Pluot Prompts

/////////////////////////////////////////////

Жанр: жажда мести

Напишите историю, действие которой разворачивается в пустыне, с изображением меча и волка.

/////////////////////////////////////////////

Пустыня недружелюбна. За пределами Периметра выжженная земля, дикий лес, обрывы, дальше — жаркие пески. Мировой океан сначала увеличился, потом частично испарился, добавляя километры мёртвой суши.

Солнце в зените — два человека упорно идут, и идут, и идут; чернокожая женщина и мужчина с кучерявой чёлкой. В слинге у него ребёнок. Не мулат. За спинами по огромному рюкзаку, частично поддерживаемые в воздух, на солнечной батарее и с различными дополнениями.

Запасы воды на исходе, женщина дико кричит, падает; поднимается, выхватывает меч из-за спины и наставляет на спутника, тот только растерянно отступает, прикрывая слинг. Дышать самому нечем: на голове жалкие обрывки тнаки, остальным замотал продовольствие и укрыл ребёнка, что сейчас спит нервным сном: вот-вот может пробудиться, песок раздражает и забивается везде.

— Успокойся, Летиция, — сохраняет самообладание мужчина, несмотря, что клинок неимоверно острый: сам точил; когда-то.

Летиция, перебесившись, с неприязненным видом и резким звуком, засовывает меч обратно в ножны. Ненависть её (в прочем) не распространяется на дитя — она буквально преображается, проверяет его; всё ли в порядке, видно: переживает.

— Что ты смотришь на меня так, Марк? — тон у неё такой, что ещё слово и снова выдернет меч.
~~~

Ветер остужает их пыл и, так и не начавшуюся, ссору. Летит мелкодисперсная взвесь (грязевой вулкан поблизости, пока не высох). Время как будто издевается, сместив светило лишь на пару минут от градуса, то рисуя обманы вдалеке: оазисы, леса, деревни (какие к чёрту деревни: в Новом Мире, где обжитое осталось неизвестно где?), то пугая заревом грозы, пожара, хищников, инопланетян. Ходили по Нью-Пари, а именно этот город стал своего рода Центром дурацкого, покорёженного мира, слухи, на счёт пришельцев; отшельцев: людей-колонистов, что улетали обживать далёкий космос, вернувшись, получили пустоту и почти мёртвую планету; кто-то так и спасся от Генетического Шторма... Ваш покорный слуга не будет расписывать, что это. Можно? Надеюсь, из названия понятно: бесконтрольные мутации, катаклизмы, появление пси; мутации, вызывавшие аллергии, непереносимости и выкосившие немало народу.

Эти двое из Нью-Пари, он — дознаватель Инквизиции, Марк Жонсьер, чистый. Его жена — Летиция Жонсьер, чистая, художница. Сын Марка — Патрик...

В нём всё и дело, общих детей не было. Ходили слухи, что брак по расчёту (по женщине не скажешь), два чистых. Забыл написать: допустимых генома три. Чистые, нестабильные и псионики. Выглядит не очень, согласитесь? Остальных на утилизацию? Или как. Оставим. Не будем.

— Ненавидишь меня?

Наконец-то они нашли потонувший (или севший на мель; когда-то) корабль: металлическая конструкция давно сгнила, но не часть из композитных материалов и специального пластика. На удивление и чудо: из незанесённых песком скал, текла свежая и пресная вода, холодная как лёд; и в сравнении с окружающей температурой. Можно пить, так показал девайс Марка: пара кругов в фильтре и будет готова.

Проснулся малыш: обрывок тнаки натёр кожу. Присыпка почти кончилась, делать что-либо из подручных средств опасно. Вода холодная, выйдешь — испарится. Летиция вытащила свой меч.

— Не дёргайся так, — ответила устало, — ножны нагрею.

Нагревание ножен принесло плоды. Остальное нагревать боялись: неизвестно из чего, сколько лет провалялось, бактерии или споры грибков, даром, что обработано тем же девайсом.

Летиция хмыкнула, ожидая пока вода согреется и отвлекая малыша: переделывала небольшой датчик температуры у импровизированного одеяльца: — Ненавижу? Желаю отомстить? Да...

— Летиция!

— Я уже тридцать два как Летиция, — клацнула зубами она, — Марк, а не по...

Он не остался в долгу, скривился, голос стал злее.

—...я сорок три как Марк, вода, говорю согрелась, — стукнул-таки по люку, — дура!

Зря, следу от пощёчины гореть долго. Люк пошатнулся, накренился, но выстоял: Марк успел прикоснуться губами её узким ладоням, она в ответ легонько погладила его подбородок; очертила тоненьким пальчиком, намечающуюся бороду, усы.

Выдохнули и пошли купать ребёнка, который снова расплакался, суча ножками, ворочался.
~~~

Ночь. Холодная пустынная ночь: двое сидят, прижавшись спинами к друг другу. У костра, на единственном клочке земли, где-то около источника поселился сверчок; до него далеко, но слышно. Снуют в песке какие-то зверки, насекомые — корабль своеобразный оазис, место и точка возрождения.

Полно небо звёзд. Взошла Луна, освещая силуэты. Полная Луна. Жарился хлеб на длинных палках.

— Ты хотела в чем-то...

Только усталый вздох в ответ, звук перекладывания пакетиков, монет.

— Да.

Марк опустил голову, Патрик спал в собранной из случайный вещей, колыбели.

— Выкладывай свои обвинения, — голос его был глух и мрачен, — чтобы потом не...истерить в дороге!

Летиция подавилась хлебом: рука пыталась нащупать ножны, убрал.

— Это по твоей вине мы здесь торчим!

Мрак рыкнул, резко оборачиваясь, мало кто видел такое лицо у него. Даже висельники. И слышал такой голос: шорох, сплошные междометия и оскал как волка.

— А не отец твоей ли подруги, — слова давались ему с трудом, — прости не выражаюсь, безумный учёный? Не ему ли пришла идея...

Хлясь. Меч сверкает в отблесках огня: для тех, кто не знает и кто не знал, она художница, но... Как любой другой талантливый, но замученный родителями ребёнок, училась многому. Отличница. Фехтование, стрельба из лука, арбалета, джигитовка, игра на скрипке — одни из немногих дисциплин, что рекомендованы в хороших церковных школах. Блестяще знала два, первое и последнее. Марк до сих пор помнит свою насмешку над хрупкой девчонкой, помнит и потирает шрам на плече, а сам ведь был не последним в своём классе. Имел медали.

— Почему. Мой. Муж. Имеет. Ребёнка. От. Моей. Ха! Подруги? — убрала меч, намного резче и жёстче. — Вот, с чего нужно было начинать. Ты не представляешь...

Ребёнка они разбудили. «Ради этого нас надо...», «испытывать долбанный непроверенный телепорт» смешалось в темени: разносилась песня (на каком-то из африканских языков), материнская, нежная, смешиваясь с завываниями монстровой пустоши, где чудятся то волки, то руки, то родные (которых давно нет), то желания.

Слушать можно бесконечно. Марк расплакался, оперевшись на руку. Летиция опустилась рядом, не выпуская Патрика из рук. Оба знали песню наизусть — Жонсьер младший видел сладкий десятый сон и с удовольствием заснул дальше, причмокивая и посапывая.

Поцелуй вышел тоже почти сладким, безумным: словно они не могли насытиться, а в лёгких вместо воздуха окружающий их песок.

— А голову этому папаше отрубить не хочется? — Марк нежно вычерчивал языком по её губам фантасмагорные линии, изредка покусывая и потираясь носом. — Будешь мне мстить, Си?

— Обязательно.

Сдерживать себя получалось трудно.

— Жду.
~~~

Спалось Летиции отлично: впервые за всё время их путешествия. Десять чёртовых дней, вспомниналось и наставление Жан-Франсуа о речи. У Марка так хорошо под боком, кто бы знал... Заново открыла мужа. Снились ещё волки, пожирающие всех. Квартиру в огне. Нью-Пари...

Меч на месте. Мокро. Патрик? Марк? Вон, играет, кормит развлекает... «А-А-А-А-А!» — смотрела мохнатая морда. Откуда? В пустыне? В корабле?
~~~

Одиннадцатый. На одиннадцатый день их забрали. На самолёте со специальными не то палками, не то планками и воздушной подушкой: переделка многоразовой ракеты.

Никогда никто из них не был рад видеть других! Иво, Кей и даже Рид. Как там было: в тех доштормовых фильмах про Родину?..

— Приор?

Тот просто махнул, заглядывая в глаза.

— Марк.

Для Иво не было понятий броситься в объятия, порывисто, резко. Он просто положил руку на плечо, посмотрел в глаза и кивнул.
~~~