Ⅲ. Наказание.
Громкое карканье раздавалось прямиком в моей комнате. Слишком шумное и слишком надоедливое. Голова в одно мгновенье пронзилась ужасной пульсирующей болью, отчего я нахмурилась, издав протяжный стон. Больше всего после вечеринок я ненавидела похмелье, и по обыкновению первая мысль, всплывавшая в моих мыслях, была: «Я больше не пью». Но сегодня всё иначе, первой мыслью стало то, что я уснула на лестнице гостиной Рейвенкло. Я подорвалась, оказавшись в своей кровати, недоумённо оглядывая обстановку комнаты, отчего голову пронзила очередная вспышка боли. На тумбочке лежала таблетка, а рядом стакан с водой.
Мгновенно потянувшись к стакану с водой, я запила таблетку, а затем уставилась в одну точку в попытках прийти в себя. Я не знаю, сколько прошло времени, но из транса меня вырвало очередное громкое карканье. На подоконнике у распахнутого настежь окна сидела чёрная ворона, изучая меня взглядом. Я смотрела на неё с тем же вниманием.
— И тут меня нашла? — вымученно улыбнувшись, я встала с кровати, приблизившись к птице. — Тебе наверняка было трудно искать меня, — коснувшись пальцем её головы, я погладила чёрные перья.
𓇢𓆸 Flashback𓇢𓆸
В тишине рассвета, когда последние звезды еще не погасли, а первые лучи солнца лишь начинали озарять небо, я проснулась от неожиданного звука. Это было жалобное карканье, пронзительное и тревожное, которое разрывало пелену мирной утренней тишины. Ещё будучи крохой, я норовилась помочь каждому зверёнышу. Выхаживала, кормила, дарила уют и ласку. В округе дома родителей не было ни одного животного, которое бы не любило меня так же, как я любила их в ответ.
Выбравшись из вороха тёплых одеял, я быстро оделась и вышла из поместья, следуя за звуками, которые вели к порогу леса. На краю тенистой поляны, у входа в лес, я увидела ворону. Птица сидела неподвижно, и её крыло странно отвисало, словно сломанное. Подойдя ближе, ворона встретила меня взглядом, полным боли и страха.
Отточенными и аккуратными движениями я принялась осматривать раненое крыло. Знала, что не смогу оставить птицу в беде. А потому, вернувшись домой, принесла аптечку и все необходимое для первой помощи. Осторожно обработав рану, я наложила повязку и устроила вороне уютное местечко из соломы для выздоровления.
Ворона постепенно выздоравливала под моим бдительным контролем. Так началась наша необычная дружба.
𓇢𓆸
И вновь пронзительное карканье, но взгляд её чёрных глазок устремился на часы.
— Вот же чёрт! — я поняла, что опоздала на оборону от тёмных искусств.
Наспех проведя все водные процедуры, я надела первые попавшиеся вещи и, хлопнув дверью, побежала вниз по лестнице. Длинные, витиеватые коридоры сводили с ума, я блуждала по ним вот уже долгих тридцать минут, когда наконец-то-таки нашла нужную дверь. Едва моя рука потянулась к ручке, как вдруг та сама распахнулась, выпуская наружу студентов, что-то бурно обсуждающих. Дождавшись, пока все выйдут, я юркнула в кабинет прежде, чем придумать оправдание.
Остановившись в проходе на некоторое время, я судорожно придумывала хоть что-то, но попытки не увенчались успехом. Откинув часть волос назад и сделав несколько шагов вперёд, я привлекла внимание профессора, который прежде стоял спиной. Его лицо было спокойным, но в глазах читалась лёгкая усталость. Он медленно опустил мел и сложил руки на груди, внимательно наблюдая за мной.
— Мисс Шеферд, — начал он мягким, но твёрдым голосом, — я рад, что вы наконец решили присоединиться к нам. Однако, уже началась четвёртая неделя занятий, и вы ещё ни разу не присутствовали на моих уроках. Могу я узнать причину вашего отсутствия?
Я никогда раньше не испытывала чувства стыда, и сегодня, кажется, был день открытий. Мои глаза смотрели на профессора, однако пальцы стали заламывать край брюк.
— Не стану лгать и придумывать оправдание... — начала я с хлипкой долей уверенности. — Но впредь буду появляться на занятиях вовремя.
Профессор Люпин улыбнулся и, подойдя ближе, продолжил:
— Рад, что вы выбираете честность, Лили. У вас ведь нет следующего урока?
— Нет, — я завела руки за спину в попытках унять их неконтролируемое заламывание.
— Тогда я хочу, чтобы вы помогли мне с подготовкой материалов для следующего занятия. Это займёт немного времени, но, надеюсь, поможет вам лучше понять важность моей дисциплины и немного влиться в проходящие лекции.
Кивнув, я почувствовала, как щеки начинают пылать. Я проследовала за Римусом, который уже начал собирать книги и свитки.
— Давайте начнём с этих, — Люпин улыбнулся и передал мне стопку книг, — их нужно разложить по темам. А я пока подготовлю зелья для практического занятия.
Перебрав небольшую часть книг и фолиантов, я отвлеклась на собственные размышления о профессоре, который время от времени ходил по кабинету с разными ингредиентами для зелья. Профессор Люпин был для меня загадкой. С первого дня нашего знакомства я заметила, что он отличался от других преподавателей. В его глазах всегда была какая-то особенная теплота и понимание, которые редко встретишь у других. Было в нём что-то, что притягивало, что позволяло душе раскрыться. Я вдруг поймала себя на мысли, что первые искрение эмоции вызвал именно он. «Так Лили, немедленно прекрати!». Взявшись за другую стопку я вновь принялась за работу.
Я перебрала так много книг и фолиантов, что на долю секунды отвела взгляд на серое свинцовое октябрьское небо. Лишь на долю секунды мне показалась метка Тёмного Лорда, но проморгав, я обнаружила, что это обыкновенные тучи сыгравшее с моим воображением злую шутку. Это мгновение вернуло мне воспоминания о том, зачем я здесь и какое деяние должна сотворить.
Моё сердце сжалось от страха и тревоги. Мысли о долге теперь не давали покоя. «Почему я не могу справиться? Почему я всегда чувствую, что подведу всех?». Но так и было. Кто пойдёт за мной, кто встанет на очернённую беспросветным туманом тьму? Я знала, что никто.
Каждый раз, когда я оставалось одна в комнате и бралась за учебники, меня охватывало чувство беспомощности. Я боялась, что не смогу оправдать ожидания тёти, которая так много сделала для меня. Я боялась, что разочарую своих друзей, которые верили в меня и поддерживали меня на каждом шагу.
«Я не на своём месте,» — повторяла я про себя. «Я не заслуживаю быть здесь».
Эти мысли терзали меня день и ночь. Я чувствовала, как долг давит на мои плечи, не давая дышать свободно. Я боялась, что мои усилия никогда не будут достаточными, что я всегда буду оставаться в тени своих неудач, а в конце концов лишусь всего.
— Всё в порядке? — погрузившись глубоко в себя, я не заметила пристального взгляда Римуса.
— Профессор, — начала я, — вы когда-нибудь чувствовали, что вас что-то сдерживает? Как будто внутри вас есть страх, который не даёт вам двигаться вперёд? — Люпин посмотрел на меня с интересом и пониманием.
— Да, Лили. Я думаю, каждый человек сталкивается с внутренними страхами.
Я кивнула, чувствуя, что мои собственные страхи словно начинали выходить на поверхность.
— Я будто бегу с высокой горки не в силах остановиться.
— У них всегда есть свой конец, и, к сожалению, чем они выше, тем больнее падать.
— Боюсь если я упаду, то всё вокруг меня разрушится, — я печально улыбнулась.
Люпин улыбнулся в ответ и положил руку на моё плечо.
— Лили, страхи — это естественная часть жизни. Они могут быть очень сильными, но важно помнить, что они не определяют нас. Мы можем преодолеть их, если будем верить в себя и свои силы.
Я задумалась над его словами.
— Но как вы справляетесь со своими страхами?
— Я стараюсь помнить, что каждый день — это новая возможность, — ответил Люпин. — Я учусь на своих ошибках и стараюсь не зацикливаться на прошлом. Важно окружать себя людьми, которые поддерживают и верят в тебя. И, конечно, не бояться просить о помощи, когда это необходимо.
Внутри снова разлилось тепло, которое, кажется, называется — уют.
— Спасибо, профессор, — тихо сказала я. — Ваши слова действительно помогают.
Римус улыбнулся и кивнул.
— Я рад, что смог помочь, Лили. Помните, что вы не одиноки в своих страхах. И всегда можете обратиться ко мне, если вам понадобится поддержка.
Мои щёки вновь обдало волной жара. Мы проговорили ещё некоторое время, а после я собрала вещи и попрощавшись с Римусом покинула кабинет.
— Ну наконец-то, — за моей спиной послышался голос Малфоя.
— Драко? — от неожиданности я резко обернулась, будто меня застали за чем-то непристойным.
— Делаешь успехи, Шеферд? — он ухмыльнулся. — Впервые назвала меня по имени.
— Чего тебе, придурок? — в ответ на моё обыденное выражение Малфой издал смешок.
— Громлайт велела тебе явиться в Лютный переулок. Я пойду с тобой.
Нутро неожиданно сковал страх, тошнота вязким комом подступила к горлу, и хотелось бы мне привычно съязвить Драко, но я даже была рада, что встречусь с ней не один на один.
— Хорошо. — его явно смутил мой ответ, однако он молча кивнул и мы направились в сторону Хогсмида.
Когда мы покинули стены замка, я поёжилась натягивая мантию сильнее. Октябрь выдавался на редкость прохладным. Идти в тишине я не могла, потому что занималась ужасным самокопанием, которое съедало меня всё активнее.
— Она передала послание через твою семью? — я перевела взгляд на Драко.
— Да, отец прислал сову.
Мне хотелось развить тему, поговорить хоть о чём-то, но Малфой упрямо молчал. Мы толком не оставались наедине, а потому я не знала его практически ни на грамм. Не считая собственных размышлений, конечно.
— Почему ты приходишь на вечеринки?
— Что, прости? — он нахмурился, переводя взгляд на моё лицо.
— Я имела в виду то, что ты безучастен в них. Как молчаливый наблюдатель, в то время как другие танцуют и выпивают...
— Или надираются хересом, как ты, Лили? — на его губах заиграла хитрая, самодовольная улыбка свойственная Малфою.
— Я уснула на лестнице, а проснулась в своей комнате... — нахмурившись, я пялилась под ноги, прокручивая в голове вчерашний вечер. Но после того, как я сидела на лестнице — ничего.
— Изумительно, Шеферд. Просто изумительно, — он шумно выдохнул, потирая лоб. — Кажется, тебе стоит хоть немного контролировать себя на вечеринках. Хотя нет, как ты говорила... «Разберусь сама»?
— Прекрати, — я бросила на него раздражённый взгляд.
Мне действительно нужно было следить за мерой выпитого алкоголя, однако каждый раз, когда хоть капля попадала внутрь, мне рвало крышу от дурманящей свободы. От того, что я не встречусь с гневным взглядом Громлайт и не буду заперта в комнате неделями. Я могла сбежать с уроков, пойти в Хогсмид за покупками, смеяться с Пэнси до коликов в животе, бросать гневные взгляды на Малфоя и нежиться в дружеских объятиях Забини. Я могла жить, дышать полной грудью и испытывать настоящие эмоции.
Всю свою сознательную жизнь я существовала без этого. Без любви, поддержки, ласковых слов и элементарных тёплых взглядов. Меня растили как воина, готового положить голову на плаху во имя чистоты крови. Во имя того, чтобы угодить принципам тёти! Я никогда прежде не задумывалась о своих принципах и понятиях, а жила так, как мне велели. И что я имела в лощине ведьм, куда так сильно хотела вернуться первые несколько дней? Чёртову тьму, которая омрачила мою душу! Я не понимала, что можно испытывать нечто другое... что-то кроме ярости, гнева и ненависти, которые пропитали каждый уголок поместья Мракс.
Внутренняя ненависть стала охватывать тело, мне хотелось развернуться и бежать в замок. Влететь в объятия Забини и слушать ужасные шутки Нотта, под которые смех Паркинсон не умолкал. Чёрт возьми, даже Малфой сидел бы рядом, время от времени натягивая улыбку от очередной мрачной шутки. Три с половиной недели разрубили мою жизнь на до и после, и признаться честно, вернуться к прошлой жизни было одним из самых страшных ночных кошмаров. Мне нравились лекции, практические занятия по зельеварению, нравилась библиотека в которой я любила засиживаться. Я шагала так, будто Громлайт сейчас же забёрет меня из школы и запрёт в моей комнате до конца дней.
Моя рука непроизвольно вцепилась в предплечье Драко и остановилась. Я подкожно ощущала опасность от этой встречи, знала, что ничего хорошего ждать не стоит, и такое появление явно не для похвалы или разговора о том, как сильно Мракс соскучилась по мне. Малфой недоумённо посмотрел на меня.
— Что? Что-то не так? — его голос звучал едва-ли высокомерно.
— Я... — «не хочу идти, давай вернёмся», хотела сказать я, но произнесла совершенно иное: — Закружилась голова, можем идти.
— Если плохо себя чувствуешь, я явлюсь один. Тебе нельзя трансгрессировать в таком состоянии.
— От твоего появления ей легче не станет. Громлайт нужна я.
— Мы почти на месте и если тебе плохо...
— Просто давай покончим с этим.
Наша трансгрессия в Лютный переулок была до ужаса напряжённой. Оба знали, что это место полно опасностей и тайн, и нам следовало быть предельно осторожными. И по мере приближения к месту назначения, тревога внутри росла. Отвратительная привычка показывать всем видом, что я в порядке, в последнее время всё чаще надоедала, ведь теперь я испытывала совершенно другой диапазон эмоций.
Мы с Драко натянули капюшоны мантий посильнее, чтобы скрыть лица. Драко, с его холодным взглядом, выглядел ещё более мрачным в тени узких улочек переулка, однако двигался он уверено, чего не скажешь обо мне. Я шла так, будто бы меня тащили на собственную казнь.
Когда мы вошли в нужный переулок, атмосфера вокруг изменилась. Узкие улочки, тёмные витрины магазинов и редкие прохожие создавали ощущение опасности. Мы передвигались быстро, стараясь не задерживаться на одном месте и не привлекать внимания. Знали, что любая ошибка может стоить дорого.
Вместе мы направились к одной из скрытых лавок, где меня и ждала тётя. Когда дверь скрипнула я невольно поёжилась, но всё же юркнула внутрь. Нас встретил кто-то из сбежавших заключённых Азкабана и когда я показала лицо жестом показал следовать за ним. Драко направился вслед за мной, однако незнакомец остановил его.
— Только мисс Мракс.
— Сейр. — отрезала я, оглянувшись на Драко с взволнованным взглядом. — Останься тут, пожалуйста.
Мой голос не дрогнул, при невероятном количестве приложенных усилий. Теперь я трезво понимала, что меня ждёт и зачем эта встреча. В особенности, когда тётя ограничивается лишь моим присутствием. Стоило мне появиться в комнате, как дверь, с помощью магии захлопнула Громлайт.
— Мерзавка! — на моей щеке остался пылающий след её ладони. — Кажется ты забыла для чего я отправила тебя в это гнусное место! Следует напомнить?! — её ногти неистово впились в моё плечо, оставляя там раны.
— Я помню для чего я там, — мой холодный тон взбесил Мракс еще сильнее.
В это раз удар пришёлся с большей силой, отчего я, не удержав равновесия, свалилась на пол. Бороться было бессмысленно, я лишь принимала уготованное тётей наказание. Она презрительно осмотрела меня, схватив за волосы на затылке.
— Я убедилась в том, что в твоей пропитанной алкоголем голове не осталось ничего кроме проклятых вечеринок и жалких нарядов, которые ты покупаешь с Паркинсон!
— Мои... однокурсники чистокровные, — слово друзья говорить было крайне опасно.
— Я отмечу ещё раз, дрянная ты девчонка, — очередной удар, от которого из носа стала стекать тонкая струйка крови. — Ты лишь вечная слуга Тёмного Лорда! И ты запомнишь это хорошенько!
В её руке блеснуло остриё клинка и когда холодный металл коснулся моей кожи я закричала. Так, как не кричала никогда прежде. Я ощущала каждое движение, каждый миллиметр запястья пылал огнём и адской болью. Из глаз текли слёзы, а за каждое всхлипывание остриё врезалось глубже.
Когда весь кошмар закончился, Громлайт грубым жестом поставила меня на ноги и толкнула в спину к двери.
— Проваливай и помни, что у меня везде есть глаза.
На негнущихся ногах я едва смогла опустить ручку двери, настолько Мракс лишила меня сил. Когда дверь немного приоткрылась, я встретилась с испуганным взглядом Драко, которого удерживал тот, кто вёл меня к Громлайт. Грубо вырвав руки из хватки, Драко поспешил в мою сторону, когда я, сделав шаг, чуть не свалилась на пол, но вовремя удержалась за ручку двери. Его руки подхватили меня за предплечья, помогая держаться на ногах.
— Следи за ней лучше, Драко.
Одарив его ледяным взглядом тётя покинула стены лавки скрипнув дверью. На моей руке сочилась кровью метка пожирателя смерти вырезанная семейным кинжалом Мракс.
— Лили, я...
— Верни меня в школу, Драко, — его глаза впервые смотрели на меня вот так с сожалением и печалью, никакого высокомерия, только искренность. — Прошу...
С моих сухих губ сорвалось то, что я никогда не произносила.
𓇢𓆸
Драко пытался помочь, нанёс на моё лицо чары, которые перекрыли все гематомы и кровоподтёки на коже, купил в лавке зелье скорейшего восстановления и напоил меня этой гадостью.
— До дна, Лили! — его командный голос вызывал лёгкую усмешку на моих губах.
— Ты хоть раз пробовал эту дрянь на вкус?
— Пробовал. Пей давай, — он придерживал меня под локоть, видимо всё ещё не уверенный, в моей устойчивости.
— Кто бы мог подумать, что в таком придурке как ты, столько заботы? — я снова ухмыльнулась постепенно приходя в норму. На услышанную фразу Малфой закатил глаза.
— Значит чувствуешь себя лучше, идём.
Немного резче он потянул меня по тем же переулкам, по которым мы шли к Лютному, только теперь обратно. Я шагала более увереннее под действием зелья, а раны стали болеть в разы приглушённее. В целом, я уже не нуждалась в поддержке Драко, но он не убирал руку и я решила оставить всё как есть.
В конце концов мы трансгрессировали к Хогсмиду, а после добрались и в школу. Натянув рукава мантии сильнее, я тряхнула плечами, надевая очередную эмоциональную маску. Как раз у входа в гостиную нас встретила Паркинсон.
— Малышка Лили! Я не видела тебя со вчерашнего вечера, где ты пропала?
— Опоздала на очередное занятие по обороне, а после помогала Люпину, отрабатывая свои прогулы, — одной рукой я показала в воздухе кавычки.
— А затем я украл её, чтобы вы снова не придумали повод для очередной вечеринки, Пэнси, — в разговор влился Драко, заостряя внимание на этом предложении.
— Не знаю как вы, а я сегодня планирую напиться.
Проскочив мимо ребят в гостиную, я услышала недовольный вздох Малфоя и радостный возглас Паркинсон.
Вечеринка меня мало интересовала, скорее не интересовала вовсе. Только не сегодня. Стащив со стола бутылочку хереса, я направилась куда-то, где могла бы побыть наедине с собой. Ноги сами привели меня к месту, в котором я не была прежде и кажется этим местом являлась астрономическая башня, о которой я не раз слышала в разговорах. Холодный ветер пробирал до костей и за это я любила осень. Холод всегда нравился мне в разы больше, а осень была любимым временем года.
Опустив локти на перекладину, я стала рассматривать ночной Хогвартс. Даже в сумраке он был особенным. Открыв бутылку я сделала несколько жадных глотков, в попытках заглушить отвратительную боль, которая поселилась в руке. Вместе с каплей стекавшей по уголку губ, из моих глаз потекли и слёзы.