Пролог
– Кевин, идем сюда, – девочка потянула стоящего рядом с ней мальчика, с интересом рассматривающего яркие огни ночного парка развлечений, к палаткам с пушистыми мягкими игрушками. Он не упирался, позволяя вести себя. Даже более того – сам довольно крепко, но аккуратно держал за ее руку. Газонные дорожки с высаженной мягкой шелковистой травой приятно щекотали босые ноги. В парке царила веселая и теплая атмосфера – сказочная.
Это было идеальное место. Детский круглосуточный парк развлечений. Все эти огни, яркие воздушные розовые, оранжевые, желтые, голубые шарики радовали посетителей, позволяли оставаться полноценными детьми в свои пять, восемь и даже в двенадцать лет. И никаких правил, кроме одного – никаких взрослых.
Поэтому среди посетителей их здесь не было. Взрослые изредка встречались в палатках аттракционов, но выглядели настолько дружелюбными, что отличить их перекошенные гримасой лица от детских почти не представлялось возможным.
Дети называли парк раем, в котором цену имели только сладости. Мир детской непосредственности. Наивные малыши – все до единого – забывали обо всем на свете, кружась на карусели с лошадьми, верблюдами и китами под прозрачным куполом. Все здесь было воздушным, легким, словно ванильный крем на пирожном в руках у маленькой девочки, пробежавшей мимо пары детей, спешащих к лавочке с автоматами.
– Про какого зайца ты говорила? Хочешь, выиграю его для тебя, Исида? – глаза мальчика светились.
Такое удивительное желание – сделать все, чтобы вызвать улыбку у своей маленькой спутницы. Исида активно закивала, тряхнув каштановыми хвостиками, с благодарностью сжала его руку, и они быстрее зашагали к палаткам с игрушками. Их было так много, что кружилась голова, и в каждой можно было показать свою силу, ловкость и точность – пройти испытание для лучших из лучших. Именно так завлекал к себе высокий владелец палатки. На полке его лавочки сидел коричневый плюшевый зайчик в ярко-желтом костюме.
– Давай же, Кевин, идем! – мягко подтолкнула мальчика Исида. – Ты посмотри, его костюм совсем такой же, как мое платье.
Девочка закружилась, довольно демонстрируя всем свое солнечное лимонного цвета платье. Кевин решительно поднял взгляд на аттракциониста. Человек в загадочной маске подрагивающей рукой опирался на рукоять, уходящую так далеко вниз, под прилавок, что разглядеть ее было невозможно. Другой твердой и уверенной рукой он ловко бросал дротики в мишень, висящую на противоположной стене лавочки, попадая одним за другим точно в цель. Кевин остановился, зачарованно смотря на то, каким уверенным и нежным движением владелец лавочки попадает точно в яблочко, раз за разом. Ловкие пальцы в белых перчатках доставали все новые и новые дротики откуда-то из рукава, а мишень сменялась раз в три попадания крохотной механической рукой. Когда Кевин, уже сбившийся со счета, обратил внимание на лицо аттракциониста, тот уже смотрел на него любопытными глазами под маской обведенными рыжим гримом.
– Себя испытать желаете? – обратился он к Кевину. – Что ставите на выигрыш?
– Я... а-а я, – завороженно протянул мальчик, не совсем понимая, что он него требуется. – У меня есть, вот, – он вынул из кармана три золотистых жетона и протянул его владельцу лавки.
– Что же от меня хотите вы? – обратил он взгляд на Исиду. – Вероятно, именно для вас подарок выиграть он желает?
Смущенная странной манерой разговора Исида только рассеянно кивнула и указала на висящего над ее головой зайца.
– Я хочу эту игрушку, – она мягко потянула Кевина за рукав рубашки. Он расправил плечи и уверенно сказал:
– Значит, я выиграю ее для тебя.
Первый дротик пролетел мимо. Кевин знал, что в кармане еще полно жетонов. Он мог потратить на этого зайца чуть больше, чем рассчитывал. Исида смотрела на него большими искренними глазами и тихо шептала слова поддержки. Третий дротик попал четко в Булл.
На большом расстоянии от палаток на окраине парка стоили две девочки – похожие друг на друга, точно собственное отражение. Они мялись у двери маленького здания, не решаясь войти. Одна из близнецов со страхом поглядывала то на сестру, то на обшарпанную дверь. Она заметила в окне бледный огонек свечи и скрюченную фигуру.
– Милли, может, мы лучше не пойдем туда? Этот магазинчик выглядит не очень... приветливым, – девочка заправила за ухо локон блондинистых волос, выбившийся из аккуратного пучка, и умоляюще взглянула на сестру.
– Как не пойдем? Он ведь такой же как... Помнишь, как мы втайне от родителей смотрели тот страшный фильм про кукловода? Этот магазин выглядит очень похожим. Мне безумно интересно, что там внутри, – Милли бесстрашно шагнула вперед. – И вообще, Лиз, ты же не трусишка. Возьми меня за руку и пойдем. После мы купим большую пачку сахарной ваты и черничные конфеты.
Милли уверенно постучала и нажала на ручку, толкая скрипучую дверь внутрь. Обстановка в комнатке оказалась более доброжелательной, чем могло бы показаться сначала, пусть и очень мрачной. На подоконнике безвольно полусидело-полулежало несколько кукол, а у столика в кресло качалке сидела старушка. Лиз почти облегченно выдохнула: снаружи и бабушка, и сам магазинчик выглядели очень пугающе. Как только девочки вошли внутрь, женщина подняла голову и по-старчески приветливо улыбнулась, поднимаясь с едва слышным кряхтением.
– Здравствуйте, дорогие мои. Входите, не мнитесь у входа. Проходите в залы, там есть множество игрушек. Что бы вы хотели? Что вы больше всего любите? Кукол, медведей или, может быть, плюшевых зайцев?
Женщина подошла к большим бордовым шторам, закрывающим зал с игрушками, словно занавес – сцену, и тонкой морщинистой рукой отодвинула их, позволяя близнецам войти в волшебный мир. Милли сразу же рванула в большое помещение, желая поскорее осмотреть здесь все, и, скорее всего, купить что-нибудь особо приглянувшееся.
Лиз, несмотря на спавшее напряжение в животе, немного побаивалась этого места. Кукловод в фильме казался не менее симпатичным, чем эта милая старушка. Вдруг и она пускает пыль в глаза, как это делал он, заманивая детишек в свой мир и создавая из частей их тел идеальных кукол. Этот магазинчик пугал, и что-то внутри кричало: «Хватай Милли, и бегите отсюда. Здесь опасно. Опасно!». У Лиз не было причин ослушаться его. Но что-то удерживало девочку здесь. Этот загадочный зал, похожий на кукольный домик в их с Милли комнате, манил и играл на невидимых струнах души успокаивающую мелодию.
Желание последовать за сестрой в глубину зала перевешивал страх и желание сбежать подальше, и Лиз разрывалась между ними. Девочка застыла статуей под пронзительным взглядом старушки. В голове что-то щелкнуло. Шторы резко закрылись, скрывая их двоих от Милли. Лиз закрыла глаза. Все, что она запомнила, был оклик сестры перед тем, как она девочка метнулась к двери. Словно в тумане, она прислонилась к двери, давила в себе это странное чувство страха и пыталась унять предательски участившееся сердцебиение. Что-то подсказывало, что нельзя было оставлять там сестру. Вдруг ее заберет злобная старушка и утащит в темный подвал к еще живым детям и к уже разлагающимся частям тел убитых детей? В голове медленно светлело, тело становилось ватным. Лиз осознала, что впереди нет никаких аттракционах. В глазах была полнейшая темнота. И дальше – только пустота и мягкий бирюзовый свет.
Милли прошлась по центру комнаты и пытливым взглядом посмотрела вокруг. Яркий свет от тысячи свечей, расположившихся на ободках огромной хрустальной люстры под потолком, освещал весь зал, а ее довольно острый позолоченный конец был направлен прямо на голову девочки.
«Если бы на моем месте стояла Лиз, то она точно отошла бы подальше, испугавшись, что люстра упадет прямо на нее, воткнувшись в голову. Ах, было бы безумно жаль эти чудесные игрушки».
Девочка хихикнула и подошла к витрине у правой стены магазинчика. В стеклянных клетках томились идеально сшитые мягкие зверьки, смотрящие на Милли своими глазками-пуговками и улыбаясь веревочками вместо губ. Особое внимание привлекла рыжая лиса. Гладкая, идеально расчесанная шерстка лисенка поражала своим блеском и насыщенным цветом свежих апельсинов. Было невозможно представить, из какого волокна она была сделана. Милли хорошо разбиралась в тканях и пряже: ее учительница по шитью каждый месяц заказывала самые дорогие материалы. Но эта пряжа была чудесна. Казалось, любая королевская модница могла бы запросто упасть в обморок от захлестнувшей ее зависти к – всего лишь! – мягкой игрушке.
Милли подумалось: «может быть это и не волокно? А самые настоящие волосы? Человеческие?». Мысль, конечно, абсурдная, и девочка быстро выбросила ее из головы.
Зачастую самый абсурдные и неожиданные мысли на деле оказывались чистой правдой. Лиз всегда старалась проверить это на сюжетных поворотах в мультфильмах и фильмах, которые они смотрели каждый вечер. Не то чтобы Милли было это интересно. Ей больше нравился страх, который она ощущала, смотря ужасы. Разбирать все по полочкам, чтобы уже точно понять, что злодеи ненастоящие и дети в подвалах – лишь хорошо сделанные куклы, и кровь бутафорская. Понять, что все, что показывают по телевизору – не больше, чем фарс и снято по выдуманному сценарию. Это было гораздо интереснее, чем копать глубже.
Все, что их объединяло с сестрой, – неутомимое желание хотя бы раз оказаться в придуманном мире, забыть о реальности. Забыть о них.
Милли продолжала разгуливать по магазину игрушек, разглядывая каждое стеклышко, каждую коробочку, стараясь отыскать что-то необыкновенное. Но ничто не цепляло ее внимание.
– Прошу прощения, а... – Милли развернулась к выходу, обращаясь к старушке, однако ее там уже не было. – Эй, Лиз? Где вы? Мадам, можно мне?.. – девочка подошла к портьерам, отодвигая их. Красные шторы упали, показывая абсолютно пустую стену. Милли испуганно отошла подальше.
– Как же? Тут ведь еще несколько минут назад была стена?
За несколько секунд, на которые девочка задержала дыхание, время словно замедлилось, грозя остановиться, и обиженно засопело. Свечи на огромной люстре начали по одной затухать, покрывая комнату одеялом полумрака. Девочка испуганно посмотрела вверх и застыла. Маленькая куколка-акробат пробежалась на своих тоненьких ножках по веревке, протянутой под потолком, потом села на нее и захлопал в ладоши, рассыпая на голову Милли золотистые крупинки. Девочка изумленно открыла рот, смотря на человечка. Он проворно поднялся и начал выполнять разные трюки, прыгая, бегая и крутясь.
В ответ на представление изо всех витрин послышалось шуршание, зал зазвенел смехом. И Милли почувствовала себя будто бы Дома, в такой уютной атмосфере, под куполом цирка. Девочка не стала сдерживать заразительный смех, вырывающийся из самого сердца, активно зааплодировала и жадно всмотрелась во все движения куколки. Акробат сделал сальто вперед, приземляясь прямо на ее плечо, еле слышно повторяя: та-та-та, ти-ли-та. Милли восторженно взвизгнула, большими удивленными глазами смотря на игрушку и прислушиваясь к ее голосу.
«Неужели она умеет говорить?!» – подумала она, прежде чем акробат поклонился и взмыл вверх, танцуя в воздухе и летя обратно к веревке.
– Та-та-та. Ти-ли-та, – прошелестела она и скрылась, провожаемая частыми хлопками в ладоши.
Милли в ее словах послышалось «беда-беда».
В ту же секунду свет вернулся в зал, шумы исчезли, а на пьедестале, появившимся в мгновение ока напротив девочки, на красной подушке лежала кукла. Прекрасная кукла с завязанными белой лентой глазами, она лежала безвольно, будто человек. Очарованная ее живой холодной красотой, Милли потянулась к игрушке, мелкими неуверенными шагами подходя к ней.
– Тебе нравится? – сзади послышался голос старушки. Пожилая женщина медленно, слегка раскачиваясь, приблизилась к де.
– Да. Она... такая красивая. Можно мне... взять ее? – будто находясь под гипнозом, девочка тянулась к подушке. Цепкие пальчики едва не схватили ее, но прежде медленная старушка оказалась втрое проворнее Милли.
Помолодевшая на десятки лет, она взяла куклу белыми пальцами и повернулась к выходу их зала, маня девочку за собой. Милли повиновалась, и словно воспарила над полом, летя за молодой старушкой. Игрушки вылезли из своих коробок и стеклянных тюрем, махая плюшевыми и пластиковыми ручками.
– Пока, пока, – таинственно шептали они. Но их уже не слышали. Свет погас, а шторы упали, оставляя только холодную голую стену. Часы с кукушкой замолчали, ненадолго останавливая время в этой комнате. Уже совсем скоро оно пойдет с нового оборота, совсем скоро не будет нужды заводить его снова и снова. Надо лишь немного подождать.
Джорджия уверенно вела за собой девочек. Королева Домино останется довольна.