Егор Крид Антигерой

Дорога в другой конец города заняла достаточно много времени, но тишину в салоне так никто и не нарушил. Когда черный тонированный автомобиль остановился недалеко от бокового входа на территорию больницы, никто особо не обратил на это внимания.

Егор заглушил мотор и, не включая света в салоне, повернул голову к Лили . Она, как и всю поездку, упрямо смотрела в окно, где по стеклу тоскливо стекали дождевые капли.

— Ты останешься ждать здесь, — произнёс парень, не отрывая взгляда от профиля Лили .

Она резко повернулась, и вопросительно-возмущённая гримаса исказила её лицо. Но ей не дали даже открыть рот для возражения:

— У тебя болит нога, ты едва ходишь. Я не хочу, чтобы из-за тебя всё сорвалось. Поэтому ты останешься ждать здесь.

Лили сжала губы, чтобы не огрызнуться и снова отвернулась, чувствуя лёгкую обиду и злость от того, что он не понимает, насколько это важно для неё... Да для неё сейчас это важнее всего! Разве сможет она спокойно высидеть в ожидании, когда где-то в нескольких сотнях метров будет решаться судьба её самого близкого человека?

Да только беда в том, что парень говорил правду. Лодыжка, как на зло, ощутимо заныла.

Вот же чертов...

Девушка вздрогнула, когда горячие пальцы внезапно коснулись её подбородка, вырывая из водоворота мыслей.

— Ты меня поняла, Лили ? — Егор повернул её лицо к себе и смотрел прямо в глаза.

Выжидающе. Холодно.

Она вглядывалась в него, насколько это было возможно в полутьме, в надежде уловить хоть какие-то нотки волнения или страха. Но парень, что сейчас смотрел на неё, излучал совсем нечто иное, нежели страх. И это чувство было настолько сильным, что Лили вместо ответа лишь молча кивнула. Он на секунду задержал пальцы на её лице, проводя большим вдоль скулы, а затем, словно очнувшись, убрал руку.

— Хорошо, — блондин потянулся за чем-то на заднем сидении и вытащил оттуда белый халат. — Я заберу ее, и мы поедем домой.

Девушка удивлённо моргнула:

— Откуда у тебя медицинский халат?

— Не спрашивай, — отмахнулся парень. — Просто жди меня здесь. Нас. Жди нас здесь.

Он уже было отворил дверь автомобиля, чтобы выйти наружу, как хрупкая женская рука поймала его за локоть. Егор обернулся.

— Погоди, — шепнула шатенка и нырнула пальцами за ворот толстовки, бережно вытаскивая оттуда что-то маленькое, серебристое, на блестящей цепочке. — Возьми это с собой. Отдашь моей маме, так она поймёт, что ты от меня.

Лили сняла с себя украшение, и Егор ощутил, как пальцев коснулся тёплый от долгого пребывания на теле медальон, а следом за ним на его руку легла горячая ладонь, чуть сжимая. На секунду блондин даже затаил дыхание.

Он никогда не любил прикосновений, объятий и даже рукопожатий избегал, он предпочитал держаться на расстоянии, в своей личной зоне комфорта. Ведь не даром говорят: чем шире твои объятия, тем легче тебя распять.

Но сейчас эта ладошка, так аккуратно сжимающая его ладонь, почему-то очень ярко отзывалась теплом где-то внутри него.

В его голове пронеслась цитата из произведения одного знаменитого английского писателя: «Его всегда удивляло, почему она совсем не нравилась ему по утрам и не слишком нравилась днём, но зато вечером его волновало малейшее прикосновение её руки». Стало даже забавно от того, что он вспомнил такое, будто юный мальчишка-романтик, который впервые испытывает влюблённость и краснеет от слова «любовь».

— И это... Надень. — Лили ловко стянула с себя куртку, которая была ей явно велика, и протянула парню. — Надень, говорю. Там холодно.

Егор взглянул на девушку. Слова сейчас были лишними. Он молча кивнул, забирая куртку, крепче сжал медальон в руке и вышел из машины.

С первым же вдохом в лёгкие просочилась сырость. Холодная, неприятно обжигающая кожу. Парень поспешил надеть куртку, положив во внутренний карман медальон, и спрятал халат под неё.

Вся эта идея была откровенно нелепой, но иного выбора не было. Как и не было времени обдумывать другой план — суд был назначен на послезавтра, а вероятность того, что ублюдок Андрей решит перестраховаться и в последнюю ночь переместит маму Лили из больницы куда-то подальше в свои подвалы, была слишком высока. Потому действовать нужно было сегодня. Сейчас.

Мелкие капли, будто иголками, вонзались в лицо, шею и попадали за ворот куртки, и Егор поспешил набросить на голову капюшон, чтобы хоть как-то от них спрятаться.

Он пробрался ко входу, шагая в тени у самого ограждения, высматривая, нет ли кого из охраны на пути. Ему нужно было привлечь как можно меньше внимания, ведь если начнется шумиха — им точно не выбраться. К счастью, в столь позднее время посетителей здесь обычно не было, а поскольку пациенты были либо накачаны успокоительными до состояния овощей, либо намертво привязаны к кроватям, то охранники позволяли себе роскошь в виде отсутствия бдительности.

Проскользнуть через поржавевшую скрипучую калитку бокового входа не составило парню никакого труда. Он быстро миновал аллею с кучей непонятно зачем высаженных клумб.

Серьёзно. Вы когда-нибудь задумывались, зачем при подобных заведениях выращивают сады или аллеи? Чтобы люди, которые чувствуют себя на грани этого мира, которых кормят таблетками с утра до ночи, могли любоваться цветами? Думаете, они им важны? Или чтобы место, которое по праву может называться адом, имело более приличный вид?..

Егор пробрался к стене здания бесшумно, словно тень. Конечно же, на всех окнах оказались металлические решетки. Впрочем, ничего иного увидеть в психиатрической клинике и не ожидал. Парень вдруг с легкой горечью осознал, что бежать им с Светлана    Пановой придется через парадный вход, это немного усложняло задачу. Оставалось надеяться лишь на везение.

Приблизившись к самому входу, блондин достал халат и набросил его поверх куртки. Со стороны должно было выглядеть, будто он медбрат, или что-то в таком роде. Не слишком надежно, да, но хоть какой-то шанс.

Из вечернего мрака на свет вышел молодой мужчина в медицинском халате, он резво открыл входную дверь и вошёл внутрь, оказавшись в белоснежно белом помещении. Егор невольно нахмурился — здесь тоже витал типичный для больниц запах лекарств, резины, из которой делают стерильные хирургические перчатки, и краски.

Довольно умно было со стороны Андрея выбрать одну из самых старых клиник России . Да, она не разваливалась, не протекала от дождя и была очень даже хорошо оборудована, но судя по информации, которую парень отыскал в архивах, это место считалось пристанищем буквально отбросов общества. Но ведь действительно, куда проще затолкать здорового человека в забытую Богом психушку, доплатив немного денег руководству, и приставить к одной палате охрану, чем отваливать крупную сумму ежемесячно за содержание в хорошей платной клинике.

В помещении были люди, видимо, врачи или санитары, которые о чем-то беседовали, но при этом вокруг все равно казалось слишком тихо. И пусто.

Егор , не задерживаясь на пороге, молча направился через регистрационный медсестринский пост. Женщина, сидящая по ту сторону стекла за стойкой, лишь на секунду подняла голову и, убедившись, что это доктор, вновь вернулась к своей бумажной работе. Охранник, сидящий чуть дальше по коридору, тоже лишь мельком окинул молодого «врача» взглядом и уткнулся в свой кроссворд.

Вдоль всего коридора на стенах были развешаны портреты докторов в золотистых рамках с подписями, наверное, за хорошую работу. Ну, или чтобы холодные стены не смотрелись так убого.

Егор  знал примерное расположение комнат в больнице, но он понятия не имел, в какой палате находится мама Лили . Увидев лестницу, быстро свернул к ней, чтобы поскорей исчезнуть из виду у персонала, и поднялся на второй этаж. Он уже было думал, как будет искать нужную дверь среди сотни одинаковых, но едва выйдя в коридор, столкнулся почти лицом к лицу с двумя мужчинами.

За доли секунды парень оценил их внешний вид и пришёл к выводу, что ребята — явно не работники этого заведения. Их деловые костюмы и внушительное телосложение никак не делало их похожими на санитаров. Да и на посетителей — тоже.

— Куда? — резкий бас был обращен явно к Егору.

— Доктор попросил привести пациентку, — блондин ляпнул первое имя, которое вспомнил с фотографий, висевших этажом ниже.

— Зачем? — спросил всё тот же бас.

— Процедуры, — коротко ответил парень, избегая вдаваться в подробности.

Судя по всему, ребята, сомневались.

— Так спят ведь все. Отбой уже был, — подал голос второй охранник.

— Я знаю, что все спят, — Егор решил поднажать. — Так и нужно. Эти процедуры не по графику, они специально по просьбе господина . Мне стоит позвонить ему и сказать, что у нас возникло недоразумение?

Видимо, хозяина сделала своё дело, и громила, преградивший путь парню, поразмыслив пару секунд, молча отошёл в сторону.

Егор облегченно выдохнул, когда за ним затворили дверь. Его взору открылась типичная палата, как в государственных госпиталях: одна кровать, стол и табурет. Окно было плотно зашторено, а на полу стояли женские тапочки.

На кровати, свернувшись комочком к стене и поджав к себе колени, в скомканной серой пижаме лежала женщина. С виду очень маленькая, худая, она была больше похожа на подростка, чем на взрослого человека.

На звук приближающихся шагов она никак не отреагировала, впрочем, как и на своё имя, которое Егор произнёс полушепотом. И только когда его рука легко дотронулась до женского плеча, послышался тихий всхлип, будто спросонья:

— Пожалуйста, не надо... Не надо.

И без того хрупкое тело сжалось ещё больше, будто в попытках защититься. От кого, или от чего, Егор не знал, но от этого зрелища у него заныло где-то в груди. Заныло и отозвалось такой сочувствующей болью, что он готов был встать на колени и просить прощения у этой женщины за всё, что ей пришлось пережить, хоть он и не был в этом виновен.

Прикрыв на секунду глаза и проглотив ком в горле, парень присел на край кровати, которая тут же прогнулась под ним с протяжным скрипом.

— Светлана Панова, — начал он осторожно, боясь напугать. — послушайте, я не причиню Вам вреда. Я друг Лили . Я пришёл, чтобы забрать Вас отсюда.

Женщина на миг замерла, а потом медленно повернула голову, впиваясь в Егора взглядом. И блондин ощутил, как тяжелый горький ком подступает к горлу снова.

Её глаза были будто пусты, взгляд рассеян. Казалось, она смотрит на него и сквозь него одновременно. Было видно, что она плакала. Огромные серо-синие мешки под глазами и опухшие красные веки говорили про отсутствие нормального сна.

Весь её вид вызывал просто животную жалость. На такого человека было невозможно смотреть. Даже обнять, чтобы пожалеть, было страшно — казалось, что от одного прикосновения женщина вздрогнет и рассыплется вдребезги как хрусталь.

— Лили ?.. — вдруг заговорила она.

— Да, я от Лили, — Егор кивнул и потянулся в карман за медальоном.

Женщина вдруг дернулась и забилась в угол кровати. Это было как в замедленной съёмке, её движения были неаккуратны, размашисты, будто у человека, который потерял координацию. На её лице появился страх, а взгляд стал сосредоточен на руке, которая исчезла в куртке.

Парень замер. Думать о том, что с ней делали, и почему так боится резких движений, сейчас не хотелось.

— Не пугайтесь, пожалуйста, — медленно произнёс парень. — Я принёс Вам кое-что от Ли.

Он подцепил медальон и аккуратно вынул его из кармана. Света неотрывно следила за каждым его движением, всё ещё судорожно сжимая свои пальцы.

Серебристая цепочка заблестела даже на тусклом свете больничной лампы. Взгляд женщины переместился на украшение, и её губы вдруг приоткрылись, хватая воздух.

— Лили , — она протянула руки к медальону. — Моя Ли...

Егор кивнул. Он смотрел, как женщина бережно прижала блестящую вещицу к груди, крепко держа её в ладонях. Несколько секунд она просто сидела, прикрыв глаза и пошатываясь вперед-назад, будто под гипнозом, повторяя имя дочери одними лишь губами. Со стороны казалось, что она отчаянно пытается что-то вспомнить.

Женщина внезапно взглянула на блондина немного просветлевшим взглядом:

— Откуда у тебя это?

— Ли сказала, что так Вы поймёте, что мне можно доверять, — ответил Егор и чуть погодя добавил. — Госпожа Панова, нам нужно идти. Ли ждет нас неподалёку.

— Лили ? Моя Ли? — она всё продолжала повторять имя девушки, будто боясь потерять его. — Лили. Моя девочка. Моя бедная девочка.

Егор понял, что она под какими-то мощными препаратами и пытаться достучаться до неё сейчас — напрасно. Нужно просто уводить её, пока в палату вдруг не решил наведаться кто-то из настоящих докторов.

— Пойдёмте, — парень приподнял её за локоть и усадил на край постели. — Обувайте тапочки, и мы пойдем к Вашей Лили .

Спустя минуту из палаты под бдительными взглядами охранников вышли молодой доктор, крепко держащий пациентку под руку.

— Помочь? — один из громил оказался рядом.

Егор закатил глаза. Господи, они от природы все такие тупые, или их где-то нарочно обучают говорить односложными предложениями?

— Спасибо, не нужно, — блондин отрицательно покачал головой. — Она не буйная. Доктор уже ждёт нас внизу.

Мужчина послушно отступил, давая им пройти к лестнице.

Когда они оказались на первом этаже, у Егора в висках пульс отбивался с такой силой, что заглушал даже звуки собственных шагов. Всё, что он видел перед собой — это входную дверь в конце коридора, а всё, что чувствовал — худенькую женскую руку, которую он сейчас так крепко сжимал, чтобы Света не сползла на пол прямо на ходу.

Он затаил дыхание, быстрым шагом минуя пост регистратуры почти у самого выхода. И он уже коснулся дверной ручки, когда его сзади вдруг окликнул женский голос:

— Постойте, доктор!

Он обернулся, всё ещё удерживая дверь чуть приоткрытой.

— Доктор... — медсестра резко запнулась, вглядываясь в парня. — Простите, как Вас?

— Петров, — ему не пришло в голову ничего лучше, чем назвать самую распространенную фамилию. — Доктор Петров.

— Доктор Петров, Вы должны быть в курсе, что пациентам запрещено покидать здание больницы без сопровождения, — продекламирована она, видимо, наизусть заученную часть из списка правил клиники.

Парень чувствовал, что домик, который он так удачливо выстроил на лжи, оказался карточным и сейчас под угрозой разрушения. Он чуть улыбнулся, пытаясь отшутиться:

— Ну, а разве я плохое сопровождение?

Лицо медсестры не изменилось. Шутка не удалась.

— Где Ваш бейдж? — этот вопрос прозвучал будто выстрел. Оглушительный и точный.

— Что? — блондин на доли секунды растерялся.

А когда сообразил, было уже поздно. Он допустил одну нелепую, но катастрофическую ошибку.

— Где. Ваш. Бейдж. — женщина повторила вопрос по слогам и это больше стало похоже на утверждение.

Карточный домик рухнул.

Игра закончилась.

Егор дернул дверь на себя и, покрепче перехватив Свету под руку, сделал единственное, что могло стать их спасением — бросился бежать.

Медсестра в панике нажала тревожную кнопку, поднимая на ноги всю охрану.

Лилн ощутила, как сердце провалилось куда-то на дно грудной клетки, когда до неё со стороны клиники донесся вой сирены.