Глава 1. Зеркало
Она остановилась посреди коридора. За каждодневными хлопотами она забыла о том, что в этом месте стояло зеркало. Она слишком много забыла. Иной раз она не могла вспомнить и собственного имени. Какого?..
Из-за стекла на неё смотрела уставшая женщина с безумными глазами. Казалось, граница между мирами настолько тонка, что стекло поползёт паутиной трещин – и они соприкоснуться кончиками пальцев. В доме этом, кажется, разве что отражение помнит имя – Валентина. Та женщина, что стоит по эту сторону, уже отвыкла от него. Она смотрела напугано в глаза своему отражению, пытаясь понять, кто перед нею. Она видела одновременно двоих – когда за стеклом было лишь одно – её – отражение. За спиною его, где отражались кремовые обои с цветочным узором, было прошлое, вокруг - настоящее. Образы былого толпились за плечами, гремели, гомонили. В шуме их невозможно было отчётливо различить ни одного звука. Настоящее напевало что-то детским голосом, кряхтело, нашёптывая молитвы, как старушка, щебетало звонким женским голосом.
Здесь было медленно. Она же привыкла к спешке. В стенах этого дома время как будто бы ленно тянулось сквозь удушливый запах олеандров и яблочного пирога, отторгая её – вечно спешащую куда-то. Кто-то как-то заметил ей: «Умереть тоже торопиться будешь?» - но она не удостоила этих слов должным вниманием. Она привыкла к виду смерти, к её жгучему запаху формалина, к загробному холоду морозильных камер. Смерть требует покоя. Энергию того, что вчера жило, сегодня она отдаёт пространству.
Эта женщина в зеркале отторгнута даже смертью.
Она повернула голову влево – вправо.
Оттуда, из глубины коридора, к ней медленно двигалась белёсая фигура. Остановившись на расстоянии около метра, она потянула носом, принюхиваясь, вытянула вперёд руку. Кончики белых пальцев ленно шевелились, почти касаясь самого плеча женщины, той, что стояла у зеркала. На неё же был обращён и невидящий взгляд пустой синевы в глазах, в которой, как в океане, тонуло отражение белой руки, вытянутой вперёд. Пальцы словно пытались то ли нащупать в воздухе невидимый сгусток эфира, то ли уловить неощутимые колебания, заполнившие пространство.
- Варя, тут зеркало? – спросила девушка.
- Зеркало, да.
- А что ты хочешь в нём увидеть? – удивилась она. – Вы, зрячие, немного странные: зачем смотреть только на себя, когда перед вами весь мир?
С рождения она была лишена зрения, но природа компенсирует свои ошибки: заместо глаз она даровала этой слепой девушке не только тонкое обоняние и хороший слух, но и способность чувствовать что-то зыбкое, на чём держится мироздание. С рождения существуя в густой тьме, она подмечала любую мелочь вне своего тёмного мирка, тщательно запоминала всё, дорожила каждым ощущением. Она ничуть не была жалкой, как можно было бы подумать – наоборот: среднестатистический обыватель иной раз виделся ничтожеством рядом с нею. Их карты мира разительно отличались, хотя он, зрячий, на самом деле видел не больше неё. Изображение заглушало в нём всё прочее, не позволяя прочувствовать всей сути красоты. Она же вдыхала красоту с ароматом цветов, трогала, осторожно докасаясь до нежных лепестков и гладких листьев. Так, зрение не могло помешать ей видеть настоящей красоты.
И Варвара долго смотрела вслед удалявшейся белой фигурке. Девушка брела по коридору, подобно сомнамбуле, проводя по гладким стенам кончиками пальцев. Она не надеялась нащупать ничего нового. Она делала так по привычке – с самого детства.
2/ƺ