"Звезда не падает случайно"

Казалось, после отъезда Джереми в Японию, Швейцария застыла на одном месте, а в "Rosendorn" дела все остановились, и свои будущие планы мадам Картер без участия второй "племянницы" не имела возможности осуществлять.

После завтрака в поместье "Rosendorn" всегда царила тишина. Весь обслуживающий персонал не спеша выполнял работу, Герхард разговаривал то с горгульей, то с цветами в оранжерее, повар обдумывал блюда на обед и ужин, мадам Картер с Изабелль были в закрытых комнатах, в разных концах дома, далеко друг от друга. Бенджамин сидел в библиотеке на кресле и перебирал книжные новинки, приехавшие ему из большого книжного магазина Вены.

Мадам Картер на пару с Бенджамином ожидала господина Нейбельха-старшего, который должен прибыть в полдень вместе с Вивьен.

᯽

Мадам Картер, отказавшись заниматься ненужными бумагами самостоятельно, возложила это задание, как бы странно это ни звучало, на Изабелль.

Изабелль, вся красная и вспотевшая, пыхтя поднималась по лестнице с огромной стопкой бумаг. Она поправила стопку и боком протиснулась через дверной проём. При виде тёти она аккуратно положила всё это на рабочий стол и радостно заулыбалась.

– Что случилось? – мадам Картер приподняла бровь, глядя на лучезарное лицо племянницы. – Хорошее настроение?

– Представляешь! – Изабелль подошла вплотную. Она понимала: сейчас или никогда. Чтобы отвоевать свое место у Джереми, нужно действовать, а не строить глазки. Изабелль легонько обняла тетю за шею, повиснув на ней. В нос ударил одурманивающий запах острых и сладких духов.

– Ну же, тетушка. Мы же семья.

Мадам Картер отшатнулась, словно от укуса змеи. Изабелль ослабила объятия, глядя ей прямо в глаза.

– Я устала от этой вражды. В нас течет одна кровь. Кровь Картер.

– Не-е-е-т... – мадам оскалилась, ее голос стал тихим и зловещим. – Никогда не было и не будет никакой "одной крови".

Изабелль была готова выслушать все. Она не Джереми, чтобы обижаться из-за каждого слова. Он чувствовала себя ещё увереннее.

– Ты, – мадам сжала двумя пальцами щеки племянницы, впиваясь длинными, отточенными ногтями, вынуждая ее поднять голову, – лишь пятно на репутации нашей династии. Ошибка.

– Дай угадаю, все дело в моей матери? В твоей младшей сестре? Которую ты так же гнобила, как сейчас пытаешься меня. Просто потому, что видишь ее во мне? Это смешно. В чем проблема? Забудь о прошлом.

– Еще посмотрим, кто кого гнобил, – прошипела мадам. – Дети всегда платят за грехи родителей.

– Мой отец был... не святым, соглашусь. Но моя мать никогда не желала тебе зла, – Изабелль стояла на своем. Ей нужно было вернуть долю наследства, по праву принадлежащую ее матери.

– Я не давала тебе права обращаться ко мне на "ты", Изабелль.

– Ой, да брось, – Изабелль наигранно удивилась. – Мы же родственники.

– Я – не "мы"! – Мадам резко отстранилась, толкнув племянницу в плечо, и направилась к двери, ведущей в гостиную. – И ты действительно думаешь, что сможешь обвести меня вокруг пальца? – уголки её губ дернулись в злой усмешке.

– То, что принадлежит мне, должно быть у меня. Говорю прямо, тебе бесполезно давать намеки. Чем я хуже этой Джереми? Ты ей готова отдать все! Она только надавила на тебя, а ты уже бежишь исполнять её желания и вручать крупную сумму.

– Что-то мне дурно... – мадам демонстративно расстегнула верхние пуговицы на блузке, приложила ладонь ко лбу, нарочито изображая плохое самочувствие. – Пойду прилягу...

Изабелль с ненавистью смотрела ей вслед, переминаясь с ноги на ногу и сжимая кулаки.

– Это нечестно! Выслушай меня до конца!

Но "тетушка" не собиралась останавливаться. Она ненавидела эти разговоры.

– Я подам в суд!

Мадам резко обернулась.

На ее лице играла довольная улыбка. Она окинула Изабелль долгим, оценивающим взглядом.

– Что ж... – она набрала воздуха, – для судебного разбирательства нужен... адвокат. А хорошие адвокаты, как тебе известно, стоят немалых денег. Денег, которых у тебя... как мне кажется... – мадам многозначительно покивала, – недостаточно.

– Я найду деньги. Возьму в долг!

– А отдавать чем будешь?

– Уж как-то без тебя разберусь.

Мадам поджала губы.

– Не надейся, что я буду вытаскивать тебя из тюрьмы или ещё из какой-то грязи. Уйди с глаз моих долой! И чтобы к моему пробуждению здесь все было разорвано и выброшено в мусор. – Она указала на стопку бумаг.

Изабелль цыкнула, и словно капризный ребенок, надула щеки и топнула ногой.

– А шредер есть?

-Ручками работай, ручками. Для похудения в самый раз.

Изабелль закатила глаза. Сдаваться она не собиралась. Ей нельзя проигрывать. Она обязательно должна, во что бы то ни стало, найти деньги и нанять адвоката. А пока что необходимо начать с малого. С уничтожения старых и бесполезных документов, хотя, кто знает? Возможно, для себя ей удастся что-нибудь почерпнуть и так же овладеть шантажом и ораторским мастерством, как Джереми.

᯽

День был морозным, но солнечным. Утренний туман почти рассеялся, только Альпы в некоторых местах рассекали его своими верхушками. Антикварные часы совсем скоро пробьют полдень, и мадам Картер наконец-таки встретит долгожданных гостей. Под долгожданными гостями подразумевается только один человек – Вивьен. Её дочь, с которой она виделась последний раз несколько месяцев назад. Мадам Картер стояла на лестнице, облокотившись о перила, выжидая тот самый момент, когда будет отчётливо слышен звук открывающихся ворот и въезжающей на территорию поместья машины. Изабелль тоже оказалась тут как тут. Она незаметно прошмыгнула за спиной мадам и спряталась за горгульей. Горгулья... Именно это место было лучшим для подслушивания, пряток и других скрытых действий, чтобы не попасться на глаза.

Изабелль уже наверняка знала, какой первый вопрос будет от Вивьен: "Что тебе бы хотелось на день рождения?" А действительно? Ноябрь постепенно приближается, и день рождения тоже. Ну конечно же, ответ Изабелль столь очевиден, что и много говорить о нём не имеет смысла.

Вот слышатся первые шаги за дверью. Такие тяжелые, громоздкие, а затем лёгкий стук туфелек, будто птичка перелетает с ветки на ветку. Снаружи открывает дверь дворецкий, встречающий на улице гостей. Небольшие лучи солнца падают на круглый ковер, и веет приятной освежающей прохладой. На пороге появляется крупный по телосложению человек. Господин Нейбельх напоминает медведя Гризли. Такого же огромного и слегка несуразного. Он осматривается вокруг, будто выискивая добычу и принюхиваясь. Его глаза начинают сиять при виде мадам Картер. Густые усы с завитушками щекочут тонкие губы, которые расплываются в улыбке. Он раскрывает руки для объятий и на всех парах бежит без памяти к мадам. Еще чуть-чуть, и господин Нейбельх начнет визжать от переполнения радостью.

– Катарина! Сколько лет, сколько зим!

Мадам Картер так же без памяти, краснеет и заметно смущается, отчего Изабелль становится смешно, и сдержать смех у нее не удается.

– Я же просила, не называй меня "Катариной", – она произносит эту фразу тихо, как будто пугается своего настоящего имени.

– Только приехал, а ещё какие-то претензии! Дай хоть расцелую и обниму!

Господин Нейбельх сжимает хрупкое тело мадам, а затем начинает беспрерывно целовать её руки.

– Ну, хватит Август! Все!

– Ладно тебе! Мне-то уж можно! – господин Нейбельх пощекотал ее бок, фамильярно приобрял одной рукой и чмокнул чуть выше губ.

Сзади них резко появился чей-то хохот и хлопанье в ладоши.

– Да ты что, тетя! – Изабелль покатилась со смеху. – Серьезно, никакого любовника? Никто не заглядывает на романтическую ночь?

– Опять ты, – одернула Картер, покраснев. – Август, не обращай внимания, у нее... было сложное детство.

– Это Изабелль, значит? Племянница? А ну-ка покажись! Дай-ка на тебя погляжу.

Изабелль с удовольствием вышла вперед, кокетливо покачивая бедрами.

– Ну и красавица! Выросла-то как! Ты посмотри, mein Perle! Уже почти тебя догнала! Ну что, женихи-то небось в очередь выстраиваются?

– Пока еще нет,– Изабелль одарила его очаровательной улыбкой.

Господин Нейбельх сложил руки на своём большом выпуклом животе, а затем стал нервно теребить пуговицу на кремовом пиджаке, готовясь к вопросу:

— А где этот проказник? Небось подарки мои распаковывает?

Из-за декоративный колонны медленно вышел Бенджамин. При виде отца он немного застеснялся и слегка наклонил голову, рассматривая узор на паркете.

— А вот он!

Бенджамин не поднимая головы помахал рукой. Мадам Картер закатила глаза, и облокотилась на спинку кресла. Она терпеть не могла наблюдать на нюнями и сюсюканиями Августа по отношению уже взрослого сына.

— Ц-ц-ц! Отец приехал, а ты стоишь. Скучал хоть?

Бен с поникшей головой нерасторопно приблизился к отцу и они обменялись рукопожатиями. Август потрепал его по плечу, а потом схватил за рукав рубашки и потянул на себя. Тяжело дыша, издавая хрипы он начала шептать что-то ему на ухо. Лицо Бена из грустного и скучающего тут же превратилось в полное испугом. Он быстро закивал головой. Увидев желаемую реакцию,
Август самодовольно громко хихикнул и очень по-собственнически потеребил щеку сына. Бен, который несколькими днями ранее занимал позиции завидного жениха, первого красавца и секс-символа, сейчас был похож на загнанного в угол дикого зверька, чьи глаза метались в поисках укрытия от охотника, или на виноватого ребенка, который разбил вазу и теперь вынужден слушать суровые речи родителей.

— Значит тебе все Катарина рассказала? —Бенджамин произнес это с нотками разочарования и обиды.

—Цыц! — Сильно толкнул его Август.

Бенджамин отвел взгляд и выдохнул. Ещё немного и его глаза покраснеют и из них ручьем польются слёзы. Он был унижен таким отношением к себе, такой несправедливостью. В его жизни всегда отсутствовало настоящее, не ложное понимание со стороны отца. После смерти мама все изменилось. Мир обрел другие краски. Тёмные и несчастные. Все как будто повернулись к нему спиной, слушали заткнув уши и разговаривали не открывая рта.

— Побрякушки видите ли он будет всяким девицам раздаривать. Нет, мое золотце, так не пойдет.

— Кхм! — Мадам Картер громко прокашлялась и подошла к ним,— моя племянница, да будет тебе известно Август, не относится к разряду базарных баб и чернавок. Чем быстрее ты это поймешь, тем тебе же будет лучше.

— Ой, Mein Perle, я не совсем это имел ввиду я...

— Тише, Нейбельх, – она приложила палец к его губам, прерывая поток оправданий. – Ты что, забыл? Ты посмел забыть?

— Нет! Нет! Что ты! Конечно, нет.

— Тогда следи за языком. Или напомнить тебе нашу последнюю беседу... и её условия?

-Катарина, я...

— Будь гуманнее с Бенджамином. Ты потерял жену, ты действительно хочешь потерять еще и сына?

— Обещаю.

— Посмотрим.

Мадам Картер, нахмурившись пронзила взглядом Августа и хмыкнула, показывая этим жестом, что просто так от неё он не отделается. Она оставила его наедине со страхами и сомнениями, а сама легко подлетела к Вивьен, которая так и осталась стоять с опущенной головой, переминаясь с ноги на ногу, подобно Бенджамину. Внешность Вивьен не была вульгарной, очень привлекательной или заманчивой. Мужчины никогда не проявляли знаки внимания в её сторону, никогда не начинали говорить первыми и никогда не приглашали на танец, пока не оказывались под руководством мадам Картер и не узнавали, что она одна из наследниц огромного состояния, которое вряд ли оставит равнодушным даже самого гордого человека на свете. Тонкие ножки, худые пальцы, бледная, с сероватым оттенком кожа и такие же белокурые короткие волосы, как у матери. Она была похожа на какое-то хрупкое создание, на изящное привидение с грустной улыбкой и с блестящими усталыми глазами. Ее нежным голосок, казалось совсем чуть-чуть и он оборвется, звучал как хрусталь или как мелодия флейты.

Она стояла, словно статуэтка. На ее пыльно-розовой шелковой блузке не были ни единой вмятины, ни единого залома. Волосы элегантно закреплены черепашьей заколкой. На ногах красовались классические лакированные лодочки, а в руках она держала молочный клатч.

— Вивьен! — Катарина прижала дочь к себе, душа в теплых объятиях.

— Мама! Я так соскучилась!

Катарина откинула с лица Вивьен прядь волос, пытаясь разглядеть каждую черточку, каждый шрамик, каждую родинку на лице дочери. Затем, нежно поцеловала в щеку, оставив след темной помады на её нежной коже.

— Господин Нейбельх был с тобой приветлив? Вел себя, как настоящий джентльмен?

— Да! Господин Нейбельх просто чудо. Помнишь, я рассказывала, что мы случайно встретились в поезде, когда я уезжала из Муртена? Жаль, что ты не поехала со мной! Круиз по Муртенскому озеру – это шедеврально! Да и зная твою любовь к дорогим винам, я просто не могла не заехать во Вюлли. Представь себе, в таком небольшом регионе – около тридцати виноделен!

— Тридцать виноделен? Серьёзно? — Катарина призадумалась, поглаживая подбородок. — Но перейдем к самому главному: как ты себя чувствуешь? Твое здоровье окрепло?

— Водоемы всегда оказывали на меня лечебное воздействие. Так что... я чувствую себя, как огурчик!

Катарина ласково провела рукой по плечу дочери.

— Вот и прекрасно! Кстати, сегодня на обед твой любимый суп с морепродуктами. Пойду распоряжусь, чтобы Бертольд накрывал на стол, — Она взяла лицо Вивьен обеими руками и наградила поцелуем в лоб, прежде чем поспешно направиться в столовую, громко стуча туфлями на каблуках.

Вивьен облегченно выдохнула, положив клатч на ближайший комод. Она сняла пальто и позволила притоку свежего воздуха проникнуть в легкие. Август с Беном последовали за мадам, и в обширной прихожей осталась только Изабелль. Вивьен заметила кузину не сразу, а когда увидела помахала рукой и поздоровалась.

— Добрый день, Белла!

— Привет! Ну что, оздоровилась?

— Более чем! А ты? Озолотилась?

Изабелль вздохнула, закатив глаза. — Хотелось бы, но, знаешь, твоя мама – личность упрямая и жадная. Ключи от Давоса так и не отдала.

— Я думала, там только деньги, а оказывается, и тот домик в Давосе замешан? Да она же тебя полностью раздела!

— Именно! Но я тоже не промах. Как только появится свободное время, сразу побегу к нотариусу. Правда, без хорошего адвоката не обойтись, но это дело такое... легче, чем переговоры с этой грымзой.

С губ Вивьен сорвался тихий смешок. Она не всегда поддерживала маму в ее аферах, чаще занимала нейтральную позицию, полагаясь на справедливость, даже если это было ей в ущерб.

— Она, конечно, моя мать, но я не собираюсь ее оправдывать. – Вивьен остановилась у подножия лестницы, рассматривая неснятые украшения и декор, оставшиеся со времен сентябрьского бала. – Смотрю, светские мероприятия она по-прежнему устраивает.

— А как же! Ей главное – не танцевать, а играть в покер и, сама знаешь, чем еще заниматься.

— Да-да. Запудривать мозги богатым мужчинам и неопытным наследникам, у которых в кармане – слиток золота. А потом вызывать у них подозрения и недоумение своими "честными" покерными победами. Это она умеет.

— Муртен тебе явно пошел на пользу, Вивьен.

— Если я выгляжу слабенькой, это не значит, что я наивная  и глупая дурочка. Интересно, когда мама это поймет?

— Покерные победы – это ее основной заработок. Ну, и еще государство выплачивает ей пособие за активную вовлеченность в благотворительный фонд.

— Я думала, она уже давно загребла его себе, – Вивьен закатила глаза. – Что-то это совсем не похоже на всем известную Катарину Картер.

— У нашей Катарины новый проект намечается, – пояснила Изабелль. – Твоей маме жизненно необходимо завоевать доверие одной девчонки и поселить ее здесь. Она ей нужна как инструмент, чтобы заполучить контроль над этим самым фондом.

— Джереми? Та милая девочка с кудрявыми волосами? По-моему, француженка.

— Она самая.

— Почему она не использует меня или тебя?

— У той взгляд невинного дитя, пережившего детскую травму —  развод родителей. К тому же, Джереми ещё не достигла совершеннолетия.

— Так ты тоже.

— Через два месяца достигну. Да и вообще, посмотри на меня, я разве похожа на невинного ребенка? Ты-то куда больше подходишь под эти критерии.

— Эх...

Так девушки поднимались по лестнице и шли по коридорам поместья "Rosendorn" Вивьен рассматривала картины в позолоченных рамах и семейные реликвии, хранившиеся в стеклянных шкафах. Она внимательно рассматривала Изабелль. Она хотела увидеть что-то, что не смогла распознать в разговоре, что-то тревожило её, с каждым шагом она подвергалась сомнениям все больше. Прекрасно понимаю положение Изабелль и искренне сочувствуя ей она решила воздержаться от разговоров про ту несчастную долю наследства, за которую Изабелль готова пожертвовать всем. Хотя желание разматывать это клубок больше и больше и погружаться в чужие проблемы в головой, все же относительно чужие, у неё присутствовало. Они шли молча, прокручивая в голове каждая свою, такими темпом они дошли до комнаты Вивьен, находящейся в самой солнечной части дома, чтобы пропитывать её витамином D.

— Спасибо, что помогла донести вещи, — Вивьен открыла дверь в свою комнату, заранее вставив ключ в замок, чтобы никто не проник без приглашения и не нарушил её личное пространство. — И будь добра, скажи маме, что я буду обедать у себя.

Изабелль посмотрела на кузину понимающим взглядом, протягивая ей дорожную сумку.

— Не хочешь сидеть между Нейбельхом и Бенджамином и слушать их высокоинтеллектуальные шуточки?

— Пожалуй, лучше поем тут.

— Но они же уже видят в тебе будущую невесту! – Изабелль приняла более удобную позу, собираясь начать продолжительный разговор.

— И? Зато я не вижу в нём будущего жениха.

— Чем же вам всем так не угодил этот несчастный Бенджамин?

— Всем? Кому всем?

— Неважно, – спохватилась Изабелль, поняв, что ляпнула лишнее.

— Он мне нравится, я не испытываю к нему отвращения. Бенджамин – благовоспитанный, харизматичный, эрудированный молодой человек, но... Нет возбуждения, нет страсти, нет настоящих сильных чувств при виде его. Да и у него при виде меня тоже. Мы оба исполняем одну и ту же работу: разыгрываем перед родителями счастливые сцены, обсуждая концепт свадьбы и где будет наш медовый месяц. Иногда мне становится тошно от этой наигранности.

— Ты мне чем-то Джереми напоминаешь.

— Просто она, как и я, любит правду и считает, что фальшивить в том, в чем нельзя фальшивить — недопустимо.

— Вы с ней знакомы?

— Мы изредка общаемся, она приятная в общении.

Изабелль недовольно поправила волосы, заставив Вивьен насторожиться.

— Что-то не так? Разве вы не подруги?

— Нет, – резко отрезала Изабелль. – Конец нашей дружбе.

Вивьен догадалась в чем возможная причина прекращения дружбы и расспрашивать Изабелль на этот счет не сочла надобностью, но готовилась спросит к Изабелль другое, чего она жаждала услышать весь диалог.

— У тебя скоро день рождения. Есть какие-то особенные пожелания?

— Однозначно. Если подкинешь кругленькую сумму, я буду целовать тебе пятки.

— Насколько кругленькую?

— Ну, достаточно кругленькую, чтобы хватило на хорошего адвоката.

— Придется напрячь извилины и заставить двигаться серое вещество, потому что никакой стабильной зарплаты у меня нет. Постараюсь тебя не разочаровать...

— Ох, Виви!

Mein Perle(нем.)-моя жемчужина.