Ⅴ. Приоткрытая занавеса тайны.
И среди всех пороков человечества воплощённых в ней,
он видел лишь чистоту кристальных источников.
𓇢𓆸
Ноги неспешно вели меня по обгоревшим обломкам странного помещения, которое имело знакомые очертания. Я оглядывалась, рассматривала сгоревшие книги, провалившуюся крышу второго этажа, а ещё камин, на котором некогда прежде стояла до боли знакомая фотография. Вокруг было столько пепла, что казалось, он обнажал мою душу, пытаясь показать, из чего она состоит на самом деле. Сквозь разломы виднелось густое тёмное небо, плавно захватывающееся зелёными оттенками, тогда как свинцовые, грузные облака соединялись в одно простое знамение Тёмного Лорда. «Грязь», — пронеслось в мыслях, пока кто-то не коснулся моего плеча.
— Лилибэт, — обернувшись, я встретилась с полным грусти взглядом матери. Её лицо оставалось таким же, каким я запомнила его семь лет назад. В моей памяти Риона Сейр осталась молодой и прекрасной. — Моя пчёлка.
— Мама, — единственное слово, которое я успела выпалить дрожащим голосом, прежде чем ринуться в её объятия. Такие желанные и до дрожи родные, такие, которые никем не заменить.
— Моё милое дитя, как я рада вновь увидеть тебя.
— Почему, мама? Почему ты оставила меня? Почему позволила ей измываться и подчинять? Почему допустила, чтобы моя душа почернела так сильно, что даже другие не видят во мне света?
В моём голосе звучало такое отчаянье, и шло оно из глубин души, которая стремительно раскалывалась на сотни тысяч осколков. Они впивались в органы и кожу, вынуждая меня существовать с этой бесконечной болью утраты. А ещё глубинным озером вины, которая укоренилась на илистом дне. И всё это внутри меня. Такие чувства сжирали меня каждый день и даже в проклятом сне на мои вопросы не находилось ответа.
𓇢𓆸
Я распахнула глаза, подрываясь в кровати. Ледяной пот стекал по моему телу, впитываясь в простынь и одеяло. Грудь порывисто вздымалась, и вся эта канитель длилась вот уже чёртову неделю после того, как я получила письмо от Мракс.
Несколько предложений, которые напомнили мне о собственной цели. Несколько недель размышлений привели к одной позиции — выполнить должное. Как наследница семейств Сейр и Мракс, я была обязана подчиняться Тёмному Лорду, безоговорочно служить и выполнять приказы, но я оберну это во благо себе, и плевать, какой ценой. Потянувшись, я встретилась с очередным пасмурным днём конца октября и, к большому удивлению, дороги замело снегом, а ветви плакучей ивы были хорошенько приморожены.
Кая лениво приоткрыла глаза, наблюдая за моим ранним подъёмом. Как только пташка выбрала меня, я создала в своей комнате небольшой уютный уголок и что-то вроде гнезда для неё. Зима обещала быть холодной, и я не могла оставить Каю на улице. Накинув халат, я выскользнула в гостиную, а затем в душевую.
Душ окутывал тёплыми клубами пара, позволяя нежиться под струями немного дольше обычного. В ход пошёл гель для душа с ароматом молока и мёда, отчего комната заполнилась приятным ароматом, щекочущим нос. После всех выполненных утренних процедур я уже намеревалась покинуть душевую, когда дверь распахнулась, впуская прохладу гостиной.
— Закрой дверь! Холод впускаешь, — не оборачиваясь, я просушивала волосы полотенцем. — Ну же, чёрт возьми! — раздраженно обернувшись, я не увидела никого, кто мог бы намекнуть на присутствие кого-то из девочек факультета. У входа лежала записка, которую я немедля подняла с немного влажного пола. Чернила успели слегка потечь, но суть оставалась неизменной.
Сегодня в 18:00 в ванной старост, приходи, если не боишься узнать правду, Сейр.
Я обомлела, сжимая записку в руках. Всё вдруг показалось таким ненастоящим и неправильным, будто бы я до сих пор находилась во сне. «Шутка, просто глупая шутка!» — раз за разом звучало в голове также монотонно и раздражающе, будто заевшая пластинка давно забытой мелодии. Никто, кроме Драко, не знал моей настоящей фамилии и происхождения, но он бы не стал так забавляться. «Соберись, Лили. Ты Мракс, в конце концов». Вздохнув, я тряхнула головой, наконец покидая комнату, в которой уже стало так же свежо, как в гостиной.
Задержавшись в гостиной, я встретила мирно сопевшего Нотта в кресле у камина. В одной его руке была зажата незажженная сигарета, а в камине догорали дрова. Подкинув в тлеющее пламя несколько деревяшек, я подожгла их палочкой, а затем забрала плед с дивана, накрывая им Тео. А после также тихо ретировалась в свою комнату.
— А вот и я, — Блейз приоткрыл мою дверь, заглядывая внутрь.
— У меня всё готово! Заходи скорее.
— Салазар! Как же это вкусно, Лили.
Потягивая кофе, Забини прикрывал глаза от удовольствия. Вот уже две недели каждое утро он встаёт пораньше, и я готовлю кофе для нас двоих. Это был особый рецепт мамы, который я передала Кики, чтобы та готовила мне его каждое утро, а сейчас я готовила его для себя и лучшего друга, который каждый раз восхищался, словно впервые. И я не могла не умиляться этой картине.
Мы проводили в моей комнате долгое время, обсуждая всё и всех, а затем спешили на занятия в попытках не опоздать. Блейз стал для меня таким родным, что мне впору было называть его братом. Вот уже пару месяцев между нами тянулась незримая связь, укреплявшаяся каждый день, и никто из сокурсников не понимал, что этому способствовало. Мы легко считывали настроение друг друга, бесконечно поддевали и шутили друг над другом, но с такой же лёгкостью могли уничтожить того, кто посмел бы хоть как-то навредить кому-то из нас.
— Опять опоздаете, чёрт бы вас брал! — в комнату влетела взвинченная Паркинсон, в то время как мы заливались очередной волной смеха. — Забини, ты крадёшь у меня подругу, и это нечестно! — Пэнси недовольно скрестила руки на груди, насупившись, словно маленький ребёнок.
Оставив кружку на столе, я подошла к подруге и шутливо щёлкнула её по кончику носа.
— Я люблю тебя не меньше, моя злая ведьмочка! — улыбнувшись, я чмокнула её в щёку.
— О, не сомневаюсь, Шеферд, — она закатила глаза, пытаясь сохранить надменный и обиженный вид, но всё же улыбнулась.
— И не смейте бросать меня сегодня на обороне! — я посмотрела на Пэнси и Блейза с полной серьёзностью. — Вам нужно появляться на занятиях чаще.
— Тео стал странно отстранённым в последнее время и не делится со мной своими проблемами...
— Тебе стоит поболтать с ним в располагающей обстановке. В конце концов, ты его девушка, и он обязательно расскажет, Пэнс. — Я обняла заметно помрачневшую подругу, а затем добавила: — Великий Салазар! Мы снова опаздываем!
𓇢𓆸
Я сидела за своим столом в прохладном подземелье, где проходили занятия по зельеварению. Стены были покрыты мхом, а тени от свечей создавали мрачную атмосферу. Казалось, что сам воздух пропитан магией и тайнами, которые только и ждут своего часа.
Профессор Слизнорт монотонно рассказывал о тонкостях приготовления сложного зелья. Но я едва слушала его. Привычным жестом я помешивала жидкость в котле и добавляла ингредиенты с точностью, доведённой до автоматизма. Зельеварение всегда было моим любимым предметом, и я достигла в нём значительных успехов ещё в тринадцать лет. Но сегодня мои мысли были далеки от этого места.
Утренняя записка по-прежнему горела в сознании. Слегка улыбнулась, вспомнив высокомерный тон написанного. Бояться? Это было смешно. Я никогда не испытывала страха перед неизвестностью, к тому же была искусна в дуэлях и знала, что мастерство в боях давало мне преимущество перед большинством учеников Хогвартса.
Я бросила взгляд на окружающих. Некоторые сокурсники выглядели усталыми и сосредоточенными на своих котлах, другие же обменивались тихими перешёптываниями и взглядами. С лёгкой насмешкой в глазах я подумала о том, кто написал это. И кто бы это ни был, он явно не знал, с кем связывается. Моя готовность всегда была начеку, рука ловко ложилась на палочку, умело управляя ею, и даже без оружия я сражалась до конца, применяя хитрость и отточенные движения. Этот незнакомец наверняка прислуживал моей тётушке и доносил о каждом моём шаге, иных мыслей на этот счёт у меня не было. Отмахнувшись от мыслей, я снова сосредоточилась на котле, позволяя ритму зельеварения успокоить мысли.
Профессор Слизнорт подошёл к моему столу, одобрительно кивая при виде безупречно приготовленного зелья. Я лишь кивнула в ответ, сохраняя вежливую, но холодную маску. В душе кипела решимость и готовность к встрече с новым врагом, к новому испытанию.
— Что задумала твоя темноволосая голова? — ко мне склонился Малфой, по всей видимости наблюдавший за мной уже долгий период. В последнее время я разучилась скрывать эмоции.
— О чём ты, Драко? — я лукаво улыбнулась обернувшись к нему. Он толок лунный камень. — Мельче. Это слишком крупно.
— Куда ещё мельче? — Драко нахмурился рассматривая свои старания.
— Это почти финал. Сделай как я говорю.
— И без тебя разберусь, Шеферд. — он закатил глаза, продолжая толочь камень.
— Придурок, — прошептала я сощурив глаза.
Три занятия пролетели неимоверно быстро. Даже урок с Римусом прошел быстрее обычного. Я больше не оставалась с ним наедине и старательно избегала пересечения взглядов, а с урока старалась выходить первой вместе с Паркинсон.
За вечерним столом в Большом зале царила привычная суета. Огромный зал наполнялся смехом, разговорами и звуками столовых приборов. Мы с Тео, Пэнси, Блейзом и Драко сидели вместе и обсуждали прошедший матч по квиддичу. Я обратила внимание, что Драко, который обычно был в центре внимания наших разговоров, сегодня был как-то необычно тих. Он сидел напротив меня, подперев голову рукой, и казалось, что его мысли были где-то далеко.
— Вы слышали, что Гриффиндор после проигрыша стал разрабатывать новую технику для загонщиков? — Блейз старательно вылавливал горошинки фасоли в тарелке.
— Вам тоже стоит подумать над более усердными тренировками, — я указала вилкой в сторону мальчиков.
— Чего молчишь? — Теодор слегка пихнул Драко локтем, вырывая его из задумчивости.
Драко взглянул на него, затем перевел взгляд на меня. В его серых глазах сверкнуло что-то, что я не смогла распознать. Мне стало не по себе, но я старалась не показывать этого.
— Может, мне просто нечего сказать, — ответил он с легкой усмешкой.
Я прищурилась, не понимая, к чему он клонит. Обычно наши отношения были сносными, даже дружескими, но в последние дни его поведение стало каким-то странным.
— Ну, это для тебя ново, — поддела я его, пытаясь разрядить обстановку.
Вместо ожидаемого ответа или шутки Драко фыркнул и сказал что-то, чего я никак не ожидала:
— Ты просто не можешь смириться с тем, что все твои попытки казаться особенной никому не интересны.
Это прозвучало так, словно он ударил меня ледяным хлыстом. Ребята замерли, и даже шум в зале, казалось, стал тише. Я почувствовала, как кровь приливает к щекам, а гнев нарастает внутри.
— Что ты сказал? — медленно переспросила я, всматриваясь в его лицо.
Он улыбнулся, но в этой улыбке не было доброты.
— Ты слышала, Лили. Перестань изображать из себя звезду. Это уже начинает надоедать.
В его словах сквозила такая горечь, что я не смогла сдержать ответ. Я резко встала, отодвинув стул так, что он громко заскрипел по полу.
— Знаешь, Малфой, ты можешь сколько угодно пытаться меня унизить, но я не собираюсь стоять и слушать это дерьмо. Если хочешь казаться жестоким и равнодушным, то ты преуспел, — сказала я, стараясь держать голос ровным, несмотря на гнев, который кипел во мне. — Но тебе это не поможет.
Вокруг нас столпились взгляды учеников и даже нескольких преподавателей, включая профессора Снейпа, который прищурился, наблюдая за сценой. Я встретила его взгляд, понимая, что он готов вмешаться в любой момент.
Ощутив, как на глаза наворачиваются слёзы — не от обиды, а от злости и разочарования, я развернулась и стремительно вышла из зала, стараясь не обращать внимания на перешёптывания, раздававшиеся вслед. Последние дни Малфой был чересчур заносчивым и пытался ранить только меня, и это порядком надоедало. Прежде наши взаимоотношения потихоньку начинали походить на дружеские, но теперь на этом можно было поставить крест.
Злость копилась внутри меня, медленно пробиралась по позвоночнику вверх, завладевала каждым миллиметром кожи, и чем ближе я была к залу, тем больше мне хотелось вернуться и устроить Малфою взбучку. Шумно выдохнув, я перевела взгляд на наручные часы, они показывали без десяти минут шесть вечера, а значит, мне следовало поспешить в ванную старост. Я не могла не ликовать, моя злость определённо выплеснется на несчастного, который самостоятельно влез в эти неприятности. Разминая плечи, спешным шагом я поспешила вдоль коридоров.
Лучи закатного солнца пробивались сквозь высокие окна, заливая Ванную старост мягким золотистым светом. Мраморные стены отражали его, делая атмосферу невовремя успокаивающей. В воздухе витал слабый аромат лавандового масла, который, казалось, наполнял комнату нежностью и тишиной.
Я вошла внутрь с расплавленными плечами, записка жгла карман. Незнакомец, предложивший встретиться здесь, решил остаться анонимным, и это только подогрело мой интерес. Ванна была пуста, но в углу зала мои глаза заметили тёмную фигуру, скрытую под мантией с капюшоном. Сердце забилось быстрее, но не от страха, а от любопытства и предвкушения.
— Ну и зачем же ты позвал меня сюда? — спросила я, стараясь придать голосу насмешливый тон, чтобы скрыть свою настороженность.
Незнакомец не ответил, но сделал шаг вперёд, его фигура слегка напряглась. Я медленно продвигалась к нему, не спуская глаз с его рук, готовых к любому неожиданному движению. Тишину прервал легкий звук шелеста ткани, когда фигура подняла руку, и я заметила, как блеснула палочка. Но я была готова. В мгновение ока я выхватила свою палочку и выпустила заклинание:
— Экспеллиармус!
Сила заклинания отбросила противника назад, и его палочка вылетела из рук, падая на пол с глухим стуком. Я рванула вперед направляя свою палочку на незнакомца.
— Сними капюшон, — потребовала я, прищурив глаза. — Хватит прятаться.
Фигура медленно подняла руки и стянула капюшон. Передо мной стояла Астория Гринграсс, её лицо было полно ярости и разочарования.
— Астория? — удивленно прошептала я, но тут же вернула себе уверенность. — Зачем ты пыталась на меня напасть?
Она ответила не сразу, но в её глазах мелькнула злоба.
— Ты всегда была слишком уверенной в себе, Лили, — процедила она сквозь зубы. — И это раздражает всех вокруг.
Я не могла сдержать усмешки.
— Раздражает или пугает? — спросила я, опуская палочку. Мне нужно было проверить теорию.
Она хмыкнула, но в её глазах была заметна слабая искорка сомнения. Астория стояла передо мной, и я заметила, как её пальцы дрожат. Но вместо ответа она вдруг резко бросилась вперед, стремясь схватить свою палочку. В её глазах мелькнул решительный блеск, который я успела распознать сразу.
— Протего! — инстинктивно выкрикнула я, защищаясь от ожидаемой атаки.
Магический барьер возник передо мной, отражая заклинание, которое Астория выпустила в мою сторону. Она схватила свою палочку с пола, и в её лице вновь отразилась ярость. Я отступила на шаг, не спуская с неё глаз. Ситуация накалялась, и мне пришлось действовать быстро.
— Ступефай! — крикнула Астория, и красный луч вылетел из ее палочки.
Я успела увернуться, но ощущала, как напряжение растёт. Взяв себя в руки, я направила палочку на Асторию:
— Инкарцеро! — произнесла я, целясь в ноги Гринграсс.
Веревки тут же обвили её ноги и руки, обездвиживая её тело. Астория потеряла равновесие и упала на пол, но в глазах всё ещё пылала ярость. Я подошла ближе, держа палочку наготове.
— Почему ты делаешь это? — спросила я, стараясь держать голос ровным.
Астория дернулась, пытаясь освободиться от веревок, но они лишь сильнее сковывали её. Тревогу в её глазах я заметила сразу и почувствовала, как внутри клокочет неконтролируемая ярость.
— Лакарнум Инфламаре... — прошептала Гринграсс дрожащим голосом быстрее, чем я успела среагировать.
— Чёрт! — из её палочки вырвалось небольшое пламя, которое обожгло моё правое предплечье оставляя на там ожог. — Экспеллиармус! Я знаю, Астория. Я знаю, что ты работаешь на Громлайт, — проговорила я, едва сдерживая голос сжав зубы изо всех сил. Рука пульсировала.
Девичье лицо исказилось от удивления и страха, но она тут же попыталась отрицать:
— Лили, ты ошибаешься. Я бы не...
Моя терпимость лопнула. Я шагнула вперед, сжав палочку крепче, чем когда-либо.
— Не лги мне! — выкрикнула я, чувствуя, как мои руки дрожат. — Ты доносила обо всем, что я делаю. Почему?!
Глаза Астории наполнились бесконечным ужасом, в то время как верёвки стали окутывать её тонкую шею. Она снова попыталась оправдаться:
— Лили, пожалуйста, выслушай меня...
— Нет! — перебила я, ярость полностью завладела мной. — Я не хочу слушать твои оправдания!
Она сжалась под неконтролируемым порывом истерики, слёзы стекали по её лицу.
— Пожалуйста, Лили, прости меня. Я не хотела этого делать! Она заставила меня!
Веревки тут же обвили её тело, сковывая движения. Астория смотрела на меня с отчаянием, пытаясь что-то сказать, но я не дала ей возможности.
— Ложь подобна крысам: чем дольше их скрываешь, тем больше они множатся и разрушают всё вокруг.
Гринграсс задыхалась, но не от верёвок, а от панического страха, пытаясь найти слова:
— Она... она сказала, что если я не буду доносить, то она причинит вред моей семье. Я не знала, что ещё делать...
— Ты должна была сказать мне, Астория, — произнесла я сквозь зубы. — Мы могли бы что-то придумать!
— Я боялась, Лили, — прошептала она, и в её глазах я увидела истинное отчаяние. — Я просто боялась...
Я чувствовала, как гнев медленно начинает утихать, уступая место разочарованию и боли. Я опустила палочку, смотря на неё сверху вниз и прошептала контрзаклинание.
— С этого момента, — сказала я холодно, — мы не враги. Но если ты снова предашь меня, я не буду так милосердна. Но прежде ты расскажешь мне всё, в мельчайших деталях, — нахмурившись я сразила Гринграсс взглядом.
Астория кивнула, утирая слёзы с щёк. Она начала говорить, рассказывая о том, как её семья оказалась под угрозой и как она вынуждена была доносить о каждом моём шаге и каждом вздохе. Я слушала, чувствуя, как гнев постепенно уходит, оставляя место решимости и твердости. В конце её рассказа моя рука подняла палочку, а губы произнесли заклинание, стирающее память:
— Обливиэйт.
Гринграсс замерла, её глаза стали пустыми. Я вздохнула, чувствуя, как на душе стало немного легче, но осознание предательства всё ещё терзало меня.
— Теперь ты свободна, — прошептала я, отходя в темноту дальнего угла, где Астория не смогла бы меня рассмотреть.
Мой взгляд уставился в пустоту. «Другого выхода не было, Лили. Не было». Я стёрла её воспоминания о встречах с Громлайт и в целом всё о её существовании. Теперь мне следовало продумать способ скрыть это от Мракс, она наверняка прознает, если Гринграсс прекратит отправлять ей письма о каждом моём шаге. Теперь же в моих руках было немного больше власти, что заставило победно ухмыльнуться. «Хочешь идеальную племянницу, тётушка? Ты её получишь!».
Просидев так ещё некоторое время, я поднялась с пола и, поправив юбку, вышла из ванной старост. Где-то в середине пути, вынырнув из потока замыслов, я вновь ощутила пульсацию в руке. Услышав резкие шаги, приближающиеся к моей спине, я хотела обернуться, однако палочка, приставленная к шее, заставила меня замереть.
— Сомнус.
Ощутив, как веки стали тяжелыми, я погрузилась в глубокий сон.