Заложница времени

Ночь укрыла Тонтон мягким влажным пологом. Свет редких фонарей тонул в тумане. Виолетта шагала по пустынному тротуару, чувствуя, как накопившаяся за день усталость тянет тело вниз, к холодному асфальту. Ветер пробирался под ветровку, но девушка уже не обращала на это внимания. Главное — добраться. Ещё немного — и можно будет закрыть глаза, хотя бы на несколько часов.

Её планы были чёткими: заночевать, восстановиться и уйти на рассвете. Дольше оставаться нельзя. Дело не только в том, что Морроу не хотела впутывать опекунов в проблемы магического мира — добра им это никогда не приносило. За циклы девушка успела уяснить, что неспроста простые люди в прошлом во всех бедах обвиняли ведьм и колдунов. Виолетта была слишком легкомысленной и неопытной тогда и не понимала, что Харрисы слишком часто меняли лампочки и проводку. Хотя у неё и выбросов-то сильных не было: она никогда не выделялась магической силой. Но странности случались, и молоко тоже быстро портилось, когда у неё было плохое настроение.

Дом Харрисов выглядел таким же, каким Морроу его помнила. Небольшой, аккуратный, с ухоженным садом, где сейчас поникли от ночной прохлады розы. В окне гостиной горел свет — значит, ещё не спали.

Виолетта на секунду замерла у калитки, позволяя себе один глубокий вдох. Воздух пах мокрой землёй и близким дождём. Затем решительно шагнула вперёд, бросила на землю уменьшенные вещи, которые тут же приняли нормальный размер, и нажала на кнопку звонка.

Дверь открылась почти сразу. На пороге стояла Маргарет Харрис — невысокая, полноватая женщина с мягкими, округлыми чертами и коротко остриженными светло-русыми волосами, всегда собранная и аккуратная. Её лицо, обычно спокойное и доброжелательное, сейчас отразило удивление.

— Виолетта? — голос Мэг дрогнул от неожиданности. — Господи, девочка, почему ты не предупредила?

К ней почти сразу присоединился Эдвард Харрис — высокий, худощавый мужчина с густыми, чуть вьющимися тёмными волосами, немного растрёпанными, и выразительными, внимательными глазами за прямоугольными очками. На его лице всегда читалась лёгкая усталость, но сейчас в нём читалась не строгость, а тревога — тёплая, сдержанная.

— Простите, закрутилась с экзаменами. Но я уже перекусила, не волнуйтесь.

Тёплый аромат ванили и свежей выпечки окутал Морроу, возвращая на мгновение в детство, в те времена, когда этот запах означал безопасность.

— Ну-ну, заходи скорее, — махнула рукой Маргарет, пропуская её внутрь. — Мы уже гадали, когда ты наконец вернёшься из своей школы.

Виолетта подхватила вещи и проскользнула в дом, машинально оглядывая знакомую обстановку. Всё было на своих местах: кресло мистера Харриса, уютный плед, небольшая полка с книгами. Ничего не изменилось. Однако сама Морроу чувствовала себя здесь чужой.

— Ви! — раздался звонкий голос, и к ней бросились двое мальчишек. Бледный, тонкий Томми и темноволосый, живой Джейми, младшие воспитанники Харрисов, едва сдерживали волнение. Один тянул её за рукав, другой заглядывал в лицо, словно проверяя, настоящая ли она.

— Вы оба выросли, — улыбнулась девушка, легонько потрепав их по волосам. — Как поживаете, сорванцы?

— Нормально, — пробормотал Томми, краснея.

А Джейми тут же заявил:

— А Сьюзи не спустилась!

Виолетта едва заметно напряглась. Сьюзи... Конечно, не спустилась.

— Ну, ничего, — мягко сказала Морроу. — Лучше расскажите, как ваши дела?

Томми и Джейми тут же заговорили наперебой, сопровождая её как хвостики, пока она мыла руки в ванной, а потом шла в сторону кухни, рассказывая сразу обо всём: о своих проделках, новых игрушках, о том, как вредная Сьюзи их поучает. Виолетта улыбалась, слушая их, а позади тихо посмеивались опекуны.

Маргарет, заметив, что уже становилось поздно, мягко остановила поток детской болтовни и велела им идти спать. Томми, зевая, потянулся, а Джейми, хмурясь, взъерошил свои тёмные кудри. С громким недовольным вздохом мальчишки побрели наверх, и опустилась такая внезапная тишина, что девушка с опекунами невольно тихо засмеялись.

Взгляд наткнулся на старую фотографию на каминной полке: Виолетта, лет десяти, и улыбающаяся Сьюзи, обе с одинаковыми бантами. Девушка быстро отвела глаза. Той девочки больше не существовало.

Морроу присела за стол, позволяя себе на мгновение расслабиться. Напротив устроился мистер Харрис — его длинные пальцы привычно сложились на столешнице, а взгляд, внимательный и чуть ироничный, скользнул по ней из-под очков. Он был человеком немногословным, но его редкие вопросы всегда были по делу.

Маргарет приготовила её любимый чай — чистый чёрный без всяких добавок и сахара. Виолетта признавала только такой чай, терпкий и крепкий, без посторонних привкусов. Девушка благодарно кивнула, принимая чашку, и с лёгким удовлетворением вдохнула его насыщенный аромат. Именно этот вкус был для неё неизменной привычкой, той малой константой, которая не менялась даже в водовороте петель.

Рядом с чашкой Маргарет незаметно поставила небольшую тарелочку с ещё тёплым продолговатым пирожным, политым густым слоем белого шоколада. Виолетта с удивлением взглянула на хозяйку, затем на угощение.

— Это что-то новенькое, — с лёгкой улыбкой заметила она, отламывая кусочек бисквита, как оказалось, с клубникой и каким-то кремом внутри.

— Подумала, что тебе стоит попробовать, — сдержанно ответила Мэг, но в глазах мелькнула гордость.

Морроу откусила, чувствуя, как нежный крем растекается по языку, и довольно прищурилась.

— Вы совершенствуетесь, миссис Харрис. Скоро ваши сладости будут конкурировать с лучшими кондитерскими, — похвалила девушка, и на лице хозяйки расцвела мягкая улыбка.

— Ну, рассказывай, как там твоя школа? — поинтересовался мистер Харрис, с любопытством глядя на неё из-под очков.

Виолетта слегка улыбнулась, в который раз оттачивая своё умение подменять реальность. Она с лёгкостью рассказывала о сложных «химических опытах», имея в виду зельеварение, о «физических экспериментах» вместо изучения чар, и даже нумерологию скрывала под видом математики.

— Трудновато, но я справляюсь, — честно сказала Морроу, поднося чашку к губам. — Недавно у нас был конкурс по древним письменам, и я выиграла.

— Ты собираешься заниматься историей? — оживился мистер Харрис.

Виолетта кивнула.

— Это очень интересно. Мы работаем с разными алфавитами, изучаем старинные тексты. В следующем году нас ждёт ещё больше практики.

Девушка подождала, пока опекуны переглянутся, затем добавила с восторженной ноткой:

— Кстати, за этот конкурс мне предложили место в летнем лагере! Там будут занятия по рунному письму, экскурсии... Это такая возможность! — произнесла Морроу, и ложь легла на язык легко, почти привычно. Лишь внутри чуть скрутился узел.

Мэг нахмурилась, переведя взгляд на мужа.

— И когда ты должна туда поехать?

— Завтра утром, чтобы к вечеру доехать до школы.

Опекуны хмуро переглянулись. Виолетта, словно не замечая этого, оживлённо продолжила:

— Раз в этом году мы изучали скандинавские руны, то и лагерь будет посвящён им. Это продлится как раз до начала учебного года.

— Ну а как же отдых? — нахмурился Эдвард, скрестив руки на груди. — Ты и так всё время учишься. Отдыхать тоже нужно.

— У нас не полная загрузка, — быстро вставила Морроу, предугадывая его реакцию. — Лагерь находится прямо на территории школы. Там будет библиотека, — тут же заметила, как оба опекуна понимающе кивнули, зная её любовь к книгам, — и различные спортивные мероприятия... — при этих словах она наигранно едва заметно скривилась, но, конечно, Харрисы тоже это заметили.

Они тяжело вздохнули.

— Ну, если это то, чего ты действительно хочешь... — с сомнением проговорил мистер Харрис.

— Думаю, это моё, — уверенно ответила Виолетта, позволяя себе чуть мягче улыбнуться. — Мне очень нравится расшифровывать старинные письмена.

Но девушка не сразу достала «разрешение» на подпись. Вместо этого с лёгкой улыбкой начала расспрашивать их о жизни, о ребятах, кивая и поддакивая, но не особенно вслушиваясь. Поток слов тёк мимо неё, создавая приятный фон. Морроу позволила себе расслабиться, медленно прикрывая глаза. Несколько минут спустя Маргарет с лёгким укором махнула рукой:

— Всё, Виолетта, хватит. Иди отдыхать. Ты вся измотанная.

Девушка кивнула, но Эдвард всё же не забыл.

— Разрешение, которое мы должны подписать...

— Ах да, сейчас принесу, — поспешно сказала Виолетта и направилась к своему чемодану.

Открыв его в коридоре, Морроу достала чистый пергамент. У неё не было времени придумывать текст, поэтому, чувствуя некоторую вину, Виолетта оцарапала палец об один из сделанных ею на втором курсе штырьков в чемодане. Затем, используя свой ноготь, она аккуратно вывела в углу пергамента кровью рунную вязь, вложив в неё чары Конфундуса.

Виолетта чуть сосредоточилась, собрала магию на кончиках пальцев и провела ладонью по бумаге, активируя руны. Ей почудилось, будто из неё вытянули тепло. Холод резко ударил изнутри, пронзив каждую клетку, а гул в голове был не просто шумом — он звучал как фальшивая, стонущая нота, от которой звенело в висках. На секунду комната поплыла. Морроу пришлось опереться ладонью о пол, чтобы не рухнуть. Её тело ещё не привыкло к таким фокусам с кровавыми рунами. Но такова цена за свободу — кусок её собственной жизненной силы, отданный за одну подпись. Невесело улыбнувшись, девушка устало выдохнула.

Виолетта медленно встала, чуть покачнулась, но устояла, и направилась к опекунам, которые ждали её на кухне.

— Вот, надо внизу подписать, — она указала на место якобы для подписи.

Некоторое время Харрисы рассматривали пустой лист бумаги, их взгляды были рассеяны, они постоянно тёрли виски. Морроу даже было интересно, какой текст они могли придумать под действием Конфундуса. Затем мистер Харрис пожал плечами и взял ручку.

— Если ты уверена, что это тебе нужно...

Мужчина поставил подпись, за ним последовала Мэг. Виолетта сдержала облегчённый вздох, аккуратно забирая лист. Всё прошло гладко. Теперь у неё есть алиби для мира маглов. А значит они и не привлекут к её поискам магов. Никто не будет её искать.

— Спасибо! — с наигранной радостью сказала она.

— Ну всё-всё, — замахала руками Маргарет. — Иди спать. Твоя кровать всё ещё в вашей со Сьюзи комнатой. Иди-иди. Я принесу тебе постельное бельё.

Морроу поспешила к чемодану. Затаскивать его на второй этаж не было смысла. Девушка просто бросила лист внутрь и взяла, что ей нужно на ночь.

Виолетта поднялась по лестнице, осторожно ступая по знакомым ступеням, которые словно нашёптывали ей воспоминания о детстве. На втором этаже она толкнула дверь в комнату, которую когда-то делила со Сьюзен. В полумраке можно было разглядеть силуэт девушки на кровати, фонарик, комикс в её руках и разбросанные вещи. Кровать Виолетты... естественно, была завалена одеждой, книгами и какими-то коробками.

— Явилась, — протянула Сьюзи, не отрывая взгляда от комикса.

Морроу замерла на секунду, чувствуя, как под кожей зашевелилось забытое раздражение, скребущее по щитам. Но она не поддалась. Просто вздохнула, подойдя ближе.

— Уберёшь с моей кровати? — тихо, почти умоляюще попросила Виолетта, но без надежды.

Сьюзен скривилась, но ничего не ответила, лишь медленно села и, лениво вздохнув, начала сгребать вещи в сторону.

Когда-то в этой комнате звучал смех. И её, и Сьюзен. Они сидели здесь вдвоём, плели друг другу косички, мастерили причёски, делились секретами, болтали до глубокой ночи. Сьюзен всегда была для неё сестрой, даже ближе, чем кто-либо другой в этом доме. Но потом всё изменилось.

Виолетту пригласили в Хогвартс.

Одним утром пришла Макгонагалл с приглашением и рассказала опекунам о магии. Но они восприняли это не очень хорошо. Поэтому декан подправила их воспоминания. С тех пор для Харрисов Виолетта отправлялась не в школу магии, а в учебное заведение для одарённых детей. В тот день Морроу получила ободряющее похлопывание по плечу, когда осталась наедине с будущим деканом. Макгонагалл объяснила, что у магов нет приютов, но есть Международный статут о секретности. Виолетта ярко помнила, как декан грустно улыбнулась ей и пообещала помочь, если она случайно проявит магию перед опекунами.

Это изменило всё.

С тех пор Виолетта боялась, что скажет что-то лишнее, боялась рассказать о магии, не могла показывать свою новую жизнь, вынужденно лгала Харрисам о школе, а значит, не могла быть со Сьюзен такой, какой была прежде.

Сьюзи восприняла это как предательство. Для неё это не было страхом перед разглашением секрета — это было отдалением.

«Одарённая, ха! Зазнайка обыкновенная!» — сказала девочка тогда.

Виолетта не могла объяснить. Не могла оправдаться. И поэтому ничего не сказала.

В комнату заглянула Маргарет с постельным бельём и увидела фонарик и комиксы.

— Вижу, продолжаешь зрение портить, — хмыкнула женщина, глядя на Сьюзи, а потом включила свет и перевела взгляд на Виолетту. — Держи, застели кровать и ложись, тебе нужно отдохнуть.

Морроу кивнула и взяла бельё, без слов принимая помощь, пока Сьюзен демонстративно повернулась к стене.

Когда всё было готово, Виолетта выключила свет, медленно опустилась на кровать и на мгновение закрыла глаза. Сколько ночей она провела здесь, будучи ребёнком? Тогда казалось, что весь мир ограничен этим домом, его теплом. Тогда ещё не было петель времени, не было войны, не было магического мира, который раз за разом пытался её сломать.

Но теперь?

Теперь это — просто остановка. Завтра она уйдёт, и уют останется за спиной.

А Харрисы... Харрисы будут уверены, что она в школьном лагере. Если ей удастся в этом учебном году добиться совершеннолетия у магов, то её автоматически эмансипируют и в мире маглов. И это будет к лучшему. Морроу больше не могла позволять себе привязываться.

— Я уеду завтра утром, — негромко произнесла Виолетта в тишине. — Не буду тебе мешать до следующего раза.

В ответ — лишь презрительное фырканье и звук включаемых наушников. Музыка заиграла на полной громкости — очевидный вызов.

Виолетта усмехнулась. Глупенькая. Такие мелочи уже давно не способны её разозлить.

Голова коснулась подушки. Первый день подошёл к концу.

Тьма накрыла её мгновенно.