Лекарство

Аса молча закатывает мое кресло в офис доктора Беккетта, ставит его в центр и уходит, оставив меня одну. Я вся трясусь - у меня перед глазами до сих пор стоит бессмысленное выражение лица Артура Притчарда. Для нас он больше ничего не значит. От него ничего не осталось. Через неделю, если только я не придумаю, что делать, это случится и со мной.
А с Лейси тоже так было? Была ли она похожа на Артура? Так же пуста? Я чувствую, что вот-вот заплачу, но, всхлипнув, моргаю, стараясь прогнать слезы. Руки у меня все еще связаны, так что я не смогу вытереть лицо до прихода доктора Беккетта. Мне нужен план. И нужен быстро.
Позади открывается дверь, и я, глубоко вздохнув, жду, пока доктор не усядется за стол, напротив меня - пока он идет, он изучает меня взглядом. Выглядит он так же, как и раньше, только теперь, когда я знаю, на что способны в Программе, я его по-настоящему боюсь.
- Здравствуй, Слоан, - добродушно говорит он. - Как ты поговорила с Даллас?
Даллас. У нее, скорее всего, осталось еще меньше времени, чем у меня. Кто знает, может, сегодня утром ей уже сделали лоботомию.
- Хорошо, - говорю я, улыбаясь и плотно сжав губы. - Она больна, но вы еще можете помочь ей.
Доктор Беккетт кивает сам себе и садится в кресло, раздумывая над моими словами.
- Это - твое мнение как эксперта?
Мне не нравится его сарказм, но я сдерживаю себя.
- Я не эксперт, но я видела депрессию. И знаю, что в глубине души Даллас хочет жить. Думаю, вы сможете спасти ее.
- Интересно, - доктор снова открывает папку с моим делом и что-то быстро записывает на листах белой бумаги, сложенных там.
- Похоже, что со вчерашнего дня у тебя сильно изменилось настроение. Кто в ответе за эту чудесую перемену?
- Сестра Келл, - отвечаю я. - Она рассказала мне, почему попросила ухаживать за мной и почему работает в Программе. Что я могу сказать? Это произвело впепчатление.
Беккетт смеется и отодвигает от себя бумаги.
- Так, значит? - говорит он. - Ну, Слоан, извини, но сейчас я на это не куплюсь. Правда это или нет, но к лечению мы подходим очень серьезно и не можем просто положиться на твое слово. Мы должны продолжать, и, как мне представляется, у тебя есть два варианта: либо ты добровольно отдаешь свои воспоминания, либо мы их забираем. Знаю, конечно, что ни один вариант не кажется привлекательным, но поверь, первый - лучше.
Он прав. Я могла бы посчитать его угрозу пустой или хотя бы думать, что я смогу перехитрить его, но ведь я сама все видела.
- Я сделаю все, чтобы выйти отсюда, - я говорю доктору. - Это я вам обещаю.
Я очень рад это слышать. Ведь нам нужна твоя помощь, чтобы найти Майкла Риэлма.
- Ч-ч-что? - восклицаю я. Он же не рассчитывает, что я сдам ему Риэлма - даже если бы я и знала, где он, с ним Джеймс. Я должна защитить их.
- Да, вы дружили с Майклом с тех пор, как ты проходила лечение. Вообще-то, - улыбается он, - тут говорится, что речь идет не просто о дружбе. И, похоже, что с тех пор Майкл Риэлм исчез из поля нашего зрения, но, видишь ли, ему запрещено так поступать. У него контракт.
У меня по спине пробегают мурашки.
- То есть - контракт?
Доктор Беккетт, кажется, по-настоящему удивлен.
- А ты разве не знала? Он не рассказал тебе, пока вы были в бегах?
Я не отвечаю - отчасти из-за того, что не хочу признаваться, что была с Риэлмом, отчасти - думаю, потому, что знаю, что хочет сказать доктор. Почему-то знаю.
- Майкл Риэлм - обработчик, Слоан. Внедренный обработчик, которого назначили, чтобы помочь стереть твои воспоминания, а потом - чтобы помочь найти тебя и мятежников. Вот только он, наверное, проникся вашими идеями или, скорее всего, заболел. Нам нужно найти его до того, как он причинит себе вред.
У меня шевелятся губы, но я не могу ничего сказать. Риэлм... обработчик? Я часто моргаю, едва не падаю в обморок, но ударяюсь плечом о металлическую ручку кресла. Риэлм помог стереть меня, а потом выследил меня, для Программы? Это что, правда? Как такое может быть?
Риэлм не обращает на Джеймса внимания, смотритна меня чуть ли не с восхищением.
- Так ты рада меня видеть? - спрашивает он, как будто боится ответа.
- Да. Что за глупый вопрос?
Он улыбается, опускает руки.
- Конечно. Ты не приняла ее.
Мир начинает рушиться на части. Я пытаюсь вырваться, натягиваю ремни. Теперь я понимаю, что Риэлм имел в виду, когда мы увиделись в первый раз после того, как он передал мне таблетку. В какой-то момент я, должно быть, узнала, кто он такой. Он думал, я вспомнила.
- Нет! - кричу я, а в руки впиваются ремни. По щекам катятся слезы, в горрле першит. Я рыдаю - меня предали и мне так больно. Я царапаю кожу на руке о пряжку ремня, и по запястьям начинает течь кровь. Доктор Беккетт встает из-за стола и освобождает мне руки, но я не шевелюсь, только закрываю лицо руками и плачу.
- Риэлм, - стону я, - что ты наделал?
Мой лучший друг помог меня уничтожить. Он работал на Программу - он никогда и не был моим другом. Как он мог быть им, когда он знал обо мне все самое сокровенное? Знал, кого я люблю? Все это время мной манипулировали. А теперь он с Джеймсом. И что он будет делать?
Я чувствую себя дурой. И мне одиноко. Доктор Беккетт, чтобы поддержать меня, кладет мне руку на плечо, и я, повернувшись к нему, рыдаю, уткувшись в накрахмаленный воротник рубашки, застегнутой на все пуговицы, пачкая кровью ее рукава. Хотела бы я снова увидеть Майкла Риэлма. Хотя бы для того, чтобы убить его.
Десятки других воспоминаний готовы прорваться на поверхность - в них Риэлм ласковый и заботливый, всегда присматривает за мной. Но это все ложь, и я с отчаянным криком отталкиваю доктора Беккетта. Он быстро хватает меня за руки, удерживая на месте.
- Успокойся, - ласково говорит он. Бесполезно. Я готова разорвать его в клочья. Все тут разнести.
- Мы поймаем Майкла Риэлма, - говорит он прямо мне в лицо, - и ты будешь свободна от его лжи.
Я дерзко вздергиваю подбородком.
- Откуда мне знать, может, лжете именно вы!
Беккетт отпускает мои руки и садится на стул напротив меня.
- Не будь наивной. Ты уже знала, Слоан. Может, ты не хотела признавать это, но ты знала. Майкл Риэлм, твои друзья из Программы - Шепард, Дерек, Табита. Они все принимают участие, Слоан.
Я смотрю на него, перебирая в памяти всех, кого я знала, подозревая всех друзей, которых вспомнила. Больше никак нельзя узнать правду. Никак нельзя понять, кто реален, что реально.
- А Кас, - говорю я, - он тоже с вами?
Доктор качает головой.
- Казанова Гутьерез был простым информатором. Ему не платят жалование. Мы заключили с ним сделку - Лекарство в обмен на твою свободу. По крайней мере, он действовал, исходя из благородных побуждений. К несчастью, когда явились обработчики, стало ясно, что вы все заражены. Они рассказали мне, что им ничего не оставалось, кроме как взять вас под стражу. В конце-концов, суицид - штука заразная, а вы представляете высокую степень угрозы. Но мы все-таки отпустили мистера Гутьереса. Мы стараемся держать слово.
Я сжимаю руки в кулаки, и по пижаме течет кровь. Я не верю доктору Беккетту. Они и не собирались выполнять свою часть сделки, так же как и сейчас не собираются отпускать меня. Аса это подтвердил. Я никак не могу этого понять, да никто бы и не смог. Доктор Беккетт пытается свести меня с ума, чтобы я сдалась Программе. Почему? Я не такая уж особенная. Не стоит тратить на меня столько нервов и усилий. Чего еще они хотят от меня! Они уже все забрали!
Я вскакиваю со стула и хватаю со стола доктора Беккета пресс-папье - вылитый из железа головной мозг с подсвеченными участками. Поднимаю его над головой, а доктор Беккетт медленно встает со стула, прищурившись и глядя то на меня, то на поднятое пресс-папье.
- Опусти это, Слоан, - тихо говорит он, - дважды повторять не стану.
Позади открывается дверь, как будто за нашим разговором наблюдали с самого начала. Там, с непроницаемым лицом, стоит Аса. А потом медленно качает головой. Меня охватывает отчаяние, и я чувствую, что ломаюсь. Таким путем я отсюда не выберусь - убив доктора, которого так легко заменить. Все это намного больше. Больше меня.
Я роняю пресс-папье на пол, и хотя оно и падает на ковер, звук громкий. Доктор Беккетт резко протягивает руку, а я толкаю его с такой силой, что он спотыкается о стул и падает на пол. Я кричу, рву себе волосы, и подбегает Аса. Я схожу с ума. Я просто, мать твою, с ума схожу. Аса заламывает мне руки и крепко держит меня, обездвижив. Пока доктор Беккетт пытается встать, я продолжаю кричать и, ударив ногой, едва не попадаю в него.
В кабинет вбегает сестра Келл, видит тот хаос, который я создала, начинает возиться с колпачком шприца. Всего секунду я смотрю в ее обеспокоенные глаза, а потом она вкалывает мне в бедро успокоительное. И вот Аса отпускает меня, и я падаю в кресло, а крики мои становятся тихим плачем. Сестра Келл становится на колени рядом со мной, вытирает мое лицо, а я беспомощно смотрю на нее.
- Шшш... - шепчет она. - Уже почти все, Слоан. Всего несколько дней, и все будет кончено.
Услышав это, я снова начинаю плакать и, повернувшись к Асе, вижу, что он смотрит сквозь меня, крепко сжав зубы. Теперь я совсем одна. И я, наконец, понимаю, что так всегда и было.

* * *
Не знаю, сколько прошло времени. Я нахожусь в кабинете доктора Беккетта, мое тело свешивается с кресла, руки связаны. Я то теряю сознание, то вновь прихожу в себя. Я в отчаянии, но лекарства лишают меня всяких чувств. Это успокаивает, и я не могу с этим бороться. Доктор Беккетт принимает это как готовоность сотрудничать и, навверное, так и есть. Разве что выбора у меня и нет.
- Майкла Риэлма послали, чтобы он нашел вас с Джеймсом, - говорит Беккетт. - К несчастью, вскоре после того, как он покинул больницу, он разорвал с нами связь. Только когда на сцене появился доктор Притчард, мы узнали о вашем местоположении. Для нас нехарактерно следить за нашими сотрудниками, но, должен сказать, интерес Артура к Лекарству стал непредвиденным осложнением. Что доктор обещал тебе, Слоан? Ты отдала ему Лекарство?
Они не знают. Про себя я улыбаюсь от радости, что Джеймс принял Лекарство до того, как Программа успела прибрать его к рукам. Я знаю, что он не слетит с катушек - он слишком крут, чтобы позволить Программе победить его. Теперь он с Риэлмом, но, поскольку Программа ищет моего бывшего друга, вряд ли он сдаст Джеймса. Заплаканными глазами я смотрю на доктора Беккетта.
- Артур хотел исправить вред, который причинила Программа, - говорю я. - Он собирался вернуть нам память и лечить депрессию обычными методами, как и должно было быть, пока вы не прервали лечение.
Доктор Беккетт мрачнеет и наклоняется ближе.
- Методы Артура Притчарда не сработали. Программе нужно было развиваться. И нет гарантии, что эту таблетку вообще можно воспроизвести. Говорят, Эвелин Валентайн использовала стволовые клетки - а это нелегально. Он не говорил об этом?
Даже хотя я и одурманена лекарствами, я чувствую удовлетворение. Они ничего не знают о Лекарстве, и он надеется, что я смогу посвятить их в подробности. Никогда в жизни не была так рада, что у меня нет ответов.
- Думаю, вам нужно спросить у Артура, - говорю я, прекрасно зная, что Артур не в состоянии им ничего рассказать - после того, что они с ним сделали.
Я смотрю на высокую полку в другом конце комнаты, куда Беккетт убрал пресс-папье, которое, видимо, нервирует его. Я бы могла убить его. Может, и стоило.
- А чего вы хотите от Риэлма теперь? - спрашиваю я едва шевеля губами. - Вы захватили нас. Даже если он и не сдал нас самостоятельно, он свою работу выполнил. Зачем вам теперь-то его воспоминания?
Доктор Беккетт складывает руки перед собой.
- Он нам должен, - говорит он коротко. - Мы полностью его сотрем.
Во мне вспыхивает сочувствие к Риэлму, даже хотя я и ненавижу его - ненавижу то, что он сделал. Я всхлипываю и опускаю голову набок, не желаю испытывать сострадание. Риэлм предал меня. Это я простить не могу.
- Хорошо, - говорю я наконец, даже хотя и не имею это в виду. - Хорошо.

* * *
Аса провожает меня в палату, оставив кресло-каталку в коридоре напротив кабинета доктора Беккетта. Он помогает мне идти, обхватив за талию. Действие лекарства усиливается сразу же, как только я встаю на ноги, голова у меня кружится, ноги подкашиваются.
- Еще чуть-чуть, - говорит Аса, повернув в мой коридор.
- Тебе надо было посадить меня в кресло, - бормочу я и хватаюсь за стену, чтобы удержаться на ногах.
- А почему я больше не связана? Ты не боишься, что я ударю тебя?
- Нет, - говорит он. Аса не показывает чувств, его лицо всегда непроницаемо, а движеения целеустремленные. Когда мы заходим в палату, одной рукой он убирает покрывало, а другой поддерживает меня. Помогает мне забраться в постель, и боль из-за всего того, что случилось сегодня, наваливается на меня. Аса застывает на месте и смотрит на меня, а я протягиваю к нему руку.
- Почему ты помогаешь мне? - спрашиваю я. Он берет меня за руку и сочувственно сжимает.
- Потому что Риэлм попросил меня.
Я широко открываю глаза и отдергиваю руку, но Аса снова хваатает ее и прижимает к груди.
- Риэлм беспокоится за тебя, - настойчиво говорит он. - Он просил позаботиться о тебе.
Я не хочу слушать. Другой рукой я пытаюсь ударить Асу, но он легко блокирует удар, схватив меня за запястья и заставив меня вскрикнуть от боли.
- Успокойся, Слоан, - говорит он, прижимая меня к постели.
- Майкл Риэлм - лжец, - кричу я и вырываюсь, а Аса снова заламывает мне руки.
- Мы все - лжецы, Слоан, - говорит он, - каждый из нас скрывает то, кто он есть.
- Но не так же, - я снова начинаю плакать, теперь - от злости. Я поворачиваюсь из стороны в сторону, борюсь, сама не знаю, с чем. Я думала, Риэлм любил меня. Я так во всем ошибалась.
- Ненавижу его, - из меня вырывается рыдание, настолько невыносимо горе. Уткнувшись в подушку, я повторяю:
- Ненавижу его.
Чувствую, как Аса гладит меня по голове, проводит рукой по волосам. Делает это до тех пор, пока я не начинаю засыпать, устремляясь навстречу свободе от боли, которую не может дать лекарство. И, перед тем, как заснуть, я слышу, как Аса шепчет:
- Майкл очень расстроится, когда услышит это.