[GL] От чёрного и белого израненное сердце

!Перевод не наш. Разрешение на публикацию перевода получено!
Переводчица: Тело Тимады.

(П/П: 抛砖引玉 - отдать противной стороне что-либо ненужное ради того, чтобы позже получить что-либо значительно более существенное)

Ци Янь убедилась, что чернила на каждом штрихе высохли, а затем легонько провела по написанному пальцем. Увидев, что на подушке пальца не осталось чернил, она свернула свиток.

- Я принесу господину парчовую шкатулку, - сказал Цянь Юань.

- Угу.

Ци Янь положила свиток в коробку, после чего достала банкноты на триста пятьдесят лянов серебра и передала их Цянь Юаню:

- Из-за своего положения я не смогу часто посещать поместье. Держи эти банкноты в хранилище, и каждый месяц, без задержек, оплачивай все расходы.

Цянь Юань принял банкноты обеими руками:

- Будет исполнено.

- Кроме того, как можно скорее введи систему штрафов и премий. Когда меня нет в поместье, всё должно делаться по правилам.

- Слушаюсь.

- Хорошо. Когда освободишься, напиши объявление по поиску счетовода и размести его в городе. С этого момента все расходы поместья должны быть записаны в приходно-расходной книге. В конце каждого месяца человек из поместья принцессы будет приходить с проверкой.

- Слушаюсь.

- Скажи на кухне, чтобы сегодня приготовили что-нибудь вкусное. Мяса должно хватить на всех, так что не халтурьте и не экономьте на ингредиентах. Собери всех слуг. Купи кувшин хорошего вина. Все могут пить вдоволь, кроме привратника, который дежурит ночью. Я не приду ужинать, можете наслаждаться трапезой.

- Благодарю, господин.

- Угу.

Из поместья Ци, взяв с собой парчовую шкатулку, Ци Янь направилась в поместье Се Аня, находившееся не так уж далеко. Она добралась пешком менее чем за час.

Чтобы попасть к воротам, ей пришлось пройти через тихий и красивый бамбуковый лес. У ворот стояли четверо опрятных слуг с умными глазами.

Один из них заметил Ци Янь. Он подбежал издалека и пал ниц в трёх шагах от неё:

- Этот ничтожный приветствует господина фуму!

Ци Янь поспешила помочь ему подняться:

- Я пришёл сегодня, чтобы встретиться с другом, не нужно лишнего шума.

- Этот ничтожный понимает.

Ци Янь узнала этого слугу. Именно он доставил приглашение на банкет в её захудалый домишко на окраине столицы. Он всё ещё помнил её спустя более чем год; слуги в поместье Се в самом деле не просты.

- Это ведь ты прислал мне тогда приглашение?

- Невероятно, господин помнит такую мелочь! - удивлённо воскликнул слуга.

Ци Янь улыбнулась. Она спокойно ответила:

- Я учился в скромных условиях более десяти лет, тогда я в первый раз получил приглашение на банкет, поэтому неудивительно, что этот момент отпечатался в моей памяти. Однако ты смог вспомнить меня несмотря на то, что встречаешь и провожаешь гостей каждый день.

Слуга принял парчовый футляр из рук Ци Янь, а затем ответил с искренней улыбкой:

- Молодой господин слишком высокого мнения обо мне, этот ничтожный не сразу узнал вас. Хозяин распорядился, чтобы всех гостей, которые приходят с подарками, встречали на подходе. Лишь подбежав ближе и увидев необычные глаза господина, этот ничтожный наконец вспомнил... Мой хозяин часто упоминает молодого господина, говоря, что вы богаты знаниями и талантами. Он был в полном восторге, когда вы приказали дядюшке Цяню доставить послание. Он сказал, что вы настоящий джентльмен, раз не забываете старых друзей, несмотря на высокое положение!

Ци Янь улыбнулась и спросила:

- Как тебя зовут?

- Этот слуга родился в поместье Се, хозяин дал мне имя Се Мин. (П/П: 谢明 ming - яркий)

- У брата Юаньшаня проницательные глаза, имя тебе подходит.

- Молодой господин, пожалуйста, подождите минутку. Этот ничтожный пойдет предупредить привратника.

- Спасибо.

Се Мин прошептал несколько слов на ухо привратнику. Тот отвесил Ци Янь поклон, а затем убежал словно струйка дыма.

Через десять минут Се Ань вышел с дюжиной слуг, чтобы лично поприветствовать гостью.

Ци Янь быстрыми шагами подошла к Се Аню, затем остановила его руки, прежде чем он успел поклониться. Она тихо сказала:

- Брат Юаньшань, не относись ко мне как к чужому. Ци Янь пришёл сюда, чтобы встретиться с другом, а не для того, чтобы нанести официальный визит. Сегодня в поместье Се Ци Янь - лишь близкий друг брата Юаньшаня, и больше никто.

Се Ань похлопал и от души рассмеялся:

- Замечательно, этот глупый брат в самом деле не ошибся на твой счёт, - сказав это он махнул своим широким рукавом, - Все свободны!

- Слушаемся.

- Се Мин, Се Ли!

- Мы здесь.

- Сходите в трактир «Тинъюй», закажите банкетное меню и принесите сюда. Скажите управляющему, что я, Се Юнашань, хочу угостить близкого друга. Выберите лучшие ингредиенты и пусть их приготовит главный повар. Когда всё будет готово, положите всё в фарфоровые ёмкости и хорошо заверните парчовой тканью.

- Будет исполнено!

Оба слуги отправились выполнять приказ. Се Ань взял Ци Янь за руку и тепло сказал:

- милый брат, давай войдём в дом.

В фойе слуга преклонил колени перед Се Анем и поднял над головой паровую шкатулку, принесенный Ци Янь:

- Господин.

Се Ань открыл шкатулку. Увидев свиток, он с восторгом сказал:

- Милый брат, работа какого знаменитого мастера ныне у меня в руках?

- Что Вы, помилуйте. Это всего лишь моё неуклюжее сочинение, я приглашаю брата Юаньшаня высказать свои критические замечания.

- О? Раз так, сочту за честь взглянуть на него.

Се Ань развязал ленту. Он передал один конец свитка в руки слуги, затем развернул его.

- Это... это?

Се Ань поднял руку, чтобы закрыть подпись и печать своим широким рукавом:

- Оставьте нас.

- Слушаемся.

- милый брат сказал ранее, что эта работа написана его рукой?

- Не суди слишком строго, брат Юаньшань.

Се Ань всё ещё не был уверен. Он аккуратно свернул свиток, затем поднял руку:

- Пусть милый брат проследует за мной в кабинет для беседы.

- Брат Юаньшань, пожалуйста, веди меня.

Как только они вошли в кабинет, Се Ань отпустил слугу, охранявшего дверь, а затем развернул свиток на столе.

Он обошел вокруг стола, чтобы рассмотреть его, а затем прочитал вслух: «Весна в яшмовом тереме - девятый год Цзинцзя, первый месяц.

Уж на исходе год и лотоса часы

Опорожнить себя стремятся без остатка.

Я новогоднего вина сосуд обрёк

Тонуть и охлаждаться своей хваткой.

В который раз уж утренний мороз

Стремиться обмануть, накинув тень сомненья.

Но знаю я, давно коснулся стана ивы стройной

Тот лёгкий поцелуй весенний.

Не устают Красавицы уста

Слова о долголетии бросать направо и налево.

И рукава её зелёные полны

Благоуханья трав и перечного древа.

Чем глубже я осознаю то благо,

Что новый друг мне в жизнь привнёс,

Тем крепче хочется объять мне горные вершины,

Честь честью оплатить, как издревле велось».

- Милый брат... это твоё стихотворение?

Ци Янь вежливо вежливо поклонилась Се Аню, затем сказала:

- Я родом из бедной семьи. Без поддержки родителей, не имея ни гроша за душой, я полностью полагался на поддержку брата Юаньшаня, что из добрых побуждений послал мне уголь во время снегопада*. Лишь это позволило мне благополучно пережить дни бедности. Ныне же я полностью зависим от милости Её Высочества Чжэньчжэнь. Только этим клочком бумаги я могу выразить мои мысли. Пусть брат Юаньшань любезно примет его.

(П/П: 雪中送炭 xuězhōng sòngtàn - во время снегопада послать уголь. Значение: оказать помощь в самую трудную минуту, протянуть руку в час нужды)

Се Ань поддерживал руки Ци Янь, говоря с большим волнением:

- Милый брат, о милый брат! Ты оказываешь мне слишком большую честь. Теперь ты член императорской семьи, но ты всё ещё не забыл меня, и не гнушаешься моего положения торговца. Уже за это я безмерно благодарен. Но этот глупый брат не ожидал, что... знаменитый пастух-отшельник на самом деле юноша младше двадцати, и к тому же мой милый брат!

Ци Янь равнодушно улыбнулась:

- Неужели эта рукопись пришлась по нраву брату Юаньшаню?

- По нраву? Для меня это сокровище! Завтра я распоряжусь, чтобы её повесили на видном месте, она станет семейной реликвией.

Услышав это, Ци Янь вдруг тихо вздохнула, на миг обнажив своё равнодушие и разочарование.

Се Ань поднял бровь:

- Милый брат, пожалуйста, садись.

Ци Янь оставила место хозяина Се Аню, а сама села напротив.

- Кто-нибудь, несите чаю, - приказал Се Ань.

Слуга подал две чаши. Он поставил несколько тарелок с пирожными и, поклонившись, удалился.

Выпив чай, Се Ань поставил свою чашку и спросил:

- Почему милый брат вздыхает? Что-то случилось?

Ци Янь ответила после минутного молчания:

- Услышав такую похвалу от брата Юаньшаня, я немного задумался.

- Мы с тобой не чужие люди, милый брат не должен стесняться высказывать свои мысли. Я гарантирую, что слова милого брата останутся лишь между нами.

Ци Янь снова замолчала. Спустя некоторое время она вздохнула, а затем тихо сказала:

- Моя жизнь была полна неудач. Я родился в провинции Цзинь, и весь мой род погиб во время стихийного бедствия Первого года Цзинцзя. Находясь между жизнью и смертью, мне удалось выжить благодаря помощи одного отшельника. Несмотря на то, что я учился под его руководством, я не был одарённым ребёнком, поэтому мне пришлось прикладывать во много раз больше усилий. Занимаясь в любую погоду, изо дня в день, я не смел расслабляться ни на минуту. Я думал, что смогу исполнить свой долг перед учителем, и наконец стану свободным, как вольная птица. Однако у судьбы свои планы. Почтенный учитель тоже рано покинул меня. Подчиняясь последней воле моего учителя, я провёл в трауре всего год, прежде чем спуститься с горы и прокладывать себе путь ко двору. Я надеялся получить должность мелкого чиновника, чтобы приносить пользу народу... - дойдя до этого момента , Ци Янь резко прервалась. Се Ань, похоже, проникся её проблемой. Между его бровями пролегла морщинка, и казалось, что он что-то взвешивает в уме.

Ци Янь отметила его непроизвольное выражение лица. Она тихо вздохнула, затем горько улыбнулась и пробормотала:

- Тот, кто должен был отправиться к нефритовому дереву, освободившись от мирских забот, надеть одежды божеств и подняться на башню феникса. Талант, достигший заоблачных высот, пропал даром, амбиции так и не расцвели*... Все знают, что Ци Янь одним шагом взошёл на небеса, но кого волнует боль в моем сердце?

(П/П: цитата из стихотворения «Плач по Ли Шанъиню» танского поэта Цюй Цзюэ (《哭李商隐》唐·崔珏))

- Милый брат! Мне ты можешь говорить что угодно, однако не обсуждай такое больше ни с кем.

- Брат Юаньшань прав. Я легкомысленно рассказал о своих проблемах лишь только увидев тебя, прости мне мою ошибку, - Ци Янь сжала пальцы в кулак под широким рукавом, спокойно глядя на Се Аня.

Принося работу пастуха-отшельника в поместье Се, она уже была уверена в своём плане на девяносто процентов.

До Цинмина оставалось всё меньше времени. Наньгун Жан распорядился, чтобы второй принц Наньгун Вэй остался управлять государством. Больше всех сейчас волновался не кто иной, как третий принц Наньгун Ван.

И этот Третий Принц был тайным покровителем Се Аня. Иначе, будучи всего лишь низкоранговым торговцем, он никогда не смог бы добиться большого влияния в таком месте, как столица, независимо от того, насколько большой капитал у его семьи.

Высочайший указ был дан. Если второй принц сумеет добиться хороших результатов за то время, пока он управлял государством, то его коронация будет просто вопросом времени.

Ци Янь была уверена, что Наньгун Ван отчаянно нуждалась в любой помощи. Она была фумой Наньгун Цзиннюй. Если Наньгун Ван решил лечить мертвую лошадь как будто она живая*, лучше лошади чем она** не найти.

(П/П: *Лечить мертвую лошадь, как будто она живая (кит. 死马当活马医) - обр. предпринять отчаянную попытку, не сдаваться до последнего, идти на крайние меры.

**тут это прозвучало грубовато, но вообще в оригинале игра слов, 駙馬 fùmǎ имеет также значение «пристяжная лошадь»)

Се Ань молчал довольно долго. После он спросил:

- Милый брат - фума единственной законной принцессы царства Вэй. И всё равно ты недоволен?

Ци Янь опустила глаза и долго размышляла, затем спокойно, но решительно ответила:

- Это удача трех жизней - попасть в милость Его Величества. Её Высочество - прекрасная женщина, одна на миллион. Жаль только, что мои амбиции не соответствуют моим возможностям. Для благородного мужа естественно желать построить карьеру своим трудом. Даже если моё имя не прославится на вечные времена, я всё равно стремлюсь головой подпирать небо, а ногами стоять на земле.

Се Ань пристально посмотрел в глаза Ци Янь:

- Высокая должность и богатство - дело наживное. Гораздо ценнее цветок, понимающий человеческую речь*.

(П/П: (кит. 解语花 jiěyǔhuā) - обр. о красавице)

Ци Янь ответила, не задумываясь:

- Приник к кормушке одряхлевший конь, но рвётся к скачке, и в крови огонь. Герой на склоне отпылавших дней остался храбрым, сердце - лишь сильней*. Родившись мужчиной, пусть я и не могу наладить всё, я всё равно полон стремлений изменить мир к лучшему, хотя бы посредством кисти.

(П/П: цитата из «Хоть и долго живёт черепаха» ханского поэта Цао Цао (Перевод Любови Кизиловой) (曹操《龟虽寿》)

- Милый брат, надеюсь ты осознаёшь, что в своих словах переступаешь черту? - произнёс Се Ань с холодным выражением лица.

Ци Янь держалась легко и непринужденно, отвечая:

- В крайнем случае огонь уничтожит и яшму, и камень*, разойдёмся быстро**.

(П/П (玉石俱焚 yùshí jùfén) - огонь уничтожает и яшму и камни; обр. истребить и правых и виноватых; перебить всех.

(拍两散 yī pāi liǎng sàn) - на раз хлопнуть, на два развести ладони; обр. на раз-два, в два счета, раз и готово; решительно порвать связи, окончательно разорвать отношения)

Се Ань сильно хлопнул по столу, а затем вдруг начал искренне смеяться:

- Хахахаха, хорошо сказано, огонь уничтожит и яшму, и камень, если мы разойдёмся.

Ци Янь тепло улыбнулась, как будто и не было их словесной битвы, в которой сошлись острие иглы против пшеничной кости*.

(П/П: (针尖对麦芒 zhēnjiān duì màimáng) - обр. стоять на своем, не уступать ни в чем, упираться; нашла коса на камень)

- Милый брат, ты понимаешь? Твоё нынешнее положение не позволяет тебе ступить на истинный путь. Но если бы существовал «потайной ход», который мог бы привести тебя к желаемому, ты бы согласился?

Ци Янь встала, затем вежливо обратилась к Се Аню:

- Брат, пожалуйста, направь меня на истинный путь!

Се Ань забарабанил по столу пальцами:

- Этот вопрос я должен бы сначала уточнить у своего хозяина. Но поскольку сейчас особые времена, я осмелюсь принять решение сам. Думаю, хозяин тоже нуждается в помощи милого брата.

- Интересно, кто может быть хозяином брата Юаньшаня?

Се Ань многозначительно улыбнулся:

- Осмотрительность милого брата в самом деле достойно восхищения. Раз уж мы зашли так далеко, нам больше не нужно продолжать этот фарс, не так ли?

Ци Янь кивнула с легкой улыбкой, а затем сразу перешла к делу:

- Его Третье Высочество был обеспокоен императорским указом?

- Именно так. Хозяин - огромный талант и великий стратег, дракон и феникс среди людей; как он может подчиняться кому-то? Раз уж милый брат решил приехать в такое время, есть ли у тебя хитроумный план?

Ци Янь на мгновение задумалась:

- По правде говоря, я тоже считаю, что Третье Высочество - самый выдающийся из всех сыновей Его Величества. Однако Третье Высочество не является ни законным, ни старшим. Его истинные способности сдерживаются происхождением. У меня есть хороший план, но для того, чтобы его поведать, я должен лично увидеть его Высочество.

Се Ань ответил после некоторого раздумья:

- Это не так уж сложно. Его Высочество сейчас должен быть в своем поместье, я могу послать кого-нибудь тайно пригласить его. Однако... Какое прикрытие использовал милый брат, чтобы покинуть поместье?

- Высочество Чжэньчжэнь уехала навестить Высочество Чжуохуа, она не вернется в поместье сегодня вечером. Я получил разрешение Её Высочества вернуться в свою личную резиденцию и пришел пешком. За мной не было слежки. Слуги брата Юаньшаня - единственные, кто видел, как я вошёл в поместье Се.

Се Ань махнул рукой:

- Милый брат может быть спокоен. Все, кто служит в моем поместье - слуги в третьем поколении, подписавшие пожизненный контракт. Я гарантирую их преданность.