По следам.

Он был доволен, сидя на своём троне, его драгоценные сокровища были сложены позади него высокими кучами и надёжно спрятаны, позволяя восхищаться и любить его с безопасного расстояния. Блеск золота и драгоценных камней отражался от высоких стен его тронного зала, создавая каскад разнообразных тёплых цветов и форм в грандиозном пространстве, которое он много лет считал своим домом и гордостью. Подданные любили его настолько, что он приобрёл богатство, на котором восседал, как наседка, отказываясь отдать даже крупицу. Он не был известен своей щедростью, нет... он был известен своей жадностью.

Аурум Буллион не мог понять, чему стал свидетелем, когда двери тронного зала открылись и появился гость. Из всех людей, которые могли прийти сюда, это должна была быть она. Нежелательное зрелище и присутствие, заставившее короля Энутрофов запаниковать на своём внушительном троне. Его пальцы впились в грудь, словно он хотел сжать ими сердце, чтобы оно не выскочило из грудной клетки, и попытка сохранить невозмутимое выражение лица была испорчена тем, насколько большими были его глаза под густыми бровями. Его выдавал страх, хотя посетительница, казалось, этого не замечала.

- Рада снова видеть вас, ваше величество.

Её голос эхом разнёсся по огромному залу, её тон был добрым и смиренным, но это ни на йоту не успокоило Аурум. Как только первое слово слетело с её губ, он вздрогнул и схватился за свой скипетр, держа его обеими руками перед собой, как будто это был спасательный круг, который мог спасти его от этой ужасной ситуации, в которой он внезапно оказался. Почему она была здесь? Почему сейчас?

- Как... как вы сюда попали?

Элис взглянула на короля из-под своей пшеничной чёлки, продолжая склоняться в учтивом поклоне после того, как преодолела половину ковровой дорожки, устилавшей пол от входа до самого трона, и слегка нахмурилась. Голос у него был испуганный или параноидальный... Боялся ли он её из-за того, что случилось с Килби в Садиде?

- Я заплатила необходимую плату за вход в ваш замок, ваше величество. - ответила она, выпрямляясь и переводя взгляд с низкорослого короля на его крупного питомца, который, казалось, был несколько озадачен резкой переменой в поведении своего хозяина.

Плата? Самородки и кирки! После ответа Элис выражение лица Аурума изменилось на недовольное, и он сжал свой скипетр так крепко, что мог бы согнуть его, если бы захотел. Это был первый раз, когда он пожалел о том, что у него есть такая выгодная система допуска посетителей ко двору. Раньше она работала безотказно, плата за вход отпугивала бедняков и попрошаек, а также тех, кто чувствовал себя слишком напыщенным, чтобы заплатить больше одной камы за то, чтобы оказаться в присутствии королевской семьи. Ауруму пришла в голову мысль увеличить количество кам, необходимых для встречи с ним, прежде чем снова прозвучал голос, заставивший его напрячься.

- Простите, что я приехал без предупреждения. К сожалению, у меня не было возможности отправить вам сообщение, чтобы сообщить о своем прибытии. Пожалуйста, позвольте мне еще раз представиться вам... Меня зовут Элис; я предстаю перед вами как эмиссар и представитель своего народа.

Аурум нервно покачал головой, слушая объяснения Элис лишь вполуха, и чуть не перебил её, сказав:

- Я знаю, почему ты здесь, а у меня этого нет. Я ничего об этом не знаю, так что не спрашивай меня об этом. Всё зашло слишком далеко!

- Простите...?

Внезапный смущённый взгляд, который она бросила на него, заставил Аурума неохотно замолчать, его нижняя губа задрожала, когда он покосился на Элиатропку поверх золотого лезвия своего скипетра-лопаты. Её явное замешательство от того, что он выпалил в ответ, только усилило его паранойю, и он почувствовал, что покрывается испариной.

- Я... - пробормотал он, чувствуя, что совершил серьёзную ошибку, сказав то, что сказал. Он был так уверен, что женщина-Элиатропка стояла перед ним в этот день с одной-единственной целью - вернуть то, чего у него больше не было. Был ли он неправ, предположив такое? Очевидно, он судил по её невежеству... Он посмотрел вниз на свою подругу фаррора, которая по-прежнему уютно устроилась на подушках у подножия трона, и с трудом сглотнул, прежде чем внезапно сменить тему, пытаясь сохранить лицо - Ах, да, теперь я тебя вспомнил, да... Да, ты женщина Килби. Зачем ты здесь? Ты пришла за моими сокровищами, за моими рудниками? За моим королевством? За моим состоянием?!

Элис быстро подняла руки, мягко возражая против предположений короля о том, почему она предстала перед ним, его слова задели её глубже, чем она хотела показать. Так ли воспринимали её другие правители? Как женщину Килби, его правую руку, доверенное лицо или партнёра? Она не хотела, чтобы её каким-либо образом связывали с ним, но было глупо надеяться и думать, что те, кто присутствовал на Совете двенадцати, так легко простят и забудут события, связанные с Элиакубом.

- Нет, ваше величество, моё присутствие здесь вызвано противоположными причинами. Я здесь, чтобы принести вам официальные извинения за то, что произошло в Садиде, и, если вы позволите и окажетесь готовы, обсудить возможности установления верности между вашим народом и моим.

Хорошо, что она не стала расспрашивать дальше о том, что случайно сорвалось у него с языка. Ему следовало бы помнить, что она может снова заговорить об этом в любой момент, но пока... Аурум немного успокоился, когда непредвиденный кризис был плавно улажен, и спросил, становясь всё более серьёзным, в то время как паранойя, которую он испытывал, оставалась на заднем плане:

- Зачем мне слушать тебя, не говоря уже о том, чтобы говорить с тобой? Ты стояла прямо за спиной этого короля-предателя, когда он замышлял поставить нас на колени!

- Все изменилось... - она сделала шаг вперёд, чтобы приблизиться к трону и придать больше убедительности своей просьбе и намерениям, но внезапное рычание фаррора с белой шерстью и золотыми клыками заставило её заколебаться и остановиться. Она посмотрела на избалованное животное с некоторой опаской, прежде чем сказала, оставаясь на месте. - Предателя Килби больше нет среди нас, его угроза миновала. Он больше не вызывает беспокойства.

- Где твои доказательства, девочка? - спросил Аурум, положив руку на подлокотник своего трона и наклонившись вперёд - В последний раз, когда ты пыталась изменить мнение окружающих и не проклинать свой народ, Килби похитил тебя и забрал с собой Элиакуб. Бракмар, может, и бредит временами, но у него была правильная идея пересмотреть мнение о тебе и твоём так называемом короле. Тогда он был единственным, у кого хватило здравого смысла! Мы должны были прислушаться к нему... - выражение его глаз потемнело, а густые брови нахмурились, напоминая о недавних инцидентах с Элиакубом и Бракмаром - И теперь ты стоишь на пороге моего дома, оцениваешь моё состояние, чтобы новой ложью отнять у меня всё это!

Элис прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержать то, что хотела сказать в ответ. Поверить в правоту Бракмара и поддержать их претензии... это было отвратительно, независимо от ситуации.

- Пожалуйста, ваше величество, я заверяю вас, что мои намерения чисты. Я желаю только самого лучшего для всех участников и работаю во имя будущего, которое принесёт пользу всем. Килби больше не имеет власти над моим народом; дети свободны от его безумия.

- И кто может сказать, что это правда? И даже если бы это было так, кто удерживает это стадо детей в порядке? Нам говорили, что ты с Килби были единственными взрослыми в этом мире, но, похоже, у вас нет ни важности, ни опыта, чтобы руководить чем-то или кем-то теперь, когда ты утверждаешь, что его больше нет!

Её руки сжались в кулаки, когда она осознала суровую правду, и слова вырвались у неё сами собой. Она действительно не годилась на роль лидера, а с Килби, заключённым в Пустом Измерении, только она и Фаэрис были старейшинами Элиатропов, хотя он и был драконом. Однако уже был кто-то, кто должен был возглавить её народ, и она полностью поддерживала его, несмотря на его юный возраст.

Она начала медленно, стараясь сохранять спокойствие, оставаться уравновешенной и вежливой. Что бы он ни думал, она должна была попытаться переубедить короля в отношении Элиатропов. Было ещё так много представителей представителей мира Двенадцати, которых ей нужно было убедить, а на её стороне были только Садида, Кра и Осамодас, с которыми она могла заключить союз.

- У нас есть потенциальные лидеры.... Килби никогда не предназначался для того, чтобы взять на себя корону, это было чужое наследие и судьба. Я всего лишь посланник своего народа, ваше величество... но я буду тем, кто станет связующим звеном между гражданами мира Двенадцати и Элитропами, по крайней мере, до тех пор, пока не будут готовы новые правители.

- Готовы?.. - это слово прозвучало с вопросительной интонацией, в то время как Аурум сидел, наклонившись вперёд и скептически щурясь одним глазом, глядя чуть ли не сквозь Элис в поисках чего-нибудь, за что он мог бы зацепиться, чтобы ещё больше подпитать свою паранойю и неприязнь к элиатропам

- Что ты имеешь в виду под "готовы"? Ты хочешь сказать, что у ваших людей в данный момент нет лидера? Пфах! Что характерно, это показывает, насколько вы надёжны, но тогда... Действительно ли это имеет значение, если все они находятся в каком-то другом измерении?

- Это важно для будущего.

Её глаза сузились, прежде чем она осознала, что сделала это, и в её скромном облике, который она пыталась сохранить, чтобы не выставить его напоказ, появилась трещина. Элис видела, как король откинулся на спинку удобного трона в тот момент, когда поймал на себе её взгляд, и в её словах прозвучала слабая нотка, которую она не смогла должным образом скрыть. Всё шло не так, как надо...

Аурум действительно не видел ничего позитивного в этом разговоре, но всё же опасался того, что может произойти, если он продолжит высказывать своё мнение. Он собственными глазами видел, на что был способен Килби в тронном зале Садиды, как он сразил могущественного мастера Бонты всего одним ударом. Это было то, чему стоило поучиться, и чего стоило опасаться. Он не верил, что стоящая перед ним женщина-элиатроп способна на такое, но осторожность всё равно требовалась. Однако он не позволил ей переступить через себя... заявиться в его дом, к его сокровищам и осмелиться просить его об одолжении, не имея ничего взамен, кроме пустых слов... Абсурд!

- Послушай меня, девочка, - сказал он с глубоким вздохом и взмахнул своим скипетром в её сторону - Пока у тебя нет лидера, который мог бы выступить вперёд и взять на себя ответственность за своих людей и их действия, никто не будет тебя слушать. Я, со своей стороны, не буду участвовать в этом притворстве... Я больше не позволю одурачить себя простыми словами какого-то самозванца!

- Я предстала перед вами, чтобы взять на себя ответственность за предыдущие действия, предпринятые против народа Двенадцати, и заключить мир, сформировать лояльность и предложить наши знания в обмен на дом. Может, я и не королева, не принцесса и не правительница, но я действительно забочусь о своих интересах...

Поднятая рука короля заставила её замолчать, её голос затих с явной неуверенностью, поскольку она не обладала никакой властью в его тронном зале. Она ничего не могла с этим поделать.

- Избавь меня от своего дыхания, - презрительно пробормотал Аурум, слегка кутаясь в меховой воротник - Вы леди только потому, что кто-то назвал вас так, а другие последовали их примеру. На данный момент вам нечего предложить ни мне, ни кому-либо другому. Ты обуза и напрасно тратишь моё время.

- Пожалуйста, передумайте. Для вас у меня есть только слова и я сама, но как только моему народу позволят процветать и построить здесь дом, мы сможем отплатить всем, кто поддерживает Элиатропов. - попыталась Элис, и в её глазах была мольба.

Она заранее знала, что любые переговоры с королём Буллионом будут нелегкими, но она не ожидала, что он будет настолько напуган и зациклен на предыдущих событиях. Он не слушал и был готов указать ей на дверь; это казалось безнадёжным, независимо от того, под каким углом она смотрела.

- Пустые обещания. С исчезновением Элиакуба, ты сама и твои слова потеряют всякий смысл. Если ты хочешь иметь союзников, девочка, тебе нужно предложить что-то, что привлечёт их внимание. Что-то стоящее. У тебя в руках нет ничего, что ты могла бы мне предложить.

- Вы желаете, кам...? - спросила она смущенно, прежде чем немного ожесточиться - Вы заставите детей Элиатропов купить вашу преданность и поддержку? - в этом не было чести, но она должна была ожидать этого от такого человека, как король Энутрофов.

Аурум Буллион отвёл взгляд, чтобы посмотреть на мерцание золота, которое отражалось от груды сокровищ позади него. Ничто не радовало его больше, чем камы, драгоценные камни и золото; ничто в мире не было лучше. Чем выше ценность, тем лучше что-то было. Однако с тех пор, как Элиатропы появились в Мире Двенадцати, его взгляды несколько изменились. Он собственными глазами видел, что могли бы предложить Элиатропы, если бы они были готовы и более организованны; он даже потрогал это голыми руками.

- Нет, девочка, - сказал он грубоватым тоном, снова сосредоточившись на Элис, посерьёзнев на мгновение - У тебя нет ничего, даже капли моего сочувствия. Больше нет.

Плечи Элис опустились, когда она почувствовала горькое и мучительное чувство поражения, её глаза изучали вышивку ковра, на котором она стояла, как будто в его сложном узоре содержался ответ или возможность обернуть ситуацию в свою пользу. Этого не могло быть... Это не могло так закончиться.

- Исчезни из моего присутствия.

Её голова резко поднялась, а крылья под вуалью опустились, когда слова Аурума ответили на её внутреннее удивление, дав твёрдый ответ, что её попытка договориться с ним закончится так же, как и закончилась - неудачей. Её руки снова сжались в кулаки, когда она прижала их к груди, её челюсти были крепко сжаты, пока она пыталась сохранять спокойствие.

- Вы не можете сказать, что у меня... у моих людей... ничего нет. Должно же быть что-то, что может иметь для вас значение в это время. Позвольте мне показать вам преимущества порталов от Элиатропов, или что мы можем сделать с Вакфу. Если вы только позволите мне...

- Нет! - вдруг закричал он с внезапной паникой, вжимаясь в обитую бархатом спинку своего трона, его круглые глаза расширились, когда он уставился на женщину-элиатропа поверх своего круглого живота и бриллиантовых пуговиц на мантии

- Убери руки! Я видел, на что ты способна! Килби показал нам это достаточно хорошо!

Она быстро отступила на шаг, когда поняла, что напугала короля, увидев, что он был так же напуган, как и тогда, когда она вошла в тронный зал.

- Пожалуйста, выслушайте меня, ваше величество, я умоляю вас. Всё, о чём я прошу - это шанс доказать вам, что я и дети Элиатропов отличаемся от Килби и что мы не разделяем его целей.

Король хлопнул ладонями по подлокотникам своего трона, чтобы приподняться, а не пытаться сжаться в массивном кресле, и громко закричал, дрожа всем телом, в то время как Элиатропка вздрогнула от внезапного шума:

- Фуфи!

Фаррорша, которая лежала на своей горе атласной мягкости, поднялась на передние лапы только после того, как хозяин позвал её, и золото, украшавшее её клыки и когти, засверкало. Она была избалованным домашним животным, но, несмотря на украшения и педикюр, золото придавало Фуфи угрожающий блеск, когда она начинала рычать на Элиатропку.

Элис подняла руки, защищаясь, и сделала ещё один шаг назад, когда фаррор начал рычать, чувствуя, как в ней поднимается паника. Она произвела ужасное впечатление на правителя и представителя Энутрофов, возможно, даже более ужасное, чем во время Совета Двенадцати и суда, который последовал вскоре после этого. Она настороженно следила за Фуфи, слегка наклонившись вперёд и держа руки поднятыми, чтобы не спровоцировать это крупное, похожее на крота существо. Уходить казалось неправильным, особенно когда всё так закончилось.

- Стража! Стража! - голос Аурума эхом разнёсся по большому залу, он продолжал кричать, его лицо покраснело от переполнявшего его напряжения. Страх подвергнуться нападению Элиатропа был слишком велик, чтобы он мог найти какую-либо причину. - Стража! Тебе лучше поторопиться, или я урежу вам зарплату! - на его угрозы ответили не сразу, но вскоре после того, как он произнес эти слова, послышался лязг доспехов, большие двери тронного зала распахнулись, и показались оба стражника, стоявшие снаружи.

Элис резко обернулась на тяжёлый звук открывающейся двери, прежде чем выпрямиться и опустить руки по швам, тихо сдаваясь и отказываясь от попыток заговорить с королём. Хорошо, что она была одна, а не в присутствии людей, которых уважала; это было неловко... Её губы сжались в тонкую линию, когда она сжала их, чтобы сдержать своё разочарование, и мысль о том, что её бросят в темницу, пришла ей в голову, когда она наблюдала за приближением охранников. Зайдёт ли Буллион так далеко или он действительно слишком боится Элиатропов?

- Уберите её с глаз моих долой! - последовал последний приказ, как только стражники встали по обе стороны от Элис, и маленькая золотая королевская лопатка была направлена на неё, как стрела, приготовленная к полету. Ему не нужно было больше ничего говорить; было очевидно, что она злоупотребила гостеприимством.

Элиатропка напряглась, когда стражники схватили её за руки, дрожь прошла по всему её телу, прежде чем она выдохнула, чтобы снять напряжение и выполнить требование королевской особы.

- Для меня... было честью поговорить с вами лично, король Буллион. Я надеюсь, что вы будете добрее относиться к моему народу, когда мы встретимся в следующий раз. - сказала она тихим голосом, который выдавал тяжесть на её сердце, и склонила голову перед королём. Из-за того, что её дёргали за руки, она охотно подчинилась настояниям охранников, не оказывая никакого сопротивления, чтобы ещё больше не усложнять ситуацию.

- Уведите её, - пробормотал Аурум, заметив, что Элиатропка закончила попытки убедить его, и потёр висок большим пальцем, настороженно наблюдая за уходом Элис - Неподходящее время, - продолжил он бормотать, когда гулкий звук закрывающихся дверей затих в большом тронном зале, прежде чем он переместился на своём троне и подозвал к себе своего фаррора - Интересно, знала ли она, что весь этот разговор о благотворительности был не чем иным, как уловкой, чтобы вывести меня из себя. Иначе зачем бы она пришла сюда вскоре после того, как я продал эту чертову штуку?

Он погладил густую шерсть своей любимицы после того, как она переложила гору подушек для его маленьких коленей, устроившись на них и подлокотниках трона, как огромный плюшевый мишка, которого король может побаловать, пока его одолевают мрачные мысли. Было действительно странно обнаружить женщину Килби перед собой в такое время. Это было слишком рано... Он изо всех сил надеялся, что она совершенно не подозревает о том, что говорилось и делалось в этой тронной комнате почти две недели назад; если бы она или любой другой высокопоставленный человек узнали об этом, это повредило бы его положению. Он надеялся, что никогда больше не увидит другого Элиатропа; он закончил и был готов умыть руки от всего этого.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Небольшая, но своеобразная группа путешественников, ожидавшая на улице, пока Элис закончит свои переговоры, держалась в основном особняком. Тень, в которой они сидели, была довольно мягкой, но дневная жара всё ещё стояла, и она притупила внимание всех, кто укрылся под навесом в конце пустой улицы. Однако внезапное шевеление у входа в замок привлекло внимание Фернана, заставив его насторожиться, в то время как Ману продолжала отвлекаться на своего недавно обретённого питомца. Ронал стояла, прислонившись к стене, и смотрела на Фернана сквозь пряди своих растрёпанных волос, и в её пустых глазах читалась тревога. Она не спускала с него глаз, пока они ждали, заметив, что Кра ведёт себя как наседка, скрывая своё нетерпение. Его внимание было сосредоточено на фасаде замка, который был скрыт в горах, и на его крутых утёсах, вероятно, он переживал из-за того, что не принимал участия в том, через что Элис заставит пройти короля, и что он был вынужден сидеть сложа руки и ничего не делать.

- Вот и она! - Ману указала всей рукой на мост, который вёл к подножию массивных статуй и входу в замок, прежде чем наклонилась, чтобы поднять чёрную котёнка, которого ей разрешили оставить, готовая подбежать и встретить Элиатропку.

Однако она остановилась как вкопанная, почувствовав, как кожаная перчатка Фернана прижалась к её носу и лбу после того, как она наткнулась на руку, которую он протянул, чтобы прервать её. Она держала глаза закрытыми, пока Фернан не убрал руку, чтобы больше не преграждать ей путь, и только слегка приоткрыла один глаз, чтобы посмотреть на него снизу вверх с явным удивлением по поводу того, почему он остановил её.

Фернан выглядел суровым, но сосредоточенным на мосту, в то время как Ронал встала рядом с ним, уперев руки в бока, её голос был скорее бормотанием, чем чем-либо ещё, пока она наблюдала за затенённым входом и движущимися фигурами:

- Это не заняло много времени.

Кра кивнул в знак согласия, прежде чем двинуться вперёд, оставив ребёнка и Сакриешу под навесом, который дал им передышку от палящего солнца. Он направился по прямой к мосту, шагая торопливо, хотя его движения были рассчитаны. Он обратил внимание на то, как охранники покинули свои посты и вошли внутрь, что уже не предвещало ничего хорошего. Теперь он увидел, как они выводят Элиатропку, что вызывало ещё большее беспокойство; что она сделала? Что случилось?

Он остановился на середине моста с прищуренными глазами и прямой спиной, терпеливо ожидая, когда Элис подойдёт к нему или охранники расскажут о том, что произошло. Выражение её лица выдавало, что она не в приподнятом настроении, взгляд у неё был отстранённый, но мрачный.

- Спасибо вам. - сказала она стражникам, лишь слегка повернув голову, после того как они привели её на мост, чтобы проводить, как того требовал их король, и мягкий тон её голоса заставил её скрыть горечь, которую она чувствовала.

Она посмотрела мимо Фернана и сделала несколько маленьких шагов вперёд, прежде чем её походка стала более уверенной, и она поспешила вперёд, намеренно отводя глаза от Кра, даже когда проходила мимо него. Однако, когда она проходила мимо него, её рука коснулась его плеча, едва заметное прикосновение к защитной повязке, которую он носил, было молчаливым знаком того, что им не следует задерживаться и покинуть тесные владения замка.

Молчаливый знак был воспринят без возражений, и Фернан повернулся, чтобы следовать за Элис по пятам, переводя взгляд с её голубой вуали на Ману, которая двигалась по кругу, пытаясь разглядеть пару, которая почти перешла мост и возвращалась обратно. Он поморщился, прежде чем понизить голос и, наклонившись вперёд, приблизиться к уху Элис, спросил:

- Что случилось?

Уголки её рта опустились, в то время как она крепче сжала губы, желание выплеснуть всё жгло её так сильно, что она задрожала. Однако она промолчала, направляясь к Ронал и Ману, чтобы избежать давящих взглядов двух статуй Энутрофов, чувствуя, что они насмехаются над ней за то, что она попыталась образумить такого человека, как Аурум; ей следовало бы знать, что это бессмысленно. Фернан не понял бы, даже если бы она позволила выразить свои мысли и чувства... политику, историю, предрассудки, страх. Это не имело никакого отношения ни к нему, ни к Ронал, ни к Ману; это не укладывалось у них в голове... по крайней мере, она так считала. Был только один человек, с которым ей было комфортно обсуждать эти вопросы, но он был вне её досягаемости. К сожалению, это так. Страстное желание оказаться в его успокаивающем присутствии обхватило её горло и грудь острыми когтями и ледяным прикосновением, заставив её вздрогнуть и покачать головой с бледным выражением лица, подавляя болезненные желания, которые пытались дать о себе знать.

- Давайте просто уйдём, - прошептала она - Подальше от замка.

Фернан издал тихий звук, выражавший его несогласие с тем, что она уклонилась от ответа, и поднял руку, чтобы схватить Элис за локоть и заставить её посмотреть на него, но удержался от резких высказываний в адрес Элиатропки, когда Ману подбежала к ним, чтобы сократить дистанцию, и девочка больше не могла сдерживать волнение. Листик на цыпочках последовала за ней, чтобы не потерять из виду того, кто подарил ему любовь, держась поближе к Озамодас.

- Элис! Ты видела короля? Каким он был? Что он сказал? Он был весь золотой и блестящий? У него была борода? Там были сокровища? О! Ты прикасалась к нему? - не подозревая о тревожных мыслях, которые одолевали Элис, Ману сверкала своими большими зелёными глазами и широко улыбалась, ожидая ответов на свои вопросы, которые она быстро запечатлела в тот момент, когда стояла перед ней и Фернаном.

- О, она хорошо его разглядела, - вместо этого ответила Ронал, и на её смуглых губах появилась улыбка, когда она присоединилась к остальным на площади перед мостом - И я думаю, что король не такой уж и блестящий, как следует из его имени.

Она по-прежнему улыбалась, чувствуя лёгкий укол удивления при одной мысли о том, что пухлый богатый король Энутрофов не преклонил колено перед тем, за что ратовала и что олицетворяла Элис. Этого следовало ожидать, учитывая репутацию Аурума Буллиона, но было забавно наблюдать за попытками Элиатропки... даже несмотря на то, что она пропустила всё представление из-за того, что была вынуждена ждать снаружи.

Уши Ману слегка поникли, когда до неё наконец дошло, что Элис не улыбается её возвращению, даже после того, как девочка засыпала её взволнованными вопросами и издала тихое "о", прежде чем на секунду задуматься. Она моргнула, глядя на Листика, прежде чем взять худенького котёнка на руки и, подойдя на шаг ближе к Элис, спросила, наклонив голову, чтобы видеть её лицо:

- Хочешь немного подержать Листика? Он довольно мягкий и тёплый. Не слишком тёплый, но в самый раз.

Элис немного выпрямилась, когда Ману проявила намёк на беспокойство, чувствуя за спиной близкое присутствие Фернана, словно он не давал ей возможности сбежать, если у неё возникнет желание уйти из этой ситуации. Она попыталась улыбнуться девочке, покачав головой, но выражение благодарности на её лице оставалось довольно мрачным и торжественным по тону.

- Нет, спасибо... Почему бы нам вместо этого не прогуляться? Укрыться от солнца?

- Хорошо, - кивнула Ману, опуская котёнка на землю, понимая, что Элис не хочет говорить о том, что произошло. Иногда люди не любят говорить о вещах... даже она. - Ну же, Листик.

Голос звучал бодрее, когда она позвала котёнка и потянулась, чтобы обхватить запястье Элис своими маленькими пальчиками, одарив её ещё одной улыбкой, прежде чем двинуться дальше.

Фернан прищурился, когда Ману взяла Элис за руку, чтобы потащить её в произвольном направлении, ему не понравилось, что от ситуации так легко отмахнулись. Однако это было не для него; если Элис попадёт в беду, это вполне может означать, что неприятности настигнут его и молодую Озамодас. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы Элис могла скрывать какую-либо информацию...

- Итак,... Ты собираешься припереть её к стенке и заставить говорить своими мужскими чарами, как только останешься с ней наедине?

От неожиданного вопроса бровь его приподнялась, и он медленно повернул голову, чтобы посмотреть на темнокожую Сакриершу, которая быстро встала рядом с ним в тот момент, когда Ману увела Элис прочь. Кончики его ушей покраснели ещё больше из-за молчания, последовавшего за словами Ронал, хотя было трудно сказать, было ли это из-за разочарования или из-за того, что он подавлял какие-либо идеи, которые Ронал могла ему подсказать, поскольку он продолжал неодобрительно хмуриться.

- Подальше от ребёнка? - проворковала она хрипловатым голосом и театрально взмахнула ресницами, острая усмешка, застывшая на её губах, противоречила её дразнящему поведению; она предлагала ему свои маленькие удовольствия, и это его совершенно не устраивало.

- Ты отвратительна. - пробормотал он, с трудом заставляя себя двинуться с места, и толкнул Сакриершу, чтобы она убралась с его пути, не желая больше слышать её намеки и насмешки; это только ещё больше разозлило его, и он был на грани потери самообладания. У него были более насущные проблемы, чем кто-то, кто вёл себя озорно и пытался склонить его к сомнительным мыслям и поступкам.

Фернан, не оглядываясь, широкими шагами двинулся вперёд, чтобы догнать троих, которые шли впереди, встал рядом с Элис, прежде чем поднять руку, чтобы защитно прижать её к её спине, не прикасаясь к ней. Именно тогда его глаза цвета меда встретились с глазами Ронал, когда она задержалась позади, и он бросил на неё злобный взгляд; он хотел, чтобы Элис поговорила с ним по-своему, без вмешательства Сакриерши... И лучше бы ей не придумывать ничего, что могло бы всё испортить.

Элис внутренне замкнулась в себе, не подозревая о том, что происходило у неё за спиной, пока она следовала за Ману по пустым улицам Калхаса, по подземным уровням, ожидающих, когда они пройдут по ним в поисках семьи Ману. Она предпочла бы покинуть город, чем остаться здесь после того, как король так обошёлся с ней, его страх за неё и её народ давил на задворки её сознания, в то время как её глаза следили за исчезающими трещинами в камнях и песке. От мысли, что она была нежеланной гостьей, у неё по спине пробежали мурашки, она почувствовала себя нежеланной и непонятой. Будет ли вообще безопасно находиться в стенах Калхаса после того, как её вышлют из замка? Ей следовало быть осторожной; она уже покинула Бонту из-за беспорядков, которые вызвала в городе одним своим присутствием; она не хотела, чтобы Калхас тоже попал в этот список, даже несмотря на упорные обвинения Аурума.

Предательство Килби нанесло ей более глубокие раны, чем она могла себе представить.... Как она собиралась всё это исправить? Могла ли она вообще, особенно в одиночку? Совет, она нуждалась в совете, но здесь она не могла его получить. Этот город был эгоистичным, пустым.... как золото. Как кама. Как его король.