House of dragon/ Дом дракона

Утро на Дрифтмарке наступило неторопливо, солнце поднималось робко, словно не решаясь потревожить сон обитателей замка. Только прислуга уже хлопотала, готовясь к новому дню.
Деймон приоткрыл глаза, слегка щурясь от пробивающегося сквозь щели ставней света. Он окинул взглядом комнату, его взгляд скользнул по дорогим гобеленам и затейливой мебели, а затем остановился на Рей, мирно спящей у него на груди. Ее спутанные белые волосы рассыпались по его коже, словно шелковая нить, вызывая нежную улыбку.

Он бы так и лежал, наслаждаясь ее теплом и умиротворяющим дыханием, если бы настойчивый стук в дверь не разрушил эту идиллию, разбудив и ее. Рей вздрогнула, отпрянув от Деймона и приподнимаясь на локтях, а затем оглянула его исподлобья сонными глазами. — В чём дело? — спросила принцесса сонным голосом, открывая глаза и щурясь от яркого света, проникающего в комнату. Она положила голову обратно на плечо Деймона, надеясь, что это всего лишь недоразумение и она сможет снова уснуть. Но повторившийся, настойчивый стук в дверь заставил ее встрепенуться и отпрянуть от Деймона.

Накинув на плечи легкий шелковый халат, она, слегка покачиваясь, направилась к двери.

За порогом стояла служанка с маленьким Бейлоном на руках, и в ее взгляде читалось искреннее беспокойство.

— Моя госпожа, простите за беспокойство. Принц Бейлон никак не может ни поспать, ни поесть со вчерашнего вечера, — проговорила она тихо, опустив голову в ожидании выговора.

Рей окинула ее сочувствующим взглядом.
— Почему же вы не пришли ранее? — спросила она, не дожидаясь ответа, и взяла на руки заплаканного сына. — Приготовьте ему отвар по рецепту Мейстера и принесите в мои покои, как только он немного остынет.

Служанка поклонилась и, пятясь назад, поспешила удалиться.
Вернувшись в комнату, Рей осторожно уложила сына в колыбель, которую всегда ставила возле своей кровати, и присела на край постели. Деймон с легкой завистью наблюдал за ее хлопотами.

— Не вижу различия между ним и маленькой Рейной, к примеру, — заметил он, привставая и натягивая штаны. В его голосе звучала легкая ирония.

— Это многое о тебе говорит, — хихикнула она, нежно целуя сына в макушку. — Разве у тебя с Эйгоном не сегодня тренировка? Что ты ему скажешь?

— Скажу, что были дела, — лукаво усмехнулся Деймон, поглаживая Бейлона по голове.

— Дела? — Рей закатила глаза, делая недовольный вид, играючи переглядываясь с Принцем взглядом. — Интересно, какие.

Деймон приблизился к ней, его движения были плавными и уверенными. Он аккуратно взял Бейлона и бережно уложил его обратно в кровать, заботливо укрыв одеялом.

— Хм, дела? — промурлыкал он, возвращаясь к Рей, его взгляд был лукавым и игривым. — Государственные, конечно. — Он сделал небольшую паузу, словно обдумывая свои слова. — Я бы даже сказал, королевские. — он намекнул на их запретную связь, поглаживая принцессу по щеке.

— Не смей, — проговорила Рей с улыбкой. — Он разозлится.

— Хорошо. Но у меня сегодня много дел, — Деймон закончил застегивать рубашку и окинул принцессу долгим взглядом.

— Хорошо, до встречи, дядя, — прошептала она, приглашая его присесть перед уходом.
Рей протянула руку и нежно коснулась его щеки. Затем, словно повинуясь внезапному порыву, она наклонилась и коснулась его губ легким поцелуем.

Деймону этого оказалось недостаточно. Он притянул Рей к себе, углубляя поцелуй. Его губы накрыли ее губы с жадностью, нежно кусая и призывая к ответу. Он ощутил сладость ее дыхания, тепло ее тела, и все его существо наполнилось желанием. Он нежно провел языком по ее губам, приглашая в этот танец страсти, и Рей не смогла устоять. Она ответила на поцелуй с такой же жадностью, с такой же тоской, с какой ждала его всю ночь. Его руки обвили ее талию, прижимая ближе, словно стремясь слиться с ней в одно целое. Поцелуй становился все глубже и требовательнее, наполняя все вокруг электричеством.

Наконец, Деймон оторвался от ее губ, тяжело дыша. Его глаза горели страстью.

— До скорого, племянница, — прошептал он хриплым голосом и, оставив Рей с Бейлоном, вышел из комнаты. В воздухе еще долго витал аромат их поцелуя, напоминающий о запретной, но такой сильной любви.

•••

Пристань в Дрифтмарке гудела, словно пчелиный улей, охваченный лихорадкой сборов. Матросы с криками носились взад и вперед, перетаскивая канаты и ящики, докеры, потные и кряжистые, перегружали товары с телег на корабли, а торговцы наперебой предлагали свой товар, пытаясь перекричать шум гавани. В воздухе витал соленый запах моря, смешанный с ароматами специй и рыбы, создавая неповторимую атмосферу портового города.

На борту "Морского Змея" Адам, служивший верой и правдой лорду Корлису с самого детства, стоял, погруженный в свои мысли. Годы, проведенные на службе у Морского Змея, научили его разбираться не только в морском деле, но и в тонкостях политики и войны. Сейчас он внимательно перебирал содержимое большой сетки, доставая оттуда чертежи нового корабля, гордости флота Веларионов. Каждая линия, каждый штрих были выверены до миллиметра, и Адам с гордостью осознавал, что внес свой вклад в создание этого шедевра кораблестроения.

Его размышления прервали шаги, доносящиеся сзади. Адам обернулся и увидел Порочного Принца Деймона Таргариена, бесшумно приближающегося к нему. Инстинктивно он склонил голову в почтительном поклоне.

— Чем я могу быть вам полезен, Принц Деймон? — спросил Адам, стараясь скрыть свое волнение. Он знал, что появление Деймона на "Морском Змее" не предвещает ничего хорошего.

— Корона всегда благодарна тем, кто служит ей верой и правдой, — начал Деймон, словно заученную речь. Он неторопливо приблизился к Адаму, опираясь на рядом стоящий столб и небрежно оглядывая пристань. — Поэтому... я приглашаю тебя присоединиться ко мне по возвращению на Драконий Камень.

— Но я... я всего лишь простой моряк, — пробормотал он, не веря своим ушам.

— Который спас мою племянницу, дочь короля, — усмехнулся Деймон, его взгляд стал пронзительным и изучающим. — Лорд Корлис уже дал свое согласие.

— Но что же я буду делать на Драконьем Камне? — недоумевал Адам. Он не мог представить себе, чем он может быть полезен при дворе.

— Служить короне, не иначе, — Деймон сделал еще один шаг вперед, приближаясь к Адаму почти вплотную. Его голос понизился до шепота. — Ты и сам видишь, в какой опасности находится принцесса и ее дети.

Адам вздрогнул. Он понимал, о чем говорил Деймон. Надвигающаяся война неизбежно затронет и принцессу, и ее наследников.

— Мой принц, я даже не знаю, что сказать. Я благодарен, — искренне проговорил Адам, чувствуя, как в его душе зарождается надежда.

— Это я должен тебя благодарить за верную службу, — Деймон достал из кармана небольшой мешочек и одним ловким движением перекинул его в руки Адама. Мешочек оказался на удивление тяжелым. — Вечером, как только стемнеет, подойди к Нейре, рыжеволосой служанке. Она будет ждать тебя у второго входа в замок.

Адам кивнул, соглашаясь на все условия. Однако его все еще беспокоила такая скрытность. Зачем все это делать тайком?

В глазах Деймона мелькнула хитрая улыбка.
— Не задавай лишних вопросов, Адам, — прошептал он. — Просто доверься мне.

Адам кивнул, прощаясь взглядом с принцем и возвращаясь к незаконченной работе.

День выдался насыщенным и утомительным. Адам, не щадя себя, трудился наравне с остальными матросами. Он ловко управлялся с канатами, помогая швартовать прибывающие суда. Под его чутким руководством грузчики переносили тяжелые ящики с товаром с телег на корабли, следя за тем, чтобы все было надежно закреплено. Он собственноручно проверял целостность такелажа, заменяя изношенные веревки и паруса.

Мужчина скрупулезно изучал новые чертежи, полученные от корабелов. Он вносил необходимые поправки, делясь своими знаниями и опытом с другими мастерами. Он следил за тем, чтобы все работы выполнялись в срок и с соблюдением всех мер безопасности. Его голос, обычно тихий и сдержанный, сегодня звучал громко и уверенно, отдавая четкие указания и мотивируя команду на слаженную работу.

Он поднимался на мачты, осматривая паруса и тросы, перевязывал узлы, чтобы укрепить конструкцию. Спускался в трюмы, где контролировал размещение грузов, чтобы распределить вес равномерно и обеспечить устойчивость судна. В течение дня Адам не позволял себе ни минуты отдыха. Он работал до седьмого пота, чувствуя, как усталость сковывает его тело. Но он знал, что должен выполнить свой долг до конца. Он должен был показать, что является достойным сыном Корлиса Велариона и что заслуживает оказанного ему доверия.

На самом деле, лишь горстка посвященных знала истинное происхождение Адама, скрытое за маской обычного воина. Немногим было ведомо, что в его жилах течет кровь дома Веларионов, что он — внебрачный сын самого Лорда Корлиса, Морского Змея. Эта тайна, тщательно оберегаемая годами, служила ему весомым преимуществом, позволяя занимать высокое положение, не вызывая лишних подозрений и зависти.
Принц Деймон Таргариен был одним из немногих, кому была открыта эта правда. Он знал Адама с раннего детства, они росли и обучались вместе, деля радости и горести, становясь не просто союзниками, но и верными товарищами. Деймон доверял ему, несмотря на его относительно скромное положение при дворе. Он прекрасно знал о его скрытом происхождении, о его благородном сердце и преданности, и понимал, что Адам — человек, на которого можно положиться в любой ситуации. Деймон знал, что Адам всегда будет верен ему, даже если это будет идти вразрез с его собственными интересами. Ему приходилось мириться с его сдержанностью, с его нежеланием привлекать к себе внимание, понимая, что это неотъемлемая часть его характера, продиктованная необходимостью скрывать свое истинное происхождение.

Когда солнце начало клониться к закату, окрашивая небо в багряные и золотистые тона, Адам почувствовал, как силы покидают его. Но он, собрав остатки энергии, завершил последние приготовления и, попрощавшись с товарищами, направился к выходу из гавани.
Спустилась долгожданная ночь, укутывая Дрифтмарк в свои темные объятия. Адам, стараясь оставаться незамеченным, пробирался по узким улочкам, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Он нес с собой небольшой походный мешок, в котором лежали его скромные пожитки и подарок Корлиса - меч из валирийской стали.

Добравшись до окраины города, он свернул в переулок, ведущий к задней стене замка. Он поднялся по потайной лестнице, о которой знал лишь он и несколько доверенных слуг лорда Велариона, и вскоре оказался у второго входа, о котором упоминал сам Деймон. Адам остановился, прислушиваясь к звукам ночного города. Он почувствовал, как волнение нарастает в его груди.

Набравшись смелости, Адам прислонился к стене, терпеливо ожидая появления Нейры, рыжеволосой служанки, которая должна была стать его проводником в новую жизнь. Он надеялся, что она скоро придет и развеет его сомнения и страхи.

Мгновение спустя старая, покосившаяся дверь жалобно заскрипела, и из образовавшейся щели показалась рыжая макушка девушки, облаченной в темное, почти сливающееся с ночью платье.

— Сер Адам? — прошептала она, вопросительно глядя на мужчину, скрывающегося в тени переулка.

— Нейра? — отозвался он, узнавая рыжеволосую служанку по описанию Деймона.

— Принц Деймон ожидает вас в замке. Прошу, наденьте это, — проговорила Нейра, протягивая Адаму небольшую корзину. Из нее она достала сложенную темную ткань, оказавшуюся просторным плащом с глубоким капюшоном. — Идите строго за мной и не разговаривайте.

Адам кивнул, принимая плащ и накидывая его на себя, скрывая свою фигуру в тени. Он последовал за девушкой внутрь замка, чувствуя, как его сердце учащенно бьется в груди.

Оказавшись внутри, Адам был поражен величием Дрифтмарка, которое особенно остро ощущалось в таинственном лунном свете. Высокие своды, устремленные ввысь, казались бесконечными. Лунный свет проникал сквозь узкие окна, освещая старинные гобелены, на которых были изображены сцены морских сражений и легендарные подвиги дома Веларионов. Тени от кованых решеток на окнах танцевали на каменных стенах, создавая причудливые узоры. В тишине ночи отчетливо слышалось эхо их шагов, словно Дрифтмарк сам приветствовал нового гостя.

Они тихо шли по длинным, извилистым коридорам, постепенно поднимаясь все выше и выше. Адам старался не отставать от Нейры, внимательно запоминая маршрут. В каждом повороте его подстерегали новые шедевры архитектуры: резные колонны, витиеватые арки, старинные вазы и статуи, выполненные с поразительной детализацией. Лунный свет заливал залы и переходы, создавая мистическую атмосферу.

Наконец, Нейра остановилась перед массивной деревянной дверью, украшенной гербом дома Веларионов. Она достала из-под платья связку ключей и, выбрав нужный, тихонько открыла дверь, запуская Адама внутрь.

За дверью открылась просторная комната, обставленная в строгом, но элегантном стиле. В центре помещения, у большого камина, горел огонь, отбрасывая пляшущие тени на стены. В кресле, обитом темно-зеленым бархатом, сидел Деймон Таргариен, а рядом с ним стоял молодой человек, чья красота могла затмить даже солнце. Это был Квирл Корейн, любовник Лейнора Велариона.

Квирл был одет в изящный камзол из синего шелка, украшенный серебряной вышивкой. Его темные, кудрявые волосы обрамляли лицо с тонкими чертами, а большие, карие глаза смотрели на мир с легкой грустью. Высокий и статный, он держался с изяществом и достоинством, присущим представителям знатных родов.
Деймон окинул Адама внимательным взглядом, словно оценивая его возможности.

— Так это ты, Адам из Халла? — произнес Квирл, нарушая тишину своим властным голосом.

— В чем дело? Почему я здесь? — спросил Адам, оглядывая Порочного принца Деймона Таргариена. Его взгляд, полный недоумения и нарастающего беспокойства, скользнул по Квирлу Корейну, стоявшему рядом с принцем и, казалось, лишь подпитывавшему его замешательство своим молчаливым присутствием. — Зачем все эти тайны и предосторожности? Что вы задумали?

Деймон вздохнул, перенося вес тела с одной ноги на другую и задумчиво покачиваясь в кресле. В его темных глазах мелькнул странный огонек, словно он оценивал Адама, взвешивая его пригодность для грязного дела.

— Ответь мне, Адам из Халла, — проговорил Деймон, его голос звучал низко и внушительно. — Ты готов пойти на все ради наследницы престола?

Вопрос был задан так внезапно, что Адам на мгновение потерял дар речи. Он ожидал чего угодно, но не такого прямого и безапелляционного заявления.

— Да, я бы сделал все, что в моих силах, — ответил Адам, не раздумывая. — Но что все это значит? Почему вы спрашиваете меня об этом?

Квирл Корейн, до сих пор молчаливо наблюдавший за происходящим, наконец-то оживился. Он сделал шаг вперед, приближаясь к Адаму и наклоняясь к нему так, что его дыхание опаляло ухо мужчины.

— Деймон предоставил мне выбор, — прошептал Квирл, его голос был мягким и льстивым, но в нем чувствовалась скрытая угроза.

— Выбор? Какой выбор? — спросил Адам, ощущая, как по его спине пробегают мурашки.

— Убить Лейнора Велариона... — Квирл сделал паузу, словно смакуя каждое слово, — Или же... инсценировать его смерть.

Адам отшатнулся, словно получив удар в лицо. — Что за чушь вы несете? — воскликнул он, его голос дрожал от гнева и недоверия. — Принц Деймон, вы что, с ума сошли? Вы сговариваетесь против дома Веларионов!

Корейн вскинул бровь, выражая свое презрение к возмущению Адама. — Это не заговор, Адам, — ответил он с ледяным спокойствием. — Это... удобное соглашение. Деймон дарует Лейнору свободу, о которой тот всегда мечтал. — мужчина помедлил. — Господин Деймон мог бы и сразу убить Лейнора, но он великодушно дал мне и ему выбор.

Деймон, до этого остававшийся безучастным наблюдателем, окинул их взглядом, словно оценивая разыгравшуюся сцену. Его рука небрежно легла на рукоять "Темной Сестры", словно намекая на то, что произойдет, если Адам откажется сотрудничать.

— Так что ты скажешь, Адам? Ты готов пойти на все ради Рей, даже если это означает предать тех, кому ты служил?

— Лейнор – ее муж! У них дети! — воскликнул Адам, его голос срывался на крик. — Вы не можете просто так отобрать у нее мужа!

Деймон лишь махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху. — Лейнор – это бремя для принцессы, Адам. Его отсутствие не изменит ровным счетом ничего, кроме того, что освободит место для того, кто действительно сможет поддержать ее.

— Освободит место? Для кого, черт возьми?!
Квирл Корейн ухмыльнулся, словно знал ответ на этот вопрос и наслаждался замешательством Адама. — Пойми, Адам, Рей скоро станет королевой, и ей нужен союзник, а не муж, который больше интересуется соколами и мальчиками.

— Деймон, принцессе нужна поддержка, а не предательство! Отнимая у нее мужа, ты лишаешь ее верного союзника!

— Это не проблема, — пожал плечами Деймон, словно отметая все возражения Адама как несущественные. — У Рей будет новая поддержка. Намного более сильная и надежная.

— И вы готовы убить ради этого? Вы готовы обмануть всех? — Адам не мог поверить своим ушам. — Что с вами не так?

— Он не убьет его, — твердо произнес Квирл Корейн, его голос был лишен каких-либо эмоций. — Все, что от тебя требуется — это сопроводить Лейнора к лодке. Я приду в самый последний момент, и мы втроём отплывем в Эссос.
Адам, словно оглушенный, смотрел на Квирла, не веря своим ушам. Он ожидал чего угодно, но не такого простого, почти беззаботного плана.

— О Боги... Что насчет принцессы Рейнис? Что будет с Корлисом? Что будет с ними, когда их единственный сын... исчезнет? — Адам не мог скрыть охватившее его смятение.

Деймон, казалось, совсем не был обеспокоен этими вопросами. — У них есть внуки, — отрезал он, словно отсекая все лишнее. — Люцерис или Бейлон, когда подойдут по возрасту, станут лордами Приливов, а Эйгон сядет на престол после Рей. Это не должно их волновать.

Адам, словно задыхаясь, потер виски. — Корона легитимна. В Королевской Гавани правит король Визерис. Почему вы так насторожены, Деймон? Какова ваша истинная цель?

Деймон тяжело вздохнул, его терпение, казалось, иссякло. — Потому что король слаб! А у Рей нет союзников. — рявкнул он, его глаза сверкнули гневом. — Думаешь, что сделает Лейнор, когда Рей сядет на Железный Трон? Или... если кто-то попытается отнять этот трон, какими будут его действия?

— У него есть дракон, — возразил Адам, хотя и сам сомневался в этом.

Деймон вскочил с кресла, его движения были резки и стремительны. Он подошел к Адаму вплотную, нависая над ним, словно хищная птица.

— И все? — голос Деймона был полон презрения. — Что, черт возьми, он будет делать, когда Вхагар опустится на крыльцо Дрифтмарка? А?! Когда придут враги с мечами, а не соколами, что он сможет сделать? Он больше интересуется любовью, нежели политикой и военным делом!

В его словах чувствовалась истинная ненависть к Лейнору, к его беззаботной жизни, к его кажущейся слабости.

— Ты должен понять, Адам, — продолжил Деймон, его голос смягчился, но в нем все еще чувствовалась скрытая угроза. — Рей нуждается в сильном союзнике, который сможет защитить ее от врагов. Она нуждается в том, кто будет править вместе с ней, а не в безвольном муже, интересующемся лишь развлечениями. Ты - единственный, кому мы можем доверить эту миссию.

Адам тяжело вздохнул, чувствуя, как ноги подкашиваются от осознания того, во что его втягивают. Он прислонился спиной к холодной каменной стене, словно ища в ней хоть какую-то опору. — Боги... Что же я делаю...

— Не переживай, Адам, — произнес Корейн, его голос звучал успокаивающе и убедительно. — Я передам Лейнору всю необходимую информацию. Он поймет, что это лучший выход для него. И он отблагодарит тебя как следует.

— Но как... Как все это будет выглядеть со стороны? Что станет с вами обоими? — Адам не мог представить, как можно убедить всех в смерти Лейнора, не вызвав подозрений.

— Ох, ну... Мы с Деймоном долго над этим думали, — Корейн задумчиво почесал подбородок, словно вспоминая детали тщательно разработанного плана. — Я отправлюсь в покои принцессы Рей, где устрою сцену ревности. Буду кричать, что она отняла у меня Лейнора, что он любит только ее и детей, а не меня. Затем я сделаю вид, будто нападаю на ее детей или её саму, будто бы я ослеплен яростью и ненавистью.

Деймон взял слово, внося ясность в дальнейшие действия. — Лейнор, конечно же, бросится защищать их, — продолжил он. — Завяжется потасовка. Все переместится в главный зал замка, где ночью обычно дежурят лишь несколько стражников.

Корейн вновь перехватил эстафету, объясняя свою роль в этом тщательно спланированном спектакле. — Там, в главном зале, я сделаю вид, что в приступе ярости опускаю лицо Лейнора в камин. Все увидят лишь силуэт, отбрасываемый пламенем, но это будет достаточно, чтобы поверить в его гибель. Его тело заменят на другое, подходящего телосложения. Настоящий Лейнор спустится к пляжу, где ты будешь его ждать.

Адам с ужасом слушал их рассказ, словно наблюдая за разворачивающейся трагедией. — Это... Это чудовищно! — прошептал он, не веря своим ушам. — Знает ли принцесса Рей об этом плане?

Деймон и Корейн обменялись взглядами. — Нет, — твердо ответил Деймон. — Рей ничего не знает. Она бы никогда не согласилась на такое.

Адам обессиленно вздохнул, принимая неизбежное. Он опустился на ближайший стул, чувствуя, как его тело наливается свинцовой тяжестью. — Хорошо... — прошептал он, словно подписывая себе смертный приговор.

Деймон, заметив его подавленное состояние, подошел и ободряюще похлопал его по спине. — Не думай о плохом, Адам, — произнес он, стараясь придать своему голосу уверенность. — Ты поступаешь правильно. Это все ради высшей цели. Никто не останется в долгу. Корона щедро отблагодарит тебя за твою преданность.

Несмотря на слова поддержки, в душе Адама оставалась лишь пустота. Он понимал, что совершает предательство, и никакие обещания вознаграждения не могли заглушить его муки совести.

•••

Вечер опустился на Дрифтмарк незаметно и быстро, словно вор, крадущийся в ночи. Солнце, скрываясь за горизонтом, окрасило небо в багряные и золотистые тона, отбрасывая длинные тени на стены замка и ухоженные сады. Легкий морской бриз шелестел листьями деревьев, принося с собой соленый запах моря и легкую прохладу.

Рей, уставшая от государственных дел и дворцовых интриг, решила прогуляться по саду, чтобы немного развеяться и отдохнуть. Рядом с ней шла Рейнис, ее тетя, мудрая и опытная женщина, всегда готовая выслушать и дать совет. Они медленно шли по извилистым дорожкам, наслаждаясь тишиной и красотой природы.

— Тетушка, а каким было ваше детство в Красном Замке? Каким был отец в детстве? — спросила Рей, нарушая тишину. Ей всегда было интересно узнать о прошлом своей семьи, о тех временах, когда мир казался проще и безопаснее.

Рейнис ухмыльнулась, словно вспоминая моменты из жизни и детства. Ее взгляд стал мягким и мечтательным.

— Ох, Рей, Красный Замок был местом, полным жизни и интриг, — начала она, погружаясь в воспоминания. — Мой отец, твой дед Эймон, был... особенным человеком. Он был справедливым и мудрым правителем, но в то же время очень строгим и требовательным отцом. Видимо, именно эта черта передалась твоему отцу от него.

— Расскажите что-нибудь конкретное, — попросила Рей, подталкивая ее к более личным воспоминаниям.

Рейнис задумалась на мгновение, словно перебирая в памяти самые яркие моменты. — Помню, однажды, когда мне было лет десять, я решила сбежать из замка, чтобы посмотреть на город, — начала она. — Я переоделась в одежду простолюдинки и выскользнула через потайной ход. Я была в восторге от всего, что видела: от шумных рынков, от уличных музыкантов, от запахов еды, которые витали в воздухе.

— И что случилось потом? — с нетерпением спросила она.

— А потом меня поймали, — с усмешкой ответила Рейнис. — Оказалось, что отец приказал своим стражникам следить за мной. Когда меня привели к нему, он был в ярости. Он отчитал меня за непослушание и приказал запереть в моей комнате на неделю.

— И это все? — разочарованно спросила Рей.

— Нет, это еще не все, — ответила Рейнис, лукаво улыбаясь. — Вечером того же дня отец пришел в мою комнату. Я думала, что он пришел, чтобы еще раз отчитать меня, но вместо этого он принес мне небольшой ларец, наполненный сладостями. Он сказал, что понимает мое любопытство и жажду приключений, но попросил меня быть осторожнее в следующий раз.

— Я помню, однажды, в Пентосе, когда меня продали одному купцу, он был просто одержим сладостями, — произнесла принцесса, как бы переходя на другую тему, ее голос звучал немного отстраненно, словно она переносилась в те далекие времена. — Он приносил мне их со всех концов света, чего там только не было! Пахлава, лукум, цукаты, засахаренные фрукты... В какой-то момент я просто перестала есть сладкое. До сих пор меня к нему не тянет.

Рейнис слегка улыбнулась, сочувствуя ее переживаниям. — А как было там, за морем, где тебя воспитывали? Вдали от дома, в чужой культуре...

Лицо принцессы  помрачнело, словно воспоминания омрачили ее душу. Она вздохнула и поникла, словно ожидая этого вопроса. — Тетушка, здесь... здесь все намного хуже, — прошептала Рей. — В Пентосе, несмотря на то, что я была лишь пленницей, меня окружали добрые люди. Они были открытыми и любвеобильными. А здесь... Вестерос и Эссос — это два совершенно разных мира.

— В чем же разница? — тихо спросила Рейнис, чувствуя, как ее сердце сжимается от сочувствия к племяннице.

— В Пентосе ценили красоту, мудрость, умение вести беседу, — начала Рей, словно перечисляя достоинства, которых ей так не хватало здесь. — Там уважали тех, кто умел торговать, кто мог принести богатство и процветание городу. Здесь же... Здесь ценят лишь происхождение, силу и умение убивать.

Она сделала паузу, словно собираясь с духом, чтобы продолжить. — В Пентосе я чувствовала себя частью общества, хоть и не на равных правах. Здесь же я всегда ощущаю себя чужой. Я — женщина, рожденная с правом на трон, но все вокруг смотрят на меня с подозрением и презрением. Они считают, что я не достойна править, потому что я не мужчина. — в ее голосе звучала горечь и обида.

Рейнис положила руку на плечо Рей, стараясь поддержать ее. — Не говори так, Рей, — произнесла она с теплотой. — Ты — сильная и умная женщина. Ты достойна править, и ты докажешь это всем.

— Но как, тетушка? Как я могу изменить этот мир, как мне стоит править?— отчаяние звучало в каждом ее слове. — Я не чувствую той любви, что окружала меня в Эссосе.

Рейнис крепко сжала ее руку. — Ты не должна менять весь мир, Рей. Ты должна начать с себя. Будь верна своим принципам, будь справедливой и мудрой правительницей. И люди увидят твою истинную ценность. Они поймут, что ты достойна править, не смотря на то, что ты женщина. И тогда, постепенно, мир вокруг тебя начнет меняться.

Рей посмотрела на Рейнис с благодарностью в глазах. Она чувствовала, как ее слова вселяют в нее надежду и веру в себя. — Спасибо, тетушка, — прошептала она. — Я постараюсь следовать твоему совету.

Они продолжили свою прогулку по саду, погруженные в свои мысли. Рейнис понимала, что Рей сейчас нуждается в ее поддержке и мудром совете.

Когда вечерняя прогулка подошла к концу, Рейнис, проводив принцессу в ее покои к детям, одарила Бейлона и Эйгона добрыми, теплыми улыбками, словно стараясь передать им частичку своей мудрости и любви. Она вышла, оставляя их вчетвером, чувствуя, как на душе становится немного спокойнее.

— Матушка, могу ли я снова переночевать в покоях сестер Рейны и Бейлы? — спросил Эйгон, неловко переминаясь с ноги на ногу и избегая взгляда матери.

Принцесса, окинув взглядом своего старшего сына, дерзко ухмыльнулась. — Могу тебя прямо сейчас женить на одной из них, как думаешь? Пора уже подумать о продолжении рода Веларионов.

— Нет, мама! — опешил Эйгон, видя, как мать хихикает над его смущением. Его тон тут же понизился до шепота. — Это... это совсем не смешно!

Рей знала, что связь Эйгона с Рейной и Бейлой была особенной. Они были не просто кузенами, а настоящими друзьями, разделяющими общие интересы и секреты. Она понимала, что Эйгону комфортно и спокойно в их компании.

— О, еще как смешно, Эйгон, — лукаво ответила Рей, подходя к сыну и нежно целуя его в макушку. — Ладно, ступай, но это в последний раз.

Эйгон, обрадованный разрешением, кивнул и направился к выходу. Однако, открыв дверь, он столкнулся с сером Квирлом Корейном, стоявшим в дверях с каким-то странным, напряженным выражением на лице.
Эйгон окинул его вопросительным взглядом и поспешил выйти из покоев, не желая задерживаться. Корейн, убедившись, что мальчик ушел, вошел в комнату, слегка оглядываясь назад, словно проверяя, не подслушивает ли кто-нибудь.

— Сер Корейн? Чем я могу быть полезна вам в столь поздний час? — спросила принцесса, оглядывая мужчину, стоявшего у двери с таким странным видом. Ее сердце сжалось от недоброго предчувствия.

Квирл вдруг поник, словно под грузом тяжелой ноши. Он попытался изобразить на лице разочарование и обиду, но в его глазах читалась какая-то болезненная решимость. — Почему именно ты? — прошептал он, глядя на Рей с укоризной. — Вы же договорились.

— О чем вы говорите, Квирл? — принцесса опешила, не понимая, что происходит. Ее подозрения усилились, когда она заметила позади Квирла чью-то фигуру.
Через мгновение фигура отделилась от тени, и в комнату вошел Лейнор, оглядывая всех присутствующих с недоумением.

— Квирл, что ты здесь делаешь? — спросил он, глядя на своего любовника с тревогой.

— Почему... — Корейн замолчал на мгновение, собираясь с мыслями. Его взгляд стал жестче и холоднее. — Разве мы не договорились, что между вами ничего не будет? Почему же сейчас, Лейнор, ты так трепетно отзываешься о своей жене? Почему ты так заботишься о ней?

— Квирл, ты ничего не понимаешь, — ответил Лейнор, стараясь сохранить спокойствие. — Рей — моя жена, и у нас трое замечательных мальчиков. Как же я могу не любить их?

— Ты любишь ее больше, чем меня... — у Квирла Корейна по щеке скатилась слеза. — Чем она лучше меня?..
Лейнор подошел ближе, пытаясь обнять любимого, но тот, словно ошпаренный, оттолкнул его. — Ты предал меня! И ради кого?! Ради нее?!

Корейн окинул жестким и проницательным взглядом принцессу Рей, словно обвиняя ее во всех своих бедах. — Только посмотрите на нее! Тебе так нравится уводить чужих мужиков,не так ли? — он помедлил, — Тебе лучше бы было никогда не возвращаться.

Рей оскалилась, не принимая горьких и несправедливых слов Корейна. — Лейнор, уведи его отсюда. — приказала она, стараясь сохранить самообладание.

Корейн, словно сорвавшись с цепи, продолжил извергать оскорбления. — Ах, да, она даже тебе не верна! Лейнор, очнись! Мы — ровня друг другу! А она лишь мешается между нами! Она разрушила все, что у нас было!

Лейнор попытался взять себя в руки, понимая, что Квирл находится в состоянии аффекта. — Я не понимаю, что с тобой происходит, Квирл... Ты сам на себя не похож, — проговорил он, стараясь смягчить свой голос.

— Драконья шлюха! — выкрикнул Квирл, его лицо исказилось от ненависти и презрения, а голос сорвался на хриплый крик. — Я не удивлюсь, что ты даже с дядей спала, лишь бы почувствовать себя кем-то в этом мире!

Рей посмотрела на него с полным отвращением, ее взгляд был полон презрения и жалости. — Уведи его отсюда, Лейнор, — строго сказала она, стараясь сохранить спокойствие, хотя внутри все клокотало от ярости. — Иначе у этого будут последствия.

— Что, неприятно слышать правду, а? — усмехнулся Квирл, игнорируя слова Рей и приближаясь к ней, окидывая ее оценивающим взглядом. — Может, и со мной ложе разделишь, раз ты такая ненасытная? Я могу предложить тебе то, чего твой дяденька никогда не сможет.

— Квирл, хватит! — крикнул Лейнор, стоя в дверях и наблюдая за происходящим с ужасом и растерянностью. — Давай поговорим об этом в другом месте. Не здесь!

Корейн, словно тонущий, хватающийся за соломинку, оглядел рядом стоящую принцессу Рей, умоляюще заглядывая в ее глаза. — Пожалуйста, — прошептал он, его голос дрожал и срывался, — дай мне быть с ним в открытую. Я больше не могу скрываться. Не могу притворяться тем, кем не являюсь.

— Это невозможно, Квирл, — отрезала Рей, ее голос был холоден, как зимний ветер. Она скрестила руки на груди, словно воздвигая неприступную стену, и всем своим видом давала понять, что разговор окончен.

— Квирл, прошу тебя, давай поговорим наедине, — прозвучал голос Лейнора, полный отчаяния и мольбы. — Не надо впутывать Рей в это. Она ни в чем не виновата.

Однако, Квирл уже не слышал его слов. В его голове бушевала буря, сметая последние остатки разума. Он окинул принцессу Рей исподлобья, и в его взгляде читались одновременно злость, обида, отчаяние и безумная решимость.

Он чувствовал себя загнанным в угол. Он любил Лейнора, любил искренне и преданно, но его любовь была запретной, обреченной на вечные муки и страдания. Рей, с ее высоким положением и общественным мнением, была главным препятствием на пути к их счастью. Она не понимала, не хотела понимать, что их любовь — это не просто мимолетное увлечение, а настоящее, глубокое чувство, которое не подвластно никаким законам и предрассудкам.

В его душе метались противоречивые чувства. С одной стороны, он понимал, что Рей — жена Лейнора и мать его детей, и он не желал причинять ей боль. С другой стороны, им овладевало безумное желание отомстить ей за все страдания, которые он испытал из-за их запретной любви.

— Лейнор... — прошептал Квирл, его голос задрожал от переполняющих его эмоций. — Она предала и тебя... — Его спина неестественно выпрямилась, плечи напряглись, словно он готовился к удару. Принцесса Рей заметила эту перемену в его поведении и насторожилась, пытаясь понять, о чем идет речь и к чему он клонит.

— О чем это ты? — спросил Лейнор, в его голосе звучало недоумение. Он не понимал, что происходит, ведь даже с Квирлом они никогда не обсуждали подобные вещи. Их заранее заготовленная речь, которую они должны были произнести в случае провала, канула в бездну, оставляя их наедине с внезапно вспыхнувшей правдой.

— Она изменила тебе с собственным дядей, — произнес Квирл, словно отрезал, каждое слово звучало как удар хлыста. — Верь или нет, твое дело. — Он понимал, что говорит вещи, которые могут разрушить все вокруг, но считал, что правда должна быть раскрыта.

— Это ужасная ложь. — воскликнула Рей, ее брови сгустились, выражая гнев и возмущение. Она не хотела верить в то, что слышит, и была готова отрицать это до последнего. — Ты ходишь по краю, сер Корейн. Ее слова звучали как предупреждение, как угроза.

— Квирл, даже это, все это провокация! — взмолился Лейнор, не веря в то, что слышит. — Она бы не могла, никак. Деймона не было рядом все десять лет. — Он пытался подойти ближе к Рей, но его ноги словно приросли к полу.

— Рей... — словно не слушая Лейнора, продолжил Квирл, обращаясь непосредственно к принцессе. — Правда ли то, что Эйгон Таргариен — сын Деймона? — Взгляд принцессы Рей нахмурился, в ее глазах мелькнул испуг. Она поняла, что Квирл знает слишком много, и что эта информация может разрушить не только ее жизнь, но и судьбу всего королевства. Ее взгляд стал опасным, словно он задел самые потаенные уголки ее души.

— Это ложь.

Он чувствовал, как внутри него нарастает ярость, готовая вырваться наружу и смести все на своем пути. Ему хотелось кричать, плакать, рвать на себе волосы, но вместо этого он лишь молча смотрел на Рей, пытаясь найти в ее глазах хоть каплю сочувствия или понимания. Но он видел лишь холод и презрение.

В его голове проносились обрывки воспоминаний о счастливых днях, проведенных с Лейнором. Он вспоминал их тайные свидания, их нежные поцелуи, их клятвы в вечной любви. Но все это было лишь иллюзией, миражом, который развеялся, оставив после себя лишь горечь и разочарование.

Он понимал, что должен принять решение. Он должен решить, что делать дальше. Бежать и скрываться, обрекая себя на вечные скитания и страдания? Или отомстить Рей за все свои беды, даже если это будет стоить ему жизни? В его душе разгорался огонь мести, который грозил разрушить все вокруг.

— Ну так не доставайся же ты никому! — взревел Квирл, словно зверь, загнанный в угол. В его глазах плескалось безумие, а на лице застыла гримаса ненависти. Он бросился на принцессу, замахиваясь на нее окровавленным кинжалом, словно стремясь уничтожить саму причину своих страданий.

Рей, опешив от внезапного нападения, инстинктивно отпрянула назад, пытаясь избежать смертоносного удара. Она попыталась увернуться, но была слишком медленной. Кинжал вонзился в ее плечо, пронзая плоть и заставляя ее вскрикнуть от острой боли. Она почувствовала, как силы покидают ее, и, чтобы не упасть, оперлась на столешницу, которая стала единственной опорой в этот ужасный момент.

Лейнор, увидев, как Квирл напал на Рей, мгновенно пришел в ярость. Он выхватил свой меч, намереваясь немедленно покарать безумца. Но, занеся оружие над головой, он замер, словно парализованный. Его взгляд был прикован к Квирлу, который, словно демон, держал кинжал на животе принцессы, направляя острие прямо в нее, словно в самое сердце.

Лейнор понимал, что любое его неосторожное движение может стоить Рей жизни. Он не мог рисковать. Он должен был найти способ остановить Квирла, не причинив ей еще большего вреда.

С тяжелым вздохом Лейнор поднял руки в знак капитуляции и бросил свой меч на пол, с глухим стуком разнесшимся по залу. — Не надо, Квирл, — взмолился он, его голос дрожал от отчаяния. — Пожалуйста, не делай этого. Она — мать моих детей.

— Я вспорю тебе брюхо, шлюха, — прошипел Квирл, его голос был полон ненависти и презрения. Он надавил кинжалом на живот Рей, заставляя ее вздрогнуть от боли.
Принцесса задрожала от подступающей боли и страха. Она почувствовала, как кровь пропитывает ее платье, и поняла, что ее рана серьезнее, чем казалось на первый взгляд. — Прошу... — прошептала она, обращаясь к Квирлу с мольбой. — Ради Семерых... Не делай этого. Подумай о том, что ты творишь.

Лейнор стоял как вкопанный, словно окаменев от ужаса, наблюдая за тем, как Квирл держит принцессу Рей перед собой, словно живой щит, заостряя внимание на острие клинка, угрожающе нависшем над ее животом. Его взгляд был прикован к ее лицу, искаженному от боли и страха.

— Рей... — прошептал он, его голос был полон нежности и отчаяния. В этот момент его взгляд смягчился, вспоминая счастливые моменты, проведенные вместе с ней, и в его душе проснулось чувство вины и раскаяния.

Заметив его колебание, рука Квирла, державшая кинжал, ослабла. Он на мгновение потерял контроль над ситуацией, и этого было достаточно.
Принцесса Рей, почувствовав некоторое ослабление хватки, инстинктивно обернулась на Квирла, пытаясь понять, что происходит. В ее глазах читалось недоумение и надежда. Но не успела она ничего сказать, как ее ошпарил внезапный удар по голове, словно молния, выбивая из колеи.

Мир вокруг нее померк, и она почувствовала, как теряет равновесие. Она пошатнулась и сползла вниз, опираясь на столешницу, в отчаянной попытке прийти в себя и удержаться в сознании. Но ее тело обмякло от болевого шока, силы покинули ее, и она провалилась в беспросветную тьму, теряя сознание.

Квирл отшатнулся от лежащей без сознания Рей, с тревогой и, возможно, даже с ноткой раскаяния осматривая ее бледное лицо. — Мне кажется, я переборщил... — пробормотал он, словно не веря в то, что натворил. В его голосе сквозило смятение и страх, словно он вдруг осознал, что его импульсивный поступок привел к непредсказуемым последствиям.

Лейнор тяжело вздохнул, закрывая глаза на мгновение. — Зачем ты вообще с кинжалом пришел? — спросил он, его голос был полон усталости и разочарования. — Боги, Квирл, Деймон убьет нас...

Лейнор, тяжело вздохнув, опустился на колени рядом с женой. Он осторожно потряс ее за плечо, стараясь привести в чувство. Убедившись, что она жива, хотя и без сознания, он подал знак Квирлу. — Пора, — сказал он, его голос был твердым и решительным, несмотря на бушующие в душе противоречивые чувства. Нужно было действовать быстро и хладнокровно, чтобы попытаться исправить ситуацию и избежать худшего.

Все шло по плану, тщательно разработанному и выверенному до мельчайших деталей. Сердце Лейнора бешено колотилось в груди, но он старался сохранять спокойствие и не показывать своего волнения. Он наклонился к маленькому Бейлону, который стоял рядом, испуганно вцепившись в его руку. Лейнор слабо поцеловал сына в лоб, стараясь передать ему хоть немного уверенности и утешения. В его глазах отражалась вся любовь и нежность, которую он испытывал к своему ребенку. Он понимал, что расстается с ним на неопределенный срок, и это причиняло ему невыносимую боль. Возможно, Лейнор никогда больше не увидит своих сыновей, и эта мысль пронзала его душу острой, невыносимой болью. Он ощущал себя словно птица с подрезанными крыльями, лишенная возможности взлететь и обнять своих птенцов. Сердце его разрывалось от тоски и отчаяния, представляя, как они растут без него, как их голоса меняются, как их глаза наполняются новыми впечатлениями, о которых он никогда не узнает. Он боялся, что они забудут его, что его лицо сотрется из их памяти, что он станет для них лишь смутным воспоминанием из далекого прошлого. Он жаждал увидеть их улыбки, услышать их смех, почувствовать их маленькие ручки, обнимающие его за шею. Он был готов отдать все на свете, лишь бы иметь возможность провести с ними еще один день, еще один час, еще одну минуту. Эта невозможность, эта беспомощность, эта разлука терзала его душу, оставляя глубокую, кровоточащую рану, которая, казалось, никогда не заживет. Он чувствовал себя виноватым, предав их, оставив их на произвол судьбы, но понимал, что у него не было другого выбора. Он должен был бежать, чтобы обрести свободу и счастье, но цена этой свободы была слишком высока — разлука с самыми дорогими людьми на свете.

Они вышли из покоев, оставляя двери открытыми, как и было оговорено. Таков был порядок действий, каждый шаг которого был заранее просчитан и отрепетирован. Они быстро и бесшумно направились по коридору, словно тени, скользящие в ночи.

Они забежали в центральный зал, где все было готово для инсценирования смерти. Квирл уже приготовил все необходимые инструменты и материалы, тщательно расставленные вокруг камина. В воздухе чувствовалась какая-то гнетущая тишина, предвещающая перемены.

Квирл оглядел Лейнора с нервной ухмылкой.

— Не верится, что мы это делаем, — пробормотал он, словно пытаясь убедить самого себя в реальности происходящего. Он понимал, что их план безумен и рискован, но верил в то, что это единственный способ для Лейнора обрести свободу и счастье. — Ну все, беги, — сказал он, подталкивая Лейнора к потайному ходу. — Дальше я сам разберусь. Мне нужно взять всю вину на себя, показаться перед всеми как обезумевший убийца. Но не волнуйся, я скоро догоню тебя. Просто мне нужно время, чтобы убедить всех в твоей смерти. Доверься мне.

Лейнор приблизился к Квирлу, его сердце было переполнено благодарностью и любовью. Он сладко поцеловал его в губы, стараясь передать всю глубину своих чувств. Этот поцелуй был прощальным, полным надежды и обещаний. — Я люблю тебя, — прошептал Лейнор, прежде чем отстраниться.

Затем, собрав всю свою волю в кулак, Лейнор решительно развернулся и выбежал через потайной ход, скрываясь в темноте. Он знал, что впереди его ждет неизвестность, но он был готов ко всему, лишь бы обрести свободу и быть счастливым рядом с Квирлом, который вскоре должен был к нему присоединиться.

•••

Деймон сидел в покоях своей сестры Рейнис, расположившись на одном из роскошных кресел так, словно это трон, по праву ему принадлежащий. Он прибыл к ней, чтобы обсудить будущее Рейны и Бейлы, его дочерей, как потенциальных наследниц Дрифтмарка. Вопрос о престолонаследии не терпел промедлений, и Деймон, как человек действия, не собирался откладывать его в долгий ящик.

— Деймон, ты прав, но им еще рано, — возразила Рейнис, потирая виски. В ее голосе звучала усталость, а на лице пролегла тень беспокойства. — Лучше говорить об этом, когда им исполнится хотя бы пятнадцать лет. Не сейчас.

Деймон сидел рядом, облаченный в свою привычную одежду из черной кожи, подчеркивающую его суровую красоту и решительный нрав.

— Возможно, ты права, — ответил Деймон, слегка пожав плечами. В его голосе не было ни тени сомнения, лишь уверенность в своей правоте.

Рейнис окинула его долгим, испытующим взглядом. — Что насчёт твоего брака, Деймон... — произнесла она, скрестив руки на груди. Ее тон был требовательным, словно она отдавала приказ, а не вела светскую беседу.

— О, верно. За этот счёт можешь не беспокоиться, — самоуверенно улыбнулся Деймон, скрещивая руки на груди. В его глазах плясали озорные огоньки, предвещавшие скорые перемены.

Рейнис вопросительно приподняла бровь, не веря ни единому слову. — Что ты уже задумал, брат? — спросила она с сарказмом в голосе. — Заставишь бедного Визериса в обморок упасть? Снова...

Деймон лишь презрительно усмехнулся. — Он и без меня слишком часто теряет сознание, — бросил он небрежно. — Всё, конечно, не так, как он того захочет, но моя будущая жена тебе хорошо известна.

Рейнис медленно отпила из бокала с вином, стараясь скрыть свою заинтересованность. — Интригуешь... — промолвила она, прищурив глаза. — Меня это начинает занимать.

Деймон лишь издал тихий, сдержанный смешок, приподняв уголок губы. Он вальяжно закинул одну ногу на другую, демонстрируя полное спокойствие и уверенность в себе.

— Рей так расцвела, — произнесла Рейнис, внимательно наблюдая за своим братом. В ее взгляде читалась одновременно гордость и беспокойство. — Кто бы мог подумать, что она вернется к нам живой. — Она сделала небольшую паузу, словно подбирая нужные слова. — А ведь если подумать, то если бы не ты, она могла быть мертва.

Рейнис хорошо помнила те тяжелые времена, когда Рей считалась пропавшей без вести, и знала, какую роль Деймон сыграл в ее спасении.

— Заслуга, в первую очередь, её собственная, — скромно возразил Деймон, переводя взгляд на Темную Сестру, одиноко лежавшую в углу. Он не любил присваивать чужие заслуги, но прекрасно понимал, что его помощь была неоценима. — Но я рад, что наследная принцесса вернулась. Вернулась в наши жизни. Его слова звучали искренне и тепло, показывая его истинное отношение к Рей.

— Я помню тот момент, когда Эймма взяла её в первый раз на руки, — улыбнулась Рейнис, предаваясь воспоминаниям. — Принцесса была так мала и беззащитна, что, кажется, могла бы умереть от лишнего подува ветра. А сейчас, у нее родились трое детей и она счастлива замужем за моего сына.

— Дай бог, все её роды будут успешными, — добавила она с тревогой в голосе, напоминая о череде неудачных беременностей у ее матери. — Мы должны оберегать её.

— Никто не сможет оберегать её сильнее нас, — заверил Деймон, положив свою ладонь поверх руки Рейнис. Его взгляд был серьезным и полным решимости. — Мы должны будем помогать ей править.

Рейнис кивнула, ее взгляд стал задумчивым. — Знаешь, Деймон, иногда мне кажется, что Рей слишком доверчива. Она видит в людях только хорошее и часто не замечает скрытых мотивов и коварных планов.

— Это ее сила, но одновременно и слабость, — согласился Деймон, слегка нахмурившись. — Поэтому мы и должны быть рядом, чтобы направлять ее и защищать от тех, кто захочет воспользоваться ее добротой.

— Ты прав, — кивнула Рейнис, — Особенно сейчас, когда Визерис слаб и не может полноценно исполнять свои обязанности. Нам нужно быть бдительными и не позволить никому узурпировать власть.

Деймон усмехнулся, его глаза опасно блеснули. — Не волнуйся, Рейнис. Я не позволю никому даже приблизиться к трону. Я скорее умру, чем позволю кому-то причинить вред Рей или ее детям.

— Я знаю, что могу на тебя рассчитывать, — улыбнулась Рейнис, сжимая его руку. — Ты всегда был верен нашей семье, даже если твои методы иногда вызывают у меня сомнения.

— Результат оправдывает средства, — ответил Деймон, пожав плечами. — Иногда приходится идти на крайние меры, чтобы достичь желаемого.

— Надеюсь, в этот раз крайности не потребуются, — вздохнула Рейнис. — Мир лучше войны, Деймон.

— Разумеется, — кивнул Деймон, хотя в его глазах читалось сомнение. — Но к войне всегда нужно быть готовым.

В покоях повисла тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием дров в камине. Рейнис и Деймон молча смотрели друг на друга, понимая, что впереди их ждет много трудностей и испытаний. Но они были готовы к ним, ведь они знали, что вместе смогут преодолеть любые препятствия и защитить тех, кто им дорог.

Однако тишину, что воцарилась в покоях, внезапно разорвал вбежавший в комнату стражник. Он был запыхавшимся, взволнованным, с испугом в глазах.

— Принцесса! Мой принц! — выкрикнул он, оглядывая своих господ, словно ища у них защиты и помощи. Его голос дрожал, выдавая его крайнее волнение.

Деймон мгновенно привстал, одним плавным движением хватаясь за рукоять Темной Сестры, словно предчувствуя беду. Его взгляд стал острым и пронзительным, готовым в любой момент обрушить свой гнев на виновных. Рейнис, в отличие от брата, лишь обернулась, не понимая его спешки и суетливости.

— В чем дело? — резко спросил принц, его голос был полон угрозы.

— Принцесса Рейнис, Принц Деймон, — помедлил стражник, словно не решаясь произнести страшные слова. Он боялся их реакции и последствий, которые могли последовать за этим известием. — На Наследную Принцессу и ее мужа было совершенно покушение.

Глаза Рейнис округлились от ужаса, и она резко встала из-за стола, опрокинув свой бокал с вином. Багровое вино разлилось по столу, словно предвещая беду. — Что?! — воскликнула она, ее голос был полон отчаяния. — Что с ними!?

Мужчина молчал, опустив взгляд в пол, словно стыдясь своих слов. Он пытался скрыть свои эмоции, но его выдавали дрожащие руки и бледное лицо.

Деймон, не выдержав его молчания, стремительно подошёл к нему и схватил за плечи, встряхивая со всей силой. — Говори! — прорычал он, его голос был полон ярости. — Что случилось с Рей?

Мужчина поднял взгляд на Порочного принца, в его глазах читался страх и ужас. — Принцесса Рей была ранена. Она без сознания, — произнес он дрожащим голосом. Затем, отведя взгляд от Деймона, он посмотрел на Принцессу Рейнис. — Моя госпожа, Принц Лейнор мёртв.