Pluot Prompts

/////////////////////////////////////////////

Жанр: тайна

Напишите рассказ с изображением люстры, ботинка и шимпанзе.

/////////////////////////////////////////////

Приор Инквизиции объявил, что в цирке, куда ходят высокопоставленные представители духовенства, происходят странные и загадочные события: то обкрадут, то напугают до полусмерти, то подкинут чего-нибудь, намедни случился вопиющий случай — у охранника одного из Кардиналов украли телефон с ценными сведениями.

Марк, по большей части, понимал, что сведений безопасности там нет и не может: Кардинал, несмотря на столь высокий сан, посредственность. И хуже. А вот слухов о его похождениях ходило немало. Как только... Жонсьер фыркнул про себя: «Это уже не моё дело!» — и двинулся по указанному адресу.

Ехать около часа, может, больше. С виду непримечательное здание, разве, что купол большеват для обычных: не передвижной, капитальный. Сам не то, чтобы не одобрял цирки, относился к ним с осторожностью, не это ли желание подчинить неукротимую природу в прошлом — стало причиной Шторма? Мало кто...никто, даже себе не признавался, но жёсткий (жестокий) инквизитор — много рефлексировал на тему «отсутствия Шторма», на Едином забытой полке пылился черновик романа с альтернативной историей: другое развитие, несколько путей (веток), развилки: тут нет предпосылок, там серьёзных последствий, здесь их самих. Надежды, которой живут. Псевдоним Рускам в кустах, но дальше небольшого чтения в кругу доверенных лиц дело и не пошло.

Место преступления встретило странностями: жилой номер персонала, труппы, дрессировщиков. Ординарно. На первый взгляд. Потолок высокий, комната большая: это здание построено до... Для развлечения и отдыха верхов денег не жаль. Стены бетонные, массивные, капитальные, основательные. Даже резиденция Викария Единого — не может быть крепче, сейчас так не строят; устарело кое-что, а другое, наоборот, утеряно.

Огромная люстра под потолком — со множеством мелких лампочек, ее массивные висюльки всегда наводят страх. Ботинок?

Жонсьер приглядывается: видит тяжёлый, мужской армейский ботинок с металлическими вставками, с разного рода ремешками с пряжками, подошвой. А известно, что тут жили девушки — время от времени, жильцы сменялись, на постоянке была одна: миниатюрная, хрупкая гимнастка, гораздо мельче его Летиции.

Нога её размеров на четырнадцать отличалась, вес — не взвешивал, но понимал, что мало; Марк не чурался физической подготовки даже, если это удел был младших сотрудников за большую плату да и должность более интеллектуальная, что ли. Догадывался, чтобы так крутиться как она: годы подготовки и жёсткой диеты.

От следственного эксперимента отказалась, сославшись на риск выбить себе что-нибудь. Оставалась лишь надежда на помощь Приора и Вейсс по части айти, надо было смоделировать бросок: какую-то силищу нужно иметь.

К нему приставили какого-то стажёра — он аколитам иногда не доверял, бывало даже капелланам. А тут стажёр, вроде взрослый парень, смышлёный: неуверен в себе чуток да смотрит оленьими глазами, готовый буквально на всё.

Стал его головной болью: за что Иво ему так мстил, неясно, а ещё этот Уэйн — наверняка это его была идея пристроить проблемного эмпата прямиком к проштрафившемуся дознавателю? Был уверен, что да: никак не может простить тот звонок ему среди ночи? Как будто секса лишил, ей богу или...

Стажёр, видимо, западал на мужчин постарше: строил глазки то ему, то Гюлеру, то Ришару, то вообще самому Приору. И как объяснить, что женат и бормотания про «удобный брак и расчёт» оставить при себе?

Уже тысячу раз пожалел, что они когда-то с Летицией договорились не афишировать свои чувства: выливалось в навязчивые предложения секса/отношений/типа-дружбы. Обоим. Дома искренне смеялись...
~~~

Всё по кругу — никто ничего не знал. Все кивали друг на друга, мол украсть мог фокусник-псионик, пирокинетик из Термитника; подкинуть — вредные сестрички-певички, их не любили многие за склочный и скверный характер; напугать сын одной поварихи, мол он мальчик немного не в себе, а ботинок закинуть силач. Будто бы у силача конфликт с постоялицей комнаты, роман был.

Марк ударил по столу! ...стажёр, пытаясь соблазнить, влипал в неприятности. Закрутил с фокусником, посочувствовал: тоже псионик, пирокинетик и из Термитника.

Надо что-то в подсобке. Там эти двое едва ли не до глотки друг друга. Наорал на них.

—...а вы хотите? — ответил нагловатый циркач. — Месье Рант хочет, да?

Стажёр, месье Рант — удрал в сию секунду восвояси, краснея и бледнея. Хотел возрадоваться, однако помощник весь оставшийся день ныл и стенал, что его так грубо обманули и. Стоило выспаться перед началом нового рабочего дня в этой раздражающей обстановке, цирке и непривычной атмосфере.

За несколько дней так не приблизились к разгадке. Всё ходили вокруг да около. И ситуация максимально ерундовая, ахинея какая-то. Встал рядом, с лёгкой тоской и смешком вспоминая собственную молодость.

— Месье Рант, — сказал сначала строго, потом вздохнул, — Дидье...

Руки предварительно убрал подальше и держал расстояние, кто знает, что мальчишка себе напридумывает. Не хотелось марать такую чистую душу, пусть наивную. Сам замарается, очерствеет ещё. Успеет.

— Я вам не нравлюсь?

Возвёл глаза к потолку, сел в кресло, наливая себе чего-то, что пить можно тут только ему. Залпом опрокинул.

— Дело не в этом...

Парень не хотел слушать: сгорбился, осунулся, посерел, на ходу из жизнерадостного юнца превращаясь в тень. Стиснул челюсти и кисти рук. Порывисто вскочил, задвигался как бешеный.

Напряжение возрастало.

—...похож на ребёнка, да? Недостаточно взрослый, да? Глупый... Никчёмный... Мерзкий... — последние слова Дидье давались тяжело, выходя на автомате и очевидно против воли.

Жонсьер призвал всё своё самообладание, волю и решился сесть рядом, приобнять пацана, только делать так, чтобы у того и мысли не было возбудиться; плотный зелёно-бирюзовый плед, больше напоминающий штору, подходил идеально; чайник, заварка, термос.

Укрыл, завернул (как в кокон), дал выпить. Угадал ли, но того била крупная дрожь, а тело будто бы одеревенело, стекал холодный пот.

Положил ладонь на плечо, потрепал и кожей чувствовал уже не интерес, та какой-то страх, ужас.

—...ну, во-первых, я человек женатый.

Стажёр слабо пискнул из-за ткани, а Марк закатил глаза.

—...е верь тому, что говорят, — тихий, но добрый, смешок, — в работе пригодится.

Тишина. Надо спать.

—...во-вторых?

И не отстанет ж ведь. С разных сторон доносились звуки репетиций, где-то зевали сонные животные, люди. Кто-то трахался. Кто-то храпел или смотрел телевизор.

—...как-то неправильно всё, — Дидьде опять скривился, — выслушай, — снова мягкое успокаивающее поглаживание, — ты хороший, милый и красивый парень... Ведёшь, ладно, дело не в навязывании себя... Не кажется странным? Что пытаешься доказать?

Месье Рант хлопал глазами, не понимая.

—...тавь себя на место, — уставший вздох, — вот, умница!

Дидье Рант посмотрел в глаза и ничего Марку там не понравилось.

— Расскажи.

Молодые руки, стискивающие до костяшек плед.

—...уже рассказывал одному, — всего передёрнуло.

— Хочешь поклянусь перед тобой, как клялся когда-то в служении Единому?

И услышал Жонсьер то, что уже готов услышать — давным-давно друг семьи некий Рат (имя скорее всего изменено) приставал к мальчику много лет, сначала всё было по классике: просто помогал с учёбой, поддерживал и такое прочее, а потом всё пошло по классической схеме груминга: манипуляции, запугивания, угрозы, шантаж, обесценивание, газлайтинг. Ничего необычного: так, строчка автобиографии.

Стажёр Корпуса Содействия, куда и пришёл, чтобы агрессор не нашёл и не достал его, всё время искал доказательства своей привлекательности среди «нормальных», а не педофилов; хотел заменить свой «опыт» ухаживаний на нормальный опыт; да нарвался не на того — этот фокусник-пирокинетик подпоил, воспользовался и стал шантажировать, смеяться.

—...мекаете, месье Жонсьер, что сам я людей использую для каких-то там доказательств?

Дидье было безумно стыдно за такое открытие: неужели он подневольно использует и оправдывает себя как жертва? Понравилось ли бы ему быть чьим-то доказательством? Склонил голову и заплакал.

— Не оставляешь шанса просто, и манипулируешь, — Марк показал на дно стакана, — капельку. Будь по мальчикам: не согласился! Как согласиться от безысходности: ни мне неприятно, ни тебе, — снова глотнул из стакана, — не сегодня так в другой раз бы вылезло. Оно знаешь, как бывает...

Потно. Мокро. Грязно. Жарко.

Слышат вдруг рык странный: не львиный, их в этом корпусе нет. На тигров, пум и прочих кошачьих не похоже. На медведя тоже.

Стажёр моментально встряхнулся и доказал, что взяли его не за красивые глаза, поднимая палец вверх. Что-то начал клацать в компьютере.

— У меня незаконченное музыкальное образование, Марк, — обратился он, опасаясь, что получит за опущенное обращение и нарушение его порядка, — ищу звуки...но они же ВЫМЕРЛИ все?!
~~~

Выяснилось, что дрессировщик не совсем законно держал у себя приматов— их было не так уж мало, несколько родов.

Тайный клан генетиков и хилеров-генетиков, обычных медиков много лет занимался тем, что не только поддерживал, но и успешно разводил зверей, умудряясь не уродовать геном и воспроизводить нормальное потомство.

У них тоже были чистые, нестабильные и псионики, которые были не только полностью фертильны, но рожали по нескольку сразу и имели детородный период гораздо более дольший, чем у людей. Псионические приматы более развиты в интеллектуальном плане, ходили слухи, что люди-псионики появились из-за горизонтального переноса генов, случившегося массово в период Генетического Шторма.

А эта шимпанзе, самка. Псионичка. С приплодом из четырёх особей: просто волновалась, проказничали в основном детёныши.

Дидье Ранта — Марк уговорил обратиться к специалистам.
~~~