Pluot Prompts

////////////////////////////////////////////

Жанр: приключения

Напишите рассказ с изображением кроссворда, листа и продуктового магазина.

/////////////////////////////////////////////

Марк ехал домой после очень тяжёлой смены: усталость стискивала виски, давила на шею и лопатки, заставляя голову вжимать в плечи; руки почти одеревенели, кисть так и застыла в одной позе: давно говорилось, и писалось, и снималось на камеру, что сквозит. Ни разогнуться, ни согнуться. Больно. Руль-то держать можно, но, если бы кто напал сейчас. «Амбец!» - как говаривал очень старый хилер-неудачник, а почему ж неудачник: а у него за каким-то (Единым ведомому) выросла ещё одна рука и хватала всё подряд. И ничего не могло удалить руку-паразит, а хилера не могли ни ликвидировать, ни изолировать, больно талантливый, пожилой человек с опытом и некоторыми редкими знаниями. Ступенью.

У него третьей руки не было, как и глаз, ног, ушей, насмотрелся. Спасибо. Какой следователь прошлого не мечтал о сверхспособностях? Не у себя? У других. Это постоянно сквозило в старых архивах, на фильмы нельзя ориентироваться. Вот только, сталкиваясь каждый день с псиониками, Марк думал, что проклят. Как иногда определить врёт свидетель о виденных им пси или нет? Как отделить? Как занести в протоколы? Иной раз аквакинез спутается с обычным дождём, криокинез с метелью и пирокинез с пожаром: ага, окурки нечего бросать под ноги в жару, на ветру и вдали от водоёма. Конечно, обвинить в этом таинственного псионика проще, чем отдать под суд подростка-разгильдяя, играющегося со спичками и сигаретами.

Псионики сами. Ай! Прострелило! Чай не мальчик: Летиция уже в курсе и приготовила ему халат, мазь и массаж. О сексе не думалось, при такой боли не то, что не встанет, мысли нет.

- Пш-ш-ш-ш! - вырвалось откуда-то.

Кто так разговаривает? Колесо. Машина служебная, а ехал специально там, где потише и нет заторов в час пик. Посмотрел в камеры заднего вида, заблокировал двери. Отлично. Оглянулся и вышел.

Пумы! Тигры! Ягуары! Гепарды! И прочие представители кошачьих. Глаза выпучились, нашлась и шипованная полоса: интересно.

- Стоять!

Выстрел в воздух, только сейчас Марк заметил ворота фермы, злых собак и сторожа с ружьём. Да, он был строгий и страшный дознаватель, но был не при оружии и без связи (его Приор убьёт): оба телефона умудрились упасть в глубокую лужу, весело забулькав; она была мутная, грязная, жижная, хотя вскоре в неё шваркнулся и он сам. Позор! На ум приходили исключительно непечатные выражения, подхваченные у бойцов, но холодная вода и, всё ещё, перекошенное тело не способствовали разговорчивости. И увидел морду: лев с гривой.

Какая досада! Он панически боялся львов, сказывался неудачный поход в зоопарк в детстве (не помнит в каком возрасте было), то ли помогал маме готовить, то ли просто потрогал упаковку из-под сырого мяса: промолчал, потому что родители потом бы отмывали его, и поход бы сорвался. С виду чисто, но глава местного прайда, жившего в огороженной лесополосе, был голоден (кормить ещё не начали) и чуть не откусил Марку руку. Проблема ещё в в том, что мама часть вины переложила на него. Трёхлетнего. Не на себя, что из-за маленького пятнышка в три сантиметра могла отстирывать его по четыре часа. И не факт, что опять не был бы виноват.

«Бежать!» - а как бежать-то, когда в глине как недоделанная статуэтка и всего переклинило? Голос совсем пропал. И бежал не хуже сухой акации из доштормовых интернетовских шуток, только сейчас был поздний вечер. Лев нёсся галопом рядом с ним, поджимая раненую лапу. Ауч, онемевшая нога зацепилась за ленту-шиповку и сделала элегантное па: совсем в другую от природы сторону, а в другое колено возился...

- Дрянь! Единый! - несколько болезненных уколов в задницу и пошла жгучая, всепоглощающая и острая боль по всему телу: глаз дёргался сам по себе, губы искажались в привычной злой усмешке, а сердце зашлось в лёгкой тахикардии (не зря кардиолог говорил в ближайшее время не перенапрягаться; ему только инфаркта или инсульта не хватало). А лев никуда не уходил, сунув (с любопытством) свою морду в лицо. Молодой. Львёнок. Тот тоже был львёнок: одиннадцать месяцев.

Сидеть рядом с ожившим кошмаром, с перекошенным телом, в грязи и на иголках - то ещё удовольствие, до машины не доберётся: прихватило ещё и ступню, чёртовы запасные ботинки, говорил же жене сто раз, что у него гиперподъём стопы, каждый раз, когда одевал слишком плоские через какое время ощущения, будто стеклом режут. Но, раньше он был в них почти исключительно за рулём: выдыхать только сквозь стиснутые, свод стопы скрутило. Стекло в ногах отдавалось повсюду.

Выстрел в воздух! Лев, от испуга, прижимает лапой его к земле, пачкаются ещё и волосы. Внутри поднимается безумное и бездумное веселье, царь зверей наклоняется, принюхивается и начинает жевать его кудри.

«Хорошо, что не верблюд! - пробуждается дикий смех, гомерический хохот и слёзы. - Или лама, ха-ха, где Жонсьер? Сожрали Жонсьера, помер, утонул в луже! А-ха-ха! С жижей! А-ха-ха! Какая у меня должность и какая глуравя, чего? А-ха-ха! Глупая и нелепая смерть...от хохота как пузырь в той сказке...»

Ещё выстрел: примчался трубящий слон и табун лошадей, как же теперь благодарен курсам по джигитовке, пройденные когда-то при Инквизиции давно, лучше быть на лошади без седла и поводьев, чем под лошадью (тоже без седла и поводьев). Даже тело поотпустило, перспектива так себе: быть растоптанным.

Поскакал галопом: ой не туда, головой чиркнул о низкую, шершавую ветку. Раздался сухой треск. Конь, а это был конь, гнедой масти, всячески пытался сбросить наездника, периодически вставая на дыбы. Мотыляло. Через поле, в ближайшую деревню, во весь опор. Это был какой-то местный религиозный праздник, ограниченный несколькими селениями. Люди разом, а их было человек пятьдесят, упали колени и воздвигли руки к небесами, начав петь протяжное: «А-а-а-а-а!»

Вот это было удивительно.

«Сколько лет служу Церкви, а встречают так меня впервые. Может, я всё-таки помер? И уже на Том Свете?»

Пытался сказать, мол, где тут помыться, поспать и купить поесть, но усталость, недосып и спутанность сознания сделали дело:

- Мозья друи, до я и най накти гдерогу?

Сплюнул про себя, повысив и изменив голос (как учили выступать перед прихожанами, если приходилось).

- Найзья наки, до рогу мо друти где и я?

Люди, ещё больше преисполнившиеся благодати, стали выкрикивать: «Явиласе! Он явиласе, глязырите како Он розгавориваэтя! Не понашем!»; всюду заскандировали: «Не понашем!», и последнее: «Явиласе чоода, неявна и неночна! К нам! К нам! Нам!»

Марк только молился Единому, чтобы это не были каннибалы, можно быть сколько угодно жёстким и строгим дознавателем, но, если тебя съедят, то какая уже разница?

- Меня зовут Марк! - смог перекричать толпу он.

«О-о-о-о-о!» - гудение в ответ.

- Теперь у Тебя есть Имя!

«Оно у меня есть с моего рождения!» - но Марк не стал испытывать судьбу и уже нарочно, осознанно и специально забормотал всякую ахинею, тихонько пришпорив коня (без шпор), который, кстати, не выделывался. И со всей мочи они помчались куда-то. Неясно. Подальше от этого «явиласе», он как-то с Единым проживёт, не хватало ещё идолом стать (и много ж таких культов, некоторые уже с Церковью посмешивались; теперь целью будет проследить и навести справки, если действительно секта будут меры пожёстче).
~~~

Приор старательно делал вид, что не улыбался, пряча губы в стакане. Не, со стороны не казалось вообще, что хоть какие-то эмоции. Но...

Рядом сидели: Кей и Лу, слышали так же всё и Дани с Баретти, который ехидно посмеивался.

- Смешно тебе, - Марк сам уже успокоился, - а меня жена огрела между прочим.

- Ну... - начал Иво.

Лу перебила, в отличии от начальства не сдерживаясь.

- Месье Жонсьер, вы заявились домой, простите ха-ха, весь мокрый, грязный, светящийся как призрак и, ой, не могу, и с... А-ха-ха! С рогами на голове!..

Марк постучал пальцами по столу, покосившись, на смотрящего в телефон, Кея, упорно читающего одну и ту самую страницу.

- Ветка, - Жонсьер вздохнул, - это была ветка, Рид; позвонить не мог: телефоны...

Смеялись все.

- Кстати, они работали, - сказал Кей.

- Там лужа метра полтора, если не больше, глубиной.

Кто ж знал, что у маленького народца есть поверье про ожившую статую на коне, источающую свет и с рогами. ОН в легендах появлялся редко, как раз, на один из знаковых праздников. Кто ж знал, что эти чёртовы кони, измазаны какой-то дурацкой краской, а мужик-сторож раскинул шипы от сбежавших животных? Кстати, этот народец не хотел переходить под Церковь Единства...

- Марк, - хмыкнул Приор, - займись.

- Я?!

- Ты у них теперь идол...

Ага, явиласе, которое народец моментально окрестил Марком Сошедшим. А Летиция, как обычно, закончив перебирать листы с эскизами, разгадывала кроссворды; но ей быстро наскучило, и пошла читать один роман, триллер, посоветованный Жозефом: книга была жуткой до мурашек, интригующей, пугающей. Ещё муж куда-то пропал: звонила-звонила, в приёмную Приора звонила, но не очень. Сразу поднимать панику он запретил, вдруг до неё так попытаются добраться?

В романе таинственный призрак, чем-то напоминающий внешне мужа, убивал то скот домашний, то слуг, то путающий детективов: приходил ночью. А предвестником этого был яростный топот копыт, странный кислотный голубой свет и глина, как символ орков из романов Толкиена (на самом деле роман был когда-то хорошим фанфиком по Властелину колец, а потом стал самостоятельным произведением): буквально ожившая глина, дикая, необузданная.

Она, поглощённая сюжетом, забылась; было страшновато, но вдруг слышит яростный топот копыт, нечто в глине и голубом кислотном свете скачет, а потом говорит голосом Марка: - Летиция, я пришёл... - это перепуганный мозг сам дорисовал «за тобой», а под рукой был мольберт. Тяжёлый и дубовый. Добротный.

Марк на машине свернул ж «где потише» и застрял, по дорогам далековато до дома, а напрямую ближе. И как вообще добрался? Едва продуктовый магазин не снёс, нескольких соседей и не задавил кошку (которая с радостью обосновалась у них дома и мурчала теперь на все квадратные метры, издавая звуки под сотню децибел).

Всё хорошо, но вот с людьми, издевающимися над животными, стоило заняться поплотнее. Об этом дотошному дознавателю всякий раз напоминала натёртая задница.
~~~