Глава 1. Замкнутый круг
– Оно снова скрипит! Почини его.
– Нельзя починить то, что не сломано.
– Что вы себе позволяете?!
Девушки-служанки пристыжено опустили головы, зажмуривая глаза:
– Простите, Ваше Величество.
– Я запретила вам входить в зал без приглашения. Я говорила это тысячу раз, – несмотря на абсолютно каменное лицо, ни на долю не отражавшее недовольство и ярость Королевы Домино, служанки все съежились под ее взглядом. Не прилагая никаких усилий, она с легкостью заставляла их трепетать. Такой была сила ее власти.
«Похоже, это лучшее, что они могут мне дать»
Да, Ваше Величество, - громко, но покорно произнесли они, не поднимая голов.
– Я могу надеяться, что этого больше не повторится?
Королева прищурилась, пытаясь изобразить снисходительную улыбку. Выражение ее кукольного лица исказилось, гримаса выглядела скорее жалко, чем величественно. Домино только догадывалась, как неискренне это выглядело. Но сейчас не было смысла надевать маску.
Королева Домино незаметно переложила руку с мягкого подлокотника чуть ниже сидения. На слегка подрагивающей подставке лежали все три ее маски. Так было спокойнее.
– Разумеется, Ваше Величество, – служанки встрепенулись и, улыбнувшись, посмотрели на королеву в ожидании приказания.
– Кто-нибудь принесите мне ромовый кофе.
– Да, Королева, – служанки вежливо поклонились, низко опуская головы.
– И, как только появится Кукла, ведите ко мне. Сегодня она должна прибыть с гостьей.
– Интересно, интересно! – в унисон, очень гармонично и возбужденно проговорили девушки, отступая от трона к дверям. Отойдя ровно на двадцать шагов, как и полагалось, они развернулись и резво вышли из зала.
Королева откинулась на подушках, поглаживая тонкими детскими пальчиками золотые подлокотники. Возле ее ног проползла змея.
– Ты тоже так считаешь, Ариадна? – обратилась Королева к ней.
– С-с-соглас-с-сна, – прошипела Ариадна, меняя свой облик на человеческий. – Это должно быть очень интерес-с-сно.
С последним словом длинный, как шнур, гладкий раздвоенный язык исчез во рту Ариадны, забавно скалящей ряд белоснежных острых зубок. Жаль, что на самом деле ей было совершенно неинтересно.
– У Королевы есть для меня задание?
– Женевьева, проследи за ее собранием в резиденции.
Ариадна склонила голову и легкой пружинящей походкой вышла из зала.
Домино оставалось одно – ждать. Дрожащая тень, облаченная в фигуру ребенка, держала над ней охлаждающие крутящиеся лопасти. Раз за разом они касались его кожи, принося ощутимый дискомфорт. Королева чувствовала страх.
– Превосходно, – проговорила она.
∞∞∞
– Как у тебя дела, Кевин? Мы с тобой так ни разу и не поговорили ни о чем за весь вечер, – Исида выглядела слегка утомленной веселым времяпровождением в парке, но все так же пытливо смотрела на Кевина. Мальчик молча перевел взгляд на вид за окном.
Подобное поведение ее расстраивало: Кевин не был похож на самого себя. Привычный ей Кевин тоже часто молчит, но всегда открыт с ней, нередко рассказывает о новых прочитанных им книгах, он не дает ей грустить никогда. Такого Кевина девочка любила больше всего в жизни.
– Давай мы не будем омрачнять такой вечер моими дурацкими проблемами?.. Мы сейчас вместе, в парке развлечений; вспомни, как давно мы здесь не были? Ты улыбаешься, и я счастлив видеть тебя такой.
Исида улыбнулась еще шире, чувствуя набегающую влагу в уголках глаз, едва слышно всхлипнула и отвернулась к окну, утирая льняным рукавом платья глаза: не хватало еще, чтобы Кевин увидел беспричинные слезы.
Бесполезно, он не был бы собой, если бы проигнорировал слезы Исиды, только не ее. Он встал со своего сидения и, присев рядом, обнял девочку.
– Я очень люблю тебя, Исида.
– И я тоже, – она прикрыла глаза, улыбаясь, чувствуя тепло, исходящее от Кевина, и положила голову ему на плечо. – Кевин, давай убежим? Вместе. Куда-нибудь далеко-далеко? Чтобы никто не смог нас найти. Где воздушные замки, где нас будут окружать лишь красивые добрые существа. Где мы всегда будем абсолютно счастливы.
– Ты чего? Как же твои родители?
Услышав о них, Исида нахмурилась, абсолютно серьезно посмотрела Кевину прямо в глаза и ответила:
– Давай мы не будем омрачнять этот прекрасный вечер моими дурацкими проблемами? – копировать его слова Исида любила. Своеобразная месть, когда он оступался и обижал ее.
– Но все-таки? – Кевин взял ее руки в свои, успокаивающе погладил подушечками пальцев тыльную сторону ладони.
– Они собираются отдать меня. Не знаю, кому. Отец подписал документы и отказался от меня, – голос Исиды звучал задушено от сдерживаемых слез. – Мне осталось не так долго... с ними. Так какая разница, если они хотят от меня избавиться? Прошу тебя, давай уйдем вместе,. – она сжала в своих маленьких ручках его руки, кажущиеся ей сейчас такими большими и сильными. Такими были руки мамы, защищающими ее от гигантских рук пьяного отца.
– Пойми, Исида: нам некуда идти. Все эти замки и чудеса – это сказки. И они, похоже, не для нас.
– У нас ведь еще есть время? Мы сможем что-нибудь придумать.
Кевин ничего не ответил на ее слова, лишь вновь обратил внимание на полуночный пейзаж за окном и притянул к себе девочку, с надеждой смотрящей на его лицо. В темноте мальчик казался совсем взрослым.
Огни ночного города блестели разными цветами. Свет небоскребов, которые высокомерно возвышались над домами и магазинчиками, практически ослеплял своей яркостью, однако луна и звезды сумели затмить его своей мертвенной бледностью. Здания перешептывались, завистливо глядели на небеса, изредка посматривая на парк развлечений, что встал на границе между лесом и городом.
Где было по-настоящему безопасно? Там, где цивилизация, там, где холодный мир и жизнь? В лесу, так и не исследованном до конца? Населяющие лес животные, растущие в нем растения, хранящиеся в нем тайны – все это меркло перед лицом детского страха. Страх перед Ними, перед родителями. Дети веселились в этом парке, как в последний раз, снова и снова.
Никто не имеет права утверждать безжизненность и равнодушие покрытых туманом деревьев. Возможно, именно Исида и Кевин станут его первыми желанными посетителями, если решатся войти в него. И первыми откроют маленькую дверь в большой мир. Первыми ступят в свет и найдут покой и утешение в том, от чего другие предпочитают бежать.
– Смотри, Исида, звезда падает. Загадывай желание!
– Я желаю... желаю уснуть, а проснуться где-нибудь в мире, полном сладостей, где мы с тобой будем счастливы, – Исида крепко зажмурилась и на всякий случай произнесла свое желание еще несколько раз: про себя, в мыслях, в сердце.
– Тогда я хочу, чтобы твое желание сбылось, – впервые за вечер Кевин улыбнулся искренне.
∞∞∞
У нее был маленький домик в маленьком страшном мире. Она была маленькой девочкой со страшным лицом. В ее руках хранилась целая вселенная. Она бы попробовала улететь на небо, попробовала открыть врата из золота. Но не знает пути туда.
Ее маленькие кукольные ручки часто держали маленького ребенка. Ребенка с пуговицами вместо глаз, но с холодной живой кожей и настоящими пульсирующими внутри органами. Ребенка, которого у нее никогда не будет.
Маленький-маленький домик, в котором она жила, был настоящей лабораторией. Она любила их. Эти скрупулезно собранные, склизкие заспиртованные внутренности в колбах и банках. Она хотела любила детей, почти таких же, как она, но других – с невыцветшими душами и сияющими улыбками. Но в груди не было необходимого для чувств органа. Лишь старый маленький окровавленный механизм.
Дама захлопнула книгу, отложила ручку и посмотрела на Ариадну.
– Оно снова скрипит! Почини его.
– Нельзя починить то, что не сломано, – Дама взяла бокал, наполняя его красным вином и пыльной бутылки.
– Мне все равно! – девочка резко встала, застучав руками по столу. – Почини его! Почини! Почини! Уничтожь этот скрип.
– Успокойся, – женщина подняла на нее хмурый взгляд. – Прекрати истерику и сядь. Ни один мастер в мире не сможет исправить это. Шестеренки скрипят, когда трутся друг о друга, ты должна привыкнуть к этому. Мы все привыкали.
– Разве нельзя просто заменить его?
– Ты знаешь, как людям пересаживают сердце? Необходим донор. Не думаю, что найдутся желающие помочь тебе.
– Бред, – она положила руку на левую часть груди, огорченно вздыхая. – Зачем я согласилась на замену сердца?
– Терпи. Ничего не делается просто так.
– Опять книг перечитала?
– Причем тут книги? Наша жизнь и так одна сплошная сказка.
– Оно и видно, – из ее груди вырвалось несколько хриплых смешков. – Только эта так называемая сказка, как поезд в один конец. А билетов обратно нет, и в вагон не запрыгнешь, чтобы зайцем проехать. Сел в поезд на свое место, он привез тебя на вокзал и все: через полминуты только его зад и видишь. А так – разумеется, сказки хоть отбавляй. И Королева – само великодушие. И то, как она...
– Да замолчи ты уже. Не смей даже заикаться о Ее Величестве. Не представляешь, каких трудов мне стоило уговорить ее не казнить тебя тогда. Да ты должна теперь в ногах у нее валяться и играть роль домашней зверушки.
Девочка фыркнула, презрительно поморщила нос и села в кресло, тихо постанывая от возобновившегося неприятного звука. Она и была, и выполняла то, что от нее требовали. И даже превращалась в то, в каком облике ее хотела видеть Домино. И шпионила, как ей приказывали. Ариадна уперлась локтем в подлокотник и подперла кулаком щеку, скучающим взглядом осматривая помещение.
В комнате, где они сидели, были прочно заколочены окна – и снаружи и изнутри. Голые каменные стены, идеально отшлифованные, были обклеены вырезками с документальными статьями из газет Реального Мира. Явно видавший лучшие времена огромный шкаф с выставленными в алфавитном порядке книгами, стол посреди всего этого старья был под стать. Абсолютно серая комната смотрелась нелепо в сравнении с хозяйкой и ее маленькой гостьей. Женщина в красном бархатном платье сидела на деревянном стуле с бокалом красного вина в руке, закинув ноги на пуфик. Длинные черные волосы были собраны в высокую прическу, закрепленную серебряным гребнем, золотые серьги с рубином заставляли Даму сиять подобно пламени. Ариадну всегда удивляло это место, однако узнать причину такого контраста дома с его богато одетой жительницей никак не решалась, несмотря на давно грызущий интерес. Дама все-таки женщина вспыльчивая, убить – не убьет, по крайней мере, голыми руками, но покалечить может. Заколет пиками – и прощай, милая Ариадна.
«Больно, наверное, будет. А если мы ответим? Почувствует ли она что-нибудь? Все-таки риск – дело благородное... и бессовестное, что самое главное» – девочка задорно хихикнула, вновь обращаясь к Даме Пик.
– Слушай, а почему у тебя такая комната странная? Ты приближенная ко двору, а живешь в таких условиях.
– Это мой свободный угол. Тут можно сидеть спокойно, зная, что никто не видит, и отдыхать от суеты, ждущей меня в замке. Можно с легкостью найти место, которое спрячет от посторонних.
– Ааа... ясно.
Девочка зевнула. Ее не удовлетворил такой ответ. Она ждала чего-то более эмоционального. А тут: «я решила отдохнуть». Ерунда какая-то.
– Ну, я пойду, – Ариадна аккуратно встала с кресла, направилась к двери.
Женщина не ответила. Снова молчит. Ушла в мысли и в этот тонкий бокал с красным вином. Казалось, что Дама – одна сплошная нелепость. Ариадна не понимала, где та девушка, что была раньше? Еще несколько лет назад она казалась такой забавной, свободной. А теперь, будто умудренная жизнью, она постепенно растворяется в серости и пыли этой комнаты, истончая бьющуюся в истерике алую ауру собственного тела и души алкоголем. Это было ужасно: Дама напоминала Ариадне Домино.
«Вот о чем она сейчас думает? Окунается в омуты собственной памяти? Или просто застыла, забыв про время? Агр... как же бесит ее бездействие» – Ариадна пнула тоненькой ножкой кресло, в котором сидела еще минуту назад, и медленным шагом, будто в танце, вышла за дверь, предоставляя свободу воспоминаниям Дамы.
Руки задрожали. Бокал неаккуратно свалился на стол, выплескивая содержимое на обложку книги. В глазах на секунду все покрылось пеленой.
Их горла вырывался булькающий звук. Связки закоченели от холода. Дама открыла глаза, смотря наверх. Маленькая звездочка, единственный свет, который не прекращая горел для женщины. Она потянулась к нему рукой, продолжая смотреть прикрытыми глазами вокруг. Женщина ничего не чувствовала, пока запах разлагающейся мертвечины был далеко, но он пробирался все ближе к ней, минуя камни, тину, грязь и кости, коими было усеяно все дно. Дама сидела на покрывале из человеческих черепов, что уставились на нее своими пустыми глазницами, подогнув ноги под себя. До нее все сильнее долетало зловоние. В ее руках маленький посох – длинная трубчатая кость, он рисует на грязи букеты цветов, отрезанных от стеблей, темную фигуру, сгорбленную под тяжестью мешков, и домик, ветхое здание на самом краю обрыва. Дама чувствовала себя странно. Прикрытые глаза периодически распахивались, а рот раскрывался в попытке что-то сказать, но все тут же возвращалось на свои места, с той же скоростью. Она, казалось, была прикована к пружине, которую растягивают, а острые края задевают чувствительные точки на человеческом теле, заставляя повторять монотонные движения. Женщина откинулась на жесткие черепушки, поглаживая их затылки руками, и закрыла глаза.
«Пусть свет этой маленькой звездочки не раздражает внимание!» - подумала она. Даме не очень-то нравилось, когда кто-либо отвлекает ее от работы. Хирургия требует полной концентрации, идеального света и отсутствие факторов, мешающих этому. Она так боялась потери контроля. Маленький отступ от намеченного плана, открыть правду – и прощайся с жизнью. Каждый текст написан, каждый шаг выучен, все продумано, каждая работа сделана чисто, чтоб без крови, чтобы без лишнего звука.
Тело придавило к костям, запах смерти пронесся совсем рядом, заманивая в свой дом. Дама медленно поднялась на ноги, крепко наступая каблуком на чью-то голову. Напряженно шагая в сторону источника запаха, она закрыла глаза, позволяя себе отдохнуть. Перед ней проплывали рыбы – их маленькие тоненькие скелеты и еще не разложившиеся трупики. С каждым метром на женщину давило все сильнее, заставляя сжимать зубы и стараться расслабиться – это означало, что цель близка. Жидкость вокруг нее посерела, побледнела. Вода склизкая, жирная, мерзкая на ощупь и на вкус, с останками, ошметками грязи, мусора. Достаточно вдохнуть, чтобы понять это. Она на месте.
– Белый Кратер. Меня притащили сюда из-за какого-то подводного мирка? Я могла использовать портал, чтобы попасть в «Куб», вместо того чтобы плавать тут. Дизэйл! Я знаю, что ты тут. Выходи. Я не пойду в одиночку через катакомбы.
– Да куда ж ты денешься? – сзади женщины раздался голос. Она обернулась, тут же оказалась вовлеченной в объятья, а через секунду осознала, что летит.
«И правда. Куда же я денусь? У меня осталась единственная попытка, не хочется ее терять».