Светлячок.
Ночь. Звезды. Чистое небо. Среди обломков домов изредка высвечивались мерцающие алым пламенем уголья, раздуваемые слабым ветром. Тишина резала слух. В темноте все еще просматривались редкие всполохи огня, но тут же затухали, не способные бороться даже с таким слабым ветром. Такие же слабые, как остаток народа эльфов тин, который не был готов к такому ужасу, настигшему их. В разгар праздника все были заняты весельем, отдавшись беззаботной радости и красоте, окружавшей их в такой солнечный день, но если бы хоть кто-то послушал златоглазок... Все могло быть иначе.
Казалось, будто впервые за долгое столетие, длившееся всего день, была ясная ночь, без дыма и пламени, застилающего небеса. День, только день... И ужасный зверь, извергающий адское пламя. Эльфы тин остались одни. Подмоги ждать не приходилось. Он рушил, жег и убивал, лишая крова целые семьи. Лишая эльфов... семей. Горевший до сих пор дом глядел пустыми окошками, полными пламени, на эльфийку, рыдавшую на коленях перед ним и сжимающую в руках обугленную куклу. Трактирщик Харальд изо всех сил старался спасти таверну, служившую ему домом и хлебом столько лет, но все его попытки были безуспешны. Погребенные под собственными крышами эльфы навсегда сохранили на лицах гримасы неподдельного ужаса, охватившего деревню.
Горело все. Пламенем были охвачены хижины, деревья, пламя словно ожило, будто обладало собственной волей. Огонь полыхал повсюду. В небо вырывались снопы искр, а дым заволок деревню, словно туман. Они были в ловушке.
Отблески пламени плясали в отражении недвижной водной глади. Крики, треск и шум. Дракон, точно решив позабавиться таким чудовищным способом, изверг пламя всего раз. Один раз. Но этого хватило, чтобы сжечь дома, таверну и отчасти порушить башни замка. Как же много жизней этот гигантский ящер унес за собой. Взмахнув крыльями, он унесся куда-то вдаль, огласив Туманную рощу адским ревом, будто метя ее. Как будто теперь это была его собственность. Он победил.
- Чернокрыл... - Девушка плакала. Она гладила возлюбленного по щеке, размазывая кровь. Он лежал, прижатый большой деревянной балкой, пригвоздившей его к земле. Он оттолкнул ее, спасая ей жизнь, принял на себя уготованную ей участь, лишь бы она только жила. – Пожалуйста, помогите... - Охрипшая, она беспорядочно начала шептать бессвязные мольбы о помощи.
Вдруг пошел дождь. Капли живительной влаги усмиряли огонь, не давая ему расползтись дальше. Шелест дождя и шипение наполнили воздух запахом дыма и горелого дерева. И средь все наполняющего ужаса уже случившихся событий, мешающегося с дикой болью, беззвучно плакала на груди любимого эльфийка.
Все уже случилось. За какой-то короткий промежуток времени один зверь смог забрать все, что она так любила. Ее родную деревню и полудракона. Его душа была спасена во веки веков, но какою ценой?
***
На опушке сухого леса, границе между некогда зеленой пущей и болотами, витала свежесть и аромат душистых лилий, обильно цветущих в округе. Стройные высокие тополя, макушками будто бы достающие до небес, были увиты сухим и оттого хрупким плющом, так красиво и аккуратно, словно кто-то специально это сделал. Со стороны болот, под ногами расстилался мягкий и нежный ковер молодой зеленой травки, среди которой заметны были и маленькие фиолетовые и белые цветочки, однако, чем ближе был лес – тем скуднее становилась на растительность почва. Девушка вскинула голову к небу. Над головой раскинулись бескрайние небеса и макушки высоких тополей, словно овеянные дождевой свежестью и прозрачностью. По стволам деревьев бегали маленькие пушистые белочки, такие ручные, что их можно было гладить. Зрелище было неописуемое, будто бы в сказке. Волшебно. Такая красота, словно гуляешь не в лесу, а у кого-то в ухоженном и чистом саду. Пусть и высохшем. Пусть и погибшем.
Небо постепенно заволакивали тучи. Она должна была поспешить, если не хотела промокнуть под ливнем. Она любила дожди, но сейчас хотела скорее вернуться домой. Недалеко от болот протекал чистый ручей, быстро-быстро бегущий и журчащий между камней. В этом ручье эльфийка обычно стирала одежду и пела. Ее звонкий голос был так красив, что нередко к ней слетались птицы, только бы послушать ее песни. Она шагала по траве босиком, держа в руках большую плетеную корзину с уже давно чистым бельем, со вчерашнего дня сушившимся здесь на солнце и ветру. По дороге домой она успела заметить яркие малиновые герберы. Он любил герберы. С нежной улыбкой девушка поставила корзину на землю и, присев на колени, аккуратно собрала несколько цветов, осторожно переламывая стебель у самой почвы. Поднеся их к лицу, она глубоко вдохнула их аромат. С лепестка одного из цветков спустился крохотный паучок.
Ее дом не был похож на другие дома в Туманной роще. Огромный толстый ствол дерева, чьи раскидистые разлапистые ветви обеспечивали тень, служил помещением для жизни хрупкой эльфийке. Внутри древесного ствола была всего одна комната, но этого ей хватило с лихвой. Домой она приходила только чтобы спать. Сейчас открытый дверной проем сулил прохладу и спасение от пасмурной духоты предвещавшей скорый дождь погоды.
- Родной мой, как ты?
Зайдя в дом, она поставила на пол большую корзинку с чистым бельем, высушенным солнцем. Девушка торопливо направилась к кровати, на которой лежал Чернокрыл. После пожара у него были сломаны несколько ребер, и всю ночь возле него хлопотали лекари. Чернокрыл что-то неопределенно прохрипел ей в ответ, но тут же закашлялся.
- Тише. Не пытайся говорить. – Она осторожно коснулась его лба холодной рукой. Тиа присела рядом с ним на край, взяв его за руку и положив ее себе на колени. – Я знаю, как тебе больно сейчас. Просто послушай меня, ладно? – Он едва заметно кивнул. - А я была возле ручья. Помнишь, мы туда с тобой часто приходили? Там так много лягушек сейчас. Хотела бы я с тобой как в детстве пойти ловить их и потом отпускать в траву. – Девушка улыбнулась, заметив, как дрогнули его уголки губ. Он лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь к каждому ее слову и прикосновениям. – Я ходила, чтобы забрать белье, оно уже давно высохло, как оказалось. На улице стало очень душно и тихо, я думаю, скоро будет дождь. А еще я принесла цветов. Твоих любимых гербер. – Она погладила его руку большим пальцем. Ей было тяжело видеть его в таком состоянии, но она старалась этого не показывать. – Сейчас я принесу тебе цветы сюда, хорошо?
Нежно коснувшись его кисти губами, Тиа осторожно встала. Чернокрыл слабо протянул вслед за ней руку, не желая отпускать, но слабость и боль еще давали о себе знать, поэтому он мог только наблюдать за ней из-под полуопущенных ресниц. Налив в прозрачную круглую вазу чистой воды, Тиа опустила в нее герберы. Водрузив вазу на прикроватную тумбочку рядом с его кроватью, она открыла окно, впуская уже посвежевший воздух. Ветер пах дождем.
– Чтобы у тебя был свежий воздух, так ты быстрее поправишься. – Она вернулась к нему, вновь взяв его за руку. – Скоро пойдет дождь, будет не так жарко. Может быть, тебе хочется чего-нибудь? – Ответом ей послужило слабое отрицательное покачивание головой. Девушка склонилась к нему, целуя любимого в лоб. – Все будет хорошо. Совсем скоро. А сейчас, тебе нужно отдохнуть. – Шепнула Тиа, укрывая полудракона одеялом. – Спи.
Оставив Чернокрыла отдыхать, девушка прибралась в доме и заварила чай в большом чайнике, после чего скрылась в дверном проеме. Погода хмурилась, но никак не могла разрыдаться дождем, хотя к этому все шло. Слабый ветер не утихал, принося с собой озоновый аромат близившейся грозы. На улице никого не было, и Тиа не спеша двинулась, куда глядели глаза. Страх, который она испытала накануне, постепенно отпускал ее сердце. То, что пришлось ей пережить, еще долго будет преследовать ее во снах. Она сглотнула, мысленно благодаря всех известных ей богов, что сберегли ему жизнь. От обиды за его судьбу ей хотелось выть, ей хотелось кричать. Многие считали его уродом. Но мало кто знал, что выбора у него не было. Жизнь распорядилась так, что его судьбу решал сумасшедший человек, жаждущий власти и силы, но являвшийся таким трусом, что не осмелился испить того снадобья сам, а дал его своему сыну. Бог знает, сколько Чернокрыл провел ночей, корчась от боли, пока волшебный отвар менял его облик...
- Тиа, здравствуй.
Ее мысленный поток прервал тихий и нежный голос. Эльфийка обернулась. На дороге стояла невысокая девушка с полной корзинкой цветов в руках. Ее волосы были красиво забраны в растрепавшийся пучок, а подол зеленого платьица колыхался на ветру. Ее огромные глаза орехового цвета лучились добротой. Она улыбалась.
- Луриэль! – Тиа улыбнулась подруге. Отчего-то эта маленькая эльфийка излучала такую энергию и нежность, что все вокруг начинали заряжаться светом. В деревне ее называли Светлячком. – Чего это ты гуляешь в непогоду?
- Решила нарвать цветов перед дождем. – Грациозно приподняв корзину так, чтобы Тиа могла легко увидеть ее содержимое, Луриэль смущенно опустила взгляд. – Хочется, чтобы у меня дома пахло полевыми цветами. Я буду на них смотреть и вспоминать то чудесное поле, в котором их собрала.
- Звучит чудесно. Составишь компанию? – Тиа улыбалась, зашагав по дороге в ногу с Луриэль. Вдали гремел гром, а небо постепенно темнело.
Туманная роща пустовала, но девушки знали, что в непогоду обычно все находятся по своим домам. Ветер подхватил пыль с дороги, унося ее вдаль. Снова послышался раскат грома.
- Как Чернокрыл? – Искренне поинтересовалась Луриэль. Тиа, услышав вопрос, чуть прикусила губу, нахмурившись. Она не любила кому-то жаловаться, а сейчас, когда дело касалось ее возлюбленного, принимала это как удар. Заметив ее негодование, Луриэль ахнула: - Ох, прости меня! Не стоило спрашивать.
- Да нет, все в порядке. – Поспешила ее успокоить Тиа. – Просто я переживаю за него. – Девушка подняла голову к небу, пряча подступившие слезы. - Очень.
- Он крепкий. – Тихо отозвалась Луриэль, улыбнувшись. - Я уверена, что скоро все наладится.
- Да, конечно. По-другому и быть не может. – Усмехнулась Тиа. - Просто дело в том, что я больше всего на свете боюсь его потерять. Я не могу представить свою жизнь без него. Если и пытаюсь, то вижу только пустоту.
- Как и он без тебя, Тиа. – Луриэль осторожно положила руку на плечо подруге. Девушки остановились. - Поверь, это видно со стороны очень хорошо. Я знаю, как вы любите друг друга, и, поверь, любовь – самое сильное лекарство от любых бед. Если она настоящая, конечно. А ваша, безусловно, такая.
Тиа больше не была в состоянии сдерживать накопившуюся грусть. Сил сдерживать этот поток больше не было. На ее щеках тут же образовались мокрые дорожки от слез.
- Ох, дорогая, - Луриэль поспешно поставила корзинку на землю и крепко обняла подругу, - не плачь. Все будет хорошо. Он обязательно поправится. Он поступил очень благородно в тот день, иной раз доказав свою любовь к тебе.
- Любовь... - Тиа прерывисто вдохнула, обняв подругу в ответ. На песчаную дорогу стали падать редкие крупные капли дождя.
- Конечно, любовь, самую настоящую! – Луриэль с ласковой улыбкой заглянула в лицо подруги. – Он всегда оберегал тебя и защищал, был крепостью для тебя, а сейчас он сам нуждается в том же самом. Ему сейчас как никогда нужны твои любовь и забота, ведь только они помогут ему встать на ноги.
- Ты права. – Тиа сглотнула, глядя в глаза подруги. – Просто я так испугалась, Луриэль... Я так испугалась, когда он толкнул меня и на него свалилась та балка... Это было ужасно. Я думала, он погиб.
- Но он не погиб. Будь сильной. – Луриэль с чувством произнесла последние слова, с добротой глядя на эльфийку. – Верь, что все будет хорошо. И не сомневайся в этом ни минуты. Ты сейчас нужна Чернокрылу.
Тиа искренне улыбнулась подруге. Ее слова очень помогли ей сейчас. Она успела подумать, что Луриэль очень заслуженно называют Светлячком, ведь даже в самом глубоком мраке она способна найти свет. А если не может найти, она сама станет его источником. Девушка хотела сказать ей что-то еще, но ее слова заглушил раскатистый голос грома, раздавшийся прямо над их головами и обрушивший на Туманную рощу стену ливня.
Поспешив обняться на прощание, девушки со смехом разбежались по своим домам, спасаясь от ледяных тонких рук дождя. Тиа чувствовала, как ее сердце преисполнилось надеждой и светом. Она бежала домой под дождем с чувством, словно с этими ледяными каплями уходит и ее печаль. С момента смерти прежнего короля сердце Тии было закрыто для любви, клеймо «королевы ядов» влачилось за ней непосильной ношей, но Чернокрыл... Он понял ее сполна, ибо сам прошел через то же самое. Смог растопить вокруг ее сердца толстую корку льда, увидеть ее истинное лицо и искренне полюбить. Да, их любовь казалась лишь чувством благодарности, но Тиа знала, что это не так. Он был готов отдать жизнь за нее, как и она, не раздумывая, отдала бы свою.
Едва забежав домой, Тиа тут же бросилась закрывать окно рядом с Чернокрылом, в которое заливал дождь. Легкая штора летела по ветру, задевая цветы в вазе, норовя сбросить их на пол.
- Тиа... - Чуть слышно шепнул он, с усилием протягивая к ней руку, которую она тут же приняла, осев на колени перед его постелью.
- Я здесь. – Она счастливо улыбнулась, ощутив, как он сжимает ее ладонь. – Я всегда буду рядом с тобой.
Дождь за окном набирал силу. Капельки влаги бежали наперегонки по оконным стеклам, образуя лужицы на подоконниках. В теплом укрытии, под надежной крышей исполинских крон и листвы, эльфийка, крепко обняв полудракона, заснула безмятежным сном под размеренный стук его сердца и тихое дыхание. Обещания, которые они дали друг другу уже давно, обрели нерушимую силу. Теперь они оба знали, как дороги стали друг для друга, что даже жизнь теряет смысл по сравнению с улыбкой на любимом лице.
Полудракон будет рядом с ней до последнего вздоха. Она знала это.