Стагнация

Я очнулся от яркого света, пробивающего через красные веки. Боли не было, а во всем теле, помимо ужасной слабости, была неимоверная расслабленность. Впервые за это время я не стал дергаться и пробовать делать вообще что-либо. Под спиной была мягкая кушетка, тело накрыто одеялом. Все так же я был зафиксирован, чувствовались два катетера в обеих руках. Потому и открывать глаза было не охота.

Я лежал так пол часа, слушая оборудование и шорохи вокруг. Было не ясно, где я. В голове все еще помнилась долгая поездка, когда меня забрали из убежища. Помнилась нестерпимая боль, заставлявшая задыхаться. Но сейчас я не чувствовал ничего, кроме странного спокойствия, переполнявшего голову.

Решившись, наконец, я медленно открыл глаза, сразу же пожалев об этом. Яркий свет, льющийся из потолочных ламп, а также яркие лампы прямо надо мной, заливающие все искусственным светом. Но вскоре глаза более-менее привыкли, и я смог кое-как осмотреться, еле переваливая голову из стороны в сторону. Справа от меня стояло оборудования, но что там происходило было не понятно, поскольку все было отвернуто в сторону. За мониторами маячила фигура человека, что не замечал моей активности, что-то контролируя на оборудовании. Из правой руки шла трубка, по которой из моего тела выходила голубая жидкость. Трубка проходила через фильтр или насос, жужжащий в отдалении, а после жидкость сливалась в отдельно стоящий резервуар.

Повернув голову на лево, я увидел капельницу, что подавала в другую вену кровь. Или что-то еще того же цвета. Поодаль виднелась стена, покрытая белой керамикой до самого потолка, а также стол для инструментов, пара небольших шкафчиков, все для тех же инструментов. Справа стена была такой же белой, керамической, однако внимания я на нее не обратил, в отличии от стены слева. Тут было пусто и тепло, а также очень светло. В общем, минимум уюта. В итоге же тень за оборудованием заметила мое пробуждение и что-то нажала. Машинерия утвердительно пропищала, а в следующее мгновение в левое плечо вошла игла инъектора. И тени вновь поглотили мое сознание.

Сознание наползало медленно, лениво. Я просыпался в теплой постели в темноте теплого помещения. Было тихо, лишь жужжание электроники нарушало тишь, от которой звенело бы в ушах. Потому я позволил себе повернуться медленно на бок. Одна нога уперлась в стенку, вытянутая на всю длину. Подушка была раскаленной, под одеялом оказалось тоже жарко. Потому я медленно стянул одеяло в сторону и медленно сел. Я был полностью нагим, так что прохлада приятной волной прошлась по телу, от чего шипы на плечах встали дыбом.

Я открыл глаза, уставившись в противоположную стенку, где виднелась переборка входа из помещения. Тем временем осознание боролось с отрицанием. Я медленно опустил глаза, уставился на свои ноги, ладони лежали на ногах. Некоторое время просто смотрел на когтистые руки, покрытые щитками предплечья, покрытые щитками бедра. Вытянул одну ногу, разглядывая ее. Она была другой, как и руки. Там, где была пятка теперь был еще один сустав, а конечность заканчивалась лапой с когтистыми пальцами. Повернул ее – низ пальцев и носка были с чешуйчатыми подушечками. Попробовал щитки на ноге когтями руки. По ощущениям – как будто провел ногтем по ногтю, чувствовалось напряжение на плоть под ними. Попробовал когтем забраться между ними, но гладкие пластины были хорошо подогнаны друг к другу, нужно было что-нибудь вроде ножа с тонким лезвием для этого.

Меня же отвлекло нечто вдоль левой ноги. Похожее на силовой кабель, оно тянулось мне за спину и опускался вниз, к полу. Взяв его в руку, я попробовал потянуть, но резко отпустил, а низ спины пронзила тянущая боль. Казалось, я попробовал вытянуть собственный позвоночник! После же я почувствовал и понял. Увидел, как шевельнулся он. Как я почувствовал это. Проконтролировал. Попробовал еще, и он неуклюже подпрыгнул и шлепнулся обратно. И я это почувствовал. Сложно было это осознать, как будто дернул онемевшей рукой. Но это была моя новая конечность. Мой. Хвост.

Я все еще осознавал себя, уже находясь в центре комнаты. Я стал выше. Теперь у меня был чертов хвост, а тело выглядело так, будто я был чем-то вроде насекомого с экзоскелетом. Осмотреть себя получше не получалось, тут не было никаких зеркал. Но, зато, я взял одежду с одной из полок. Правда, это был халат, что доходил мне до колен. После я сидел на стуле несколько часов. И все изучал себя же. Ощупал грудь и руки, после ноги и плечи. Все это время непроизвольно подергивая хвостом. Несколько минут пробовал им управлять, в итоге пройдясь, используя его как противовес. Так было проще ходить на носках, цокая когтями. Когда он не болтался расслабленным, не приходилось шататься, ища равновесие.

Когда после щелчка на одной из стел спустилась пластина, открывая зеркало, я же сидел за столиком, держа руками облысевшую голову, упершись логтями о столешницу и лишь искоса глянув в сторону новой мебели. В комнате стало светлее. Собственно, сама комната была четыре на четыре, с ровными стенами и запертой переборкой. В потолок были вмонтированы светильники. Из мебели была постель, шкаф с открытыми полками, дверь в небольшой санузел. Столик с одним стулом. Теперь появилось зеркало.

Я поднялся. Но некоторое время не решался повернуться к зеркалу. После, все же взяв себя в руки, уставился в пол и добрел до зеркала. Медленно поднял глаза на измученное во всех смыслах лицо. Его исказила гримаса усталости и недопонимания. Равно как и боль видела отражение в стекле одного из старейших изобретений. Мутации так же затронули и эту часть тела. Я облысел, на голове и щеках были такие же пластинки, что слегка щетинились от эмоций. На ушах были рядки шипов, а побледневшие губы скрывали два ряда острых зубов, как у хищника. Зрачки были синеватыми, а белок изменился на близкий к этому оттенок, скрывая направление взгляда.

Изучая свое отражение, я вновь снял одежду. Я сильно сбросил вес. От этого кожа обтянула мышцы, а щитки лишь подчеркивали поджарое тело. Из места, где ранее был только копчик, теперь был хвост. Он выходил толстыми позвонками, переходя в хлыст примерно в полметра длиной. Ноги теперь интуитивно немного согнуты, стоял я на носочках. Гениталии были на месте, однако мошонка так же обзавелась экзоскелетом, однако мягким. На плечах же и вправду были шипы. Они реагировали на мое настроение, изменяя направление и подрагивая под стать ощущениям.

Вздохнув в итоге, не в состоянии изменить сове нынешнее состояние, отошел от зеркала и сел на постель. Мысль была всего одна. Что дальше? Я был захвачен. Меня подлатали, но теперь у меня другое тело. Однако я чувствовал себя хорошо. Теперь же оставалось узнать, где я и зачем меня оставили в живых. Потому я решил еще поспать в теплой постели, пока есть такая возможность, но не успел, поскольку из стены на стол выехали два блюда. На одном был кусок сырого мяса и зелень, а на втором – хорошо приготовленное жаркое и настоящий хлеб.

Я медленно поднялся и сел за стол. Посмотрев на оба блюда, нахмурился и отодвинул блюдо с сырым мясом. После взялся за еду, медленно поедая отличное мясо, не забывая прикусывать белым хлебом. Растягивая наслаждение на сколько это было возможно, завершив его тем, что прошелся по блюду корочкой хлеба, забирая остатки. После аккуратно сложил приборы на блюде.

– Это самое банальное испытание на человечность. А что, если я был бы сыроедом? – Буркнул я себе под нос и пошел к постели, сбросив с себя одежду и улегшись в нее, завернувшись в одеяло.

Уснул я беспокойно. Долго ворочался, но в итоге разум отпустил мое тело, оставив меня без мыслей о том, каким стал в итоге.