки на белого фламинго. Огромных размеров птица – гораздо больше средних своих размеров – на длинных ногах бежала от преследователя. Когда ноги начали подводить своего хозяина, фламинго, гаркнув, взмахнул крыльями и взлетел под раздраженное шипенье неудачливого охотника. Если птица была большой, то Полукровка – просто гигантским. Шерсть на хвосте и голове стояла дыбом. Человеческие руки, покрытые короткими темными волосками, с длинными когтями доставали стоящему у куста хищнику до середины бедра. Кошачья морда с длинными усами и большими зелеными глазами с интересом посмотрела на детей. Недлинные по сравнению с верхней частью туловища ноги были самой голой частью тела – редкая черная шерсть щетиной покрывала сильные человеческие конечности. Несуразный в гораздо большей степени, чем жуткий, для Исиды он, очевидно, и вовсе показался милым.

Девочка радостно взвизгнула и с широкой улыбкой, вытянув руку, медленно начала подходить к Полукровке. Тот с опаской отпрянул, когда Исида прикоснулась в его носу. Принюхавшись, он тут же сам потянулся к теплой руке. Исида мягко погладила его по носу, второй – по голове, чувствуя, как пушистый зверь и сам ластится и мурчит, отвечая на приятное касание.

– Какой лапочка, – сказала девочка, улыбаясь.

Полукровка обратила на девочку свой взгляд, довольно мяукнув.

– А ты умеешь говорить по-человечески? – ляпнул Кевин, не сводя глаз с них обоих. Исида хихикнула. Мальчик пожал плечами. – Уж больно любопытно.

В ответ зверь только снисходительно мяукнул.

– Ясно. Жаль.

Исида засмеялась, запрокинув голову наверх, и легла на траву. Полукровка подошел к ней и лег рядом, мурча. Шум воды успокаивал.

– Здесь просто замечательно. И совсем не хочется домой, да? Кевин, мы должны остаться тут навсегда, – не слушая его ответ, затараторила. – Моника обещала отвести нас в замок и познакомить с принцессами. Представляешь? Не терпится просто. Мы пойдем на бал. На королевский. Сказочный. Бал, – девочка резко встала, закружившись, не обращая внимания на слабость в ногах. – Платья и танцы. Раз, два, три. Раз, два, три. Вальс. Обещай, что ты будешь моим партнером. Моника обещала, что первый танец будет наш.

Кевин не перебивал, слушая до конца возбужденную речь. Исида все говорила и говорила, счастливая и восхищенная новой обстановкой, быстрыми шагами ходила по зеленой траве, едва не срываясь на бег.

– Я буду в настоящем бальном платье, с кружевом и лентами. Моника сказала, что и принцессы тут носят их. Не терпится его увидеть. Боже, я даже не знаю, как танцевать. Нам с тобой придется много тренироваться. Успеем ли мы? А еще... еще... – Исида резко и глубоко вздохнула, почувствовав, как у подкосились ноги. Кевин видел, как медленно закрылись ее глаза, а тело начало падать. Он успел только спасти ее голову от соприкосновения с землей.

Полукровка обеспокоенно подошел к девочке, тычась носом в ее ладонь, прося погладить. Не получив ответной ласки, зверь недоуменно посмотрел на Кевина.

Мальчик опустил голову на землю и приклонил голову к груди девочки, чувствуя неравномерное сердцебиение. Исида дышала спокойно, словно просто уснула, а сердце еще не успокоилось от эмоций, которые ощущало.

Кевин растерялся: бросить Исиду одну он не мог, но он должен был привести помощь. Решать пришлось быстро.

– Я скоро вернусь, Исида. А ты, – он серьезно посмотрел на зверя, лежавшего на своих лапах и тоскливо глядящего на девочку, – следи, чтобы с ней все было в порядке.

Мальчик вскочил и со всех ног бросился в сторону дома Моники. Путь был неблизкий. Сердце билось от волнения так сильно, что кровь запульсировала в голове, а в ушах зашумело. Он понятия не имел, что делать в таких случаях: один, без взрослых, которые всегда умели быстро среагировать, в совершенно незнакомом Мире. Ориентируясь только на свою память, он надеялся, что с Исидой ничего не произойдет.

Из-за деревьев выглянула кудрявая головка, с любопытством наблюдавшая за этой сценой. Когда она убедилась, что Кевин скрылся за деревьями, то вышла на свет и пружинящей походкой направилась к Исиде.

Полукровка встал на все лапы и зло оскалился на приближающуюся девочку. Когда она продолжила идти – зарычал.

Она остановилась в паре метров от них и полезла в карман, доставая веточку с зелеными листьями на ней.

– Не надо на меня рычать, киса, на, – она кинула пряно пахнущее растение под ноги зверю, – лучше съешь.

Полукровка продолжил рычать, пока не учуял запах. Прижав уши к голове, он лег рядом и начал с удовольствием тереться о листья, откровенно наслаждаясь данным ему угощением.

Девочка удовлетворенно хмыкнула, подошла к Исиде и опустилась перед ней на колени.

– Уснула? – спросила она.

Конечно, ответа она не ждала: было видно, что Исида, действительно, просто спит. Осталось только дать ей выспаться.

Немного хотелось забрать ее с собой, но унести самой девочке бы не удалось.

– Это мне что, теперь до бала ждать, чтобы с ней толком познакомиться? – девочка нахмурилась, ждать уж точно не хотелось. – Ладно, тогда просто посижу рядом, пока мальчишка не вернется. Меня зовут Адагеил, кстати, приятно познакомиться, – она пожала руку Исиды.

– Галатея рассказала мне о тебе, – тихо сказала она. – Откуда сама узнала, она, конечно, не призналась. Вредная. А ты молодец – даже кисе понравилась.

Ждать возвращения Кевина пришлось настолько долго, что под собственный бубнеж Адагеил даже успела задремать, устроившись рядом с Исидой. На небе уже краснел закат, когда она услышала шум кустов и скулеж Полукровки под самым ухом. Зверь сидел рядом с Исидой, толкаясь носом в ее руку, не понимая, почему та не просыпается.

– Кажется, мне пора. Пока, Исида. Была рада знакомству.

Девочка вскочила и побежала вдоль озера, через пару мгновений ныряя прямо в ледяную воду водопада.

Кевин вышел из-за деревьев, беспокойно осмотрелся по сторонам, высматривая Исиду.

– Вот она. Моника, сюда.

Девочка внимательно посмотрела в сторону водопада, откуда донесся сильный шум. Осторожно подошла к спящей Исиде и села на колени, дотрагиваясь до ее лба. Девочка чуть улыбалась во сне, размеренно дышала и чуть сжимала руку, когда ее касался мокрый нос Полукровки.

– С ней все в порядке, не беспокойся. Исиде просто нужно отдохнуть. Как и тебе. Давай отнесем ее домой, хорошо?

Из-за кустов вышел очень высокий человек. Увидев его, Полукровка весь съежился и, прорычав, убежал. Когда человек подошел ближе, Кевину показалось, что он заслоняет собой не только солнце, но и все небо своими широкими плечами. Мужчина был в шляпе и темном комбинезоне, а лицо приветливо улыбалось; Моника указала на Исиду, и он молча склонился, чтобы взять ее на руки.

– Кто вы? – спросил Кевин, заслоняя подругу. – Я сам могу отнести ее, если нужно.

Человек продолжил стоять, наклонившись вниз с повисшими руками. Лицо продолжало светиться от широкой улыбки.

– Все в порядке. Доверься мне, это мой помощник, Роб, он всего лишь отнесет Исиду домой, – Моника успокаивающе положила руку на плечо Кевину. – Он хороший, правда ведь, Роб?

Застывший человек вдруг поднял голову, смотря прямо на мальчика, и активно закивал головой.

Его стеклянные глаза блестели, когда солнечный свет отразился от них. Роб ни разу не моргнул, только улыбался, словно уголки его губ никак не могли опуститься. Рот не шевелился.

Кевин настороженно отполз от него, не спуская с него глаз. Человек поднял Исиду, резко разогнулся и, точно маршируя, пошел вперед. Его походка была очень неуклюжа и корява: поднимая колени, он в то же время чуть заваливался вправо и назад, следом выбрасывал левую ногу вперед, становился ровным, как шест, и снова маршировал.

Кевину было не по себе. Роб казался желейным, но, когда держал Исиду, его руки ни разу не изменили положение. Моника шла рядом, задумчиво оглядываясь по сторонам, будто высматривала кого-то. Полукровка из-за кустов наблюдал за ними, но как он увидел, что в деревьях, гогоча, что-то промелькнуло, все еще голодный зверь бросился за новой добычей.

Дошли до дома они уже в полной темноте. Звезды сияли ярче, чем в прошлый раз, но Кевин слишком устал, чтобы провести еще одну бессонную ночь, наблюдая за звездным небом.

Утомленный впечатлениями, полученными за два дня, Кевин лег рядом с Исидой в выделенной им комнате и уснул, прижимая ее к себе. Они часто спали, когда ее мама приводила Исиду к нему домой на ночевки. Отец всегда пускал их обоих, но она отказывалась. Такой чудесной матери, как мама Исиды, еще поискать, и мальчик не мог поверить, что после всех принесенных ею жертв ради дочери, после того, как она лично отвезла их обоих в парк развлечений – вдруг отдать Исиду кому-то? Невозможно.

Моника прикрыла дверь, кивнула Робу, чтобы он спустился вниз. Все такой же желейной походкой, грозя свалиться с лестницы, он прошел на кухню, принимаясь за готовку.

Теплый ночной ветерок трепал чуть отошедший от костей кусочек кожи на его шее.

∞∞∞

Они всегда встречались на одном месте – в маленьком домике Галатеи. Как и положено дочери лесного короля Пятого Мира, она украсила его цветами, листьями и маленькими деревьями – последние росли прямо из пола, устланного зеленой травой. Привыкшая жить среди цветов Моника каждый раз будто бы попадала в другой мир: полный мускусного запаха смолы, свежей хвои и листьев. На полочках ровными рядами стояли разные баночки с пыльцой, с грозовыми облаками, с морской водой и звездным светом. Галатея не шла против своей природы и делала то, что хотела. Как она стала придворной принцессой рядом с их властной Королевой, оставалось только догадываться.

– Ты была здесь уже раз сто, почему до сих пор осматриваешься? – Галатея нежно обняла ее со спины, выдыхая куда-то в район шеи.

– Щекотно, – хихикнула Моника и отошла на пару шагов. – Я привыкаю к запахам. У меня всегда пахнет сладко.

Она непроизвольно облизала губы, присаживаясь в кресло.

– Ты хотела поговорить, – Галатея села рядом. – О тех детях?

– Да, Мари хочет встретиться с ними. А ты уже рассказала о них Адагеил, естественно, – упрекнула Моника девушку. Галатея распустила прическу – серые волосы упали на лицо.

– Не говорила ни слова. Адагеил опять во сне увидела. Много ли ведьм с такими способностями, как у нее? Редкий дар – гулять по бессознательному пространству.

– Любопытная, до добра ее это не доведет. Если бы не невинное лицо, Ее Величество давно бы уже заподозрила что-то, – Моника устало откинулась на спинку. – Хоть что-нибудь двигается? Время идет, прошла пару сотен лет, как мы нашли тот указатель, а он все не меняется. Я скоро не выдержу.

Галатея обняла ее, укладывая голову Моники на свои колени.

– Хочешь, я все сама сделаю? Скажем Женевьеве и Домино – и всем, кто заинтересуется, – что они из Третьего Мира. Если они под протекцией Мари – значит и Барона, они скажут все, что угодно, чтобы успокоить королевский гнев. Удивительно, да? Как такой безэмоциональный ребенок может быть таким истеричным? А ведь она гораздо старше нас.

Моника согласно кивнула:

– Делай, что можешь, я постараюсь их подготовить. Если повезет, они сами сумеют себя защитить. Кевин сильный мальчик – и трясется над Исидой, как Женевьева над Королевой.

Галатея презрительно фыркнула.

– Не сравнивай детскую дружбу с этими ненормальными.

Моника устало просмеялась. Рядом с Галатеей она чувствовала себя в безопасности. Даже когда та начинала что-то мастерить, создавать порошки и зелья – с ней было спокойнее, чем за стенами огромного замка.

∞∞∞

В светлой комнате в левом крыле королевского дворца Милли ждала, пока Королева пришлет за ней служанку.

Куклу отдавать совершенно не хотелось: за все время она ни разу не выпустила ее из рук. Но раз ее попросили – учителя всегда говорили, что надо быть очень вежливой, особенно если тебе попросил кто-то, кто выше тебя по статусу, а Милли всегда была прилежной ученицей – придется. Эта куколка была так прекрасна.

Девочка с полубезумной улыбкой смотрела на нее: белые волосы, словно живой шелк, лежали на обнаженном теле, касались пальцев Милли самыми кончиками. Она лежала на кровати, обнимая куклу, не отрываясь от нежной кожи.

В голове прояснялось все сильнее, но управлять собой получалось с трудом.

Пальцы гладили куклу по голове, боясь остановиться. Цепляясь за волосы руками, сжимая и оттягивая, едва сдерживаясь, чтобы не оторвать. Кукла была мертва, она ничего не чувствовала – это же нормально, да? Иначе боль пронзила бы ее тело. Милли вновь улыбнулась и поцеловала ее в лоб, взяла в руки маленький гребень, чтобы расчесать спутанные пряди. Красивая, любимая, самая-самая лучшая.

Девочка спрыгнула с кровати, поправляя платье, прижимая куклу к груди. Взгляд скользнул по собственному отражению в зеркале. Дыхание сбилось, глаза расширились в ужасе. Кукла выпала из ослабевших рук.

– Боже. Господи. Что же это? Это... это я? – мраморные потрескавшиеся губы повторяли каждое слово за Милли. Красные стеклянные глаза не спеша передвигались по лицу, оставляя после себя впадины и трещины, тонкие редкие волосы тянулись вниз, к ногам, исчезающими где-то за пределами зеркала. Единственная рука, повинуясь Милли, потянулась к стоящему у зеркала флакону, кривая усмешка змеилась на лице Отражения, когда девочка схватила флакон и швырнула прямо ему в лицо. Зеркало на секунду замерло в попытке выдержать столкновение, однако стоило Отражению дотронуться до него, как оно выплюнуло один осколок, вслед за которым начали выпадать другие. Зеркало разрушалось, Отражение распадалось на части, проливая слезы из остановившихся глаз.

– Вот и все. Больше я тебя не увижу, уродина, – Милли тяжело дышала, пытаясь прийти в себя.

Она споро отползла от осколков и расплакалась, бесконечно ощупывая свое лицо.

Сознание медленно начало к ней возвращаться. Кукла лежала далеко от нее, больше не смотря на девочку призывно из-под повязки. Увиденное в зеркале отрезвило ее. Марево в голове рассеялось, а глаза заболели так сильно, что хотелось раздавить их.

– Где это я? – она осмотрелась.

Дверь в покои распахнулась, и в них вошла Джорджия.

– Ну что, очнулась? – бесцветным голосом произнесла она. – Пора идти на прием к Королеве.

Милли замерла, пытаясь вспомнить девушку. Они явно были знакомы, но она не могла вспомнить ничего: ни имени, ни того, как они познакомились. Приказной тон был особенно неприятным от человека совсем немногим старше нее. Детское кукольное лицо с огромными круглыми глазами повернулось к игрушке, лежащей на полу. Джорджия подняла ее с пола и протянула Милли.

– Поднимайся и иди за мной. Ты же хочешь снова увидеть сестру?

Милли подняла голову и вскочила на ноги, отстраняя куклу от себя и грозно произнесла:

– Кто ты? Где Лиз?

Джорджия молча сжала куколку и сделала шаг к двери.

Милли впервые осталась совсем одна. Без сестры было очень страшно. Девочка послушно встала и направилась за девушкой.

Осколки зеркала блестели на солнце.

Отражение продолжало тихо всхлипывать от боли, пытаясь слабыми волосами собрать битое стекло в единое целое.