10.1. Весело
— Спишь? — раздался на другом конце голос майора, способный своим густым глубоким баритоном взбудоражить кого угодно.
— Уже нет, — хрипло проронила Аня, привставая. — Но...
— Выгляни в окно, — перебил ее мужчина.
Девушка нахмурилась и, убрав телефон от уха, посмотрела на время, прежде поморщившись от яркости экрана. Всего лишь восемь вечера. Обычно в такое время они оба еще торчат на работе, но сегодня, видимо, был исключительный день, раз Соколова успела добраться домой до темноты и подремать аж целый час.
— Идешь? — вновь послышался голос Грома через динамики.
— Иду, иду.
Аня соскользнула с постели и, небрежно подтянув за шлевку джинсы, — которые так и не сняла, завалившись спать, — подошла к окну. Она лениво пробежалась сонными глазами по прохожим, но Игоря среди них не обнаружила.
— И что ты хочешь, чтобы я увидела?
— Себя в отражении, — усмехнулся мужчина. — Встретимся через двадцать минут на углу твоего дома.
— Ты, блин, ради этого звонил? Чтобы с постели меня поднять? — зло проворчала Соколова, кажется, окончательно проснувшись. — Гром, ты бессовестный эгоист, — уже было начала причитать девушка, отойдя от окна, но бессовестный эгоист снова перебил ее:
— Да-да, процитируешь мне все это при личной встрече. Давай, — Игорь тут же сбросил звонок, тем самым вогнав капитана в кратковременный ступор, профессионально переходящий в начальные стадии бешенства.
— Да ты, ты... — Аня стиснула телефон в руке, отчаянно метаясь между вариантами того, что ей хотелось сделать с этим мужчиной.
Но когда сквозь гневные размышления пришло осознание того, что Гром позвал ее встретиться вне работы, невольно закусила губу. Какая приятная неожиданность. Нет. Не неожиданность.
Соколова с внезапно проступившей на губах довольной улыбкой подошла к шкафу и решительно вытянула оттуда совсем нехарактерную для себя обновку. Ей даже захотелось показать ее брату и услышать его авторитетное мнение, приправленное привычной порцией сарказма, но тот уехал прошлым вечером, оставив лишь контейнер с ее любимыми пирожными в холодильнике. Так сказать, чтобы слаще была пилюля... Лучше бы себя оставил, придурок.
К слову, о пирожных: Аня решила уничтожить последнее прежде, чем отправиться уничтожать последние нервы майора.
***
— Хватит курить, Соколова, — строго одернул девушку Гром, прекрасно зная, за чем скользнули ее тонкие пальцы в карман кожанки.
Но в ответ на серьезность мужчины Аня лишь весело засмеялась.
— Вот станешь моим мужем, тогда быть может я тебя послушаю. Ну или хотя бы подумаю над твоими словами целую минуту, — между губ Соколовой оказалась тонкая сигарета и в момент, когда майор резко поднял на нее едва ли удивленный взгляд, раздался щелчок зажигалки.
— Значит надо надеть ужасное золотое кольцо на безымянный палец, чтобы ты перестала травить свой организм?
— Перестань быть таким занудой, Гром, тебе не идет, — пробурчала Аня с зажатой во рту сигаретой и, подойдя ближе к мраморному ограждению, ловко взобралась на него.
— А что мне идет? — полюбопытствовал Игорь, облокотившись рядом.
— Серебряное, — выдохнула Соколова вместе с дымом. — Возможно с чернением.
Мужчина странно посмотрел на девушку. В следующую секунду он подошел совсем близко и, пристроившись между ее ног, уперся руками в гладкую поверхность по обе стороны от женских бедер, так изящно обтянутых непривычной для капитана одеждой — коротким платьем. Той самой обновкой, которую Соколова абсолютно случайно приобрела пару дней назад, даже не думая надевать на встречи с Громом. Да, несомненно.
— А ты все об этом, — прошептал Игорь, хитро кривя уголок рта.
— Ну я же вижу, что тебе это нравится, — усмехнулась Аня, убирая руку с зажатой сигаретой подальше.
Чтобы не провоняла его любимая куртка. Убьет ведь за нее.
— Только это? — тихий гортанный голос майора отвлек Соколову от размышлений о какой-то там куртке.
Она на мгновение замерла, настойчиво всматриваясь в лицо Грома. В свете уличных фонарей оно показалось ей особенно очаровательным. Этакое причудливое сочетание грубых суровых очертаний с мягким взглядом больших выразительных глаз, подернутых серой поволокой.
«Стоит ли сказать, что хочу поцеловать его прямо сейчас?..» — вдруг подумала Аня, затаив дыхание. «А впрочем, зачем говорить?», — рассудила девушка и, резко поддавшись вперед, обвила ногами торс Игоря, после чего настойчиво притянула вплотную к себе.
— Соколова, — засмеялся майор, но сопротивляться не стал, наоборот, опустил крепкие ладони на ее ноги, ощутимо надавливая.
— Гром, — кокетливо прищелкнула она языком, переместив выпрямленные руки на надплечья мужчины. — Ты что-то хотел сказать? — Аня склонила голову на бок, откровенно издеваясь.
— Только то, что ты очень красивая, — спокойно и прямо.
Губы Соколовой непроизвольно приоткрылись. Она, не моргая, смотрела на Игоря какое-то время, судорожно переваривая то, что услышала... Услышала впервые от того, кто нравился ей так же сильно.
Мысли продолжали виться в голове беспокойным роем до тех пор, пока губы майора не оказались так томительно близко с ее. В тот же миг все лишние мысли улетучились как по щелчку, оставляя лишь мысль о том, что его серо-голубые глаза видели ее насквозь. И Аня даже готова была в них утонуть... невзирая на то, что час назад так отчаянно желала притопить их обладателя в Неве.
Жесткие сухие губы, еле ощутимо коснувшиеся ее, вызвали легкое приятное покалывание, спровоцировав вдобавок обрыв всех внутренних органов. Но Соколова неожиданно шикнула, болезненно поморщившись:
— Ау.
Игорь недоуменно нахмурился, когда между ними оказалась Анина рука.
— Жжется, — девушка скептично взглянула на сигарету, зажатую между пальцами. Вернее, на ее остатки. — Из-за тебя она пропала зря, — угрюмо констатировала Соколова, метким движением кисти закинув окурок в мусорный бак, стоящий на приличном от них расстоянии.
— Из-за тебя пропал такой момент, — выдохнул Гром, ощутив, как завибрировал в кармане телефон.
Аня едва заметно пожала плечами, пока Игорек настойчиво вдавливал кнопку принятия вызова. Будь в его руках сотовый, а не кирпичик, он бы не тратил на это столько времени.
— Да, Федор Иваныч, — поприветствовал мужчина начальника, как только кнопка поддалась чудовищной амплитуде его нажатия.
— Зайдешь? — послышался голос полковника.
— Зайдешь? — тут же перекривила его Соколова, за что лишилась возможности говорить: Гром крепко сжал ее щеки.
— Я немного занят. Извинитесь перед тетей Леной, — натянуто ответил майор и, медленно убрав руку от лица девушки, смирил ее строгим взглядом.
— Даже не подумаю, — вдруг весело хмыкнул Прокопенко на другом конце.
Пускай полковник не мог похвастаться высокими физическими показателями в силу преклонного возраста, но слышал еще достаточно неплохо.
— Приводи свое «занят» с собой, не прогоним.
— Боюсь, что не оцените, — Игорь покосился на Аньку, которая, продолжая держаться за него ногами, откинулась назад, за парапет, что-то рассматривая в едва подвижной вечерней глади реки.
— Ты за меня-то не решай, — по-отечески осек его Федор Иванович. — Все, ждем, — распорядился полковник и первым сбросил звонок.
С пару секунд Гром хмуро смотрел на маленький экранчик, подсвеченный зеленым.
— Да уж, — он сунул телефон в карман куртки и пристально уставился на Соколову, по-прежнему занимающуюся какой-то неведомой ему фигней. — Ань, — окликнул ее майор, но девушка не реагировала. — Соколова, верни голову сюда, — громче произнес Игорь, теперь еле сдерживаясь, чтобы не прыснуть от смеха.
Слишком милая сегодня эта Соколова.
— М? — Аня наконец сделала, как просили: резко оказалась у самого лица мужчины, любопытно распахнув желто-карие глаза.
Он смешно подернул носом, вдыхая уже привычный тонкий аромат цветочных духов вперемешку с табачным дымом. Последнее ему не нравилось, но капитану действительно шло, что как раз и бесило его больше всего.
— Поесть хочешь... в необычном месте? — протянул Гром с прищуром, когда Соколова пощелкала ему перед лицом пальцами, призывая вернуться в этот мир. К ней.
— Под мостом с маргиналами али к Дубину в гости? — с наигранным воодушевлением предположила Аня.
— Последнее, но не к Дубину.
— Да я не тупая, Игорек, и не глухая, — хмыкнула Соколова, закатив глаза, — тебе же Прокопеныч звонил. К Прокопенычу не пойду.
— Я буду рядом.
— Да хоть за ручку возьми, — ухмыльнулась Аня, — не пойду.
Губы Грома исказила лукавая улыбка и в следующую секунду загребущие лапы, сцепившиеся на талии Соколовой тесным кольцом, резко притянули ее к телу мужчины. Девушка инстинктивно прижала ладони к крепкому торсу Игоря, обтянутому непривычной для него белой футболкой. Этим вечером все было как-то необычно.
— Откажешь мне? — прошептал Гром на ухо Соколовой, нарочно касаясь мочки губами.
— Это... запрещенная техника, — прохрипела Аня, попытавшись вырваться.
— И чем же она запрещенная? — снова промурчал ей на ухо мужчина, после опустившись губами на шею.
— На нас уже... бабушки... смотрят, — шептала девушка сквозь обрывистое из-за его дразнящих касаний дыхание.
Но когда майор внезапно прикусил кожу на шее, громко взвизгнула.
— Дурак! — Аня ударила Игоря в плечо, и он наконец отстранился, искренне улыбаясь тому румянцу, что милой картиной залег на щеках капитана.
— Тогда пойдем, — пожал плечами мужчина, — не будем травить их нежные чувства бесстыдством полицейских, — Гром предложил Соколовой свою ладонь, не скрывая насмешки над собственным столь жеманным жестом. — Возьму тебя все-таки за ручку... Чтобы не боялась.
Улыбка его стала шире, и Аня из последних сил старалась не заулыбаться вместе с ним. Больно, но почему-то приятно, черт подери.
— Довольный, как мартовский кот, — с наигранным осуждением фыркнула девушка, но все же вложила в его огромную ладонь свою сравнительно небольшую.
«Роскошный, сексуальный, мартовский кот...»
***
— Ешкин кот, — единственное, что смог выдавить Федор Иванович, когда, открыв дверь, увидел перед собой Грома с Соколовой на пару. — Да ну как жиш... как так, — недоуменно бормотал полковник, прикладывая ко лбу цветастое кухонное полотенце.
— Федя, прекрати, — послышался из-за угла мягкий голос приближающейся тети Лены. — Заходите, ребята, — женщина оттолкнула мужа с прохода и пригласила гостей внутрь.
— Спасибо, — улыбнулась Соколова, переступая через порог. — Меня Аня зовут, — она протянула хозяйке квартиры свою ладонь, но та проигнорировала ее и, обхватив девушку за плечи, притянула к себе, крепко обнимая.
— Я очень рада с тобой познакомиться!
Аня растерянно замерла. Она не сумела найти в себе силы приобнять в ответ: от подобных проявлений чувств и таких похожих на материнские объятий Соколова давно отвыкла.
— Какая ты... милая, — чуть ли не лопаясь от счастья протянула Елена Петровна, отстранившись от Ани.
— Многие бы с вами поспорили, — усмехнулся Гром, снимая с себя куртку и вешая ее на крючок.
— Не чеши языком, — пресекла его тетя Лена, тут же отметив, как удивительно заботливо этот чурбан протянул руки к девушке, помогая теперь и ей снять куртку. — А... Федя, давай, приглашай, я пока на кухню, — спешно вставила она, переглянувшись с мужем, который, по правде говоря, сам немного подрастерялся по той же причине.
— Да, верно. Проходите, ребята, — прибавил полковник, прочистив горло.
Аня неуверенно покосилась на Игоря и тот мягко подтолкнул ее вперед.
Гостиная была сравнительно небольшой, но очень уютной. С круглым столом, устеленным ажурной скатертью, деревянным полированным сервантом у стены, набитым множеством коллекционных сервизов, маленьким вероятно совсем старым телевизором и двумя креслами перед ним с вязанными крючком пледами. На стенах несколько картин и именные награды. Именно такая обстановка напоминала Соколовой квартиру маминых родителей. Бабушку с дедушкой она помнила смутно, но почему-то интерьер их тесной хрущевки запомнила особенно ярко: веяло от него каким-то таким теплом необъяснимым и... семьей.
Девушка невольно обхватила себя за плечи. Мало того, что все здесь напоминало ей о том, чего она давно лишилась, так еще и оказаться перед людьми в одном только платье равнялось для капитана полиции выходу на наводненную пешеходами Фонтанку в откровенном купальнике. Еще и кожанку родную забрали... Будь Соколовой на двадцать лет меньше, заплакала бы от бессилия. Но когда Гром неожиданно прижался со спины и обвил ее какую-то слишком тонкую в этом платье талию руками, забыла обо всем, что волновало до. Внутри зародился приятный трепет и сердце забилось ощутимо чаще. Аня готова была приложиться об заклад, что еще и щеки предательски вспыхнули, выдавая все то, что пробуждали в ней прикосновения майора.
Опять. Как у влюбленной школьницы, честное слово.
Соколова даже подумала, что с таким громилой за спиной готова была и в купальнике на Фонтанку выйти. Девушка заметно расслабилась и губы непроизвольно затронула несвойственная ей робкая улыбка.
— Я не успела долепить пельмени, — вдруг с сожалением выдохнула вернувшаяся в гостиную Елена Петровна. — Думала Игорек поможет, кто ж знал, что у нас будут такие гости, — она поставила на стол стопку тарелок и вновь доброжелательно посмотрела на Аню, так и стоящую вместе с мужчиной неподалеку.
Такая картинка радовала не только глаз, но и пожилое сердце.
— Так а не проблема, — спохватилась Соколова, — давайте поможем, — девушка запрокинула голову, с явным намеком посмотрев на Грома.
Но в ответ Игорь неуверенно пожал плечами, не считая эту идею хоть сколько бы то хорошей: в последний раз его «пельменями» можно было пугать юных кулинаров, мол, будете плохо учиться и ушами хлопать — станете такими же жоподелами. Правда, когда под дых ударил острый женский локоток, активно закивал.
— Конечно, — пробормотал майор осипшим голосом, еле выдавив полуулыбку.
Елена Петровна не смогла утаить своего удовольствия. «Вот это девушка, вот она точно приструнит нашего оболтуса», — подумалось ей в ту же секунду, когда рядом уселся за стол ее муженек, лет так двадцать пять назад очень походящий на стоящего перед ней сейчас Игорька.
— Тогда мойте руки и садитесь, — скомандовала женщина под стать своему мужу, после чего упорхнула на кухню за всем, что требовалось для сокровенного процесса вылепливания.