Меломан

[Музыка: Sam Tinnez, Yacht Money "Play with Fire"]

Минхо валит Джисона и прижимает к кровати, нависая сверху. Он заводит его запястья над головой и вдавливает в матрас сильной пятерней, а бедра придавливает своим весом, сев на них. Хан пытается вывернуться, сбросить с себя Ли, но тот продолжает сидеть на нем, крепко прижимая к кровати.

Джисон кричит, но голос тонет в его горле, задушенный ужасом. Он чувствует, как губы Минхо впиваются в его шею, оставляя болезненные следы. Он пытается вырваться, но силы покидают его. В голове пульсирует одна мысль: "Это не должно было случиться".

Минхо отрывается от его шеи и смотрит в глаза Джисону. В его взгляде - смесь похоти и безумия. Джисон видит в нем отражение своей смерти. Он закрывает глаза, пытаясь отгородиться от происходящего. Он хочет проснуться, понять, что это всего лишь кошмар. Но прикосновения Минхо слишком реальны.

Сквозь пелену отчаяния Джисон вдруг вспоминает о медвежонке. Он лежит рядом, безмолвный свидетель его мучений. Джисон собирает последние силы и тянется к нему. Его пальцы сжимают мягкий мех, и в этот момент он чувствует прилив ярости. Ярости к Минхо, к себе, ко всему миру.

Но он не может ничего сделать. Его руки прижаты к кровати, и пальцы Минхо впиваются в них сильной хваткой, оставляя красные полосы, предвестников синяков. Это больно, и Джисон чувствует, как по виску стекает слеза. А Ли не останавливается.

Собрав остатки мужества, Джисон пытается перевести дыхание, но каждый вздох дается с трудом. В груди словно поселился ледяной ком, сковывающий все тело. Он смотрит в потолок, стараясь отвлечься от тяжести, давящей на него. В голове проносятся обрывки воспоминаний: смех друзей, солнечные дни, любимые песни. Кажется, будто это было в другой жизни. Сейчас есть только страх и отвращение.

Он чувствует, как Минхо начинает двигаться. Легкие толчки, сначала едва ощутимые, постепенно становятся все более настойчивыми. Джисон зажмуривается, пытаясь отгородиться от этого ощущения. Он представляет себя в другом месте, далеко отсюда. На берегу моря, где шум волн заглушает все остальные звуки. В лесу, где пение птиц успокаивает душу. Где угодно, лишь бы не здесь.

Но реальность возвращает его обратно. Боль пронзает тело, заставляя вскрикнуть. Минхо не обращает внимания на его страдания. Он продолжает свое дело, словно одержимый. Джисон чувствует себя сломанной куклой, лишенной воли и права на сопротивление.

В какой-то момент он перестает сопротивляться. Он просто лежит, глядя в потолок, и ждет, когда это закончится. Он больше не чувствует боли, страха, ничего. Только пустоту. Пустоту, которая заполняет все его существо.

Вдруг до Джисона доносится едва слышный звук. Он ощущает, как плюшевый бок медвежонка медленно вздымается и опадает. Он машинально прижимает игрушку к себе, стараясь не обращать внимания, но тихий шепот повторяется вновь: "Джисон... Джисон... Проснись... Джисон..." Он хмурится, с трудом разлепляя веки, и бросает сердитый взгляд на медвежонка. Тот безжизненно повис в его руке, как тряпичная кукла. Нет... Этого не может быть. Он смотрит на него, беззвучно умоляя проснуться. Неожиданно тело Джисона пронзает судорога. Он выгибается в спине и сквозь пелену слез видит Минхо. Тот до этого смотрел в сторону, но вдруг его взгляд встречается с глазами Джисона, и в них вспыхивает дикий, нечеловеческий огонь. С яростным рыком Минхо бросается на него, впиваясь пальцами в шею. Пальцы, неестественно сильные и острые, сжимаются, пока не раздается жуткий хруст. В глазах Джисона темнеет, но даже сквозь надвигающуюся тьму он видит, как Минхо меняется, превращаясь во что-то чудовищное, неземное. Кожа на его лице наливается чернотой, грубеет, покрывается трещинами, зрачки расширяются, занимая почти всю радужку, а зубы вытягиваются в острые клыки. Страшное рычание вырывается из его горла, и Джисон понимает, что перед ним уже не Минхо. Это чудовище, вырвавшееся из самых темных глубин ада. Последнее, что он видит, - это его окровавленные клыки, готовые разорвать его на части.

Тишина. Только тихий шепот медвежонка эхом отдается в голове. "Джисон... Проснись..." Голос становится все громче и настойчивее, пока не превращается в оглушительный крик. Джисон вздрагивает, резко распахивает глаза и садится в кровати сильным рывком. Он в своей кровати, весь в холодном поту. Сердце бешено колотится в груди, словно птица, запертая в клетке. Минхо сидит рядом, и в глазах его плещется странное, тревожное беспокойство. В руках он мнет мокрую тряпку, а на тумбочке сиротливо стоит наполовину пустой стакан. Джисон забивается в самый дальний угол кровати, глядя на него затравленным зверьком. Минхо лишь устало вздыхает и тихо спрашивает:

- Что случилось?

Джисон молчит, отворачиваясь. Минхо пытается коснуться его щеки, но тот шарахается, словно от прикосновения раскаленного железа. Минхо вздрагивает, словно от удара.

- Ты не хочешь мне рассказывать, да?

Хан лишь отрицательно покачал головой и зачем-то хрипло шепчет:

- Просто... кошмар.

Минхо снова вздыхает и поднимается с кровати.

- Я буду на кухне. Если что-нибудь понадобится, зови.

Дождавшись едва заметного кивка, он выходит из комнаты. Оставшись наедине со своими мыслями, Джисон тычется лицом в подушку, судорожно вздыхая, и кошмар вновь встает перед глазами. Неужели это и вправду был всего лишь сон?

Джисон долго лежит, не шевелясь, пытаясь унять дрожь, охватившую все тело. Воспоминания о сне слишком яркие, слишком реальные. Он чувствовал прикосновения Минхо, ощущал боль, отчаяние, ужас. Все это кажется не сном, а пережитым наяву кошмаром. Он боится пошевелиться, боится увидеть рядом с собой чудовище из своего сна.

Медленно, боясь спугнуть тишину, Джисон поворачивается к медвежонку. Он лежит рядом, как ни в чем не бывало, плюшевый и безобидный. Джисон тянет руку и касается его мягкого меха. Никакого шепота, никакого зова. Просто игрушка. Но даже теперь, глядя на него, Джисон не может отделаться от чувства, что медвежонок - не просто предмет.

Он встает с кровати, ощущая слабость в ногах, и, выскользнув из комнаты, которую Ли не запер, идет в ванную. Холодная вода немного приводит его в чувство. Он смотрит на свое отражение в зеркале и не узнает себя. В глазах плещется страх, на лице - отпечаток пережитого ужаса. Он умывается еще раз, пытаясь смыть с себя кошмар, но тщетно.

Выйдя из ванной, Джисон слышит звуки, доносившиеся из кухни. Минхо, наверное, готовит завтрак. Он боится идти туда, боится увидеть его, боится того, что сон мог оказаться правдой. Но он понимает, что не может вечно прятаться. Тем более если хочет сбежать отсюда. Собравшись с духом, Джисон направляется на кухню. Там, у плиты, стоит Минхо. Он выглядит уставшим, но спокойным. Увидев Джисона, он слабо улыбается и говорит:

- Я приготовил тебе кашу. Надеюсь, ты голоден.

Джисон медленно бредет к столу под сочувствующим взглядом серых глаз и садится за него. Перед ним - красивая тарелка с цветочным узором, а в ней дымится аппетитная на вид рисовая каша. У Хана при виде нее рот наполнился вязкой слюной, и он, быстро сглотнув, едва сдержался, что бы не налететь на нее и не съесть за раз. Он еще помнит, что Минхо - не просто человек, а убийца.

Джисон берет ложку, но рука дрожит. Он отводит взгляд от Минхо и начинает есть, стараясь не смотреть на него. Каша оказывается вкусной, но аппетит куда-то пропадает. Каждый глоток дается с трудом. Он чувствует себя так, словно его заставляют есть что-то отвратительное.

Минхо садится напротив него, подперев щеку рукой. Он молча наблюдает за Джисоном, и этот взгляд проникает в самую душу. Джисон не выдерживает и откладывает ложку.

- Зачем ты это делаешь? - тихо спрашивает он.

Минхо вздыхает и отводит взгляд.

- Не знаю, - отвечает он, пожимая плечами. - Просто... Нравится.

Джисон смотрит на него с отвращением.

- Ты больной. Тебе нужно лечиться.

Минхо усмехается.

- Лечиться? Уже поздно. Я уже пропал.

Джисон молчит, не зная, что сказать. Он понимает, что Минхо прав. Он пропал. И его ничто не спасет. Но это не значит, что Джисон должен сдаться. Он должен бороться за свою жизнь.

- Я уйду отсюда, - говорит он. - И ты больше никогда меня не увидишь.

Минхо смотрит на него с напускной грустью.

- Ты думаешь, я тебя отпущу? Ты ошибаешься. Ты моя игрушка. И ты всегда будешь ей. Сколько раз повторять?

Эти слова будто ударяют в грудь Джисона тяжелым молотом, и он снова видит перед собой ненормального психопата, а не заботливого парня, который только что начал мерещиться Хану.

В животе у Джисона все холодеет. Он знает, что Минхо не шутит. В его глазах читается решимость, от которой по спине бегут мурашки. Он действительно считает его своей игрушкой, вещью, которой можно распоряжаться по своему усмотрению. От этой мысли становится тошно.

Джисон вскакивает из-за стола, опрокинув тарелку. Каша разлетается по полу, но ему все равно. Главное - бежать. Он рвется к двери, но Минхо оказывается быстрее. Он хватает его за руку, с силой дергает на себя и прижимает к стене.

- Куда это ты собрался? - шипит он, глядя прямо в глаза.

Джисон пытается вырваться, но хватка Минхо слишком сильная. Он чувствует, как его пальцы впиваются в кожу, оставляя красные следы. В глазах снова появляется страх, тот самый, который преследовал его во сне.

- Отпусти меня! - кричит он, стараясь сдержать слезы. - Я ненавижу тебя!

Минхо лишь усмехается. Он притягивает Джисона к себе еще ближе и шепчет на ухо:

- Ты еще полюбишь быть моей зверушкой. Вот увидишь.

Потрескавшиеся губы Минхо впиваются в губы Джисона, а холодные пальцы скользят по шее к подбородку, сжимая его. Тот замирает, холодная рука ужаса сковывает его сердце. Теперь это не сон. Это чертова реальность.