"Звезда не падает случайно"

Вскоре, получив немое согласие и ответив тем же, Джереми решила, что пора заканчивать с подвигами и достижениями на сегодня. Что же касается браслета от Бенджамина, то мадам Картер убрала его в свой рабочий секретер и закрыла на ключ. Джереми не жалко браслет. Ей, конечно, сложно назвать эту чудную вещицу безделушкой, но носить её она никогда и ни за что не станет.

Время летело чересчур быстро. Минута за минутой, секунда за секундой. Время — загадочное понятие. Такое близкое, но и одновременно далекое. Оно может помочь людям, а также может и загнать в тупик, как однажды загнала Джереми несколько лет тому назад. Не хочется быть под его влиянием, хочется не смотреть судорожно на циферблат и гадать: опоздаешь ты или нет?

᯽

За окном постепенно разливалась густая темнота. Садовник заканчивал работу в оранжереях. В голове Джереми происходила путаница и круговорот слишком быстрых мыслей. Как развернется вся ситуация с попечительством? Это волновало ее больше всего. Неужели в словах Изабелль есть доля правды? Очень сложно проводить дни напролет за размышлениями и в постоянном напряжении. Она ведь просто ребенок, а бабочки под стеклом — ведь тоже просто бабочки. Ни она, ни они не собирались вести сложный образ жизни, бороться за выживание. А вдруг Джереми удастся стать исключением среди всех этих бабочек? Она уже сделала слишком много и продержалась дольше, чем другие. У нее немалые шансы быть одним из победителей в этой игре, но игра не стоит на месте, она меняется чаще обычного, и задача Джереми — умело под неё подстраиваться.

Джереми сидела на кровати, поджав колени к себе, слегка раскачиваясь вперед и назад. На ней по-прежнему была облегающая кофта. «Когда уже кто-то поинтересуется, где я пропадаю? Эмилии, наверно, все равно. С одной стороны, я ее сестра, о которой нужно заботиться, а с другой стороны, зачем ей это? Наверно, она прекрасно жила, пока не родилась я». У них с сестрой не было открытого конфликта, не было напрочь испорченных отношений, у них не было ничего, что сильно обижало Джереми. Если бы Эмилия уделяла хоть немного больше внимания не только личной жизни, но и сестре, можно было бы избежать массы неурядиц.

Джереми упала на подушку и закрыла глаза. Мысли так и рвались из души: «Попечительство, попечительство, попечительство. Мне по-настоящему оно необходимо? Нет. Ну так что?! Что меня здесь держит?! Почему я согласилась остаться здесь? Почему не уехала с мамой? Франция или попечительство? Франция или попечительство?» Тихий голос перешел на крик, пока горло не осипло, и лицо Джереми не покрылось потом. Бьющаяся в своих переживаниях, она даже не заметила, как в комнату кто-то вошел. «Эй, Джереми», — донеслось справа спокойным тоном. Шаги приблизились. Джереми теперь начала с невероятной злостью бить подушку, выпуская все эмоции. Эмоциональный выброс был нужен, пускай и сейчас не самый подходящий момент.

— Джереми!

Джереми резко остановила свой порыв. Она нервно сглотнула и озадаченно посмотрела на человека, стоящего рядом. Затем открыла рот и провела дрожащей рукой по каштановым волосам. Внутри все сжималось и разжималось. Ее начало потихоньку отпускать. Она разглядела в темноте знакомый силуэт, и каким же было ее облегчение, что это оказалась Изабелль. Выражение лица близкой подруги было таким же озадаченным. В руке Изабелль держала небольшой кулёчек, она неуверенно протянула его. Золотые часики, лежащие на тумбочке, казалось, тикали каждый раз все сильнее и сильнее. Сердца девушек ловили ритм, и пульс становился все громче и громче, пока громкость не дошла до пика в груди, и они обе не пошатнулись.

— Джер, ну, ты, не воспринимай очень близко всё, что я тебе наговорила. Я сгоряча. Честно. Меня просто накрыла волга сильных эмоций, вот и вышла чепуха. На, — Изабелль положила около ног Джереми имбирное печенье. — Это вроде компенсации, — совершенно искренне расплылась в улыбке она, что для нее бывает чуждо.

Джереми лишь выдавила что-то неслышное и похожее на «спасибо». Сейчас ею двигали смешанные чувства. Она точно не знала, как поступить. Вроде бы и гнев на подругу остался, но и желание помириться тоже было.

— Ладно, — единственное и понятное, что сказала Джереми вслух.

— Все в порядке? Ты выглядела, мягко говоря, жутко.

— Ясно...

— То есть всё-таки обижаешься!

Сказанные слова привели Джереми в бешенство. Она наверняка осознаёт, что Изабелль всегда понимает, о чём болтает, и не всегда её известный всем пылкий нрав способен оправдать те или иные действия. Дело дошло не до разборки уровня песочницы, а до рассуждений впредь до мамы и обзывательства, которое надолго останется в памяти. «Выскочка» — это самое настоящее оскорбление, да ещё и оскорбление, вылетевшее изо рта человека, играющего большую роль в её жизни. Мнение об Изабелль снизилось моментально, уже нет планов о дружбе и о совместных занятиях, как раньше. Всё это выбросилось в мусорный пакет и отправилось прямиком на свалку. Воображение рисовало только один термин красными буквами с подтёками: Предательство.

— Белла, — Джереми подняла взгляд наверх. В зрачках читалось длительное психологическое изнеможение, — Пойми, мне дается все не так легко, как ты предполагаешь. Сколько я нервов потратила за последнее время...

— И?— воскликнула Изабелль.

— Я никогда не думала, что тобой овладеет зависть. Никогда. Ты завидуешь моему успеху, при этом сама для улучшения своего положения ничего не делаешь, — Джереми ощущала самый настоящий яд в словах. Яд, которым брызжет твой родственник или друг, оказывается самым опасным и превращает часть сердца, выделенную для него, в вечную язву, болящую до конца.

Она поняла кое-что действительно важное для себя. В современном мире очень много фальши. Возьми любое, кажущееся порядочным общество или небольшой социум, ты как ни крути разочаруешься рано или, может быть, поздно в одном из них, хуже — в них обоих. Суждено тебе превратиться в такого же обманщика в змеином клубке фальши, либо суждено превратиться в искателя лучшего и искателя чистой правды, а впоследствии, если поиски закончатся провалом, быть обреченным и послушно ждать участи социопата, в крайности — социофоба.

Изабелль не слушала. Джереми у неё была как радиопередача на фоне, по которой передавали самую скучную и нудную информацию. Всё же она надеялась, что их переплетение мнений о жизни не переродится в нечто большее. Эта надежда нашла место в душе не из-за человеческой порядочности и врожденного оптимизма, а из-за личной выгоды. Изабелль и впрямь осуждала Джереми за её успехи, но открыто подтверждать это она не считала нужным. Осквернять достойное имя семьи ещё, к счастью, не являлось планом. Будет самой себе стыдно признать, что ты оказалась хуже и менее находчивой, чем примитивная девушка из Франции, чьи настоящие дела — подметать пыль и менять постельное бельё в загородном хостеле, а не пить дорогое вино в окружении благородных господ и дам. Исходя из данных фактов, Белла сделала вывод, говорящий, что ненависть Джереми по отношению к ней не сравнится с ненавистью мадам Картер и других представителей высшего общества.
Джереми с совершенно расслабленным лицом и изредка мелькавшей обидой вперемешку с разочарованием готовилась к получению ответа или пусть даже любой реакции. Изабелль была не против ответить, только чем? Возможно, если она выполнит свою давнюю мечту и скажет Джереми всё то, что думает, станет гораздо легче и она скинет тяжелое бремя с плеч.

А какая тогда будет реакция у Джереми? Молчание с долгим простреливанием глаз. Изабелль не сможет вдоволь насладиться безысходностью подруги в ситуации. Никто не отменяет вероятность, что это уже на следующий час долетит до тети. В кои-то веки она посмотрела на Джереми. Та всё сидела, и желание получить обратную связь только увеличилось, что, казалось, лишенная всех рецепторов и всей чувствительности тела, она сильно сжала губу.

Кровь капнула на одеяло, потом на одежду, и Джереми попыталась небрежно избавиться от неё, двумя пальцами смахнула, оставляя красную полосу на щеке.

— Вид у тебя так себе,— Изабелль достала из кармана пачку бумажных салфеток и бросила на кровать, они упали на скрещенные ноги Джереми. — Вытри кровь! Кстати, глянь одним глазом, то, что я тебе скинула. Там ссылка с регистрацией на прием к проверенному специалисту. Психологу.

Изабелль направилась к выходу из комнаты, но остановилась в дверях.

— Без обид, но выключи наконец свою шарманку. Я устала от твоего нытья и мук выбора. Кроме как подлизываться, ты как будто больше ничего не умеешь. Не только я, но и ты сидишь на заднице, не только я, но и ты погрязла в болоте.

Миссия выполнена. Давно надо было объяснить, кто здесь главный. Именно в таком направлении думала Изабелль. Её настроение поднялось от нуля до самого высокого показателя шкалы. В животе появилось ощущение возбуждения и приятного волнения.

Иногда люди думают, что недостаточно осчастливливают друзей, подруг. Загоняют себя в невидимый угол и ставят невидимые рамки. Им часто тычут, что они избалованные, зажрались, занимают чьё-то место и не прилагают усилий к поиску своего. Но и не стоит не задаваться вопросом тем самым "избалованным": настоящие ли личности окружают их? Исключительно ли из побуждения благих намерений друзья осуждают, прямо указывают на ошибки и не стесняются при тебе считать твоих же тараканов в голове?

Бывает сложно держать и так же сложно отпускать, но если один раз сделать правильный выбор, то будет легко и надёжно держать, и тогда отпускать никогда и ни за что не придётся.

Джереми с опаской разглядывала имбирное печенье. Так хотелось откусить кусочек, проглотить и насладиться пряным нежным десертом, но что-то её останавливало. Она не воспринимала это жестом извинения и заглаживанием вины. Получается, она выглядит столь подкупной и доступной даже в обозрении подруги? Бенджамин продолжает навязываться с флиртом и ни на миллиметр не отступает, потому что знает, а может, вообще полностью уверен в том, что Джереми в любом случае сдастся и не сможет ему отказать. Поэтому перешел на подарки.

"Нет, нет, нет", — Джереми будто поглотили с ног до головы все негативные мысли. Она легла на бок, держа в руке край одеяла. К глазам подступали слёзы. "Только не они", — она всегда ругала себя за проявление слабости и за эмоции перед посторонними. "Я не дам им взять надо мной верх". Ей казалось, что совсем нечего терять, что уже и так всё потеряно. Сейчас лучше всего воздержаться от серьёзных решений и предоставить все заботы другим.

Она просто лежала и думала. Обо всём плохом и обо всём хорошем. Мир словно замер. Ещё никогда не было так тихо и пусто вокруг и внутри тоже, до того момента, как вдруг где-то внизу не послышался звонкий мужской голос. Джереми помимо голоса услышала и своё имя. Значит, разговор связан с ней, но между кем и кем? Она нашла в себе силы подняться только из-за разъедающего любопытства. Дойдя до лестницы и незаметно проскользнув за горгулью, она принялась внимать составляющее диалога. По отсутствию второго участника стало понятно, что разговор идёт по телефону. Сначала она подозревала Бенджамина, но голос был очень незнакомым. Он не принадлежал никому из тех, кого она знает в "Rosendorn" и кто знает её. Но перепутать Джереми не могла. Незнакомец точно упоминал принадлежащее ей имя.

— Да что вы! Все шансы абсолютно равны, уверяю вас.

Пауза.

— Да. Да. Это точно.

Пауза.

— Перестаньте. Надёжнее и не бывает, какие могут возникнуть сомнения? Джереми не помнит, она давно забыла.

"Он неправильно поставил ударение на мое имя. Значит, он действительно нездешний. Должно быть, он имеет представление обо мне понаслышке".

— Ох! Де Фоднесс, наверно, и сама не понимала, кого видела. Джер...

Фраза оборвалась. Джереми боялась сделать даже вдох, но любопытство победило. Она чуть-чуть высунулась из-за статуи. Человека до конца невозможно было рассмотреть. В поле зрения находилась часть одежды. Он был одет в темный плащ, а потом, переняв её страх, резко развернулся и быстро скрылся под лестницей.

Джереми же ловила каждый шорох, пока её не насторожили приближающиеся шаги прямо позади. Тяжелая рука опустилась на хрупкое плечо. Шея покрылась мурашками от тёплого дыхания.

— А-а! — она дёрнулась и громко взвизгнула от неожиданности. Её глаза столкнулись с зелёными глазами Бенджамина.

— Джереми! Извините пожалуйста...

— Это вы, — приложив ладонь к груди и выдохнув, сказала она.

— Да, я. Мне показалось, или вы от кого-то прячетесь?

Джереми осторожно обернулась. Она не могла быть уверена в том, что за ними никто не следит.

— Мадам уехала? — задала она встречный вопрос Бену.

— Нет, почему? Она как обычно у себя. Она вам нужна?

— Мадам кого-то ожидает? — Джереми продолжала осыпать его вопросами.

— Наверно... а кого вы имеете в виду? Если это так важно, мне совсем несложно узнать.

— То есть у неё не запланировано ни одной встречи?

Бенджамин пожал плечами.

— Скорее нет, чем да.

"Странно", — Джереми нахмурилась. — "Кто всё-таки этот незнакомец? У него даже не вышло бы пройти чуть дальше ворот без ведома тёти."

— И никого другого в доме не было?

— Из других — лишь Герхард, но он, если не ошибаюсь, ещё в саду, — он вновь пожал плечами. — А что?

Они оба застыли в изначальных позах. У Джереми появились сомнения насчёт пребывания в "Rosendorn". Она уже не ощущала себя настолько безопасно и защищённо. Но больше пугало, что разная информация о ней, о которой она сама не догадывается, и что обсуждалась какая-то ситуация, летает так просто в воздухе. Она не опровергала тот факт, что мадам Картер, естественно, говорит о ней с кем-то, но в пределах разумного, не нарушая личное пространство.

— Вам будет удобно пройтись со мной? — Бенджамин выпятил локоть, предлагая пройтись с ним под руку. Несмотря на частое отсутствие желания прогулок и похождений вместе с Беном, это предложение очень оживило Джереми. Виной всему был страх, а с Беном она была как в крепости.

— Куда?

— Куда душа желает!

— Тогда, как обычно. В сад.

— Отлично!

Джереми взяла его за локоть. Пока они медленно спускались по лестнице, взгляд Бена заострился на запястьях девушки, в надежде увидеть подаренный им браслет с сапфирами. Джереми, заметив это, уже обдумывала план побега.

— Что скажете по поводу моего подарка? Он вам понравился? Я надеюсь, его доставили в целости и сохранности.

— О, да, спасибо большое. Признаться честно, я не привыкла получать знаки внимания от таких мужчин, как вы.

Бен прокашлялся. У Джереми не было в мыслях выставить его стариком, но для неё он в какой-то мере им являлся. Хотя всё же слово "мужчина" довольно приемлемо для людей, которым за двадцать. По мнению многих, оно звучит куда более внушительно, нежели "парень" или "молодой человек".

— Где же всё-таки браслет? Можете сказать прямо, я не обижусь.

Врать смысла не было.

— Я подумала, что будет лучше ему побыть у мадам. Вдруг он потеряется. В моём частом беспорядке запросто.

Бенджамин промолчал. Так они и шли молча. Только на выходе из большого зала рядом с дверью в сад при ярком освещении он заметил испачканную щеку своей собеседницы.

— Это царапина? — он внимательно посмотрел на засохшую кровь.

— А, ничего страшного. Испачкалась, — Джереми прикрыла щёку прядью волос.

— Представляете, мой отец решил оказать скорый визит мадам Картер. Я и забыл, когда они виделись в последний раз. Без него мадам что-то совсем загрустила.

— Возможно... ой, — в кармане зазвонил телефон. — "Кому я могла понадобиться?" К большому удивлению звонила Эмилия, которая звонит крайне редко. "Целых пять пропущенных!" Немного отойдя от Бена, она взяла трубку. — "Алло".

— Добрый! Ну, скуку говоришь нечем разбавить?! А что насчёт путешествия? Мы летим в Японию! Я уже отрыла свой любимый фиолетовый чемодан в кладовке!

— Когда? Зачем?

— Придёшь домой и все узнаешь!