[GL] От чёрного и белого израненное сердце

!Перевод не наш. Разрешение на публикацию перевода получено!
Переводчица: Тело Тимады.

Се Ань тайно подозвал слугу и прошептал что-то ему на ухо, после чего слуга отправился исполнять приказ.

Парадный обед из трактира Тинъюй, наконец, был доставлен. После того, как Ци Янь и Се Ань поели, Се Ань пригласил Ци Янь в кабинет, чтобы та оценила его коллекцию каллиграфии и живописи. Как только небо совсем потемнело, слуга пришёл доложить:

- Господин здесь.

Наньгун Ван был одет в чёрные одежды. Казалось, он похудел. Хотя с виду он был в порядке, слабая синева под глазами выдавала беспокойство, которое он испытывал уже несколько дней.

Увидев Ци Янь, Наньгун Ван заметно удивился и засомневался. Хотя он хорошо скрывал это, Ци Янь всё равно заметила.

Похоже, что... Се Ань был достаточно осторожен. Он не раскрыл слишком много информации слуге.

Наньгун Ван быстро привёл в порядок своё выражение лица:

- Так значит, муж моей младшей сестры тоже здесь.

Се Ань вежливо поклонился Наньгун Вану:

- Ваше Высочество, пожалуйста, пройдите в кабинет.

Се Ань предложил Ци Янь немного подождать в комнате для гостей. Он вошел в кабинет вместе с Наньгун Ваном, затем опустился перед ним на колени:

- Этот ничтожный раб осмеливается рекомендовать талант для Вашего Высочества, у него есть план, который может разрешить неотложную ситуацию.

- Ты говоришь о Ци Яне?

- Верно.

Лицо Наньгун Вана вмиг помрачнело, и он резко крикнул:

- Разве ты не знаешь, кто он? Как ты смеешь вести с ним дела без моего разрешения!

Се Ань стукнулся лбом об пол:

- Ваше Высочество позвольте объяснить.

- Говори!

Сразу после этого Се Ань доложил Наньгун Вану о каждом слове и действии Ци Янь после того, как она вошла в поместье Се, а затем сказал:

- Пусть такой ничтожный раб как я ничего не смыслит в остальном, в людях я разбираюсь. Ци Янь искренне выражает Вам свою преданность. Судя по тому, что он говорит, кажется, он преследует свои интересы. Также он добровольно раскрыл, что скрывался за псевдонимом «пастухом-отшельник». Возможно, это можно использовать против него... По мнению этого раба, Ваше Высочество должны хотя бы выслушать его план. Если этот человек в самом деле сможет помочь Вашему Высочеству выйти из кризиса, это послужит доказательством чистоты его помыслов.

Наньгун Ван обдумал это, затем кивнул:

- Пусть войдёт.

- Слушаюсь.

Се Ань пригласил Ци Янь в кабинет. Наньгун Ван коротко оглядел Ци Янь, после чего сказал:

- Юаньшань говорит, что тебе можно доверять, но мне интересно одно. Ты член императорского клана. Тебя ожидает безграничная слава и богатство. Миллионы людей не смогут достичь этого за всю свою жизнь, так почему же ты хочешь присягнуть мне на верность?

Ци Янь была спокойна как вода, отвечая:

- С древних времён мужчину почитали больше, чем женщину, однако в поместье принцессы всё наоборот. Как может настоящий мужчина, головой подпирающий небо, ногами стоящий на земле, мириться с тем, что находится под властью женщины? К тому же, Её Высочество Чжэньчжэнь, несомненно, пользуется большим уважением, но всё, что она имеет, было получено от Его Величества. Его Величеству уже пятьдесят один год, и благополучие Её Высочества не может продолжаться вечно. Как говорится, новый император - новые министры. До вступления нового монарха в должность ни в чём нельзя быть уверенным. Этот подданный находит, что третий принц является самым выдающимся среди остальных. Однако Ваше Высочество не является ни законным, ни старшим. Без уважительной причины Вам не достичь высот. Этот подданный готов приложить все возможные усилия для Вашего восхождения при условии, что Ваше Высочество не забудет о верности этого подданного.

Наньгун Ван сузил глаза и долго вглядывался в лицо Ци Янь, а затем улыбнулся:

- Зять, присаживайся.

- Благодарю, Ваше Высочество.

Наньгун Ван бросил многозначительный взгляд на Се Аня, после чего тот благоразумно вышел из комнаты.

Наньгун Ван сказал:

- Хотя отец-император находится в расцвете сил, ему пятьдесят один год. Несмотря на это, он всё ещё не избрал наследного принца. Эти старые чинуши в последнее время увещевают отца-императора избрать наследника ради «блага государства»... Ты и сам знаешь, что отец-император уже распорядился, чтобы во время Цинмина царством управлял второй принц. На протяжении всей истории только наследный принц имел такое право. Если он будет успешен в своей политике, то даже если отец-император не возведёт его в статус наследника престола, это всё равно неизбежно повлияет на лояльность придворных и народа. Скажи, что мне делать?

- Этот подданный думает так: поскольку императорский указ уже озвучен, его нельзя отменить. Всё, что можно сейчас сделать - позволить Второму принцу совершать оплошности в управлении государством, вставлять ему палки в колёса, чтобы Его Величество ясно увидел, что у Второго принца недостаёт способностей, чтобы взять на себя большую ответственность. Это наиболее разумный план.

Наньгун Ван усмехнулся:

- Думаешь, я об этом не подумал? Второй принц всегда был осторожным и дотошным, и он будет ещё осмотрительнее теперь, когда ему наконец-то выпал такой шанс. Я третий в роду, Наньгун Пин имеет низкое происхождение и не имеет права наследовать трон. Второй и четвёртый принцы - кровные братья. Если что-то случится со вторым принцем, отец-император заподозрит меня. Тогда какой смысл подставлять его? Разве это просто-напросто не расчистит путь остальным?

Ци Янь изогнула уголки губ:

- А если бы это было стихийное бедствие?

- У меня нет способности управлять природой.

- Тут Ваше Высочество не правы. Судя по тому, что говорила мне принцесса Чжэньчжэнь, Его Величество глубоко суеверен. Достаточно лишь подстроить несколько дурных предзнаменований, и Его Величество, разумеется, свяжет их со вторым принцем.

Глаза Наньгун Вана загорелись. Он наклонился ближе к Ци Янь:

- Продолжай.

- Вашему Высочеству нужно найти двух верных смертников, у которых есть семьи. Пообещайте им огромные богатства, а семьям - защиту. Перед миссией прикажите им принять медленно действующий яд, а затем пусть один спрячется во внутреннем дворе императорского дворца, а другой на родовом кладбище в провинции Юн. Назначьте определенный час. Без сигнала Вашего Высочества они должны одновременно устроить пожар... И вот, когда пожары разом вспыхнут в императорском дворце и на родовом кладбище, что подумает Его Величество?

Наньгун Ван был вне себя от восторга, выслушав план Ци Янь:

- Отец-император точно воспримет это как предзнаменование небес и знак предков, что второй принц не лучший выбор для наследника!

- Это верно. И Его Величество, безусловно, предпочтет сохранить такое происшествие в тайне. Следовательно, хоть этому не придадут огласки, второй принц будет фактически лишён прав наследования.

- Превосходно! Ты в самом деле гений. Я сейчас же отошлю распоряжение.

Но Ци Янь неторопливо прервала его:

- Есть ещё кое-что.

- Говори же!

- Этот подданный предлагает поджечь дворец Вэйян.

Наньгун Ван был потрясен:

- По какой причине?

- Безусловно, поджог дворца Ганьцюань, где живёт Его Величество, произведет гораздо больший эффект, чем поджог дворца Вэйян. Но Ваше Высочество не должны забывать, что даже если император в отъезде, во дворце Ганьцюань всё ещё хранится его нефритовая печать. Его, безусловно, будут тщательно охранять, и проникнуть внутрь будет непросто. Но с дворцом Вэйян всё иначе. Когда её высочество Чжэньчжэнь уехала из дворца в поместье, ей выделили две тысячи солдат, и часть из них была переведена в охранники дворца Вэйян. То есть, бо́льшая часть стражников были переведены туда совсем недавно. Они ещё не очень хорошо знакомы с обстановкой, поэтому мимо них будет легче пробраться....

Ци Янь продолжил после паузы:

- Важнее всего то, что дворец Вэйян в прошлом являлся дворцом наследного принца. Хотя пожар во дворце Ганьцюань был бы очень плохим предзнаменованием, трактовать его возможно по-разному. К тому же, учитывая заботу Его Величества о Её Высочестве Чжэньчжэнь, пожар в её поместье точно не оставят без внимания.

Лицо Наньгун Вана вдруг посветлело, от прежнего уныния не осталось и следа. Он поднял голову и улыбнулся, похлопав Ци Янь по плечу:

- Похоже, мне не о чем беспокоиться с таким зятем. Раз уж ты поставил под угрозу свой социальный статус ради меня, я обязательно отплачу тебе.

Ци Янь улыбнулась, затем достала из шкатулки сложенный кусок шелка. Она протянула его Наньгун Вану:

- У этого подданного есть ещё один скромный подарок для Вашего Высочества в знак преданности.

Наньгун Ван развернул шёлк:

- Это?..

Глаза Ци Янь были спокойны и непроницаемы, когда она сказала самым непринужденным тоном:

- Карта дворца Вэйян, время смены караула и служанок, маршрут патрулирования... Всё это написано рукой этого подданного.

Увидев, что Наньгун Ван удивленно смотрит на неё, Ци Янь мягко сказала:

- Благородный муж жизнь отдаст за того, кто оценит его по достоинству. К тому же, этот подданный не испытывает ни малейших чувств к Её Высочеству Чжэньчжэнь. По правде говоря, моё сердце уже давно занято. Однако приказу императора нельзя противиться.

Наньгун Ван тихо вздохнул:

- Кто бы мог подумать, что зять из тех, кто ради любви готов пойти на всё. Можешь не сомневаться, я обязательно щедро вознагражу тебя, когда свершится великое дело.

- Не сомневаюсь, Ваше Высочество. Однако я бы хотел, чтобы Вы заострили своё внимание на ещё одной вещи.

- Давай, говори.

- Когда Ваше Высочество будет давать добровольцам яд, необходимо объяснить им, что он будет действовать медленно. Ваше Высочество должны пообещать им, что по завершении операции они получат много денег и смогут увезти свою семью далеко отсюда, чтобы оставшиеся годы своей жизни прожить мирно.

- Зачем создавать себе проблемы, оставляя в живых смертников? Не лучше ли выбрать тех, кто готов умереть?

Ци Янь изогнула уголки губ. Она безмерно презирала недальновидность Наньгун Вана, но всё же терпеливо объясняла:

- Их трупы создадут гораздо бо́льшую проблему. Откуда взяться телам посреди стихийного бедствия? Конечно, люди, готовые пожертвовать своей жизнью во имя высшей цели полезны, однако те, кто убеждён, что выживут и смогут мирно жить со своей семьей до конца своих дней, приложат усилия гораздо бо́льшие. Когда они бросят вызов смерти и вернутся, чтобы получить свою награду, тогда Ваше Высочество сможет приказать их убить. Их трупы будут уничтожены и улик не останется, тогда Ваше Высочество сможет спать спокойно. Что касается их семей... - Ци Янь согнула пальцы и трижды стукнула по столу, - если они в самом деле ничего не знают, можно и отпустить их. Хотя скосить траву и вырвать корни тоже не помешает... Пусть Ваше Высочество примет решение самостоятельно.

***

Наньгун Ван уехал под покровом ночи, а Ци Янь осталась во флигеле поместья Се, так как «теряла зрение». До того, как небо посветлело на следующий день, она пешком вернулась в поместье Ци.

Рано утром улицы были пусты. В такое время никто не стал бы за ней следить.

Вернувшись в свою резиденцию, Ци Янь умылась, позавтракала, а затем села в повозку и вернулась в поместье принцессы Чжэньчжэнь.

После полудня явился гонец из поместья принцессы Чжуохуа: Наньгун Цзиннюй сообщила, что пробудет у сестры ещё несколько дней. Не ясно было, когда точно она вернётся.

Ци Янь пообедала в одиночестве, а затем вошла в кабинет. На середине чтения у неё внезапно вырвался негромкий вздох без всякой причины.

Дни проходили один за другим. В конце месяца Чунтао и Цюцзюй пришли в поместье принцессы Чжуохуа, чтобы справиться о здоровье Наньгун Цзиннюй.

Наньгун Цзиннюй и Наньгун Шунюй сидели на хозяйских местах. Наньгун Цзиннюй не выглядела счастливой, и когда Чунтао рассказывала о делах в поместье, её, казалось, это вовсе не волновало.

Тогда Наньгун Шунюй кое-что осознала. Она отставила чашку с чаем и спросила:

- Как поживает зять?

Глаза Наньгун Цзиннюй вспыхнули, но она всё же наклонила голову в сторону, пытаясь сделать вид, что ей всё равно.

Чунтао честно ответила:

- Господин фума был в полном порядке в те дни, когда Вашего Высочества не было в поместье. Он иногда выходил на прогулку и возвращался через два-четыре часа. Большую часть времени он читал в кабинете, но ни одного приёма пищи не пропускал.

Услышав это, Наньгун Цзиннюй тихо фыркнула. Теперь она казалась ещё более несчастной.

Цюцзюй вежливо поклонилась ей, говоря:

- Чунтао не очень чутка, всё, что она рассказала - всего лишь сухие факты. Господин фума всегда говорит о Её Высочестве, даже вчера во время обеда~.

Увидев, что Наньгун Цзиннюй слегка приосанилась, Наньгун Шунюй не смогла скрыть улыбку. Она продолжила:

- О? Что он сказал?

- Вчера повара приготовили окуня на пару. Господин фума съел два кусочка, похвалил свежесть рыбы и сказал, что Её Высочество обожает это блюдо, и что если бы Её Высочество его попробовала, оно бы ей точно понравилось.

Судя по лицу Наньгун Цзиннюй, её настроение наконец-то улучшилось. Наньгун Шунюй кивнула, подумав: Чунтао и Цюцзюй обе безгранично преданы Цзиннюй, однако Цюцзюй более проницательна. Хотя Наньгун Цзиннюй ничего не сказала, она явно ушла в обиде. Она даже не взяла с собой ни одной служанки, а ведь пробыла здесь целый месяц.

Цюцзюй подошла к Наньгун Цзиннюй и вежливо поклонилась ей:

- Когда Ваше Высочество планирует вернуться в поместье? Мы, служанки, очень скучаем по Вам. Без Вас низшие служанки совсем обленились. Вечно отлынивают и работают из рук вон плохо.

Наньгун Шунюй продолжила тему:

- И зять тоже. Цзиннюй уехала из поместья на месяц, почему он не приехал за ней?

Цюцзюй улыбнулась и сказала:

- Ваше Высочество может не знать. Господин фума мягкий и вежливый, и даже к нам, служанкам, он относится хорошо. Большинство дел он делает сам, а когда всё же зовёт служанок, то обращается к ним на «Вы». Возможно из-за того, что он слишком много читает, ему немного не хватает социальных навыков. Господин фума очень уважает Её Высочество. Должно быть, чувствуя, что вы очень близки, он не хотел мешать воссоединению сестёр. Наверняка именно поэтому он решил не приезжать.

Наньгун Шунюй упрекнула:

- Вы тоже хороши. Зять не разбирается в таких вещах. Как приближённые, вы должны давать ему подсказки.

- Ваше Высочество правы. Эта служанка вернётся в поместье и расскажет всё господину Фуме.

- Не надо! Мне хорошо здесь, с сестрицей, зачем ему приходить сюда? - вмешалась Наньгун Цзиннюй.

Цюцзюй улыбнулась и сказала:

- Эта служанка совсем не за Вас беспокоится. Просто господин фума очень скучает по Вашему Высочеству, и это заметно. В следующем месяце наступит Цинмин, и через несколько дней пора будет отправляться в провинцию Юн. Вашему Высочеству следует вернуться в поместье и заняться приготовлениями.

Наньгун Шунюй тоже уговаривала:

- Слова Цюцзюй разумны, а ты уже взрослая женщина, вышедшая замуж. Как можно так долго оставаться в моем поместье? Не стоит беспокоиться обо мне... Зять вышел из мира простолюдинов, и это будет его первая поездка с императорской семьей. Тебе пора вернуться и рассказать ему обо всех тонкостях и правилах поведения.

Примечание автора:

Ци Янь так долго осуществляла приготовления, и теперь, наконец, пришло время действовать.

Ну разве она не жестока? С самого начала устраивает пакости своей жене. Учинила большой костёр, в котором сгорела половина дома и имущества Наньгун Цзиннюй.

Кто-то сказал, что этот роман не такой захватывающий, как «Женщина-генерал и старшая принцесса».

Изначально я не хотела оправдываться, потому что знаю, что всегда найдутся недовольные.

Но сегодня я всё же расскажу о моей точке зрения. Во-первых, две эти мои работы имеют совершенно разные мотивы. Пожалуйста, не рассматривайте их в одной категории.

«Женщина-генерал» - это военное приключение. Линь Ваньюэ совершает великие, правильные поступки, она идет по пути справедливости.

«Израненное сердце» - это чуаньци, повествующее о всей жизни двух главных героинь Ци Янь и Наньгун Цзиннюй, об их развитии и росте. Ци Янь - отрицательная героиня, и действует она тайно.

В первой новелле есть грандиозные сцены сражений, горячая кровь военных товарищей и справедливая власть, которая вызывает уважение.

Во второй - рост Ци Янь и Наньгун Цзиннюй, битвы умов, разворачивающиеся словно тихие воды, текущие глубоко под землёй, терпеливо таящиеся в ожидании шанса совершить роковую атаку. Это постепенная и непрекращающаяся расстановка ловушек, это столкновение ненависти и злобы с любовью и человечностью. Противостояние логики и чувств, извращение человеческой природы, терзания сердца, поступки, идущие против добродетели и этики, и великое откровение в конце. Это взаимная любовь, когда один из возлюбленных должен умереть.

Как мама этих двух работ, я не могу судить, какая лучше, но могу сказать одно. Независимо от того, чем закончится эта новелла, в неё я вложила больше всего усилий. Темп повествования медленный потому что на то есть причина. Я следую своему замыслу.

Это всё, что я могу сказать.