"Звезда не падает случайно"

Рассвет был совсем близко. Берн постепенно просыпался. Комнату наполнял ужасный холод из-за распахнутого настежь окна. Рино укутался в одеяло и поверх ещё накинул на себя шерстяной плед. Его мозг уже знал, что необходимо просыпаться раньше, чем нужно. Время – пять утра. Помимо холода, в комнате повисла влажность от утренней росы. Туман всё чаще становился непроглядным. Рино взял с тумбочки планшет. Он всё равно не заснёт, да и уроки отменили, поэтому можно позалипать в какую-нибудь игру-головоломку. Головоломки его расслабляют и успокаивают, одновременно давая пищу для ума и помогая сфокусироваться на определённой теме.

День сегодня обещал быть интересным и очень насыщенным. Уроки отменили в связи с проведением внутришкольного матча по футболу. Рино играет в одной из команд под названием «Stolz der Löwen». Этот матч должен был пройти в прошлом году весной, но майские проливные дожди в преддверии будущего лета испортили всё. А летом проводить не слишком удобно, потому что все разъезжаются: кто на море, кто в загородные коттеджи. На данный же момент тропосфера немного успокоилась и погода стабилизировалась, значит, обязательно надо ловить предоставляющийся шанс. Рино был готов к матчу физически и морально, к тому же родители купили ему спортивную форму и новые кроссовки специально для тренировок по футболу.

Нижние конечности полностью отмёрзли и не согревались. Вчера вечером Рино пополнял уровень глюкозы в крови с помощью апельсинового джема, а теперь ему предстоит пополнить уровень тепла в теле. И что же он для этого сделает? Правильно, пойдёт и выпьет кружку имбирного чая.

Рино обмотал себя пледом, пытаясь хоть как-то согреться, ведь рано утром всегда охватывает озноб. Он как можно тише, чтобы никого не разбудить, спускался, слава богу, не по скрипучей лестнице. Везде царила тишина. Рино шаг за шагом подходил к нужному месту.

С кружкой имбирного чая он захотел посидеть на улице и вдохнуть аромат листьев и вообще прочувствовать атмосферу пяти часов утра в полном одиночестве и умиротворении. Надев на себя халат, исключив все риски простуды, которая постоянно наступает либо не вовремя, либо неожиданно, Рино сел на плетёный диван, находившийся на веранде. Он потер глаза и сонно зевнул. Вчера он встречал оранжевый закат, сидя на подоконнике, и сейчас встречает такой же оранжевый рассвет.
Ссора с папой на удивление не беспокоила его столь сильно, как обычно с ним бывает. Он знал, что в большей степени виноват папа, и, по-честному, Рино было непросто признать папину вину, ведь осуждает он в первую очередь себя за недоразумения, конфликты и похожие инциденты с родителями, и не только с ними.

Взгляд Рино устремился вниз. Около ножки дивана мелькнула тень. Тень принадлежала господину Вэйлору. Он слегка прокашлялся и выпрямил спину, видимо собираясь начать важный и поистине значимый разговор для них обоих.

— Рино? – тихо обратился господин Вэйлор. Рино, не зная, что ответить, лишь вопросительно кивнул, словно спрашивая.
— Ты почему не спишь? Ещё же рано, а у тебя матч, тебе нужно выспаться, – сказал господин Вэйлор, осторожно поглаживая Рино по щеке. По той самой щеке, которую он не так давно хлестал сборником. Рино на миг замер.

— А ты? – Рино был явно смущён таким проявлением внимания после случившегося.

— А я... Мне нужно немного поработать, – ответил господин Вэйлор, показывая ноутбук, который держал в руках. – Знаешь, иногда на свежую голову рано утром прекрасно думается.

— А мне...Не спится. Не знал, что ты предпочитаешь работать в такое время. Получается, ты сюда каждый день приходишь?

— Ну, не каждый... Когда мне не помешало бы охладить мозги, то прихожу сюда. Ты не против, если я к тебе подсяду?

— Нет, можно и не спрашивать, – Рино робко улыбнулся. Беседы наедине с папой всегда имели огромный вес.

— Возьми, – тут же протянул Рино господин Вэйлор нотную тетрадь. – Я постарался написать тебе более удобную расстановку пальцев. Я...– он замолчал, подбирая слова, которые, казалось, застряли в горле.

— Спасибо, – Рино взял тетрадь и положил рядом с собой. Для него было странным, что папа так сразу начал действовать и улучшать ситуацию. Ему хотелось верить папе, что он действительно осознал вину и искренне раскаивается.

— Почему ты не подошёл ко мне и не сказал, что не выучил? — Спросил Эрнест, боясь, что этот натянутый момент между ними резко оборвется.

— О-о-о, – жалобно протянул Рино, отворачиваясь. – Подойти к тебе, когда ты не в духе, да еще и наедине... Это хуже, чем получить академическую задолженность по сольфеджио... – Господин Вэйлор удивленно приподнял брови. – Я прекрасно понимаю, что за невыполненное задание или за неподготовленность к музыке я получу по заслугам.

— Как давно ты примеряешь на меня образ карателя судеб?

Рино не ответил, опустив глаза.

— Постоянно всё скрывать тоже ничего хорошего.

— Кто сказал, что я всё скрываю? Причем здесь это?

— Если ты ко мне подойдешь, что-то спросишь или скажешь, я не буду вынужден тебя... – Господин Вэйлор запнулся, не находя подходящего слова.

— Бить? – Рино поднял взгляд, в котором читалась боль.

— Бить – это громко сказано. Наказывать, – поправил себя господин Вэйлор, стараясь смягчить ситуацию.

— Вчера вечером я тебе говорил, что успел не все выучить. А ты только одно, что я "должен" и никаких больше компромиссов...Просто у тебя было плохое настроение, вот ты и решил вылить поток негатива на меня. — В голосе Рино отчетливо была слышна глубокая обида.

— В горячах можно и не то сказать и не то сделать, – попытался оправдаться господин Вэйлор. – Ты же понимаешь, что это не всерьез?

— Я не маленький ребенок и не надо мне доказывать, что ты не знал, что делаешь.

Рино отвернулся, скрестив руки на груди. Так они просидели в тишине минут десять, каждый погруженный в свои мысли. Наконец, господин Вэйлор осторожно раскрыл руки для объятий.

— Шорни, ну, иди ко мне. Давай. – позвал он.

Рино неуверенно пододвинулся ближе, быстро обхватил руками шею отца и, все еще не совсем уверенно, положил голову на его плечо.

— Вот ты, только сейчас со мной ласковый. А через день снова будешь смотреть сверху вниз и сверлить меня вечно ледяным взглядом, – пробурчал Рино, прижимаясь к отцу. Что бы он ни говорил, ничто, никакой чай не согреет так, как исходящая от чистого сердца папы душевная теплота, окутавшая его. Господин Вэйлор на его претензию лишь добродушно усмехнулся и обнял Рино крепче.

— "La Campanella" всё еще остается незаконченной.

Рино недовольно цыкнул. Только он начал расслабляться, но нет, снова придётся работать. Это была как всегда очередная ловушка со стороны папы.

— Да-да! До октября, – Господин Вэйлор погрозил пальцем. – Первая часть должна быть разобрана.

— До октября?! Я тебя не узнаю... Передо мной точно Господин Эрнест Вэйлор? Который дает мне максимум неделю на разбор.

— Ну, всё. Теперь бегом в постель!

Рино соскочил с дивана и стремительно покинул веранду, но остановился в дверях, вспомнив, что кое-что забыл спросить.

— А ты придёшь на мой матч? – Рино запинался, и его голос слегка дрожал. Он боялся услышать отказ.

— Разумеется! Как я могу пропустить такое событие? – Господин Вэйлор тоже встал и подошёл к Рино. Он придвинул сына к себе и потрепал его волосы, стараясь показать свою заботу. – Я буду болеть за тебя, Шорни. И я уверен, что ты победишь!

᯽

Госпожа Вэйлор укладывала густые волосы перед зеркалом. Она должна произвести хорошее впечатление на владельца художественной галереи и должна успеть посмотреть футбольный матч Рино. Александра всегда уходила на работу раньше всех, и дело даже не в том, когда начинается рабочий день, она сама по себе продуктивна на все сто процентов, и подолгу спать — это не её.

Александра достала из шкафа красное бархатное пальто — оно ей очень подходило, пальто было просто создано для Александры. Она смахнула с него пыль и мелкие волоски и повесила на вешалку около зеркала. Вторая вещь, которую она никогда и ни за что не променяет, — это был парфюм с нотками вишни, немного терпкий и в то же время сладковатый. Правда, жаль, что во флакончике осталось совсем немного, ещё на два выхода хватит, и закончится.

— Эрнест! — крикнула она супругу. Господин Вэйлор запомнил то, как Александра произносила его имя, с какой интонацией, и как Рино мог определять по шагам папы, в каком он настроении, так и господин Вэйлор мог определять лишь по одной этой фразе, в каком настроении пребывает Александра. Он уже тоже одет и намерен как можно быстрее приступить к разбору очередных бумаг, которые присылают ему менеджеры для корректировки и проверки.

Встав в нескольких сантиметрах от Александры, он вдохнул знакомый его обонянию вишнёвый, терпко-сладкий парфюм, тянущийся приятным шлейфом по холлу. Околдованный невероятным ароматом, господин Вэйлор не пошёл, а поплёлся, испытывая тахикардию от бесконечной любви к своей жене.

Он остановился буквально на миллиметр от нее, нежно положив ладони на руки Александры. От переполнения чувствами, Эрнест еле как проглотил комок в горле. Он вдохнул аромат её волос, а затем медленно опустил голову и поцеловал в шею.

Госпожа Вэйлор застенчиво хихикнула, но забывать свою строгую позицию в данный момент она не собиралась.

Вчерашний эпизод с музыкой всё же заставил её разочароваться в Эрнесте и в каком-то смысле даже обидеться. Ведь применение любой силы, вызывающей физическую, а самое главное — душевную боль у ребёнка, является жалким и ничтожным воспитанием, которое приветствуется исключительно у необразованных и дрянных людей. И уж такой жалкий и ничтожный метод воспитания никак не подходит человеку с высшим образованием, человеку в социуме, человеку, владеющему несколькими языками, и человеку, занимающему должность государственного чиновника и имеющему собственный бизнес.

— Лекси, ты меня звала? — Понимая, что Александра на него ещё в некоторой обиде, господин Вэйлор постарался отогнать эту обиду уменьшительно-ласкательным прозвищем. Лекси — так он называл её двадцать лет назад, когда их романтические отношения только зарождались. Когда они были моложе и романтичнее.

— По-моему это не ты Эрнест. С каких пор я стала Лекси, а не Александрой? Решил вспомнить старое и снова стать романтиком? — Она быстро развернулась, и их глаза устремились друг на друга.

— Я всегда был романтиком. С тобой — особенно. Разве ты забыла? — Господин Вэйлор обхватил рукой талию супруги и прижал к себе, надеясь получить в ответ лёгкий поцелуй, подтверждающий, что обида на него сошла на "нет".

— Особенно? А есть оказывается тот, с кем ты менее романтичен? — Александра убрала его руку со своей талии и снова повернулась к зеркалу, сосредоточившись на подкрашивании бровей. — Ты поговорил с Рино? Объяснил ему всё? Успокоил?

— Да. Все же я не собираюсь отрекаться от своих отцовских обязанностей.

— Еще бы ты отрекся! — Александра бросила на него суровый взгляд. — Ты сможешь забрать меня с водителем вместе с Венди из галереи, чтобы успеть к трём часам дня на матч Рино? Мне нельзя опоздать на мероприятие собственного сына.

— С Венди? Разве Венди не идёт в школу?

Услышав своё имя, Венди тут же подбежала сзади и расплылась в огромной улыбке. Она будто ждала этого момента.

— Не удивляйся. Я же должна поддержать старшего брата в такой ответственный момент. Меня всего лишь сняли с уроков.

— Вот бы меня за просто так снимали с этих идиотских пар... — пробурчал Оливер, посмотрев на папу исподлобья.

— Ты сам себя снимаешь, мой дорогой. Не надо считать нас с папой полными дураками. Я в курсе твоих прогулов на постоянной основе и твоих злоупотреблений табаком. Да, кстати, Эрнест! Вместо того чтобы ругать Рино без важной причины, ты лучше бы провёл беседу со своим старшим сыном насчёт его вседозволенности и взрослости, с которой Оливер, по-моему, перебарщивает, — Александра подняла брови и покачала головой.

Эмоции на лице господина Вэйлора заметно изменились. Он не просто был обескуражен, он был возмущён. Из-за угла вышел Рино в новой спортивной форме и, чтобы волосы во время игры не мешали, надел белую повязку. Рино встал возле папы.

— Подойди-ка сюда! — обратился господин Вэйлор к Оливеру. — Подойди, подойди. Сколько было разговоров о поступлении на бюджет? А в итоге? И сейчас, когда я плачу уйму денег, ты прогуливаешь? Я выкину к чертям собачьим твои сигареты! Ты их больше в жизни не увидишь!

Венди с Рино засмеялись. Им забавляло наблюдать, как родители отчитывают Оливера, ему же всё-таки девятнадцать лет.

— Дури, я смотрю, очень много в твоей пустой голове засело. Ничего, уж поверь, я это исправлю. Я её выбью из тебя.

Александра посчитала нужным остановить грозную речь господина Вэйлора, иначе сам он не остановится.

— Иди, Оливер. Я устала слушать о твоих заваленных сессиях по истории литературы.

Но Эрнест останавливаться не собирался. — Узнаю об отсутствии в университете сегодня, — он взял Оливера за локоть, — то тогда познакомишься с настоящим родительским гневом, мой мальчик!

Александра продолжила прихорашиваться у зеркала. Рино и Венди вышли из дома.

— Эти мальчишки! Какие нервы надо иметь, чтобы воспитывать их. У одного пубертат, у второго табак, — Господин Вэйлор схватился за голову.

— Дети, Эрнест. Они пока дети. Ты — отец, ты должен показывать своим сыновьям пример, ты должен быть тем, на кого надо равняться. У нас все со сложным характером, но я считаю, что лучше сложный, чем простой. Оливера и Рино не назовёшь тряпками, и это уже похвально.

— Зачем было просить меня провести беседу с Оливером? И так все ясно. Ему как об стенку горох.

— Я рассчитывала, что ты выступишь в роли друга, а не в роли сурового воспитателя, и поговоришь с ним как мужчина с мужчиной, — Александра подошла к господину Вэйлору и поправила его воротник. Её обида потихоньку сходила. Она понимала переживания и расшатанные нервы своего супруга и чем они вызваны. — Успокойся. Будем честны, с Рино ты был несправедлив, и если бы я не пресекла твой воспитательный процесс, ты мог бы и Оливеру затрещину дать.

— Его затрещина ещё впереди.

— Мда... — Александра огорчённо посмотрела ему в глаза и последовала к машине.

᯽

Рино восхищался новой формой. Она вдохновляла и мотивировала его на спортивные деяния. Матч проходил в Международной Языковой школе Берна, в которой как раз учился Рино. У школы было столько зелени, что казалось, будто это живой забор или живая стена, защищающая территорию и учеников.

Выходя из машины, мама пожелала ему с Венди удачи, и он не торопясь отправился к спортивному корпусу школы. До трёх часов дня ещё достаточно, и надо чем-то себя занять. Он надеялся, что хотя бы сегодня ребята будут с ним повежливее и подобрее. Всё-таки он капитан футбольной команды и, как-никак, должен иметь авторитет и уважение к себе. Но этого не случилось.

Встав около своего шкафчика в раздевалке, он уловил несколько осуждающих и пренебрежительных взглядов мальчиков из другой команды и мальчиков из его команды тоже. Самым мерзким из них всех был Бадди. Собственная зависть губила его с каждым днём. Он завидовал Рино словно дышал. А основным поводом зависти было звание капитана, за которое он бился уже несколько лет, а Рино оно досталось из-за того, что он прошёл в последний тур олимпиады по латыни и по физической культуре, и звание капитана было для него призом.

Бадди стоял, облокотившись о стену со скрещенными руками на груди, и придумывал зловещий план, чтобы сильнее насолить Рино и чтобы он лишился капитанского звания. Но такое провернуть было, мягко сказано, непросто, очень непросто. Бадди имеет дело не с каким-то немощным ботаником, чья родня доедает последний кусок хлеба и не сможет вступиться при случае, а с человеком почти что из министерской семьи. Однако конкретное подлое дельце зрело в его пропитанных ядом мозгах. Нужно было всего-то дождаться подходящего момента, подойти с правильной стороны и запастись несколькими фальшивыми гримасами.

Немного погодя Рино достал всё, что ему нужно из шкафчика, и стал переодевать старые кроссовки на новые. Это были яркие, неоново-синего цвета бутсы. При виде их Бадди переклинило полностью. Его зубы застучали от невозможного негодования, с которым он был не в силах справиться. Он гневно дёргал желваками и был похож на быка из корриды, перед которым машут красной тряпкой и провоцируют вонзить свой рог прямо в живот противника. И вот провокатор со своим невыносимо спокойным и невинным лицом приближается к быку.

— У тебя нет случайно жвачки? — доброжелательным тоном спросил Рино, всё только больше заводя Бадди. Его дико распирает чувство поязвить и принизить Рино. Более сногсшибательного ответа он не находит.

— Есть! Но я дам тебе её при одном условии... – Бадди сделал паузу, глядя Рино прямо в глаза. – Если она застрянет у тебя в горле, и ты задохнёшься, прямо здесь и сейчас. Ха-ха! Представляешь, какая жалость... Наш великий капитан валяется в судорогах, держится за горло, лицо синеет с каждой секундой. Рядом рыдает твоя ничтожная мамочка, причитая вместе с таким же ничтожеством, за которого она вышла замуж. Дать жвачку? У меня твоя любимая, – Бадди вытащил изо рта разжёванную массу и демонстративно протянул её Рино. – Вкус падали и объедков, которыми ты привык питаться.

Раздевалку наполнил взрыв хохота. Смех был громким, едким, отравленным злобой. Остальные члены команды, как стая глупых гиен, поддакивали своему вожаку, этому разъярённому быку, готовые уничтожить любого. У них не было своего мнения, лишь стадное чувство.

Рино сглотнул. В глазах был ужас, смешанный с унижением. Не произнося ни слова, он поспешно выскользнул из раздевалки, оставив весь этот сброд позади. Он бежал, стремясь быть как можно дальше от этого ядовитого места.

Внутри разливалась ужасная обида, будто он выпил целую канистру какого-то токсичного вещества.

"За что со мной так?" Он задавался таким вопросом уже многие-многие годы и до сих пор не нашёл логического объяснения происходящему. В порыве рассуждений Рино и не заметил, как наткнулся на классного руководителя. Она совсем молодая, неопытная девушка, только что получившая педагогическое образование. Нет-нет, да и можно увидеть, как в её голосе проскальзывают нотки страха перед Рино и его семьей. Не сказать, что она подкупная, просто из-за маленького опыта ей выгоднее встать на позицию сильнейшего и совсем не разбираться, кто же прав, а кто нет. Не дай бог, если с Рино что-то произойдёт. Мадам Венланд бережёт Рино как зеницу ока.

— Возлагаю надежды на твою победу, Рино, и на тебя! Ты должен крепко стоять на ногах и не сдаваться! — Мадам Венланд похлопала Рино по плечу, поддерживая и вселяя в него уверенность. Она единственная из всех учителей школы обращалась к нему на «ты». Возможно, это проявление симпатии как к ученику, а возможно, и проявление того самого страха.

— Спасибо, мадам Венланд, — а Рино — единственный, кто обращался к ней не просто «мадам», а добавлял ещё и фамилию. Но, как ни странно, это было лишь из жалости. Рино не видел в ней профессионала своего дела и не находил в ней никакого педагогического потенциала.

За долгими прогулками по коридору Рино удалось скоротать все нудные часы перед долгожданным матчем. Он с невероятной скоростью спускался по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки сразу и боясь, что сейчас навернётся и сломает себе всё, что можно.

Их команда сгруппировалась около двери, через которую выходят на футбольное поле. Рино кое-как растолкал всех и протиснулся вперёд, так как первыми идут капитаны команд. Сначала по громкой связи завуч объявил команду соперников и пригласил их выйти на поле. Вот и тот самый волнительный момент, когда до чего-то глобального остаётся ровным счётом секунда. Внутри Рино всё затрепетало, оказывается, поддержка от мадам Венланд уж точно не была лишней. Двери открываются, Рино видит море восторженных глаз, слышит крики, полные восхищения, и у него получается рассмотреть на первых рядах папу с мамой и Венди. Он с большим нетерпением занимает выделенную на поле позицию и, как абсолютно все, ожидает свистка, который объявит старт матча. Руки подрагивают и холодеют от беспокойства. Один, два, три. Поехали!

Пока всё в норме. Сразу же появляется первый гол, и он за ними. Рино наполняется радостью, он как никогда уверен, что они победят и станут новой гордостью школы, как бы к нему ни относились. Игра продолжается, вратарь команды соперника мечется туда-сюда, не успевая за насыщенным ритмом, в котором ведут игру «Stolz der Lowen». Рино забирает мяч у другого игрока и смело двигается к вражеским воротам, но вдруг путь ему преграждает Бадди. Он пытается отнять мяч у Рино и отогнать в самую толпу, где никто ничего не замечает и все бьются в неадекватном ажиотаже. Но Рино сообразительный, он догадывается о намерениях Бадди и старается не поддаваться его интригам и запутываниям. Хуже получается для него самого. Неожиданно он чувствует себя не на земле, а в полёте. Рино будто летит через всё поле и приземляется на одно колено, которое подворачивается, и он проезжается на нём по шершавой глади поля, испытывая боль и крича, словно резаный. Одна щека вся в земле, из неё струёй льётся кровь. Рино еле слышит звук свистка, и матч прекращается. Бадди стоит прямо напротив него, ехидно и надменно смотрит сверху вниз.

Господин Вэйлор с Александрой выбежали из зрительской зоны. Эрнест аккуратно перевернул Рино на спину и вгляделся в красное от крови лицо. Рино издаёт громкий хрип.

— Рино! — вскрикивает Александра и садится около Рино на корточки. Господин Вэйлор боковым зрением обращает внимание на самовольного Бадди. Он хватает со всей силой, которая только у него имеется, Бадди за воротник футболки, поднимает и начинает трясти.

— Ты что натворил, зверёныш?! Что ты натворил?! – Господин Вэйлор тряс Бадди с яростью. – Ты хочешь, чтобы я лично засадил тебя в колонию для несовершеннолетних? Хочешь уже сейчас почувствовать на своей шкуре, что такое настоящая жестокость?

Бадди, испугавшись не на шутку, попытался прикинуться дурачком.

— Папа! Не надо! – сказал Рино, еле поговаривая эти слова.

Гнев господина Вэйлора мгновенно переключился. Он бросил всё ещё самодовольного Бадди. Он опустился рядом с сыном.

— Нужно срочно в медпункт! Александра, дай мне пожалуйста к нему подойти, – взволнованно попросил он. – Рино, ты меня слышишь? Давай, я тебе помогу, постарайся немного привстать.

Господин Вэйлор осторожно обхватил Рино под мышками и попытался приподнять его.

— Ай! – вскрикнул Рино от боли.

— Потерпи, потерпи, – проговорил господин Вэйлор, стараясь говорить мягко. – Можешь взяться за меня руками? – Рино схватился за локоть папы.

Рино застонал.

— Тише-тише... – успокаивал господин Вэйлор, уже подняв Рино на руки. – Тише... ну-ну, всё будет хорошо, только не дёргайся, не делай резких движений, – продолжал он шептать. Он бережно взял Рино на руки, чувствуя, как его тело дрожит от боли.
Таким образом и закончился долгожданный матч в тот день, который обещал быть насыщенным и интересным.