Ⅵ. Свет и тьма.
Душа, в которой поселилась крупица искренности —
весьма похожа на цветущий сад.
𓇢𓆸
Блейз Забини.
Большой зал Хогвартса, обычно наполненный теплом и смехом, теперь оказался холодным и безжизненным. Я запомнил выражение лица Лили навсегда ещё в ту ночь, и видеть это снова было катастрофически больно. Она помрачнела от гнева и неприязни, а на глазах вдруг выступили слёзы. В этот момент я почувствовал, как внутри меня закипает ярость. Это было слишком. Он перешел все границы. Она бросила последний взгляд на Драко и вышла из зала. Я сорвался с места и поспешил пойти за ней, но почувствовал, как рука Драко схватила меня за плечо.
— Это было не к месту, Драко! — Пэнси бросила ледяной прищур, а после посмотрела в след удаляющейся Лили.
— Не надо, Блейз, — сказал он, его голос был полон странной решимости. — Я разберусь. Поговорю с ней сам.
Я вырвался из хватки и посмотрел ему прямо в глаза, в которых не было и следа сожаления.
— Катись к чертям! Ты только что унизил её, Малфой. Действительно думаешь, что она захочет тебя слушать?
Драко не отводил взгляд.
— Я знаю, что делаю. Дай мне шанс.
Моя кровь закипала. Я знал, что Лили нужно время, чтобы остыть, и с тяжёлым сердцем остановился.
— Если Лили не вернётся в комнату до окончания ужина, я лично заставлю тебя страдать. И мне плевать кто ты, Драко. — мой голос дрожал от накопившейся злобы, я грубо пхнул его плечом усаживаясь за стол. Драко кивнул и направился к выходу. Я смотрел ему вслед, молясь, чтобы он смог исправить свою ошибку.
Бросив беглый взгляд на преподавательский стол я заметил взгляд Снейпа и Люпина, наблюдавшие за этой картиной слишком пристально. Едва-ли это могло меня насторожить, потому что за этой ситуацией наблюдало как минимум половина зала.
— Блейз, — Пэнси осторожно привлекла моё внимание, — всё будет хорошо, не волнуйся так.
Я молча сжал челюсти и кивнул. Невыносимо хотелось ринуться за ними, отгородить Лили от негативных эмоций, которые в последнее время она испытывала черезчур часто. Нет, она не жаловалась, но я легко замечал в её глазах всю отторженность и боль. У моей Лили не осталось никого, кто смог бы её защитить, и я негласно взял эту ответственность на себя.
Лили Сейр.
Мои глаза с трудом открылись, когда яркий солнечный свет ударил в них, словно пытаясь ослепить. Пробуждение было особенно трудным. Впервые за долгие годы я чувствовала тяжесть после сна, мои пересохшие губы молили о воде, а глаза с трудом фокусировались на окружающей обстановке.
— Побочное действие.
Послышался тяжелый голос Малфоя, сидящего где-то напротив меня. Однако от этого зрение быстрее не сфокусировалось.
— Зачем ты усыпил меня? — я едва нашла силы поднять ладонь к голове в попытках унять пульсирующую боль.
— Реннервато, — тихо произнёс Драко, в то время как моему телу вернулось прежнее состояние. Я снова хорошо видела, тяжесть исчезла, а губы вернулись в первоначальный вид. — Чтобы ты не натворила ещё больше глупостей, Сейр!
— Какого чёрта, Малфой? Это мои проблемы, но не твои, — я взволнованно оглянулась вокруг.
— Это ищешь? — он бросил на кровать мою палочку, которую я тут же перехватила в руки. — Можешь кичиться своей силой сколько хочешь, можешь даже снова попасть под горячую руку Мракс, но я больше не стану вытаскивать тебя из неприятностей!
Драко остановился у кровати, на которой я лежала, а затем склонил надо мной голову.
— Мне плевать на твои детские выходки и тебя в целом. Так вышло, что нам нужно работать вместе, но я и глазом не моргну, если с тобой что-то случится или ты самоотверженно подставишь грудь под непростительное заклятье.
Его слова не ранили, нет. Но я вдруг впервые задумалась, что всё вокруг может быть напускной мишурой. Что все мои друзья лишь делали вид, что им приятно проводить со мной время. Что я на самом деле никогда не улыбалась искренне. Что я на самом деле существую, а не живу. Что школа не такая хорошая, а преподаватели не такие доброжелательные. Что-то внутри щёлкнуло, поселив внутри меня ужасный холод, беспощадную зиму, после которой никогда не наступит весна.
Я больше не чувствовала прежней радости и беззаботности. Не было ничего — только холод. Я превратилась в тряпичную куклу, которой были готовы помыкать так, как вздумается кукловоду. И каждый раз кукловод был разный, каждый норовился дёрнуть за ниточку так, как вздумалось бы ему.
— Мы должны сегодня передать ожерелье.
— Всё так... — он едва заметно нахмурился будто бы ожидая другого ответа.
— Тогда не будем медлить.
𓇢𓆸
Небо было затянуто густыми снежными тучами, казалось ещё немного и они поглотят Хогсмид. Мощеные дорожки, усыпанные снегом под ногами, издавали тихий скрип, а наши тени растягивались и колыхались, словно стремились вырваться на свободу. Широкие плечи Драко Малфоя, освещенные мерцающим светом редких фонарей, выделялись впереди, как маяк в темноте. Его белокурые волосы, словно серебристая грива, колыхались в такт его шагам сильным морозным ветром. Я шла за ним, внимательно наблюдая за каждым его движением, ощущая в руках холод проклятого ожерелья, скрытого в запечатанной коробке. Коробка казалась тяжелее с каждой минутой, будто ожерелье сопротивлялось нашему намерению.
Мы подошли к «Трем метлам», уютному пабу, который в этот вечер выглядел зловеще полупустым. Драко толкнул дверь, и я почувствовала, как тёплый воздух окутал нас, сменяя уличный холод. Приятный бонус для окоченевших пальцев рук. Запах горячего масла и дерева ударил в ноздри, вызывая мгновенное чувство комфорта, но для других. Мне было наплевать. Внутри было тихо, лишь несколько студентов Хогвартса сидели за столами, тихо переговариваясь.
Мадам Розмерта, хозяйка заведения, стояла за стойкой, вытирая кружки. Её глаза на мгновение задержались на нас, и я уловила в её взгляде нотку любопытства. Но это не имело значения. Для меня сейчас существовал только Малфой и наша миссия. Мы прошли через зал и уселись за столик в углу, скрытые от посторонних глаз. Я осторожно поставила коробку на стол и с осторожностью прикрыла её шарфом.
Малфой, не отрывал задумчивого взгляда от коробки. Я наблюдала за ним, отмечая, как его пальцы слегка дрожат. Его мрачное лицо выражало решимость, но в глазах то и дело мелькало сомнение. Я не могла позволить себе подобной слабости. Сердце билось спокойно и размеренно, когда я ощущала энергию этого зловещего украшения Я знала, что это ожерелье предназначено для Дамблдора, и мысль о том, что оно принесёт ему страдание, вызывала у меня чувство удовлетворения, граничащее с безумием.
Снаружи раздался шум, и дверь заведения снова открылась, впуская холодный порыв ветра. Мы с Драко замерли, когда в паб вошли несколько студентов. Я быстро отодвинула коробку, прикрытую шарфом, в сторону скрывая обзор для других. Мои пальцы скользнули по гладкой поверхности коробки, и я ощутила, как холод проклятия проникает в кожу, запуская дрожь по всему телу. Я слегка склонила голову вперёд в сторону Малфоя, безразлично коснувшись его руки, играя роль возлюбленных для чужих ненужных глаз.
Мы сидели в углу, наблюдая за новыми посетителями. Мои глаза бегали по лицам, изучая каждую деталь, каждое движение. Я осознавала, что этот вечер может стать решающим. Мы находились на грани великого плана, и от наших действий зависела его успешная реализация. В моих глазах горел огонь безумия и решимости. Я знала, что ничто не остановит меня на пути к нашей моей цели.
Мои мысли были ясны и холодны, как лёд. Я вспоминала всё, что привело меня к этому моменту — часы изнуряющих тренировок, изучение тёмных искусств, мои ежедневные занятия с Громлайт. Это было не просто задание, это было испытание моей верности Тёмному Лорду и силы. Я ощущала себя частью чего-то великого, и эта мысль наполняла меня уверенностью.
Среди студентов, вошедших в паб, я заметила знакомые лица, но они были незначительными фигурами в нашей игре. Мы должны были действовать быстро и решительно. Драко наклонился ко мне, его глаза блестели в полумраке.
— Мы должны быть осторожны, — прошептал он, и я кивнула в ответ.
— Я готова, — тихо ответила я, чувствуя, как волна хладнокровного спокойствия накрывает меня с головой.
Драко вытащил карту Хогсмида, разложив её на столе. Его глаза изучали улицы и переулки, и я поняла, что он пытается предсказать возможные передвижения. Мы сидели так несколько минут, когда дверь паба снова распахнулась. На этот раз вошли Гарри Поттер и его друзья — Грейнджер и Уизли. Они быстро осмотрелись и направились к стойке. Драко напрягся, но продолжал играть роль беззаботного студента, случайно забредшего в паб, я же продолжала держать его холодную ладонь и хитро улыбаться юноше, как это и было в моём характере.
Поттер бросил короткий взгляд в нашу сторону, но не придал этому значения. Они заказали напитки и заняли столик в противоположном конце зала. Я видела, как Гермиона что-то шепчет друзьям, время от времени бросая осторожные взгляды на Драко. Они что-то подозревали, но пока не могли понять, что именно.
— Улыбнись мне, придурок.
Прошептала я, сплетая наши пальцы. Он поднял на меня взгляд серых глаз, натягивая самодовольную ухмылку. Затем, поддерживая мой спектакль, свободной рукой заправил прядь моих волос за ухо.
— Вся школа будет судачить об этом, Шеферд, — негромко произнёс он, всё ещё глядя в мои глаза.
— Плевать, — я смущённо рассмеялась, будто мне было действительно важно происходящее.
Некоторые взгляды на мгновенье переместились на нас, а затем все слишком увлеклись сплетнями о том, что неприступный холодный Малфой наконец смог открыть кому-то своё сердце.
— Мы не можем долго здесь оставаться, — прошептал он. — У нас есть лишь один шанс передать ожерелье Кэти. Если что-то пойдет не так...
Он не закончил фразу, но я прекрасно понимала, что он имел в виду. Мы оба знали, что последствия могут быть ужасными. Я кивнула, чувствуя, как решимость возвращается ко мне. В этот момент мы были готовы на всё.
Вдруг дверь снова открылась, и в паб вошла группа студентов. Среди них была Кэти Белл. Я почувствовала, как сердце учащённо забилось. Это был наш момент. Мы переглянулись с Драко, и я увидела, как его лицо напряглось.
Кэти и её подруга Лианна провели немного времени в «Трёх мётлах», наслаждаясь теплом и уютом. Однако жуткая погода заставила их засобираться обратно в замок. Перед тем, как выйти на заснеженную улицу, Кэти зашла в туалет.
— Я отвлеку её подругу, — сказала я, поднимаясь. — Ты знаешь, что делать.
Драко кивнул, его лицо было бесстрастным. Я направилась к бару, чувствуя, как адреналин разливается по венам. Подойдя ближе, я улыбнулась Лианне и начала непринужденный разговор, задавая вопросы и отвлекая её внимание.
Тем временем, оставшись незамеченным, Драко проник в туалет, где на Кэти наложил заклятие Империус. Он велел ей пронести в школу свёрток, в котором находилось проклятое ожерелье.
Кэти вышла из туалета с пакетом в руках, её взгляд был пустым и отрешённым. На все уговоры Лианны оставить подозрительный пакет либо рассказать всё преподавателям, Кэти не реагировала. Её лицо оставалось бесстрастным, а голос звучал холодно:
— Не лезь не в своё дело.
Я слабо нахмурившись взглянула на Кэти, а затем снова на Лианну.
— Я наверное пойду...
Получив лёгкий кивок от девушки, я плавно скрылась среди студентов, вернувшись за столик к Драко, который уже сидел на месте. Качнув головой я показала, что нам пора. Когда мы направились к двери, Драко закинул руку на моё плечо, притягивая ближе к себе. Я едва сдержалась чтобы не откинуть его руку, но для чужих глаз это было необходимо.
Возвращались в замок мы молча, не проронив и слова. Вьюга усиливалась и я, поёжившись, поспешила скрыться в библиотеке, укутываясь в тёплый черный свитер. Мне нужно было выполнить несколько заданий для завтрашнего учебного дня, а вести себя подозрительно — последнее, чего мне сейчас хотелось.
Я села в дальний угол библиотеки, окружив себя стопками книг и свитков. Тусклый свет лампы освещал моё рабочее место, создавая уютное, но слегка мрачное ощущение. За окнами сгущались сумерки, и библиотека постепенно пустела. Шелест страниц и тихий скрип перьев создавали фоновую мелодию для моих мыслей, которые путались и не давали сосредоточиться на задании. Внутри меня бурлила буря эмоций, и я пыталась подавить их, погружаясь в работу.
Вдруг я почувствовала чьё-то присутствие. Подняв глаза, я увидела Блейза, его обеспокоенный взгляд был прикован ко мне.
— Лили, привет, — тихо произнёс он, стараясь не нарушить тишину библиотеки.
Я взглянула на него на мгновение, но не почувствовала привычного тепла. Мне хотелось закрыться, спрятаться от всех, даже от него. Вернувшись к книге, я сделала вид, что занята, надеясь, что он поймёт намёк и уйдёт. Блейз же присел рядом, его присутствие было тёплым и родным, но я чувствовала только раздражение. Он не собирался сдаваться так легко.
— Что случилось? Ты ведёшь себя странно в последнее время. Мы ведь всегда делились всем друг с другом, — его голос был полон искреннего беспокойства.
Я вздохнула, стараясь не смотреть ему в глаза. Мой голос прозвучал холодно и отстранённо, как будто это и вовсе была не я.
— Всё нормально, Блейз. Просто много заданий, — ответила я сухо, переворачивая страницу.
Блейз не отступал. Я чувствовала, как его беспокойство нарастает. Он всегда был таким настойчивым, всегда хотел помочь.
— Ты уверена? Я ведь вижу, что что-то не так. Если есть что-то, что тебя беспокоит, ты можешь мне рассказать.
Я резко захлопнула книгу и посмотрела на него с раздражением, которое накопилось во мне за последние несколько часов.
— Блейз, я сказала, что всё нормально. Оставь меня в покое, — мой голос был резким, почти агрессивным.
Его лицо исказилось от удивления и обиды. Я видела, что ему больно, но не могла ничего с собой поделать. Эмоции захлёстывали меня.
— Лили, что с тобой? Это из-за Малфоя? — его голос едва заметно дрогнул, я знала, что он искренне хочет помочь. Но в тот момент я не могла позволить себе слабость. Опустив глаза, я попыталась скрыть слёзы, которые угрожали пролиться.
— Просто... оставь меня одну, ладно? — мой голос стал тише, почти умоляющим.
Я не хотела обижать его, но и не могла справиться с собственными эмоциями. Я слышала, как Блейз вздохнул, а затем встал.
— Если тебе что-то понадобится, или ты захочешь поговорить, ты знаешь, где меня найти, — сказал он мягко, стараясь донести до меня свою поддержку.
Я не ответила, снова погружаясь в книги. Услышав его удаляющиеся шаги, я почувствовала, как тяжесть на сердце лишь усилилась. Блейз ушёл, а я осталась одна, наедине со своими мыслями и тревогами. Библиотека снова погрузилась в тишину, но внутри меня буря не утихала. Сердце едко кольнуло от собственного безразличия, но я не могла противостоять этому. Внутри появилось такое чувство будто прежнюю меня затолкнули глубоко глубоко за сотни решёток и замков, а телом управлял кто-то настолько отстранённый и преследовавший свои цели, что готов был отказаться от всех и вся, пойти по головам, запачкать руки в крови, но достигнуть этого.
Шумно вздохнув, я провела в библиотеке ещё несколько часов, пока не осознала, что осталась совершенно одна. Я собрала все нужные мне записи, затем расставила все книги и свитки по местам и покинула стены библиотеки.
Я специально шла по пустым коридорам неторопливо, чтобы не встретить никого по пути. Мне хотелось избежать встречи с сокурсниками, пока все не уйдут на вечеринку в честь Хэллоуина. Однако, как бы медленно я ни шла, в гостиной всё ещё слышались разговоры и смех. Вздохнув, я развернулась и направилась в астрономическую башню. Там я надеялась скрыться от мыслей о том, что, возможно, поступаю неправильно. Но как бы мне не хотелось сбежать от этого не получилось.
Прежняя Лили Сейр вернулась. Та же, что была в особняке в Лощине ведьм. Но до чего же прошлая «я» казалась несуществующей и отчужденной, будто чужеродная оболочка заполнила моё душевное пространство, позволяя гайкам внутри крутиться в обратную сторону. Да так, как не нужно было. Мне хотелось всем сердцем снова рассмеяться с Пэнси, греться в тёплых объятиях Блейза, смеяться над глупыми шутками Тео у камина и просто наслаждаться жизнью. Но я не могла. Все мои попытки улыбнуться были невозможными. Все мои попытки вернуться обратно и оторваться на вечеринке были невозможными. Искренняя и весёлая Лили Сейр погибла вместе с заклятием «Сомнус». И даже это сейчас казалось данностью, будто так и должно было случиться.
Преодолев последнюю ступень астрономической башни, я собрала волосы в небрежный хвост. Достала бутылку хереса из тайника, а ещё пару вишнёвых сигарет, которые я некогда прежде позаимствовала у Нотта. Я опёрлась руками о парапет башни, подожгла сигарету палочкой и стала вглядываться в ночные пейзажи замка. На глаза бросилось, как Лианну поддерживают руки Симуса Финнигана. Я догадалась, что Кэти коснулась проклятого ожерелья. Наверняка теперь она находилась в больничном крыле на грани между жизнью и смертью.
— В какой момент я стала причинять вред не тем людям?
Тихо произнесла я, делая затяжку, а затем и выпуская дым. Услышав скрип половиц за спиной, я не обернулась, но вдруг закралось осознание, что я знаю кто там и в каком положении он пристально смотрит в мою спину.
— Поздний час для прогулок по астрономической башни, профессор.
Я всё также стояла к нему спиной и лишь лениво обернулась в его сторону через плечо. Он тихо рассмеялся опуская взгляд.
— Кажется это замечание должен был сделать я, Лили.
Римус встал рядом, вторя моим действиям опустил руки на парапет, прежде отряхнув снег. Мы не спешили разрывать молчание, но в конце концов, я подняла взгляд к звёздам, которые тихо мерцали на чёрном бархате неба.
— Знаешь, Римус, — я тихо заговорила, не отрывая глаз от неба, — есть старая легенда, которую мама рассказывала мне, когда я была маленькой.
Римус чуть наклонил голову, заинтересованно вслушиваясь в мои слова. Я почувствовала, как он слегка сжал мою руку, словно подбадривая продолжать.
— Она говорила, что когда человек умирает, особенно если это кто-то из близких, его душа поднимается на небеса и превращается в звезду. Говорят, что если у тебя получится найти звезду, принадлежащую твоему близкому человеку, то, глядя на неё, ты сможешь почувствовать его присутствие рядом. Эта звезда всегда будет светить тебе, даже в самую тёмную ночь.
Я остановилась, чувствуя, как воспоминания о маме заполняют моё сердце. Её добрые глаза, её тихий голос, её истории, которые она рассказывала перед сном. Я задумалась о том, как мало времени я провела с ней, и о том, как много вопросов осталось без ответа. Её смерть оставила пустоту, которую ничто не могло заполнить.
Римус, видя моё настроение, заговорил мягко:
— Это красивая легенда, Лили. Она наполнена... утешением. Ты веришь в неё?
Я вздохнула, не зная, что ответить.
— Когда я была маленькой, я часто выходила ночью во двор и смотрела на звёзды, представляя, что где-то там, среди них, есть звезда, которая светит мне. Но теперь... я не знаю. Мир стал таким сложным, и иногда мне кажется, что свет звёзд больше не может пробиться сквозь тьму, которая нас окружает.
Римус был тих некоторое время, и я увидела, как он тоже посмотрел на небо, словно пытаясь разглядеть там что-то важное.
— Может быть, тьма и кажется беспроглядной, — наконец, произнёс он, — но даже в самой глубокой ночи звёзды продолжают светить. И, возможно, именно в такие моменты, когда кажется, что всё вокруг поглощено тьмой, они становятся для нас самыми важными. Они напоминают нам о тех, кого мы потеряли, и о том, что они всё ещё рядом.
Его слова проникали прямиком в сердце, вызывая тёплую, но одновременно горькую волну воспоминаний.
— Думаешь, наши близкие действительно стали звёздами? — спросила я, вглядываясь в мерцающие точки на небе. И среди среди всех мириад я видела лишь две самых ярких, близко расположенных друг к другу. Мама и папа.
Римус слегка улыбнулся, и в его глазах отразился свет луны.
— Я думаю, что звёзды — это не просто звёзды. Они — это воспоминания о тех, кого мы любили. И даже если они не могут действительно стать звёздами, память о них остаётся с нами, как эти мерцающие огоньки на небе. А это значит, что они всегда будут с нами, как бы далеко они ни ушли.
Я ощутила, как слёзы подступили к глазам, но они были не от боли, а от осознания, что я не одна. В этот момент я поняла, что даже в самой глубокой тьме всегда есть свет, если есть те, кто готов идти с тобой бок о бок. И, возможно, именно эта маленькая звезда на небе — это не что иное, как напоминание о том, что нас ждёт впереди.
В душе творился хаос. С каждым днём тьма становилась всё ближе, и я чувствовала, как она поглощает меня. Я знала, куда ведёт мой путь, и этот выбор с каждым днём всё больше отдалял меня от того, кем я была раньше. Но посреди всей этой тьмы был один свет, один человек, о котором я не могла перестать думать.
Римус. С первого взгляда между нами появилась эта странная, невидимая нить. Она была тонкой, почти незаметной, но я чувствовала её с каждым его взглядом, каждым тихим словом. Когда он был рядом, я ощущала тепло, которое пробивалось сквозь мрак, окутывающий моё сердце. Но после прошлого разговора я стала избегать встреч и разговоров. Боялась, что моя тьма уничтожит и его свет. Уничтожит его.
В ту ночь, когда с его губ сорвалось такое запретное «Морриган», я беззаветно пропала. Он раскрывал меня слой за слоем в попытке добраться до истиной меня. Настоящей. Такой, которой даже я себя не знала. И страшнее всего было то, что я понимала и видела это.
— Я запуталась, — слова сами вырвались из меня дрожащим голосом. В этом признании было всё — страх, боль, сомнения. — Я не знаю, кто я... кем мне быть. В моё сердце будто попала льдинка, которая окутала сердце толстым слоем, и теперь никогда не растает.
Я подняла на него разбитый взгляд. Мужские пальцы осторожно коснулись моей руки, и в этом прикосновении было столько тепла, столько заботы, что я не смогла сдержать слёз. Встретилась с его взглядом — таким глубоким, полные понимания и нежности. В этих глазах я видела отражение того, кем он видел меня и это ранило куда сильнее. Римус не знал о тьме внутри, он не видел меня таким монстром, которым я являлась на деле. Хотелось скрыться от него, убежать обратно в тень, но в тот же миг, когда я почувствовала, как его пальцы мягко коснулись щеки, я утонула в ласке.
Он склонился в мою сторону. Мы стояли так близко друг к другу, что я чувствовала его дыхание на своей коже. В этот момент все мои страхи и сомнения стали неважными. Я больше не могла отрицать того, что чувствовала к нему. Когда его губы коснулись моих, всё внутри меня замерло. На мгновение я забыла о том, кто я и какой выбор мне предстоит сделать. В этом поцелуе не было места лжи, только чистая, обжигающая правда. Его тепло растопило ледяную пустоту, которая сковывала моё сердце уже долгое время.
Римус целовал меня так осторожно, словно боялся, что любое неправильное движение разобьёт меня на куски. Его рука скользнула к моему затылку, и я почувствовала, как он притягивает меня ближе, но всё же оставляет мне пространство. Как будто он знал, что я могу в любой момент отступить, но надеялся, что я останусь.
Моё сердце билось так сильно, что казалось, будто оно вот-вот вырвется из груди. В этом поцелуе я нашла то, что давно искала, но не могла принять — свет, который я не заслуживала. С каждой секундой я всё больше погружалась в него, чувствуя, как тьма, которая была со мной так долго, начинает отступать.
Но с каждым мигом эта реальность возвращалась. Я знала, что не могу позволить себе быть с ним так, как я хочу. Не могу отдать ему своё сердце, зная, что внутри него тьма, которую он никогда не должен увидеть.
Я отстранилась, и, открыв глаза, встретила его взгляд. Мне стало больно от того, как сильно я хотела остаться в этом моменте навсегда.
— Римус, — голос мой дрогнул, и я ощутила, как слёзы начинают подступать. — Я... я не могу...
Он не дал мне договорить, мягко приложив палец к моим губам.
— Не сейчас, — тихо сказал он, и его улыбка осветила всё вокруг. — Просто будь здесь, со мной. Остальное может подождать.
Я почувствовала, как его слова разливаются теплом по моей груди, и позволила себе снова зарыться лицом в его плечо, обнимая его крепче. Этот момент был для меня спасением, пусть и временным. Но я знала — рано или поздно мне придётся сделать выбор, который разрушит меня до основания.