Глава 25. Временная семья
Проходили дни, недели, а за ними и месяцы. Прошло около трëх месяцев с тех пор, как клевретов Хорральда посадили за решëтку, а точнее - в тюрьму. В Керпсии давно уже не существует каторги, но некоторые преступники всë же могут туда попасть, если судьи сочтут это единственно возможным наказанием; их могут сослать в Россию в Сибирь, но это довольно редко случается, очень редко, ибо особо тяжких преступлений давно никто не совершал из людей, а вот для колдунов, про чьë существование знает больше 50% населения, существует единственное наказание, которое придумали для них люди, - это смерть. Колдовство - это зло, и его нужно уничтожать.
Если бы трюк со святой водой не сработал тогда, то Михаэль, Рейден, Бëрт, Аметерезу, Йохан и Юджин были бы мертвы и Стиму бы пришлось набирать новую команду. В глубине души Стим, кстати говоря, раскаивался за свой гнустный и подлый поступок, за подставу и за ложь, сказанную им в его же пользу городовым во время подачи показаний, но всë же по-другому он поступить никак не мог. Каждый месяц он отправлял в тюрьму письма Рейдену, на которые не получал ответа, но это и не нужно, Стиму было достаточно и того, что письма были получены получателем в руки и он был в этом наверняка уверен, потому как он отправлял письма по голубинной почте, то есть по своей собственной, и каждый раз голубь возвращался к нему без письма в лапах. Один раз ему даже удалось встретиться с ними, обменяться парой слов и передать им «нормальной» еды, ибо, сами понимаете, с заключëнными в тюрьме церемониться не будут, а Стим являлся для них единственным, кто действительно беспокоился за них и заботился, хотя они всë ещё его ненавидели и не желали прощать. Их гордость ушла на второй план, как только они осознали всю ничтожность своего существования и даже то, что кроме Хорральда у них никого нет.
А пока его собратья сидели в тюрьме, Стим продолжал работать и жить так, будто ничего и не произошло. К нему приходили люди, он их лечил, а те даже не понимали, как он это делал, и не спрашивали, главное - излечились. Люди ему доверяли, верили в него и в его гениальный ум, поэтому лишних вопросов не задавали. У Хорральда не было теперь времени даже думать о разработке яда, не то что заниматься этим, но продолжал сохранять привычный уклад жизни, ибо времени у него действительно навалом; он мог распоряжаться своим временем как пожелает, только вот в последнее время ему скучно, даже поговорить не с кем на своей волне... Его одолела тоска, он еле засыпал по ночам, ему хотелось разнообразия в своей жизни, а не лечить каждый день людей с лëгкими болячками, у которых, откровенно говоря, мозгов столько же мало, как и здоровья.
Однажды в один день ему удалось отогнать скуку на второй план, когда в его квартиру заявилась женщина (P. S.: представительниц женского пола в Керпсии называют девушками вплоть до их совершеннолетия, а представители мужского пола становятся мужчинами после заключения брака или же после тридцати лет жизни, но иногда даже юношей женщины называют мужчинами для обобщения своих мыслей). Она была жутко бледна и худа, еë маленькое и истощëнное лицо украшали лишь косметика и красивые голубые глаза; одета она была скромно и не вульгарно, но это делало еë более привлекательной в глазах Стима. Женщина была скромна, но твëрдо знала, чего хотела от врача и зачем к нему пришла, а ответ прост: вылечиться.
- Меня зовут Вайолет Габер, я больна апластической анемией и хочу, чтобы вы меня излечили, - говорила она вялым и грустным голосом. Не получив ответа от слушающего еë врача, женщина объяснилась. - Я не могу нормально жить из-за этой болезни. Она представляет собой...
- Заболевание кроветворной системы, характеризуется угнетением кроветворной функции костного мозга и проявляется недостаточным образованием эритроцитов, лейкоцитов и тромбоцитов или только одних эритроцитов, - неожиданно подхватил врач, смотря на пациентку сочувствующим взглядом. - Сколько вы уже живëте с этим заболеванием?
- Восемь месяцев.
- И до этой поры вы всë это терпели?
- Да...
- И... я так понимаю, вам родственники всë это время помогали поддерживать вашу жизнь?
- Да, они переливали мне свою кровь раз в неделю, хотя бывало и чаще...
- Откуда вы узнали об этом способе?
- Я основывалась на знаниях из медицинских книг, где сказано, что человека можно вернуть к жизни, если ему перелить утраченную кровь той же группы, что и у него, или же первой группы... Я рассказала про этот способ родственникам, и они согласились мне помочь. Если бы не их поддержка, не их... кхм... кровь, то я бы давно умерла. Но в последнее время я всë больше чувствую, что мои силы на исходе, я еле хожу и вообще двигаюсь, переливание крови мне уже не помогает, смерть вот-вот меня настигнет... Поэтому я и пришла к вам, господин Стим, в надежде, что вы меня спасëте! Прошу вас, - она встала со стула, обошла стол и встала перед ним на колени, - молю вас, помогите мне, пожалуйста! Я не хочу, чтобы все усилия моей семьи помочь мне оказались напрасными!
Вайолет заплакала, продолжая сидеть в унизительной позе перед своим единственным лучиком надежды. Хорральд смотрел на неë и пытался придумать решение для еë проблемы, но эта болезнь мало того, что неизлечима, так ещё и смертельно опасна. Он не способен спасти еë никакими препаратами и операциями, ей поможет лишь чудо, и это чудо Стим должен осуществить в жизнь, чтобы спасти эту несчастную женщину, которая и так сильно намучилась. «С неë достаточно страданий», - решил Хорральд и встал со стула. Ему не нравилось, как плачущая и несчастная женщина унижается перед ним, молит о помощи, как какого-то Бога, а ведь он абсолютная его противоположность, даже хуже человека...
- Я излечу вас, - сказал Стим уверенно, присев перед ней на одно колено и приподняв еë плачущее лицо за подбородок, - но вы больше не сможете жить вместе со своей семьёй, не сможете жить как раньше, не сможете построить семью, но... - на этом моменте он отпустил еë и опустил взгляд, - я считаю, что лучше уж умереть, чем жить так. Не думаю я, что все эти страдания стóят...
- Стóят того, стóят! - возразила Вайолет, пересилив свою скромность. - Я хочу жить и неважно, для чего и зачем... Я сама желаю жить, не ради семьи, а ради себя!
Хорральд сразу же уловил ложь в еë словах и отчаянно усмехнулся, отстранившись от женщины.
- Не обманывайте себя, Вайолет. Сами подумайте: зачем вам жить, когда все возможные наслаждения от жизни будут вам недоступны? Вы хотите жить только ради семьи, я это понимаю, - тихо проговорил он, прикрыв глаза. - Однако я не стану вас отговаривать: если хотите жить, я сделаю, как вы просите.
Вайолет ничего не отвечала, лишь опустила голову и тихо заплакала. Хорральд хотел еë утешить словами поддержки, но вместо этого он просто подал ей руку, помог подняться на ноги и положил руки на еë хрупкие плечи, на которых ощущались лишь кости. Стим аккуратным движением сократил расстояние между ними и поцеловал еë в лоб, погладив по тëмной голове и сказав: «Всë будет хорошо, вы будете жить, как вы того и желаете». Женщина ещё больше разрыдалась и в порыве чувств обняла его, уткнувшись носом в его плечо. В человеке, который еë взаимно обнимал, она видела Бога, который дарит людям не только жизнь, но и неподдельную надежду на лучшее, хоть Стим и сказал, что ей за это придëтся отдать что-то взамен. Жить дальше, не мучаясь из-за болезни, - первостепенное счастье для Вайолет, которая уже успела забыть, каково это жить без физических страданий. Еë не пугали невзгоды в плане моральных ценностей, ей лишь бы жить и не болеть, жить, а не существовать. И даже если то, о чëм еë предупреждал Хорральд, станет явью, еë жизнь никак не станет существованием, она в этом твëрдно уверена, хотя Вайолет и мечтает выйти замуж и родить ребёнка, как и любая другая женщина. Простое женское счастье - это замужняя жизнь и материнство, остальное - капризные желания жадной души.
Вечером этого же дня Стим свершил запланированное и обратил Вайолет в ведьму, избавив от смертельного недуга. Только после обращения Стим решил изъясниться перед ней, рассказал, каким способом он еë излечил, и она поверила ему сразу же, потому как всë сходилось: ей нельзя было жить с родителями, потому что она обязательно выдаст свои способности; она не сможет создать семью, потому что люди не способны влюбиться в носителей сумрачных генов, одним из которых и стала сама Вайолет. Для неë единственным выходом оставалось остаться вместе с Хорральдом, еë спасителем, помогать ему во всëм и стать той, кому он может всегда и во всëм доверять, что и выбрала женщина.
Отныне она жила с ним, присматривала за домом, пока Стим был на работе, и особо не выходила из дома, не общалась ни с кем, а семье писала письма, рассказывая в них, что еë положили в больницу и там еë обещали вылечить. Врать, конечно, нехорошо, но она не могла ослушаться Хорральда, тем более, ей самой нравилось жить с ним под одной крышей, общаться с ним, замечая, что он человек приятной наружности: красивый, умелый, добрый, вежливый, весëлый, сдержанный и ответственный, а уж его богатство еë заинтересовало в последнюю очередь. Они быстро перешли на «ты», не заметив даже этого, сдружились и могли полностью друг другу доверять. Спустя месяц совместного проживания Хорральд предложил ей помогать ему в создании «научного детища», как только узнал, что она училась в медицинском колледже, но не доучилась из-за нехватки средств на обучение. Вайолет не могла отказаться из-за чувства благодарности перед ним, но еë смутил тот факт, что созданием этого детища он занимается во дворце, точнее под ним, к тому же после прочтения ингредиентов и шагов готовки «какого-то препарата» женщина вообще впала в недоумение. Стим еë каким-то образом убедил в безобидности своих намерений, после чего она каждый день то и дело являлась во дворец и работала над тем, на что только сил и ума хватало. Было бы легче перетащить оборудование и необходимую литературу в дом, но Хорральд не позволил, объяснив это возможными неблагоприятными последствиями в ходе опытов. Как бы то ни было, Вайолет ему хорошо помогала, не спала, бывало, ночами, изучая, ставя опыты и находя в конечном итоге нужную формулу.
Прошло полгода после становления Вайолет ведьмой и за это время она успела похорошеть, оправиться, перестав быть ходячим скелетом, стать, короче говоря, той женщиной, которая способна внешне понравиться любому юноше или мужчине. Но хоть и внешне она была красива, еë не мог полюбить человек, да ей это и не нужно было, ведь Вайолет раз и навсегда влюбилась в Стима, за которого теперь мечтала выйти замуж и создать вместе с ним семью.
И однажды, одним зимним вечером, она решила ему признаться в своих чувствах. Женщина подошла к нему, когда он спокойно сидел на диване возле разожëнного камина и читал книгу, надев очки для зрения, встала прямо перед ним, ожидая, когда он поднимет на неë свой взгляд.
- Стим, пожалуйста, посмотри на меня, - устав ждать, произнесла она дрожащими губами. Только после этой просьбы он отвлëкся от книги и посмотрел на неë.
- Ой, прости, Вайолет, дорогая, просто момент такой в книге был - никак не оторвëшься! - в своей шутовской манере ответил он. - Так, что-то случилось?
- Я должна тебе сказать кое-что...
- Что же?
- Не пере... Гх! Я хотела сказать, что... Т-только не отвергай меня, пожалуйста...! - отведя взгляд, заикалась она, сжав кулаки. На еë глаза незаметно наворачивались слëзы.
- Да что такое, Вайолет, дорогая? Присядь и расскажи всë по... - его речь оборвалась, как только женщина, стоящая перед ним в лëгком и тонком платье, начала раздеваться прямо у него на глазах. - Ч-что ты... Вайолет, прекращай! - Стим закрыл глаза рукой. Еë же это не остановило, и она полностью оголилась перед ним.
- Стим, я... я люблю тебя и хочу, чтобы и ты меня любил, - сказала Вайолет, смотря на него в ожидании ответа. - Прошу тебя, только не молчи, Стим! Скажи... пожалуйста, скажи, я достаточно красива, чтобы быть достойной тебя? Прошу тебя... прошу, только ответь правдой!
- И ради этого стоило оголяться передо мной? - презрительно сказал он, убрав руку с глаз, но всë ещё не смотря на неë. - Зачем передо мной так унижаться, Вайолет? Ты же не глупая, я бы даже назвал тебя умнейшей женщиной, которую я только встречал, но порой ты поступаешь так, что мне хочется считать тебя наиглупейшей, но... - он сделал паузу и усмехнулся. - Эх, хотя чего уж я говорю? Даже я совершаю ошибки, от них никто не застрахован. Но знаешь, Вайолет, тело - это не то, чем люди должны хвастаться, называя его красивым; душа - вот что должно быть красивым, нет, самым прекрасным в человеке, а тело это лишь еë физическая оболочка. Знаю, философия сейчас совсем не в тему, но скажу тебе, что прямо сейчас ты чуть не лишилась всей своей красоты, если бы я посмотрел на твоë оголëнное тело.
Всë время, пока Стим говорил, Вайолет плакала, понимая, что он прав, что она его недостойна, ибо он не любил тех, кто добивался своего с помощью своего тела, тем самым лишаясь гордости. Женщина была готова лишиться всякой гордости ради любимого, но он только что отчитал еë за это. Она упала перед ним на колени, горько рыдая, извиняясь, всë больше унижаясь, но Вайолет ничего не могла исправить в этот момент, поэтому просто плакала, желая просто раствориться в воздухе. Стим больше не мог сидеть и слушать еë плач, встал, взял покрывало с дивана и укрыл им женщину, вместе с тем обнимая еë. Ему стало искренне еë жаль, ведь она так любила его, что могла запросто перешагнуть свою гордость и лишиться достоинства, лишь бы он ответил взаимностью на еë чувства. Так низко пасть могли только те, кто был настолько несчастен, что мог согласиться на что угодно, лишь бы ощутить хоть каплю счастья. Именно из-за жалости, из-за милосердия по отношению ко всем людям Стим произнëс вслух следующие слова:
- Я женюсь на тебе, сделаю тебя самой счастливой женщиной на земле, только, прошу тебя, дай мне время. Обещаю, я сдержу своë слово.
Слова были сказаны настолько искренне, что в них мог поверить кто угодно, в том числе и Вайолет, которая согласно кивнула и улыбнулась от счастья, продолжая рыдать. И действительно, слово Хорральд сдержал: через два месяца они поженились, когда Вайолет уже была беременна, через семь месяцев у них родился ребëнок, они стали полноценной семьëй, Вайолет обрела женское счастье, продолжая оставаться верной женой для Стима и любить его, как и своего ребëнка. Про женитьбу Хорральда печатали в газетах, но он скрывал имя и внешность своей жены, не позволяя Вайолет ходить по улицам без паранджи, как принято у тех же мусульман.
Прошло ещё полтора с лишним года. Неожиданно для Вайолет муж предложил ей переехать в новый дом, который он купил, и хотел туда переехать вместе с семьёй, только пока он не мог это осуществить из-за работы, поэтому решил отправить жить там жену с ребёнком, дабы они освоились, а сам он пообещал приехать к ним через месяц. Жена согласилась, взяла ребëнка и уехала в новый дом, ждала его месяц, не навещая, шля ему письма, но Стим всë не ехал и не ехал. Когда же прошëл ровно месяц с их последней встречи, Вайолет решила съездить к нему, только вот когда она села в карету, задалась ломающим логику вопросом:
- А куда я вообще собралась ехать? И к кому...?
