Глава 8. Капли в океане
I had a dream
I got everything I wanted
But when I wake up, I see
You with me
Billie Eilish «everything I wanted»
Экзаменационная неделя пролетела за один миг. Конечно, вскоре Юнги и Намджуну предстояло пройти творческие вступительные испытания в институт, но до объявления результатов экзаменов ещё было время, так что у них образовался небольшой перерыв. Занятия в школе никто тем не менее не отменял, хотя и учителя, и ученики положительно не понимали почему. У них так и не нашлось преподавателя, который действительно продолжал вести уроки. Большинство просто показывали фильмы или давали им свободное время, а также приходилось готовиться к выпускному.
Все знакомые Мина не переставая жаловались на эту систему. Юнги же предусмотрительно умалчивал, что он в восторге. Не от бесполезных занятий и ещё более бесполезного времяпровождения в актовом зале, конечно, а от того, что жизнь, казалось, дала им с Хосоком второй шанс.
В том, чтобы встречаться с кем-то в школе, есть своё очарование. А если это ещё и твоя первая любовь, и на уроках можно не заниматься, а половину времени вы просто бродите по школе, то дни кажутся мёдом, политым сверху ещё мёдом, посыпанным шоколадом. В общем, от сладости сводит зубы и подкашиваются колени.
На занятиях им, правда, всё ещё приходилось сидеть раздельно, так как отсесть от Намджуна было слегка подозрительно, а ещё почему-то казалось Юнги предательством. Но они часто переписывались в телефоне о чём-то бессмысленном: как прошло утро, что они будут есть на обед, обсуждали события фильма, который шёл на этом самом уроке, и просто кидали друг другу забавные картинки. Ким в какой-то момент начал жаловаться, что Мин как будто сидит не с ним, но после тяжёлого взгляда соседа по парте перестал.
Обедали они обычно всей большой компанией. Юнги только оставалось удивляться, что именно к концу учёбы он стал частью такой шумной компании. О своих отношениях они пока что не рассказали, но, кажется, все давно догадывались. Хосок как будто решил проверить, насколько далеко они могут зайти, прежде чем их заметят. Начал он с закинутой на плечо руки и быстрых объятий по утрам, что, в общем-то, было не страшно, ведь с остальными друзьями он делал также. Хотя Юнги и надеялся, что без смущающего шёпота в ухо о том, что Чон думал о них всю ночь. Потом Хосок стал намного смелее: когда они сидели рядом, он брал его за руку и потом бессознательно гладил ладонь большим пальцем, а Юнги тренировался сохранять бесстрастное выражение лица.
Но в какой-то момент Чон совсем потерял страх. Они как раз направлялись в актовый зал, чтобы в очередной раз отрепетировать песню и проход по кругу. Путь лежал через лестничный пролёт, но, когда Юнги уже собирался выйти на нужном этаже, Хосок потянул его выше. Выйти на крышу они так и не смогли, Чон не выдержал и прижал Мина к стене, когда до двери оставалось всего ничего. У них так и не получилось уединиться ни разу за все две недели отношений. Сначала были экзамены, затем ни в школе, ни после они не могли остаться вдвоём. Поэтому Юнги с таким же рвением, как и Хосок, увлёкся поцелуем.
Чон достал рубашку из штанов Мина и скользнул руками под неё, посылая ворох мурашек по спине Юнги. Это заставило парня сильнее вцепиться в Хосока, обвивая руками его шею и прерывисто выдыхая в поцелуй. Чон опустил руку ниже, подхватывая Юнги под бедро и заставляя поднять одну ногу. В ответ на это Мин легко укусил Хосока за губу, вырывая стон и тут же зализывая укус. Одна рука Чона всё ещё продолжала гладить спину Юнги, а другая сильно вцепилась в бедро, чтобы находиться ещё ближе.
Мин осознал, что таким образом его возбуждение станет слишком заметно, и это странно испугало его. Сейчас не место и не время, они встречаются всего ничего, разве это не испугает Хосока... Хосок медленными поцелуями прочертил дорожку по челюсти к шее. Юнги закинул голову выше, освобождая больше места и прикрывая глаза. Когда Хосок недвусмысленно двинул бёдрами, Юнги не выдержал и дёрнул волосы Чона в низ, поднимая этим самым голову парня и запечатывая вырвавшийся стон поцелуем.
Снизу хлопнула дверь, и в следующую же секунду парни отлетели друг от друга, тяжело дыша и оглядываясь по сторонам. Когда они поняли, что подниматься к ним никто не собирался, то Хосок привалился к стене, а Юнги опёрся руками о колени. Через пару секунд Мин услышал тихий смех, и, подняв взгляд, увидел, что Хосок смотрит на него и счастливо смеётся. Юнги тут же расплылся в ответной улыбке, они так глупо чуть было не попались, боже.
Казалось, если бы они даже очень попытались, то не смогли бы убрать довольные улыбки и прекратить редкие смешки, что вырывались всё время. Они подошли друг к другу и принялись исправлять тот беспорядок, что сами и устроили: Хосок заправил внутрь рубашку Юнги и разгладил сбитую жилетку, а Юнги в свою очередь поправил причёску Хосока, которая, впрочем, так и не вернулась в прежнее состояние. Придирчиво осмотрев друг друга, они всё же направились к изначальной цели пути, пихаясь локтями и случайно соприкасаясь кончиками пальцев.
Когда они дошли до актового зала, вся параллель была в сборе. Ещё раз пригладив одежду и волосы руками, они поспешили к своему классу.
— Где вас носило? Мы уже один раз всё прогнали, — зашипел Намджун и тут же нахмурился. — Юнги, ты не заболел? Ты весь красный и глаза странно блестят...
Сбоку послышался громкий смешок Хосока, а потом он закашлялся, пытаясь это скрыть.
— Я в порядке, — нечитаемым голосом произнёс Мин.
— Точно? Если чувствуешь себя плохо, то лучше сразу домой иди, — всё ещё беспокоился Ким и приложил руку к его лбу. — Температуры, вроде, нет, но ты всё равно как будто горишь...
Хосок уже почти не сдерживался, он смеялся, зажав рот ладонью и согнувшись. Юнги пнул его в голень, с удовольствием услышав возмущенный возглас.
— Тут просто жарко, — отмахнулся он от друга. — Учителя не злились, что мы отсутствовали на репетиции?
— Кажется, они даже не заметили. Этот праздник не нужен ни им, ни нам... Зачем мы вообще этим занимаемся?
— Дань традициям? — скучающе предположил подошедший Чимин.
Другая группа, наконец-то, закончила песню, и учитель громко объявил:
— Перерыв десять минут, никуда не расходитесь. Отрепетируем всё ещё раз.
Под разочарованные стоны преподаватель вышел из зала. Ученики другой группы разошлись по стульям, а к ним подошли Тэхён и Чонгук.
— Хорошо, что мы, наконец-то, все в сборе, — Ким бросил многозначительный взгляд на Юнги с Хосоком, которые и правда взяли в привычку отбиваться от группы. — Мне нужно кое-что рассказать вам. Вы же все знаете, что у моего дяди есть ночной клуб? — он дождался кивка от Намджуна. — Так вот, он хочет устроить небольшой конкурс талантов. Можно петь, танцевать, играть на музыкальных инструментах, читать стихи, в общем, делать, что хотите. Призовой фонд небольшой — всего 100000 вон, но все участники могут безлимитно пользоваться баром. Мы уже выпустимся на тот момент, может, дядя даже разрешит взять что-то крепче пива, — хмыкнул Тэхен. — В общем, он очень рассчитывает, что вы придёте. Хосок и Чимин танцуют, Юнги, вроде, музыкант, а Намджун и Чонгук давно чем-то подозрительным занимаются в гараже. Мне хочется верить, что музыкой.
Чонгук тут же покраснел сильнее, чем Юнги полчаса назад, то ли от намёка Тэхена, то ли от того, что стеснялся рассказывать о своём увлечении. Мин и сам не раз интересовался, из-за чего Намджун и Чонгук так сдружились, но тот отвечал очень расплывчато, объясняя, что это не его желание не рассказывать. Юнги уважал личную жизнь других людей, поэтому быстро перестал задавать вопросы.
— Ух ты, звучит здорово! — воскликнул Хосок. — А когда это будет?
— Через три недели, после выпускного. Заявки принимаются до конца недели.
— Но это же совсем скоро? — озадаченно произнёс Чимин.
— Да, знаю. Но потом мы все разъедемся, так что больше времени не остаётся. Тем более у вас всех наверняка есть подготовленные программы.
Все ребята переглянулись между собой. Они и правда почти весь год так или иначе готовили что-то: некоторые к выпуску из секции, в которую ходили, другие для поступления в институт. А скоро они будут учиться в разных университетах и даже в разных городах. Возможно, такое прощание будет намного лучше, чем тот же выпускной в школе...
— Мы же не обязаны отвечать прямо сейчас, да? — подал голос Намджун.
— Нет, конечно, это всё добровольно. Я пришлю вам бланк заявки на всякий случай, а дальше сами смотрите. В любом случае, это открытый конкурс, там будем не только мы. Хотя что-то мне подсказывает, что дядя придумал это только ради нас.
К концу недели все действительно подали заявки. Даже Сокджин, который сначала обвинил Намджуна и Юнги, что совсем его забросили, а потом списался с Тэхёном. С младшим Кимом они были знакомы ещё по театральному кружку, в котором какое-то время были единственными представителями мужской части населения, но приятелями их можно было назвать с трудом. И всё же они решили поставить небольшой монолог из Шекспира (какой именно пьесы, держалось под строжайшим секретом). Примерно такой же тайной был окутан номер Чонгука, и только Намджун обмолвился один раз, что это будет феерично. Сам Ким собирался представить песню, над которой долго работал, а Чимин выступит с номером в стиле контемпорари. Хосок долго не мог выбрать для себя песню, и в итоге уговорил Юнги отдать ему одну из своих. Конечно, это была лишь музыка без слов, но Чон всё равно выглядел очень взбудораженным.
Сам же Юнги, наконец-то, закончил «First Love». После первого экзамена, когда вернулся домой, он сразу же упал на кровать и забылся сном на добрые 14 часов. После этого его чувства немного улеглись, а в голове прояснилось. Но вспоминая события прошедшего дня, сердце настойчиво продолжало пропускать пару ударов. Поэтому вместо подготовки к следующему экзамену, который должен был быть через день, Мин сел дописывать песню. К концу экзаменационной недели он добрался до гаража Намджуна, в котором была оборудована небольшая студия, и закончил песню до конца. Она всё ещё была о его любви к музыке, но и не только о ней. Первая любовь может быть разной: первый выезд к морю, первая улыбка дорогого человека, первая прослушанная песня, первое прикосновение, первый блокнот со стихами, первый поцелуй. Юнги не мог выбрать и решил, что выбирать нет никакого смысла.
До выпускного оставалось всего ничего. Они готовились к выступлениям и одновременно к творческим испытаниям в институт, вечером прогуливались большой компанией, а потом провожали друг друга до дома. И Юнги казалось, что более счастливого времени в его жизни не было и не могло быть. А то, что совсем скоро всё должно было закончиться, заставляло его ценить моменты ещё больше. В ответных улыбках старых и новоприобретённых друзей он видел то же самое.
За несколько дней до съёмок для школьного альбома, Хосок после школы уверенно пошёл домой к Юнги, не особенно спрашивая разрешения. После того дождливого дня он не приходил к нему домой, но теперь они были совершенно в других отношениях, и, сказать по правде, Мин жутко нервничал. Как оказалось, не зря. Правда, не по той причине, о которой думал Юнги.
Стоило им зайти в квартиру, как Чон с гордостью вынул из рюкзака две небольшие коробки и спросил:
— Вишнёвый или мятный?
— Что? — опешил Мин.
— Просто ответь, — лукаво улыбнулся на это Хосок.
Делать было нечего. Парень мог быть очень настойчивым, когда чего-то хотел. А ещё у Юнги начала развиваться опасная особенность — неспособность отказать Чон Хосоку.
— Мятный, — неуверенно произнёс Юнги, чувствуя, что подписал себе приговор.
— Отлично! — воскликнул Чон и... Сунул ему в руки краску для волос. — Я всегда мечтал покраситься, но руки как-то не доходили. А скоро будем сниматься на школьный альбом, хочу выделиться.
Хосок продолжал болтать, доставая из сумки какие-то другие тюбики, миски, зажимы для волос и свёртки с тканью. А Юнги всё также стоял с краской в руках и нечитаемо следил за действиями парня.
— Но ведь если я тоже покрашусь, то ты не будешь выделяться, — севшим голосом попробовал Юнги.
— Так цвет же другой, — Чон посмотрел на него, как на идиота, и принялся открывать тюбики.
— Хосок, я как-то не уверен...
Кажется, только сейчас Чон осознал, что Юнги вовсе не в восторге от этой идеи. Это заставило его выглядеть так удивлённо, будто парень только что заявил, что не любит щенят.
— Но тебе бы так пошло, — надулся Хосок. — Тем более ты поступаешь в творческий институт, тебе бы вообще не мешало пару проколов сделать или татуировок там! Ты не сможешь соответствовать остальным.
— Ну вот и буду выделяться среди них.
На это Чон рассмеялся, конечно, все его аргументы были чистой шуткой, но всё же зачем-то ему это было нужно. Взгляд Хосока стал более серьёзным, и он подошёл к Юнги, оплетая его руками и прошептав на ухо:
— Пожалуйста, Юнги. Давай сделаем что-то безумное вместе, м?
От Хосока едва различимо пахло лапшой, которую они ели в школе, а ещё почти выветрившимся одеколоном. И он был такой тёплый.
— Хорошо, — сдался Мин.
Хосок в ответ закричал на несколько тонов выше своего обычного голоса и звонко чмокнул Юнги в губы. «Из меня определённо вьют верёвки», — подумал Мин без особого сожаления. На самом деле он не особенно хотел красить волосы, ему нравился свой родной цвет. Но Хосок выглядел так счастливо, что на такую небольшую жертву Юнги готов был ради него пойти.
Они перешли в ванную комнату. Хосок убрал крема и прочее с небольшого столика, расстелил там клеёнку и принялся с видом профессионала смешивать содержимое разных тюбиков и баночек.
— Ты раньше красил кого-нибудь?
— Нет, но я посмотрел несколько обучающих видео и инструкцию прочитал, — с гордостью ответил Хосок, а Юнги нервно сглотнул.
— Если после этого у меня выпадут все волосы, то отвечать будешь ты.
— Уверен, ты и лысый будешь красавчиком, — подмигнул ему Хосок. — Или по крайней мере никто кроме меня на тебя засматриваться не будет.
Юнги пробормотал что-то вроде: «На меня и так никто не засматривается». А Хосок тем временем закончил манипуляции над миской с краской.
— Для начала осветлим волосы, — заявил Чон, кидая в Юнги клеёнкой, подразумевая, чтобы он накинул её на плечи.
Мин стоял напротив зеркала, выглядел он жалко, честно говоря. Он смотрел на свои тёмные волосы, размышляя, когда сможет снова увидеть этот оттенок. Хосок остановился за его спиной, держа в руках миску с осветлителем.
— Юнги, не надо выглядеть так несчастно. Я чувствую себя каким-то тираном, — Чон наклонился и поцеловал загривок парня. — Я уверен, что тебе пойдёт. И уверен, что смогу покрасить хорошо. Но если ты не хочешь, то не надо.
Как там сказал Хосок? «Давай сделаем что-то безумное вместе»? И почему-то именно сейчас, стоя в тесной ванной комнате c мигающим изредка холодным светом, Юнги почувствовал, что ему 19 лет. И это была не просто цифра, это было ощущение, это было состояние его тела и сердца, это было его настоящее, то, что билось в сомкнутых руках хрупкими крыльями. Они были молоды, они были влюблены, мир за пределами этой квартиры готов был пережевать их и выплюнуть, но они находятся внутри и боже, как же они влюблены друг в друга.
— Нет, я хочу, — улыбнулся Юнги в отражении зеркала.
И Хосок нанёс первую краску. Она ощущалась странно тяжёлой на волосах, но неприятно не было. Чон красил долго и тщательно, когда он закончил, то взял со столика шапочку для волос и аккуратно надел на голову парня.
— А ты подготовился, — заметил Юнги.
— Да, мне кажется, я обчистил весь магазин, — усмехнулся Хосок. — Надо засечь 30 минут. Теперь моя очередь.
Они поменялись местами, и Чон быстро объяснил технику покраски. Во всей этой идее был определённый плюс, ведь Юнги недавно обнаружил тягу к волосам Хосока. При встрече руки бессознательно тянулись к ним, чтобы растрепать, а при поцелуях Юнги обожал зарываться в них пальцами и немого тянуть вниз. По мимолётным взглядам и прерывистым выдохам Мин мог судить, что другому парню тоже это нравится.
Осветлителя чуть было не хватило. Юнги не был уверен, что у него получилось хорошо, но, вроде, вся площадь головы была покрыта. Пока они ждали, когда пройдут полчаса Мина, Хосок начал смешивать зеленую краску опять с какими-то другими тюбиками. Он выглядел, как колдун над зельем.
— Я хочу, чтобы получился именно мятный цвет, но для этого надо смешать всё в правильной пропорции, — расстроенно признался он.
Тогда Юнги тоже начал читать инструкцию, и общими силами они смешали... Нечто. Но кажется, Хосока это немного успокоило. Теперь ответственность за волосы Юнги лежала не только на нём. После этого надо было смыть осветлитель с волос, и Чон настоял на своей помощи. Так что Юнги стоял на коленях, перегнувшись через край ванной, вода была холодной и по началу горячие руки Хосока тоже стали ледяными.
Так прошло несколько часов. Они красили друг друга, ждали, сидя прямо на полу, и смывали краску ледяной водой. Первым завершил этот цикл Юнги. Свесившись в ванну головой, он наблюдал, как струи воды окрашиваются в бледно-зелёный цвет. Пальцы Хосока в его волосах заставляли его почти что мурчать, так что он прикрыл глаза, наслаждаясь прикосновениями и моментом.
Вода перестала течь, и на его голову опустилось махровое полотенце. Юнги поднялся на ноги, спиной к зеркалу, и Хосок сам просушил его волосы, а затем снял полотенце.
— Красивый, — довольно сказал он и развернул Мина за плечи лицом к зеркалу.
В отражении на него посмотрел Мин Юнги, вроде, такой же, как и обычно. Но волосы были мятные, немного темнее от воды, которая стекала с мокрых кончиков на футболку. А сзади стоял Хосок и смотрел на него с восхищением. Неужели, этот взгляд и правда предназначался ему?
— Мне нравится, — чуть подумав, ответил Юнги.
Потом смыли краску с волос Хосока, и они оказались насыщенного багрового оттенка. Парень пришёл почти что в детский восторг, а Юнги не мог понять, где же приделы привлекательности Чона, потому что ему шло что угодно.
Вскоре, пределы привлекательности снова были побиты. Их одежда промокла насквозь. Почему-то переодеться во что-то старое или вовсе снять её они не догадались. С другой стороны, когда Хосок стащил через голову мокрую рубашку, Мин определённо порадовался, что они не разделись до этого, потому что долго наблюдать за голым парнем и не накинуться на него могло стать для Юнги непосильной задачей, хотя раньше он гордился своей выдержкой и бесстрастностью.
— О запасной одежде я как-то не подумал, — неловко посмеялся Хосок.
Он чувствовал себя немного неуютно, потому что разделся до трусов слишком рано, а ещё на его голове был завязан тюрбан из полотенца. Юнги же рылся в шкафу, пытаясь найти что-то подходящее и не стыдное. Хосок был немного выше его и крупнее по телосложению, но, к счастью, Мин любил свободную одежду. Он достал чёрные шорты и футболку, на которой было написано «off», и передал их другому парню. Сам же надел тоже чёрные спортивные штаны и домашнюю белую футболку. Да, гардероб у него был не очень разнообразным.
— Ууууу, я прямо чувствую себя Мин Юнги, всё такое тёмное, — сказал Хосок, крутясь перед зеркалом.
Это и правда было не похоже на Чона, который в свободное от школы время предпочитал одежду всех цветов радуги и самых необычных форм. В простой чёрной одежде Юнги он смотрелся... Странно, но и одновременно так по-домашнему. Кажется, сейчас Мин стал понимать, почему парочки так любят меняться одеждой.
— Я не особенно интересуюсь модой, — смутился Юнги.
— Мне нравится твой стиль, — пожал плечами Хосок.
Мин вообще не думал, что у него есть стиль, но то, как легко они стали делать комплименты друг другу, не могло не согреть лучше обогревателя, стоящего в углу комнаты. Одевшись, Чон с разбега прыгнул на кровать Юнги, потягиваясь и довольно вздыхая.
— Я так устал. В последнее время столько всего навалилось...
Мин оглянулся вокруг, переступил с ноги на ногу и опустился на кровать брата, стоящую в противоположном углу комнаты.
— Понимаю... Экзамены, поступление, выпускной, ещё и конкурс.
— А ещё мы, — сказал Хосок, приподнявшись на локтях
— Что?
— Ещё мы с тобой. Наши отношения.
Мин замер, неотрывно смотря в чужие глаза:
— Ты... Устаёшь из-за этого?
— Нет. То есть, да, наверное, — Хосок упал назад на кровать. — Я устаю переживать, что сделаю что-то не так.
Почему Чон решил поговорить об этом именно сейчас, оставалось загадкой. Или, может, он давно об этом думал? Прокручивал в голове фразы, пытаясь подобрать правильную. Хосок казался очень уверенным в себе, но Юнги давно понял, что другой парень для него самая сложная загадка. Вот и сейчас было непонятно, какие кусочки паззла подойдут, а какие попали в этот набор случайно.
Он поднялся с кровати брата и забрался на свою, садясь рядом с Чоном и подгибая под себя ноги.
— Хосок... Я не могу обещать, что всегда буду понимать тебя правильно. Ещё я не могу обещать, что никогда не сделаю тебе больно. Я бы хотел, но не могу.
Чон внимательно смотрел на него. Юнги протянул руку и убрал пару выбившихся красных прядей назад под полотенце.
— Но я могу обещать, что буду рядом. Что выслушаю тебя и постараюсь понять. Что скажу тебе о своих чувствах сразу, если что-то будет не так, и не заставлю быть в неведении.
— Ты действительно умеешь подбирать правильные слова, Мин Юнги, — охрипшим голосом сказал Хосок.
А потом дёрнул его за руку вниз, так, что Юнги упал прямиком на него, и опутал парня руками и ногами.
— Ну и что ты делаешь? — приглушённо пробубнил Мин, так как его лицо оказалось прижато к груди другого парня.
В ответ Хосок обнял его сильнее, заставив Юнги начать беспокоиться за своё здоровье, и начал кататься по кровати из стороны в сторону, издавая звуки, которые мог произнести только Чон Хосок, очевидно, призванные обозначать счастье и умиление. Выдержки Мина хватило ненадолго. В итоге он громко рассмеялся, обнял Хосока в ответ, и после непродолжительной борьбы они всё же спокойно легли рядом, смотря друг на друга.
— Ммм глаза сами закрываются, — пожаловался Чон, действительно прикрывая глаза.
— Тогда спи, — просто предложил Мин.
— Но ведь скоро придут твои родители, — возразил Хосок, в противоположность своим словам устраиваясь на груди Юнги.
— Я разбужу, — пообещал тот в ответ.
Чон ещё какое-то время повозился, перекидывая через парня руку и ногу для большего удобства. Юнги показалось, что он вот-вот начнёт его взбивать, как подушку, чтобы он стал мягче. Но через пару минут дыхание Хосока выровнялось и черты лица разгладились, став спокойными и умиротворёнными.
Мин около получаса лежал не шелохнувшись, смотря в потолок и наслаждаясь присутствием и теплом Хосока под боком. Но, к сожалению, реальность была не слащавым романом: рука ужасно затекла, а сна не было ни в одном глазу. Очень аккуратно Юнги вытянул руку и подложил под голову Хосока подушку. Тот завозился, заставив Мина на пару секунд замереть, но потом обнял подушку руками и снова засопел. Во время этих телодвижений полотенце окончательно развязалось, выпустив на волю только что окрашенные пряди волос.
Предзакатный свет упал на кровать, заставляя его волосы казаться цвета крови. Хосок выглядел сейчас моложе на несколько лет. Умиротворённого, в этой комнате его не могло коснуться ни одно из несчастий мира. Ресницы отбрасывали тени на щёки, губы были чуть приоткрыты, на лице ни одной мимической морщинки, а вокруг кровавый ореол.
Сейчас Мин его почему-то не узнавал. Вспомнился тот Чон Хосок, которого он когда-то встретил на крыше школы. Был ли это тот же самый Хосок, что прогуливался с ним по окрестностям тёмной ночью, что танцевал ему под «Clair de Lune», что целовал его, нежно обхватив руками лицо, что красил ему волосы час назад, что заливисто смеялся над вовсе не смешными шутками? Против логики Юнги казалось, что сейчас перед ним и до этого были два разных человека. Но обоих он по-своему любил.
Мин внезапно вспомнил, что недавно одолжил у Сокджина полароид, тот самый, на который были сделаны снимки, весящие на стене. У старшего оставалось всего два кадра, но после долгих уговоров он сдался и отдал фотоаппарат другу. Ким определённо имел слабость перед Мином, хотя и не хотел этого признавать.
Так что Юнги достал полароид из ящика стола и, чувствуя себя каким-то преступником, посягнувшим на произведение искусства, направил объектив на Хосока и нажал на спусковую кнопку. Раздался щелчок, и фотография медленно выползла из фотоаппарата. Мин отвёл камеру от лица, сталкиваясь с сонным взглядом Чона, который щурился из-за бьющего в лицо солнца.
— Фотографируешь меня без спроса? — довольно ухмыльнулся Хосок, потягиваясь, из-за чего приподнялась футболка и немного оголился его живот.
— Прости, — не особенно жалея произнёс Юнги.
— Дай посмотреть, — Чон протянул руку, и Мину не оставалось ничего, кроме как залезть назад на кровать и вложить фотокарточку ему в ладонь.
На снимке медленно проявлялся Хосок, который был запечатлён по пояс, с выхваченными светом волосами и верхней частью лица, тогда как нижняя прибывала в тени. Как и несколько минут назад, он получился хрупким и неземным.
— Цвет волос вышел красивым, — улыбнулся Чон, проводя пальцами по снимку, а потом указал рукой на полароид: — Там ещё остались кадры?
— Всего один.
— Давай сфотографируемся вместе! — он без спроса вырвал камеру из рук Юнги и притянул его за плечо ближе к себе.
— А у нас получится? Не видно же, что в кадр попадает.
— Ох, Юнги, я начал делать селфи ещё на первых телефонах с камерами, когда о фронтальных камерах никто даже не думал. Доверься мне. Но надо сесть поближе, чтобы мы оба влезли.
Они прижались друг к другу щеками, Юнги оказался в кольце из рук Хосока, который вытянул перед ними полароид. Это ведь была их первая совместная фотография, если не считать общих снимков класса. Они правда оба поместились в кадре: Хосок широко улыбался, его глаза превратились в два полумесяца; Юнги же по сравнению с ним выглядел более спокойно, но взгляд у него был тёплый. Любой из знакомых Мина, кто увидел бы этот снимок, мог сказать, что фотографий, на которых Мин Юнги выглядит более счастливым, чем на этой, не существует.
Хотя цвет волос всё ещё казался очень непривычным. Мин машинально поднял руку к голове, касаясь пальцами уже высохших прядей.
— Ты был прав. Хорошо получилось, — улыбнулся он, имея в виду то ли фото, то ли покрашенные волосы, то ли вообще всё вместе взятое.
Хосок упал ему на колени головой, внимательно рассматривая снимок, а потом вздохнул и перевёл взгляд на парня:
— Эх, кажется, я допустил ужасную ошибку: сделал тебя ещё более привлекательным! Теперь от поклонников отбоя не будет.
— Без разницы, всё равно я никого кроме тебя не вижу, — просто пожал плечами Юнги.
Эта фраза далась ему легко, он даже не задумался о её смысле. Просто в ней было всё то, что он чувствовал. Но Хосок посмотрел снизу на него таким взглядом, как будто ничего более удивительно в своей жизни не слышал.
Юнги наклонился вниз и мягко прикоснулся к губам другого парня, желая закрепить свои слова, чтобы они укоренились в его голове и больше он не выглядел таким шокированным. Хосок тут же обвил его шею руками, притягивая ближе и не отпуская. Они неторопливо изучали губы друг друга, когда из коридора послышался подозрительный шум. Мин тут же оторвался от парня и бросил взгляд на часы, которые бесстрастно показывали полшестого вечера, а значит...
— Мама вернулась домой. Я совсем забыл следить за временем, — с сожалением произнёс Юнги.
Реакция Хосока на эти слова его очень удивила. Он тут же соскочил с кровати и начал собирать вещи, сваленные в одну кучу на полу.
— Чёрт, кажется, я забыл сумку в ванной комнате, — выругался парень, при этом его голос немного дрожал. — Принесёшь её мне завтра в школу? Вещи я тебе тоже потом верну, мои так и не высохли, хотя моя куртка осталось в прихожей... Я могу вылезти через окно, спущусь вниз по пожарной лестнице. Она ведь есть у вас?
Чон уже стоял около она, пытаясь открыть его, и всё тараторил что-то совершенно непонятное. Юнги подошёл к нему и мягко взял за руки.
— Хосок, успокойся, о чём ты говоришь?
— Так ведь... Твоя мама вернулась домой.
— И?
— Что если она поймёт что-то не так? Или, наоборот, так...
— Всё будет в порядке. Тем более я всё равно хотел познакомить тебя с родителями, отец тоже скоро домой вернётся. Да и в любом случае я бы не позволил тебе сбегать через окно, как будто мы делаем что-то предосудительное. Но если ты не хочешь с ними общаться или не готов, то можешь просто поздороваться и уйти.
Губы Хосока в удивлении приоткрылись и, казалось, он только сейчас понял, что только что делал.
— Юнги, помоги с пакетами! — раздался голос из коридора.
— Я пойду, скажу, что ты в гостях. Выходи, когда будешь готов, — Мин провёл пару раз ладонью по руке парня, пытаясь успокоить его, и вышел из комнаты.
Поведение Хосока заставило его задуматься о том, а происходило ли такое с ним раньше? Вспомнилось, что он упоминал, как ему ночью приходилось пробираться по крыше назад к себе в спальню. Не ясно, было ли это как-то связано, но всё равно вызывало много вопросов. При мысли о том, что кто-то заставил сбегать Хосока через окно, внутри всё начало закипать. Он не ревновал к тем, с кем у парня были отношения до него, но ужасно злился, что они не обращались с ним должным образом.
Его мама на кухне уже начала раскладывать продукты по местам. Когда она услышала шаги сзади, то повернулась, намереваясь поздороваться, и замерла:
— Ты покрасился? — удивилась она.
— А, да, — Юнги неловко потрогал волосы, он совсем не думал о реакции родителей, — это получилось спонтанно.
— Вот как... А при поступлении проблем не будет?
— Мам, на дворе уже давно 21 век, — закатил глаза Юнги.
— Тоже верно. Тебе идёт, — улыбнулась женщина.
— Спасибо. К слову, я красился вместе с другом, он ещё здесь...
— Ох, я давно не видела Намджуна и Сокджина, буду рада с ними пообщаться!
— Вообще-то, это не они, а Чон Хосок. Он тоже мой одноклассник, не знаю, помнишь ли ты его.
— Да, конечно, я знаю его родителей. Не близко, разумеется. Кажется, это он танцевал на школьном фестивале в прошлом году?
— Ага, скорее всего, это он.
— Не знала, что вы друзья.
— Мы начали общаться недавно, — смутился Юнги.
Сзади послышались шаги, из-за угла вышел Хосок, он обхватил себя руками, будто пытался скрыть, что одет в одежду Юнги, и вообще выглядел слишком притихшим для обычного себя.
— Здравствуйте, — сказал он и низко поклонился, — извините, если помешал.
— Приятно познакомиться, Хосок, — улыбнулась мама Юнги. —Ты вовсе не
мешаешь, оставайся с нами на ужин!
Чон бросил неуверенный взгляд на Мина, и тот кивнул:
— Да, оставайся.
— Может... Может тогда помочь вам накрыть на стол? — неуверенно предложил Хосок, желая найти хоть какое-то применение своим рукам.
— И правда, мам, мы разберём сумки и накроем на стол. Ты, должно быть, устала, — поддержал Юнги.
— День и правда был тяжёлым... Что ж, тогда поработайте немного, а я пока переоденусь. В холодильнике есть гарниры и можно разогреть рис.
Раздав ещё пару указаний, женщина скрылась за дверью своей комнаты, а Хосок, наконец, смог немного выдохнуть.
— Не переживай ты так, — прошептал ему Юнги, мягко взяв за руку.
Но Чон тут же высвободил её, опасливо косясь на дверь. Мин решил, что сейчас обсудить эту ситуацию всё равно невозможно, так что лишь вздохнул и начал разбирать пакеты с продуктами. Хосок, опять же под предводительством другого парня, начал выставлять на стол закуски и расставлять тарелки. К тому моменту, как входная дверь опять открылась, впуская мужчину средних лет, ужин уже был готов.
Отца Юнги тоже удивил новый цвет волос сына, но он по природе был более сдержанным, так что ограничился кратким вопросом. Новое лицо за ужином он тоже воспринял спокойно, давно привыкнув, что кто-то из друзей Юнги мог задержаться до вечера. А то, что это был не один из двух постоянных друзей Мина, его волновало мало.
В целом, когда семья расселась за столом, атмосфера была тёплой и домашней. Сначала родители Юнги рассказали, как прошёл их день: мама Мина работала в небольшой компании бухгалтером, а отец — водителем такси. Как и при любой работе с людьми, их дни часто были наполнены стрессом, но, делясь вечером порой до смешного абсурдными ситуациями, у них получалось справляться с этим.
Когда все истории были рассказаны, внимание, наконец, переключилось на гостя. Хосок уже успел расслабиться и до этого вместе со всеми смеялся над очередным странным клиентом отца Юнги. Поэтому, услышав вопрос, обращённый к нему, растерянно замер.
— Хосок, твой отец, кажется, владеет компанией по производству бытовой химии? — спросил мистер Мин.
— Эм, да, — Хосок прожевал еду и отложил зачем-то вилку, спрятав руки под столом. — Недавно они также начали производить средства личной гигиены, но в общем и целом, да...
— Ты, должно быть, уже решил, куда будешь поступать?
— Да, конечно... В Сеульский на предпринимателя или на экономику. Если не возьмут туда, то в Пхоханский или Корё.
— Уверен, твои родители гордятся тобой, — улыбнулся старший Мин.
— Да пока что в общем-то и нечем, — пробормотал Хосок.
— Ох, точно! Юнги сказал, что ты танцуешь? Я видела выступление на школьном фестивале, это и правда было впечатляюще, — воскликнула мама Юнги.
— Спасибо, — окончательно смутился Хосок.
Юнги не очень понимал, как встрять в разговор, он никогда не был хорош в подобном. Такой притихший и скромный Чон был пока что ему незнаком. Но его, очевидно, надо было спасать, а то мама уже явно готова была начать задавать вопросы о личной жизни. А он не бы готов сегодня говорить что-то вроде: «Вообще-то, да, у Хосока кое-кто есть. И этот кое-кто я».
— К слову, результатов экзамена всё ещё нет. Все надеялись, что за первый хотя бы на этой неделе появятся. А в школе мы опять нечего не делали, только выступления на выпускной повторяли.
После этого родители с удовольствием стали обсуждать действующую систему образования, в основном вспоминая свою молодость и рассуждая, что раньше было лучше. Так что остаток ужина прошёл относительно спокойно. Потом Юнги отправил Хосока переодеваться назад в свою одежду и собирать вещи, а сам помог убрать родителям со стола.
— Мне нравится твой новый друг, он кажется умным и воспитанным. А ещё, похоже, вместе с ним твоя жизнь стала немного ярче, — улыбнулась мама Юнги, потрепав его по волосам.
На это Мин лишь смущённо кивнул. Его мама даже не подозревала, насколько попала со своей шуткой в самую точку. Когда Чон вышел, они уже закончили с уборкой. Перед уходом отец Мина пожал руку Хосоку, а мама настойчиво дала с собой кимчи в контейнере. Юнги вызвался проводить друга вниз, и на этом они, наконец-то, покинули квартиру.
Стоило им спуститься на один пролёт вниз, как Хосок резко выдохнул, будто всё это время задерживал дыхание, и провалился к стене.
— Хосок, что с тобой? — забеспокоился Юнги.
Чон выглядел очень уставшим: он прикрыл глаза и сгорбился, а руки слегка подрагивали.
— Всё в порядке, я просто, ах... Я так переживал, — он приоткрыл глаза и взглянул на другого парня из-под чёлки. — Как думаешь, я им понравился?
Мин не смог сдержать тёплой улыбки. Его Хосок, его смелый Хосок, который обладал сверхъестественной способностью нравиться всем с первого взгляда, переживал, что о нём думают родители Юнги. Да какая разница, пусть бы даже им он не понравился. Какая разница, если у самого Юнги от одного взгляда на него ноги подкашиваются.
— Ты им понравился, — поспешил успокоить он.
— Правда?
— Конечно. Мама мне сама сказала, пока ты был в комнате.
— А... А твоему отцу?
— Он редко говорит то, что думает, но не переживай. Ты ему точно понравился.
Но даже после этих слов Хосок всё ещё выглядел грустно. Он оторвался от стены и начал спускаться по лестнице дальше. Юнги не оставалось ничего иного, как последовать за ним. Чон как будто растворялся прямо перед ним, протяни руку и она пройдёт насквозь, как не старайся, удержать не выйдет.
Они вышли на прохладный вечерний воздух, из приоткрытых губ вырвались облачка пара. Казалось, только что всё было превосходно, но вот реальность начала раскалываться на части.
— Я им нравлюсь как твой друг, но не как парень, — тихо выдохнул Хосок.
И всё встало на свои места. Такая простая истина сформировалась в пар и развелась на ветру. И что делать с ней было непонятно, потому что она была повсюду: во взглядах простых прохожих, на телевидении, в законах десятков стран. И Хосок с Юнги, другие похожие на них пары, их любовь была такой жалкой каплей в океане ненависти и предрассудков, что невозможно было это как-то исправить. Поэтому Юнги сделал единственное, что мог.
Он подошёл и крепко обнял Хосока.
— Ты чего? — тут же забеспокоился Чон и попытался отпихнуть его. — Нас же могут увидеть.
— И пусть, — Мин обнял парня ещё сильнее.
— Вдруг родители выглянут в окно. Или знакомые пройдут, — настаивал Чон.
— Всё равно.
— Юнги, ты же сам установил правила — на публике никаких проявлений чувств.
В голосе Хосока уже слышались шутливые нотки, а руки перестали отпихивать. Юнги не нашёл, что ответить. Он и правда установил такие правила и всё ещё считал их резонными, но всё теряло значение, когда Чон разваливался перед ним на части.
Тёплые руки легли на его талию, а холодный нос ткнулся в ключицу. Юнги вдохнул воздух: волосы Хосока всё ещё пахли краской.