Крылья свободы

~Damian~

Разница между мной и Дарио — всего три года. Мы с ним всегда были близки: нас связывали общие интересы, чувство юмора и жажда самостоятельности, несмотря на богатство отца. Мы рано привыкли полагаться только на себя. Учились хорошо, стремились к большему. Мы оба любили скорость, только выражалась она по-разному: я обожал мотоциклы, а он — машины. Мы постоянно подшучивали друг над другом, подкалывали, но всегда были рядом.

Однако было одно, в чём мы категорически не сходились. Дарио обожал клубы и вечеринки. Он буквально расцветал в толпе, среди громкой музыки, алкоголя и сигарет. А я... я ненавидел эту пьяную вакханалию. Каждый раз, когда он шёл на подобное мероприятие, у меня внутри вспыхивала тревога.

Поэтому, когда Амелия позвонила — голос испуганный, сбивчивый — и сказала, что Дарио еле стоит на ногах, у меня сжалось сердце. Он опять перебрал. И, судя по тону Амелии, всё было хуже, чем обычно.

Не колеблясь ни секунды, я накинул пиджак и вышел из офиса.
Чёрт, Дарио... Почему ты всегда втягиваешь себя в дерьмо?

Ночной город проносился мимо в размытой череде огней, но я почти не видел его. Только ощущал нарастающее в груди беспокойство.

Когда я приехал к огромному частному дому, музыка грохотала так, будто стены сейчас развалятся. Повсюду сновали пьяные студенты, кто-то хохотал, кто-то ругался, кто-то уже спал на лужайке лицом вниз. Воздух был густой от дыма и перегара.

— Чёрт... — выругался я, пробираясь через толпу.

И тут я услышал:

— Дамиан!

Я резко обернулся. Амелия спускалась по лестнице, заметив меня. В её глазах была паника, голос дрожал.

— Где Дарио? — спросил я, подходя ближе, не скрывая волнения.

— Он там, наверху... Спит, точнее, — прокричала Амелия, стараясь перекричать музыку.

Я не стал медлить. Поднялся по лестнице, и сразу же ударил в нос едкий запах перегара и сигарет. В комнате, залитой разноцветными огнями, на старом диване растянулся Дарио. Он был без сознания — лицо красное, рубашка наполовину расстёгнута. Вокруг валялись такие же "герои вечера", с бутылками в руках и бессмысленными улыбками на лицах.

Чёрт...

Подойдя к дивану, я осторожно поднял брата и закинул его себе на плечо. Он что-то пробормотал, но не проснулся. Я обернулся — в дверях стояла Амелия. Её глаза расширились от неожиданности, когда я уверенно прошёл мимо с братом на плечах.

— Дамиан... — тихо сказала она, но я только кивнул ей и спустился вниз.

Уложив Дарио на заднее сиденье машины, я обернулся к ней. Она всё ещё стояла у входа — в её образе было что-то одновременно уязвимое и сильное.

— Пиона, ты здесь одна? Тебя подвезти? — спросил я.

— Нет, конечно, — покачала она головой, делая шаг ближе. — Я с подругами. Они где-то в доме. Всё нормально, не волнуйся. Я сама доеду.

Почему-то мне не хотелось её здесь оставлять.

— Тогда обязательно напиши мне, когда будешь дома. Хорошо?

— Обязательно, — кивнула она и слегка улыбнулась, разворачиваясь обратно к дому.

Я ещё секунду смотрел ей вслед. Потом сел за руль, завёл двигатель и поехал домой, украдкой бросив взгляд в зеркало на брата, лежащего без сознания.

Мы были такими разными. И всё же — он был моей семьёй. А Амелия... почему-то в этот момент казалась даже ближе.

Заехав в гараж, я заглушил двигатель и тяжело выдохнул. Всё это было похоже на дежавю — я снова вытаскиваю брата из какой-то дыры, снова тащу его на себе, снова в голове гул из раздражения и беспокойства.

Выйдя из машины, я закинул Дарио себе на плечо. Он не сопротивлялся — обмяк, как тряпичная кукла, лишь изредка что-то невнятно бормотал.

— Придурок, — выдохнул я сквозь зубы. — Когда-нибудь ты доведёшь себя.

В доме было тихо. Я молча поднялся на второй этаж и зашёл в его комнату. Она всё ещё выглядела опрятной, как будто он тут не жил. Постель была ровной, мебель на своих местах. Только бутылка виски в углу выдавала реальность.

Я аккуратно уложил его на кровать. Он что-то промычал, уткнувшись лицом в подушку, и начал сбрасывать куртку. Я помог — сдёрнул с него верхнюю одежду, стянул ботинки, накинул плед. Он уже почти отключился.

— Пей воду утром. Голова будет раскалываться, — сказал я, даже не рассчитывая, что он услышит.

На мгновение замер. Смотрел на него, словно искал там своего младшего брата. Того, который смеялся в детстве, мечтал о машинах, строил картонные гаражи у нас в комнате.

Стукнуло уведомление на телефоне. Я машинально достал его из кармана.

Амелия:

"Доехала. Всё в порядке. Спасибо ещё раз."

На секунду я задержал взгляд на её сообщении. Простое, короткое, но в нём было что-то большее. Это "спасибо" ощущалось будто тёплая ладонь, которую ты не просил, но она всё равно коснулась.

Я ответил:

"Хорошо. Рад, что всё в порядке."

Положив телефон на тумбочку, я ещё раз посмотрел на спящего Дарио, взъерошил ему волосы — он даже не пошевелился — и выключил свет.

Из комнаты я вышел тихо, но в голове шумело громче, чем на вечеринке.
Проходя в свою комнату я снял рубашку и рухнул на кровать и мгновенное уснул.

На улице палило солнце, жара будто впивалась в кожу. Я с трудом открыл глаза, поднялся с постели и первым делом пошёл в душ — нужно было смыть остатки ночных мыслей и раздражения. Охлаждённая вода немного привела меня в чувство. Натянув чистую рубашку и тёмные джинсы, я вышел из комнаты и направился вниз.

На кухне за столом, весь помятый и с лохматой головой, сидел Дарио. Он с жадностью выпивал стакан воды и мрачно бурчал:

— О, доброе утро, братец...

— Не такое уж и доброе, — отрезал я, не притормаживая ни на секунду. — Ты вообще думал, когда вливал в себя столько алкоголя? Сколько можно вести себя как подросток? Дарио, хватит напиваться до потери сознания и валяться.
Он вскинул на меня глаза, в которых плескалась смесь раздражения и усталости.

— Господи, да что я такого сделал? Перебрал — бывает. Может, я просто хотел немного отдохнуть? После учёбы, между прочим. Я пашу днями и ночами. И, если ты не заметил, учусь на отлично.

— Не ты один, — рявкнул я, чувствуя, как закипает кровь. — Я тоже учился. И тоже на отлично. А теперь работаю. Но я не напиваюсь до беспамятства и не создаю проблемы, которые кто-то потом должен за тебя решать.

Слова срывались с языка как плеть — хлестко и безжалостно. Он резко отодвинул стул, поднялся.

— Отлично. Тогда не помогай мне больше. И не лезь в мои чёртовы проблемы, если тебе так тяжело, — бросил он зло и направился к выходу.

— Дарио...

Дверь громко хлопнула. Я сжал челюсти и провёл рукой по лицу.

Чёрт.

***

Я бросил взгляд на часы — стрелки замерли на двух ночи.

Блядь

С утра — в бесконечной гонке: встречи, чертежи, звонки, совещания. Рабочий день закончился уже давно, но я только сейчас садился в машину.
Усталость навалилась тяжестью — будто камни на плечах.

Я доехал до дома на автопилоте. Открыв дверь, выдохнул — тишина. Но стоило закрыть её за собой, как раздался звук входящего сообщения.

Амелия.

"Привет. Прости, что так поздно... Просто мне сейчас так одиноко. Хочется поговорить с кем-то."

В груди что-то дрогнуло.
Тепло. Искра.
Как будто её голос прозвучал внутри — тёплый, уязвимый, живой.

Я даже не колебался.

"Привет. Я не сплю. Может, выйдем прогуляться?"

Ответ не приходил сразу. Минуты тянулись, как резина. Я уже начал думать, что она передумала, когда экран вспыхнул снова.

"Я согласна. Давай!"

Усталость, что тянула вниз весь день, испарилась за секунду.

Моя "чёрная тень" — мотоцикл — стояла в гараже, будто ждала.
Я завёл двигатель, и тишину разорвал резкий рык мотора.
Поворот ручки — и я вырвался на ночную дорогу, растворяясь в гуле скорости, в огнях фонарей и пульсе улиц, которые город прятал по ночам.

Я ехал к ней.
Сквозь пустые перекрёстки, мимо молчаливых зданий, по ветру, который бил в грудь, будто напоминая: ты живой, пока чувствуешь.

Амелия.
Что-то в её сообщении тронуло меня глубже, чем я ожидал.
Не просто одиночество — в её словах была какая-то надломленная тишина, которой нельзя было дать угаснуть.

Сегодня ночью она не будет одна.
Я сделаю всё, чтобы она это поняла.