Исповедь Босса

Выхожу из спальни ровно в три часа дня. Лазарро ожидает меня внизу, и мы молча направляемся к лифту.

Ни одного слова более не было сказано после неприятного поведения Лазарро на кухне. Он поел и вернулся на террасу, откуда вновь доносился аромат сигарет. Мне ничего другого не оставалось, как помыть посуду, прибраться, вытереть стол за собой и спрятаться в спальне. Ничего нового на счет Лазарро я не надумала, от этого ещё сложнее понимать его и искать хотя бы какие-то темы для разговоров. Поэтому мы продолжаем молчать даже в машине. Теперь Лазарро за рулем на модном автомобиле, на котором мы приехали сюда. Да, может быть, я обижена на него. Моя губа до сих пор зудит. Настроение далеко от хорошего.

Нас окружают на дороге две уже знакомые машины. Лазарро моргает фарами, когда мы оказываемся на трассе и меня резко кидает вперед. Охая, благодарю бога, что пристегнулась.

— Мы куда-то спешим? — Стараясь подавить возмущение, поворачиваю голову к Лазарро.

Его длинные загорелые пальцы прокручиваются на руле и возвращаются обратно. Он делает это со всей силой, что мне, кажется, на секунду сейчас вырвет с корнем руль машины. Скорость заоблачная. Но мне не страшно. Внутри меня просто волнение. Никогда не гоняла по дорогам. Я правильный водитель. Я правильный гражданин своей страны. Я правильная женщина. Правильная...

Лазарро продолжает игнорировать меня, но при этом увеличивает скорость, словно проверяя только меня на прочность. И я держусь. Смотрю просто вперед. Наша машина обгоняет ту, которая ехала впереди. Мощности видимо не хватило, а в автомобиле Лазарро её очень много.

— Что ты хочешь мне продемонстрировать? Это опасно, Лазарро. В первую очередь, для тебя. Ты даже не пристегнулся, — цокая, вновь смотрю на его словно высеченный из камня профиль. Думаю, он ломал нос. Несколько раз.

Никакой реакции. Его мышцы даже на руках вздуваются под белоснежной сорочкой, и я удивляюсь, как ему не жарко. Хотя в машине работает кондиционер, да и он снял пиджак. Но я в легком комбинезоне изнывала от духоты, пока салон полностью не остудился.

Какие-то ненужные, странные мысли наполняют голову. Меня не пугает скорость. Я о ней никогда не думала и не испытывала на себе неожиданную гонку на трассе. И на удивление, я спокойна. Абсолютно. Мне не хочется ни кричать, ни ругаться, ни просить остановиться. Хотя адреналин повышается вместе с пульсом при каждом крутом повороте. Я бросаю взгляд на ручку на двери, но упрямство во мне тоже есть. Я и о нем забыла. Всегда послушная, воспитанная англичанка, которая никогда не опозорит своих родителей. Только вот сейчас я упрямлюсь. Я не цепляюсь за ручку, не покрываюсь потом. Может быть, выработался какой-то иммунитет против нападок Лазарро? Не знаю. Но я наслаждаюсь. Щекоткой в желудке. Поверхностным дыханием. Сосредоточенностью на дороге. Словно мы летим. Это потрясающе.

Слабо улыбаюсь, усиливая свое зрение и смотря на дорогу. Белая полоска становится настолько размытой, что её порой даже не различить. Яркое солнце ослепляет, но не настолько, чтобы ничего не видеть. Невероятно! Когда-нибудь я тоже так попробую. Но старенькая машина вряд ли даст мне то, что делает Лазарро. Хотя бы так...пока он ведет автомобиль.

Мы резко сворачиваем направо и меня кидает вбок. Охая, возвращаюсь на место, убирая волосы с лица. И вновь Лазарро рывком разворачивает руль, отчего нас заносит. Жмурюсь. Меня бросает то вправо, то влево, а потом тишина. Сердце стучит в горле. Откидываю волосы назад и поднимаю взгляд.

Лазарро выскакивает из машины перед каким-то длинным зданием. Его тут же встречают несколько мужчин. Они улыбаются ему и пожимают ему руку. Они что-то обсуждают, пока я послушно сижу в машине, все еще переживая неожиданную гонку. Подъезжает охрана Лазарро и мужчин становится куда больше. Они продолжают разговаривать. Слышать бы о чем. Мне кажется, я бы поняла лучше причины поведения Лазарро, если находилась бы там.

От группы отделяется Итан, а Лазарро с теми, кто его встретил уходит во внутрь здания.

Итан открывает дверь машины с моей стороны.

— Пошли.

Кажется, я до сих пор ему не нравлюсь, и он злится, что я разбила зеркало. Потому что иначе его кислое лицо и сухой голос объяснить не могу. Но...он был вчера в клубе и видел, как ужасно я себя вела. Ещё одна причина, по которой он не захочет со мной дружить. Хотя друзей у меня и не было в жизнь, таких верных и постоянных, но сейчас бы очень хотелось этого.

Итан молча ведет меня тоже в то здание, где скрылся Лазарро. Мы входим в холл с ярко-оранжевыми стенами, на которых развешаны фотографии незнакомых мне людей с медалями, модели машин, мотоциклов и самолетов. Мы проходим мимо стойки, девушка провожает нас взглядом и улыбкой.

Открыв передо мной одну из дверей, мы проходим в раздевалку, коих множество в любом спортивном зале.

— Инструкция, — Итан указывает на файл на стене.

— Одежда.

Его палец переходит на приоткрытый шкафчик.

— Без возмущений. Без истерик. Без вопросов. И так из-за тебя у нас хреновый день, а Босс в паршивом настроении. У тебя семь минут.

Развернувшись, он оставляет меня одну в полном непонимании происходящего.

Я не знаю, что задумал снова Лазарро, но опасаюсь уже его наказаний. Они все делают со мной ужасные вещи. Я даже черта начала употреблять в разговоре с собой, а вчера...

Мотаю головой, отбрасывая от себя плохие мысли. Подхожу к шкафчику и открываю его. Там лежит много вещей. Висит ярко-желтый комбинезон. Высокие сапоги, жилет, ещё один черный комбинезон на все тело и голову, словно для подводного плаванья. Перчатки очень длинные с плотными вставками на запястьях. Не знаю, что это такое, но молча снимаю свою одежду и аккуратно ставлю в шкафчик и переодеваюсь. Хотя комбинезон мне длинный из-за моего миниатюрного роста, но обувь подходит. Следуя инструкции на стене, надеваю черный комбинезон, затем жилет, напоминающий те, которые носят в фильмах полицейские, защищающий от пуль. Затем яркий комбинезон и высокие сапоги. Затягиваю их. Мне невыносимо жарко в этой одежде, но я терплю. Я очень терпеливый человек.

Выхожу из раздевалки, меня ожидает Итан и ведет дальше по коридору. Я не до конца надела нижний комбинезон, как и перчатки. Очень душно. Оказавшись на улице, жар внутри меня усиливается. Я потею жутко.

Мы продолжаем идти по ещё одному коридору, пока не оказываемся на площадке. Это гоночная площадка. Такие тоже видела в фильмах, точнее, мельком, пока бывший смотрел какие-то соревнования. Здесь огромное поле и круглая дорога. В центре высоченные конструкции напоминающие волны.

Замечаю Лазарро, снова держащего сигарету между губ. Он в черном костюме и выглядит очень пугающе. Медленно подхожу к нему. Он не сводит глаз с меня, выдыхая дым.

— Зачем все это? Я никогда не...

— Итак. Три правила. Запомнишь — выживешь. Нет — сдохнешь. А я сегодня подыхать не собираюсь, так что выбора у тебя нет. Первое, — он делает затяжку, кивая кому-то за моей спиной и затягивается сигаретой.

— Держишь меня за талию. Не так, как плюшевых медведей, а ещё крепче, — его слова обрываются, когда за его спиной двое мужчин вывозят огромный яркий мотоцикл. Все, я напугана. Очень.

— Второе. Куда двигаю корпусом я, туда же и ты. Как в сексе. Я трахаю тебя, ты по инерции дергаешься вперед. Работает в обе стороны. Давишь на меня, я злюсь, — делая ещё одну затяжку и выпуская дым, к нам подскакивает парень с пепельницей и бутылочкой сока. Лазарро тушит сигарету и отпивает.

— Третье. Никакой истерики. От тебя зависит наша жизнь. Сейчас она будет в твоих руках. Хочешь убить нас обоих — нарушишь все правила. Хочешь выжить — будешь послушной Белоснежкой, — Лазарро подходит ко мне и хватает капюшон от нижнего комбинезона.

— Но...подожди, я никогда...в жизни. Мотоцикл и...

Он усмехается и прикладывает палец к моим губам, заставляя замолкнуть.

— Со мной у тебя будет многое впервые, Белоснежка. В этом весь смак. Пока это первый раз, то интересно. Потом приедается и я избавляюсь от повторяющихся событий и людей.

Убирает палец, а я облизываю губы, ощущая привкус табака на них. Лазарро одевает на меня капюшон, закрывая рот и нос. Затягивает его и ему передают шлем в тон моему костюму. Ловко застегивает его на меня, а потом указывает взглядом на перчатки в моих руках.

Меня знобит от страха. Я уже предполагаю, что Лазарро ничего не делает в легкой форме. Ему нужно все самое плохое и сложное. Он стремится найти себе приключения и потом решать проблемы, которые сам же создает. Меня вот это больше всего страшит.

— Потом будет экзамен, Белоснежка. Молись своим богам, чтобы ты его прошла, — бросив эту фразу, от которой мои глаза распахнулись шире в шоковом состоянии, он натягивает шлем и запрыгивает на мотоцикл.

— Иди, — Итан, неожиданно оказавшийся сзади, толкает меня в спину.

Я даже убежать не могу. Бессмысленно. Меня поймают, если я сделаю шаг в сторону. Да и под пристальным взглядом Лазарро, не хочется этого. Теперь мне абсолютно не жарко. Меня знобит от страха. Итан помогает мне сесть позади Лазарро. Наклоняясь, он защелкивает мои ноги так, что я не могу ими двинуть внизу.

Огромный и мощный мотоцикл под нами. Он рычит, и я цепляюсь за талию Лазарро, чувствуя даже сквозь плотную ткань перчаток твердый защитный жилет. Но даже так, я не могу обнять его полностью. У меня не такие длинные руки.

Итан отходит на пару метров назад и напряженно смотрит на нас. Мотоцикл вибрирует, а меня трясет от ужаса.

Рывком мы срываемся с места. Подавляю крик и жмурюсь, до боли в своих пальцах впиваясь в живот Лазарро. Порыв сильного ветра. Он бьет по защитному стеклу на глазах. Он, кажется, намеревается просто вырвать меня из сиденья. Отчего я прижимаюсь всем телом к Лазарро, буквально лежа на его спине.

Правила...правила Лазарро. Двигать корпусом. Повторять за ним. Так и делаю. Хотя боюсь открыть глаза, но ничего опасного не происходит. Всего лишь пульс бьется по всему телу мощными разрядами. Сила воздуха становится мягче, как будто мы разрываем его и создаем коридор, который не успевает затянуться.

Распахиваю глаза и вижу, как мы несемся по кругу. Мотоцикл наклоняется практически до дороги влево при повороте. Пищу и мертвой хваткой держусь за Лазарро. Ещё один круг. Мы едем быстрее и быстрее. По мере наращивания скорость, я приноравливаюсь к поворотам корпуса Лазарро. Мотор рычит. Свистит и я клянусь, что даже вижу искры при очередном наклоне. Немыслимая скорость. Напряжение внутри нарастает. Оно доходит до пика, а я не могу прекратить новую гонку. Хотя я полностью защищена, но я ужасно боюсь той скорости, с которой несется Лазарро на пятом круге. Бросаю взгляд на то место, где был Итан. Его нет. Никого нет. Только мы, несущиеся на чудовище по кругу. А потом, я вижу, как одна из металлических волн начинает двигаться. Мы несемся прямо к ней. Она перекрывает нам дорогу. Огромная, высокая и страшная.

— Нет! Лазарро! — Визжу я.

Готова спрыгнуть. Готова умереть. Готова орать во все горло. Но меня никто не слышит. Лазарро несется прямо на эту волну.

Сцепляю зубы. Мои пальцы окоченели уже от силы, с которой я обнимаю талию Лазарро. Он наклоняется ниже. Ещё чуть-чуть и мы умрем! Сумасшедший! Я не хочу...

Ложусь полностью на Лазарро, крича от страха, когда мотоцикл залетает на волну и несется по ней вертикально. Меня тянет назад. Меня вырывает из сидения, а потом мы переворачиваемся. Все словно стихает. Все звуки. Все чувства. Все. Мое сердце, кажется, разрывается в этот момент. От силы притяжения я отрываюсь от сиденья и открываю глаза в ту секунду, когда мы летим над дорожкой вниз головой. Колеса мотоцикла прокручиваются. Ору! Просто ору от ужаса!

Мы падаем. Разобьемся. Умрем. Внутри меня взрывается агония злости на Лазарро. Она покрывает каждую клеточку моего тела. Она забирается в мое сердце. Удар о землю. Мотоцикл привстает на заднее колесо и несется вперед. А я не боюсь. Я горю от гнева. От ярости. От невероятно огненных эмоций, завладевших моим сознанием. Никогда в жизни не испытывала подобного. Ни разу. Я никого так ненавидела, как Лазарро в этот момент. Меня начинает трясти от желания причинить ему боль. Протащить его по той же дороге, по которой он несется со мной на проклятом металлическом звере.

Поворот. Мы наклоняемся ещё ниже и вновь несемся на волну. Я уже знаю, что ожидать, но это не помогает справиться с эмоциями. В моей голове сотня мыслей, как сделать так, чтобы он раскаялся за то, что творит. Одно неверное движение. Один нелепый удар и он почувствует тот же страх, на который обрек меня.

Мотоцикл несется вертикально. Желудок скручивает. Горечь появляется в горле. А потом пустота. Мы влетаем в неё.

Как в замедленной съемке я вижу дорогу под нами. Я слышу, как шумно выдыхаю, нагревая маску на лице. Перед глазами проносится много картинок. Темнота. Голод. Страх. Желание умереть. Решительный выбор защитить свою семью. Боль. Обида. Унижение. Побег. Сожаление. Доверие...

Мы ударяемся о землю, и я втягиваю в себя воздух. Мотоцикл резво разворачивается и все затихает.

Я сижу, прижавшись к телу Лазарро и внутри меня клокочет адреналин. Он бьет меня изнутри. Он добирается до моего сознания. Он бросает меня в неизвестную пучину мыслей, которых нет. Просто нет. Голова пустая и я не помню такого. Я даже думать не могу. Ничего не могу. Как кукла, которую приподнимают. Мои ноги отстегивают и снимают с мотоцикла.

Я смотрю в глаза Лазарро. Глаза. Его глубокие, серьезные и опасные глаза. В них так много всего. Он придерживает меня за плечи. Крепко. Уверенно. Но в его глазах нет страха. Он не боится ничего. Абсолютно ничего, даже смерти.

И в этот момент внутри меня словно что-то щелкает. Переключается рычаг передач. Эмоции нахлынывают. Резко. Неожиданно. Больно. Эта боль врывается в мое сердце и дерет его на клочья. Все мои воспоминания...

Отталкиваю Лазарро от себя.

Отхожу от него, качая головой и говоря ему, что все это не правда. Этот мир другой. Он просто ничего не знает. Но его взгляд не меняется. Ничего не исчезает вокруг. Ничего не становится хорошим. Не во что верить больше. Лишь огромные черные дыры, о которых я не подозревала.

Срываю с себя перчатки и иду. Просто иду. Они летят позади меня. Пальцы трясутся, когда я щелкаю на подбородке застежкой и снимаю с себя шлем. Он тоже падает на землю, а я иду. Мне дышать становится нечем. Перед глазами становится так ярко. Опускаю с головы маску и хватаю ртом кислород. Он спертый. Он порочный. Он опасный.

Колени подкашиваются. Падаю на дорогу и быстро дышу. Поверхностно. Едва не задыхаюсь. А мое сердце болит. Так болит. Улыбки в воспоминаниях превращаются в насмешки. Какие-то обрывки фраз, которые я расценивала, как шутки, становятся ядом. Я все бросила ради семьи. Я забыла о себе и о своем будущем, ради тех, кто этого не ценил. Мой брат. Моя сестра. Мой бывший. Никому из них не было дело до меня. Они просто меня использовали.

Я пытаюсь сконцентрировать свое зрение, но оно плывет.

Меня использовали. Всю мою жизнь. Я оплачивала свадьбу брата, пересылала деньги сестре. Когда маме стало плохо никто не приехал, кроме меня. Никто не помог. Они требовали, чтобы это была я, ведь у них своих забот полно, а я не стою ничего. Они не оставили мне выбора. Они отвернулись от нас.

В двадцать семь лет я первый раз осознаю, что я выдумала для себя многое. Я придумала любовь своих родственников. Я придумала убеждение и придумала надежду в то, что этого не стоит. Я всегда была милой и доброй, отзывчивой и тихой. Даже когда меня что-то злило, я не позволяла этому прорваться, а просто искала в себе минусы. И вот сейчас, пережив ужасное и страшное, сбежав от этого, я вижу каждый день, в котором продолжала быть дурой. Самой глупой дурой и искать в людях плюсы. Жалеть их. Меня никто не жалеет. Никогда.

Хватаюсь за влажные от пота волосы и скулю, раскачиваясь на коленях.

С каждым вздохом, вырывающимся хрипом из моей груди, так же спадает пелена с моих глаз. Все воспоминания перечеркиваются острым ножом и оттуда сочится кровь.

Я готова была на все, только бы улучшить жизнь каждого члена моей семьи. Я от паники и привитого мне воспитания даже не изучила предложенную вакансию. Не подумала о последствиях. Отмахнулась от всех предупреждений, которые транслировались по телевизору. Я просто шагнула навстречу боли и отчаянию. И это все благодарность за то, что я была милой? Это благодарность за каждый день, когда я старалась сделать все хорошо и увидеть такое же? Нет. Это наказание.

Из горла вырывается крик. Хриплый. Животный. Болезненный. Он разносится вокруг меня и возвращается в грудь с сильным ударом воздуха. Склоняюсь к земле и вою, ведь до меня дошло. Может быть, это шок прошел. Может быть, я просто проснулась. Может быть, все мои ценности рухнули и превратились в пыль. Я не знаю, но так больно мне в жизни никогда не было. Больно и одиноко.

Задыхаюсь. Захлебываюсь слезами. Меня трясет. Я не могу остановиться. Я пережила такой ужас. Я пережила столько жестокости за короткое время, что сейчас попросту не в силах успокоиться. И я вспоминаю каждый день в темноте. Вонь. Запах смерти, витающий вокруг меня. Страшное чудовище, которому все равно, живая ты или уже на грани. Он убивает. Он смеется. Он наблюдает за агонией. Он продает без разрешения человеческие жизни и только мне, глупой идиотке, верящей в хорошее и доброе, удалось найти в себе силы, чтобы сбежать. Рискнуть. Обратиться за помощью к инстинктам выживания. И вот итог...

Вот он. На этой дороге. В этой скорости. В этой опасности. Это была словно вся моя жизнь. И я ещё дышу. После всего пережитого у меня остается минимальный шанс на будущее. Оно внутри меня.

Я не знаю, сколько так сижу, и вся моя жизнь переворачивается. Я не знаю, что ещё могло случиться, чтобы это со мной произошло. Я не знаю многого, но мой разум и сознание словно очистились полноценно. Как будто с нуля. Остались те воспоминания, которые достойны этого. Остались то воспитание, которое ещё слабым ветерком гуляет внутри. Осталось то, что помогло мне рискнуть. А остальное...стало серым. И я вижу все вокруг намного четче.

Поднимаюсь на ноги и вдыхаю полной грудью кислород.

Мне больше ни за что не стыдно. Я вырву свою свободу и начну жить иначе. Хватит с меня.